Она беспокоилась только о нем, так как понимала, что, обнаружив их здесь вдвоем, леди Ирен может поднять такой скандал, который нанесет ощутимый вред лорду Хейвуду.
Действуя импульсивно, словно по наитию свыше, Лалита подошла к леди Ирен и протянула ей руку.
— Полагаю, — сказала она с улыбкой, — вы леди Ирен Давлиш. Я давно хотела с вами встретиться, ведь я столько слышала о вас от своего... мужа.
После слов Лалиты в комнате повисла напряженная тишина. Девушка почувствовала, как лорд Хейвуд и леди Ирен застыли от изумления, словно каменные изваяния.
Затем леди Ирен переспросила: — Вы сказали... вашего мужа?
Лалита не смела взглянуть на лорда Хейвуда и не сводила глаз с лица женщины, стоящей прямо перед ней.
— Да... мы... поженились недавно, — ответила она, — но, видите ли, мы держим пока в тайне это событие, потому что я... ношу траур по своему дедушке. Но я уверена, что вы все понимаете и не станете никому ничего говорить до тех пор, пока мы не сможем объявить об этом так, как полагается.
— Поженились! — воскликнула леди Ирен, и это слово эхом прокатилось по комнате.
Она шагнула вперед и оказалась лицом к лицу с лордом Хейвудом.
— Как вы могли так поступить со мной? — спросила она, едва владея своим голосом. — Вы не отвечали на мои письма, не сделали никакой попытки увидеться со мной, а теперь я узнаю, что вы — женаты!
Леди Ирен повысила голос:
— Меня еще никогда так не оскорбляли, и я считаю, что ваше поведение отвратительно и не достойно джентльмена!
Лорд Хейвуд произнес с явным усилием:
— Мне лишь остается принести свои извинения, если я огорчил вас.
Огорчили меня? — повторила леди Ирен вне себя от гнева. — Как вы думаете, что я должна сейчас чувствовать? Когда мы расставались с вами в Париже, вы говорили, вы обещали... Она с отчаянием взмахнула рукой.
— Но какой смысл сейчас говорить об этом? Вы женаты, а я-то верила... я надеялась...
Леди Ирен была не в силах продолжать, негодование душило ее.
И, внезапно потеряв контроль над собой, она топнула ногой.
— Вы еще пожалеете, что пренебрегли мной, Ромни Вуд! — заявила она с угрозой. — И. я добьюсь того, что эту невзрачную крошку не примут ни в одном приличном доме!
Последние слова она буквально выпалила ему в лицо. Развернувшись на каблуках, она словно вихрь в ярости вылетела из комнаты, шурша шелками, напомнившими Лалите шипение клубка змей.
Они стояли и слушали ее удаляющиеся шаги по коридору, пока лорд Хейвуд с некоторым опозданием не вспомнил о хороших манерах и не поспешил вслед за ней.
Оставшись одна, Лалита внезапно почувствовала, что у нее подкашиваются ноги, и медленно опустилась на облюбованную ею низкую скамеечку.
И только тут она с ужасом поняла, что наделала.
Все произошло так быстро, слова о том, что они женаты, сорвались с языка почти помимо ее воли, и она едва могла сообразить в тот момент, насколько все усложнилось после ее неожиданного заявления.
И все же, если Картер был прав — а сегодняшний визит леди Ирен только подтвердил его слова — и лорд Хейвуд был отнюдь не в восторге от того, что она упорно преследовала его, стремясь во что бы то ни стало выйти за него замуж, все сложилось к лучшему. Теперь леди Ирен поймет, что ей больше не на что надеяться, и оставит его в покое.
Но затем Лалита начала беспокоиться, что в действительности все совсем не так просто, как ей представлялось. Поэтому, услышав шаги лорда Хейвуда, медленно возвращающегося обратно, она почувствовала, что вся дрожит от волнения.
Не в состоянии взглянуть ему прямо в лицо из страха увидеть там презрение и негодование, Лалита наклонилась и стала собирать разложенные по полу рисунки.
Она услышала, как он вошел и закрыл за собой дверь, но не подняла головы.
Лорд Хейвуд подошел к ней и встал всего в нескольких футах. Лалита поняла, что он ждет, когда она взглянет на него.
— Я полагаю, вы отдаете себе отчет в том, что вы натворили! — жестко произнес он, и она услышала в его голосе явное осуждение.
— Я думала... Я хотела... помочь вам.
— И для этого вовлекли себя в еще более сложную и запутанную ситуацию, чем до сих пор!
— Но я... не вижу, как это может... повредить мне.
— Не будьте идиоткой! — вспылил лорд Хейвуд. — Вы представляете себе, что произойдет, когда моим друзьям сообщат, что я женился, и они захотят меня поздравить!
— Ну... вы тогда скажете... что это была шутка и вы просто хотели посмеяться над леди Ирен, — тут же нашлась Лалита.
Лорду Хейвуду такое объяснение не показалось достаточно остроумным и уж тем более разумным. К тому же он был уверен, что вся эта история будет иметь серьезные последствия.
