Они увидели человека, который вывозил на свалку тачку с мусором, и подозвали его присмотреть за лошадьми.
Маркизу снова показалось, что этот человек, как и другие слуги, раньше служил на флоте. Это так же бросалось в глаза, как и его хромота.
Однако Джастин не собирался расспрашивать младший персонал, не побеседовав предварительно с Гримшоу. Войдя в большой фруктовый сад, маркиз тут же увидел своего старшего садовника в дальнем его конце.
Безусловно, не могло быть никаких претензий по поводу состояния сада. Сразу становилось очевидным, что за ним осуществлялся образцовый уход. Каждая пядь земли была возделана с удивительной тщательностью.
Даже стены теплиц блестели чистотой, а ветви фруктовых деревьев сгибались под тяжестью крупных плодов.
Гримшоу выглядел намного старше, чем в прошлый визит маркиза, но был очень рад приезду хозяина.
— Это бальзам для больных глаз, милорд, снова увидеть вас после такого долгого отсутствия! — сказал он с мягким суссекским акцентом.
— Я тоже рад, что вернулся сюда, — просто ответил Джастин. — Я должен поздравить вас, Гримшоу: парк и сад в прекрасном состоянии. Я никогда не видел все таким красивым и ухоженным.
— Рад, что ваше сиятельство довольны, — поклонился садовник.
— Как вам удается справляться с работой, ведь во время войны так трудно найти людей?
— Может быть, где-то и трудно с людьми, милорд, но у нас дела обстоят совсем не так.
— Интересно знать, почему? — полюбопытствовал маркиз.
Мистеру Маркхэму удается найти столько рабочих рук, сколько нам требуется, чтобы держать сад в порядке.
— Как же это ему удается?
— Сначала, милорд, дело не ладилось. Они почти все были хромые и увечные. Многие из них так смешно разговаривали. Но я сумел заставить их работать как надо, — с гордостью сообщил Гримшоу.
— Вы имеете в виду, — переспросил Джастин, — что управляющий нанимал людей, которые были ранены на войне?
— Да, милорд. Это были матросы. Они предпочитали работу в саду смерти от голода, а уж я умею заставить делать все, как мне надо.
Маркиз задумался, а Гримшоу продолжил:
— Конечно, теперь, в мирное время, у нас, так сказать, полноценные работники. У них со здоровьем все в порядке, да только многие за всю жизнь не видели ни лопаты, ни вил. Ну я и учу их. И хотя они ворчат, что превратились в сухопутных крыс, они счастливы иметь работу.
— Должен еще раз поздравить вас с вашими достижениями, — сказал маркиз. — Благодарю вас, Гримшоу.
Он повернулся, чтобы уйти, но ему пришла в голову неожиданная мысль.
— Кстати, сколько сейчас людей под вашим началом?
— Шестнадцать, милорд.
Джастин повернул обратно по аккуратной тропинке между грядок с овощами. Энтони следовал за ним.
— Бывшие матросы! — сказал он тихо. — Сначала раненые, а с апреля уволенные в запас.
— Я слышал, сейчас таких много, — заметил Энтони. — На прошлой неделе в клубе кто-то говорил, что мы разоружаемся с неприличной скоростью.
Джастин кивнул.
— Я слышал речь лорда Винсента в парламенте, — сказал он задумчиво. — Тот утверждал, что расходы на королевский флот сильно сокращены.
— Теперь я припоминаю, что мне рассказывали вещи и похуже, — добавил Энтони. — В то время как почти все наши корабли нуждаются в срочном ремонте, в доках увольняют рабочих, контракты с частными верфями расторгают, а вооружение и оснастку продают — и часто это попадает к французским агентам!
Джастин остановился и укоризненно посмотрел на друга:
— И ты говорил мне вчера, что нам нечего опасаться Бонапарта! Я уверен, что он восстанавливает свои опустевшие доки и срочно строит корабли.
— Но не стоит обвинять в этом меня, — обиделся Энтони. — Вернись к своему расследованию и вспомни, что именно ты выигрываешь от такой политики. В твоем саду работает экипаж целого корабля.
Маркиз не ответил и весь оставшийся путь домой был погружен в свои мысли.
Когда наступило время ленча и друзья собрались идти в столовую, маркиз предупредил:
— В присутствии Траверса ни слова о наших утренних открытиях.
— Слушаю и повинуюсь, мой господин, — смиренно ответил Энтони фразой из арабских сказок. — А когда мы навестим прекрасную соседку?
— Когда я буду подготовлен к этому визиту, — едва сдерживая раздражение, сказал Джастин.
— И когда это случится?
— Когда у меня будет достаточно доказательств, чтобы отправить ее на скамью подсудимых.
Если бы я считал, что ты говоришь серьезно, Джастин, я бы попытался оправдать ее с помощью кулаков.
— Всегда к твоим услугам, — ответил маркиз, — но в боксе мы с тобой примерно равны. Если хочешь, могу предложить шпаги или пистолеты.
— Но тогда ты будешь иметь явное преимущество, — сказал Энтони. — Нет уж, лучше попробую образумить тебя как-нибудь иначе.