Он подошел к окну и встал там спиной к Лалите, уставившись на затягивающееся тучами небо, словно это помогало ему обдумать ситуацию.
— Если я... сделала что-то, что может вам повредить... — тихо сказала девушка, — тогда я... сейчас же покину ваш дом.
— И все же я совершенно не понимаю, зачем вы это сделали, — со вздохом признался лорд Хейвуд.
— Картер сказал мне... что вы... были рады, когда... расстались с ней в Париже, — запинаясь, выдавила она из себя.
Картер не имел никакого права говорить подобные вещи, — раздраженно бросил лорд Хейвуд.
— Но ведь это — правда?
— Я не собираюсь обсуждать это с вами.
— Но... она не подходит вам... если вы думали жениться на ней!... Она... дурная женщина!
— Откуда вы можете знать? — холодно спросил лорд Хейвуд.
— Но я знаю! Она плохая... злая... я могу поклясться, что она недостойна вас! И теперь, когда она так разозлилась, она... постарается навредить вам, если сможет.
Лорд Хейвуд ничего не ответил, но подумал, что Лалита, к сожалению, права, однако не в его силах было предотвратить месть этой фурии.
Сейчас он был слишком смущен и вместе с тем ошеломлен произошедшим, чтобы объясняться с Л элитой. Но на самом деле он действительно был рад избавлению от Ирен.
Все получилось слишком неожиданно, слишком легко и просто, но мысль о том, что это произошло при участии Лалиты, приводила его в ярость, и он вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.
...Лалита сидела, уставившись на рисунки, разложенные возле ее ног на полу, ничего не видящими, полными слез глазами.
Ведь она хотела только помочь ему.
Она попыталась защитить его от леди Ирен, которую еще до своей встречи с ней считала очень дурной женщиной. Теперь же Лалита была совершенно уверена, что леди Ирен даже хуже, чем она о ней думала. Эта красавица была исчадием ада!
Лалита всем своим существом ощущала зло, которое распространяла вокруг себя эта женщина. И в этом леди Ирен была похожа на ее дядю.
Девушка вспомнила волну ненависти и злобы, исходившей от него, когда он настаивал на браке с его сыном Филиппом. Нечто похожее она почувствовала и сейчас в присутствии этой красивой, но злой и коварной женщины.
И Лалита была уверена, что должна была спасти лорда Хейвуда от этой ведьмы, которая, без сомнения, могла лишь разрушить ему жизнь и погубить его душу.
Думая о нем, Лалита была уверена, что, несмотря на его сдержанность, он, как и подобало в ее представлении храброму, благородному человеку, хранил в душе верность самым высоким идеалам.
В то утро, когда они вместе работали в часовне, она думала, что только по-настоящему благородный человек, свято верящий в бога, способен с таким рвением возрождать это святое место.
«Он должен жениться, — сказала себе Лалита, — только на женщине, которая будет вдохновлять его на рыцарские подвиги, достойные монахов, построивших это аббатство во славу божию».
Ей казалось, что именно дух прежних обитателей аббатства помог ей защитить лорда Хейвуда. И пусть он сейчас сердит на нее, но очень скоро обязательно поймет, почему она сделала то, что сделала, и что благодаря ей он избавился наконец от леди Ирен.
«Я ненавижу ее!» — сказала сама себе Лалита, вспоминая с болью в душе, как хорошо им было вместе, пока не появилась она.
Эта красавица принесла с собой мрак и ощущение опасности в это мирное прекрасное место. Лалита чувствовала, как тяжело ей стало на душе. Даже запах чужих духов показался ей зловещим. И, словно присутствие этой женщины отравило сам воздух в комнате, девушка быстро подошла к приоткрытому окну и распахнула его настежь, впуская воздух.
Она почувствовала, какая жара воцарилась снаружи, и заметила, что все небо затянуто тяжелыми грозовыми тучами.

«Кажется, собирается дождь, — мстительно подумала Лалита. — Надеюсь, что ее светлость как следует вымокнет по дороге в Лондон».
Лалита и сама понимала, что это была по-детски глупая, злорадная мысль, но она принесла ей некоторое удовлетворение.
Главное, что ее тревожило сейчас, это гнев его светлости. Он очень рассердился на нее, и теперь она не знала, сможет ли вновь вернуть те счастливые мгновения, когда им было спокойно и хорошо вместе.
— Боже, пожалуйста, помоги мне еще немного, — прошептала она, молитвенно сложив руки.
Но мрачное предчувствие все больше угнетало ее, и с каждой минутой тяжесть, которую она чувствовала на сердце, становилась все невыносимей.
Лалита взглянула на серое небо.
— Пожалуйста... О, пожалуйста, — шептали ее губы.
Но ни один солнечный луч не пробился сквозь тяжелую завесу облаков в ответ на ее страстную мольбу.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Лорд Хейвуд лежал в постели, погруженный в свои мысли, и почти не обращал внимания на невыносимую духоту.
Прежде чем лечь спать, он откинул портьеры и открыл окно пошире, но и это не помогало. За день воздух раскалился так, что было трудно дышать. Однако теперь, с наступлением темноты, казалось, стало еще хуже. Душный тяжелый воздух казался плотным, почти осязаемым. Все застыло в неподвижности, как обычно бывает перед сильной грозой.
Однако мысли лорда Хейвуда сейчас были полностью поглощены тем, что произошло недавно в кабинете. Этот инцидент полностью вывел его из себя. Думая о Лалите, вспоминая ее огромные испуганные глаза, с мольбой обращенные к нему, он испытывал жгучий стыд, так как понял с запоздалым раскаянием, что просто вылил на нее свое раздражение и гнев, вспыхнувшие в нем при виде леди Ирен.
Оставив Лалиту в кабинете одну, он отправился на длительную прогулку по окрестностям.
Страдая от едва переносимой духоты, он все же сумел несколько успокоиться и привести в порядок свои чувства и эмоции.
Лорд Хейвуд понимал, что перед ним возникла совершенно новая проблема, еще более запутанная, чем все прежние. И хотя он и раньше беспокоился за Лалиту и чувствовал, что несет за нее ответственность, теперь лорд Хейвуд понимал, что положение, в которое она себя поставила, обязывало его что-то для нее сделать.
Весь вопрос только состоял в том, .что именно он мог сделать в сложившейся ситуации.
Лорд Хейвуд был совершенно уверен, что после того, как леди Ирен возвратится в Лондон, история о том, что он скоропалительно женился неизвестно на ком, получит самую широкую огласку.
Она не принадлежала к числу тех женщин, которые предпочитают молча переживать свои страдания. Он был уверен, что леди Ирен сделает все от нее зависящее, чтобы привлечь на свою сторону всех знакомых. Изображая себя в роли невинной, оскорбленной жертвы, она непременно попытается убедить их, что лорд Хейвуд бессердечный и вероломный обманщик.
Поскольку ее многочисленные поклонники будут только рады, что он выбыл из игры, они, может, и не станут столь сурово осуждать его, но, чтобы потрафить ей, постараются опорочить его в глазах общества.
Конечно, если учитывать, что леди Ирен была слишком хорошо известна своей неразборчивостью в знакомствах, можно было бы предположить, что более разумные и серьезные люди только посмеются над ее претензиями и скажут, что ему еще очень повезло, раз он сумел вовремя сбежать от нее.
Однако сплетен нельзя было избежать, и интерес всех женщин непременно обратится на счастливую соперницу, неожиданно занявшую место леди Ирен.
«Но что я могу тут поделать?» — растерянно спрашивал себя лорд Хейвуд.
Так и не найдя решения этого вопроса, он вернулся домой в весьма скверном расположении духа.
В результате он был необыкновенно холоден с Л элитой, когда они встретились вечером за обедом.
Он видел, с какой мольбой она смотрела на него. Лорд Хейвуд понимал, что девушка готова просить его о прощении, если, как он считал, она поступила дурно.
Однако они никак не могли поговорить за обедом в присутствии Картера, который без конца приходил, чтобы подать новые блюда и унести грязную посуду. Когда же с едой было покончено, лорд Хейвуд, вместо того чтобы пойти, как они обычно делали, в кабинет, отправился прямиком на конюшню.
Обе лошади, к его удивлению, оказались не в загоне, как он ожидал, а в стойлах.
Что касалось Победителя, это было еще объяснимо, ему нужно было дать отдых, но почему Ватерлоо не гулял в загоне?
Он рассеянно похлопал коня по шее, и его мысли вновь вернулись к Ладите. Но тут к нему подошел Картер.
— Почему ты решил завести лошадей в стойла? — спросил лорд Хейвуд.
— Да сдается мне, что гроза приближается, милорд.
— Это было бы неудивительно, — заметил лорд Хейвуд, — при такой духоте.
— Сегодня после полудня где-то вдали гремел гром, милорд, — продолжал Картер. — И, как мне кажется, сюда идет настоящая буря. Если она нас накроет, то Ватерлоо может сильно занервничать.
Картер усмехнулся и добавил:
— Конь может подумать, что опять попал на боле боя, а он очень уж боится выстрелов, с тех пор как шестифунтовое ядро упало аккурат рядом с вами.
Лорд Хейвуд очень хорошо помнил этот случай. Ватерлоо тогда от страха взвился на дыбы, и только благодаря своему искусству наездника он смог удержаться в седле.
— Ты поступил правильно, что завел лошадей в стойла, — одобрил он. — Нам не нужны новые неприятности.
Говоря это, он понимал, что испуганные лошади могли поранить себя или даже погибнуть, налетев на ограждение или пытаясь перепрыгнуть слишком высокую для них изгородь загона.
Когда лорд Хейвуд вышел из конюшни, все было тихо и спокойно, и он подумал, что, возможно, Картер был излишне осторожен.
И вот теперь, лежа в кровати обнаженный до пояса и мучаясь от жары, он вспомнил слова Картера и подумал, что гроза могла бы сейчас принести желанную свежесть и прохладу, особенно если пройдет проливной дождь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21