— Прекрати сражаться против меня: ты нужен мне на моей стороне. Ты должен был уже понять, Энтони, что происходит нечто странное. Если мы не докопаемся до сути, эта загадка будет мучить меня до последнего вздоха.
— Мне тоже любопытно, — поддержал друга Энтони, но думал он больше о своем. — Интересно, кто ее муж?
Джастин не выдержал, взял со стула подушку и запустил ею в приятеля. Энтони ловко поймал ее и кинул обратно, но в этот момент вошел Траверс и объявил, что кушать подано.
После еды друзья вернулись в библиотеку, и Энтони спросил, подойдя к окну:
— И что дальше?
В этот момент маркиз неожиданно хмыкнул.
— В чем дело? — удивился Энтони. — Ты что-то придумал?
— Я глупец! — воскликнул маркиз. — Я давно должен был это сообразить.
— Сообразить что?
— Проверить счета Маркхэма.
— И что ты из них узнаешь?
— Очень многое, — сказал Джастин. — Каждый месяц в Лондон посылаются счета изо всех имений. Иногда я проверяю их сам, а иногда это делает мой секретарь.
Энтони внимательно слушал, и маркиз продолжил:
— Я отчетливо помню, что просматривал счета из Хертклифа два или, может быть, три месяца тому назад и отметил, что, несмотря на рост дороговизны во время войны, расходы остались более или менее на том же уровне, что и при жизни отца.
— Ну и что это доказывает?
— Ты должен понимать, что всем этим новым работникам, которых сейчас в имении гораздо больше, чем когда-либо раньше, нужно платить.
Наступило молчание, которое прервал Энтони.
— Я понял твою мысль. Но, возможно, «хромым и увечным», как отозвался о них твой садовник, платили меньше, чем здоровым работникам.
— Даже если это так, это должно быть отражено в расходной книге, — настаивал Джастин. — Как и смена лакеев.
— Ну что ж, давай свои книги, и посмотрим.
— Этим-то я и собирался заняться. — Маркиз выглядел озабоченным. — Но мне кажется, что не стоит просить Маркхэма принести документы нам.
— Почему?
— Он может легко подделать их или сказать, что они потеряны или их унесли разбойники.
— Понятно, — согласился Энтони, — и как ты собираешься их добывать?
Джастин на минуту задумался и сказал:
— Сейчас мы с тобой обойдем вокруг дома, затем не торопясь зайдем в холл, и я скажу что-нибудь вроде этого: «Кстати, Энтони, я еще не был в оранжерее, с тех пор как приехал. Я думаю, Гримшоу вырастил там замечательные растения, раз остальной сад в таком прекрасном состоянии».
— Интересно, что ты задумал, Джастин?
Оранжерея находится в том же направлении, что и контора. Мы пройдем мимо бального зала, который всегда был закрыт, с тех пор как я себя помню, затем обязательно заглянем в оружейную и посмотрим на ружья и пистолеты, а потом, как бы по пути, завернем и в контору. Если Маркхэм будет там, ему покажется совершенно естественным, что мы зашли туда, а если его там не будет, мы найдем то, что нам нужно.
— Превосходно! — одобрил Энтони. — Какой талант в тебе пропадает! Тебе следовало бы возглавить английскую разведку или, в крайнем случае, взять на себя организацию национальной полиции.
— Возможно, это когда-нибудь и случится. Мне уже делали подобные предложения, — ответил маркиз.
— В одном мы можем не сомневаться: никто в парламенте в данный момент не будет голосовать за создание новой государственной структуры.
— Это так, — согласился Джастин, — война удвоила наш национальный долг.
И как два мальчишки, играющих в сыщиков, друзья принялись воплощать в жизнь план маркиза.
При их разговоре в холле присутствовали два лакея, но Джастину показалось, что он видел мелькнувшую в дверях фигуру Траверса.
В оранжерее все было именно так, как и ожидал маркиз. Цветы и фрукты, которые начали выращиваться при отце, были в прекрасном состоянии. Правда, он не заметил новых сортов, за приобретением которых раньше всегда тщательно следили.
В оружейной, в свою очередь, было чисто и уютно, но конструкция охотничьих ружей давно устарела, а пистолеты годились только для музея.
Друзья пробыли там недолго, затем Джастин громко сказал:
— Раз мы здесь, я хочу, чтобы ты взглянул на старую карту поместья, которая висит в конторе. Возможно, на ней показаны границы имения адмирала.
— С удовольствием посмотрю, — так же громко ответил Энтони.
Маркиз открыл дверь.
К его облегчению, контора оказалась пустой, хотя на столе была открытая бухгалтерская книга, а рядом лежало перо.
Все выглядело так, будто Маркхэма неожиданно вызвали.
Джастин полистал страницы. Это оказалась именно та книга, которая была ему нужна.
Все расходы за последние четыре года были аккуратно внесены сюда, и записи соответствовали отчетам, которые он просматривал в Лондоне.
Маркиз взял книгу, и друзья поспешили обратно в библиотеку.
Он устроился за письменным столом и сказал:
— Теперь мы можем убедиться своими глазами в том, что же происходило на самом деле.
Джастин начал просмотр с предвоенного периода.
— Вот все служащие. Среди них Бэйтмен, Коблер, Уилкинс, Джеймс и Никол сон.
— Когда это было? — спросил Энтони.
— Начало 1800-го года.
Он стал внимательно изучать записи.
— Я не знаю, когда Коблер, Уилкинс и два других лакея отправились на войну, но Бэйтмен говорил, что он к моменту своего ухода остался без помощников, так что мы можем сначала посмотреть там, где написано, кто заменил его.
Джастин перевернул еще несколько страниц, пока не дошел до конца аккуратных записей Маркхэма.
Выражение его лица заинтриговало Энтони:
— Что ты обнаружил?
— По этой книге получается, что Коблер, Уилкинс, Джеймс и Николсон продолжают оставаться у меня в услужении. Они регулярно каждый месяц получают свое жалованье.
— Значит, Маркхэм тебя обкрадывает?
— Именно так! — ответил маркиз. — Теперь я могу начать расследование. Позвони!
Командный тон друга показал Энтони, насколько Джастин разгневан.
Он знал, что только одна ситуация вызывала настоящий гнев маркиза: это было, когда его предавали или обманывали люди, которым он безоговорочно доверял.
Пока Траверс не открыл дверь в библиотеку, друзья не проронили ни слова.
— Скажите мистеру Маркхэму, что я хочу немедленно поговорить с ним! — приказал Джастин.
— Слушаюсь, милорд.
Снова наступило молчание. Энтони стало душно, он подошел к французскому окну, которое, как и окна в гостиной, выходило на террасу, и открыл его.
Повернувшись к маркизу, он спросил:
— Ты хочешь, чтобы я остался?
— Безусловно!
Дверь снова открылась, и в комнату вошел Маркхэм.
Было очевидно, что управляющий чем-то взволнован. И когда он прошел к столу и остановился перед ним, Джастин увидел страх на его лице.
— Я просматривал вашу книгу, Маркхэм, — начал маркиз, — и мне требуются некоторые объяснения. Например, почему четыре лакея, которые больше не состоят у меня на службе, по-прежнему записаны здесь.
— Это мое упущение, милорд, — голос управляющего дрожал, — но на их место нанимались другие слуги, и поскольку они работали временно и получали то же жалованье, я счел необязательным каждый раз менять имена.
Это было вполне правдоподобно, по мнению маркиза, но он не одобрял такую неаккуратность в делах.
— Как и почему люди принимались на службу только временно? — с недовольством спросил он.
— Было не так просто найти людей в наших краях, милорд, мне приходилось нанимать тех, кого удавалось подыскать, и большинство из них оказывались неподходящими работниками.
Джастин внимательно посмотрел на управляющего: его лоб был покрыт капельками пота, а лицо стало белее бумаги. Опыт подсказывал маркизу, что, хотя Маркхэм неплохо держит себя в руках, он сильно напуган.
— Кроме того, я заметил, — продолжил Джастин, — что вы не записали, когда ушел со службы Бэйтмен и его заменил Траверс.
— Да, милорд. Я не сделал этого по той же причине.
— Однако Траверс очень опытный слуга, и вы могли предполагать, что он останется в замке надолго?
— Я не был уверен в этом, милорд.
Маркиз перевернул несколько страниц.
— Перейдем к садовникам. Гримшоу сказал мне, что под его началом сейчас работает шестнадцать человек. Безусловно, такое количество работников в саду неоправданно.
— Но Гримшоу не жалуется на избыток рабочей силы.
— Дело не в этом, — маркиз резко оборвал его. — Жалованье, которое вы выдаете садовникам каждую неделю, выписывается только десяти. Как же вы рассчитываетесь с остальными?
— Некоторые из них новички, милорд, и я не могу платить им столько же, сколько получают те, которые работают у нас много лет.
— И имена тоже не изменены.
— Да, милорд.
— Здесь что-то кроется, — не выдержал Джастин. — Что-то, что мне очень не нравится и весьма смахивает на мошенничество.
— Нет, милорд! Это не так, милорд!
Маркхэм дрожал всем телом, а Энтони, не выдержав напряжения этого допроса, встал и вышел из комнаты.
Неожиданно маркиз ударил кулаком по столу и сердито крикнул:
— Я хочу знать правду! Всю правду!
Маркхэм оцепенел от ужаса.
В этот момент из открытого окна послышался голос:
— И вы ее сейчас узнаете, милорд!
ГЛАВА ПЯТАЯ
Джастин удивленно смотрел, как через раскрытое окно в библиотеку входит Ивона Уодбридж.
На ней было то же изумрудно-зеленое платье, в котором он увидел ее впервые. Оно очень шло Ивоне, подчеркивая необыкновенную белизну ее кожи.
Когда миссис Уодбридж подошла ближе, маркиз заметил, что она очень бледна и, несомненно, сильно напряжена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18