А разве может быть более чудесная работа, чем служить у тебя, да еще и иметь возможность отправиться за границу!
Бетти села на стул у камина и задумалась.
— Надо все тщательно обдумать, — решила она. — Но понимаешь, Тарина, я в отчаянии — просто в отчаянии!
— Я тебя понимаю. А ведь ты должна выглядеть наилучшим образом, чтобы очаровать маркиза.
«Как будто есть на свете мужчина, которого моя кузина не сумела бы очаровать», — добавила Тарина про себя.
Даже несмотря на тревогу, Бетти выглядела прелестно.
В ее волосах играли солнечные лучи, и она походила на сказочную принцессу, всю в розовом, белом и золотом, еще больше, чем прежде, достойную кисти Фрагонара.
— Ты должна подробно объяснить мне, чем занимается горничная, когда не прислуживает тебе, — попросила Тарина. — Я уверена, что в этом нет ничего сложного.
— Здесь, в доме, трудности наверняка бы возникли, — возразила Бетти. — Я думаю, нам не удалось бы одурачить слуг. Маркизу же я говорила, что возьму с собой Джонс. Он не возражал. — Помолчав, она добавила: — Кстати он сказал, что остальные дамы будут путешествовать без горничных, потому что те, по его словам, ненавидят море.
Тарина рассмеялась:
— Так оно и есть! Помнится, много лет назад твоя мать жаловалась, что Эштон, ее горничная, отказалась ехать вместе с нею в Париж.
— Совершенно верно! — воскликнула Бетти. — И хотя для мамы это создало дополнительные неудобства, в то же время поездка без Эштон была намного приятней, чем с нею.
— Мне кажется, слуги вообще ненавидят всяческие перемены и переезды.
— Бот потому-то я и наняла француженку. Они такие непоседы!
— Ты говоришь, француженку? А я думала…
Бетти рассмеялась:
— Ты удивлена, потому что слышала, как мы называли ее «Джонс». На самом деле эту девушку зовут Жанзе. Вообрази, что сделали слуги с ее именем! Они начали было звать ее «Джонзи». Этого я не могла вынести и в конце концов остановилась на «Джонс». Так я и слугам велела ее называть.
Тарина усмехнулась:
— Разумное решение, вне всякого сомнения, хотя, как видишь, меня оно сбило с толку.
— Ну, тебя-то мы будем звать Жанзе, — успокоила девушку Бетти, — а так как по-французски ты говоришь гораздо лучше меня, никто ничего не заподозрит. И то, что по виду ты отличаешься от обычной горничной, тоже можно объяснить тем, что ты француженка.
— Надеюсь, что отличаюсь! — воскликнула Тарина.
Обе рассмеялись. Но через минуту, снова став серьезной, Бетти сказала:
— И все-таки, дорогая, ты уверена, что не возражаешь против поездки со мной в качестве прислуги?
— Возражаю?! — Тарина даже задохнулась от переполнявших ее чувств. — Да я просто в восторге! Должно быть, ангел-хранитель привел меня в твой дом как раз в нужный момент.
Заметив, что кузина собирается что-то возразить, девушка быстро добавила:
— А теперь проявим благоразумие и приступим к работе. Расскажи мне подробнее, что я должна делать.
— Нужно упаковать еще один чемодан, — откликнулась Бетти, — но в этом тебе помогут служанки. И не говори им, что едешь со мной в качестве горничной. Пусть они думают, что ты — гостья маркиза.
Наступила неловкая пауза, затем Тарина, запинаясь, промолвила:
— Вряд ли они в это поверят, Бетти. Посмотри, как я выгляжу! Ты не могла бы… дать мне хоть чуточку денег?.. Совсем немного, просто чтобы купить себе еще одно платье, поприличней…
— Только одно?.. — начала было Бетти, но тут же осеклась. Только сейчас она обратила внимание на одежду кузины и воскликнула: — Ах, Тарина, как же я не подумала об этом! Мне уже давно следовало бы поспать тебе какие-нибудь свои платья. Мне даже в голову не приходило… А ведь у меня масса нарядов, которые я уже не ношу, и…
Внезапно она умолкла, а через секунду вскрикнула, как будто впервые пораженная этой мыслью:
— Но ведь ты в трауре! А впрочем, я кое-что придумала…
Тарина, ничего не понимая, уставилась на кузину.
— Я сама целый год носила траур, — пояснила Бетти. — Ты ведь знаешь этих французов — они так скрупулезно соблюдают все условности, что в течение года после смерти близких напоминают ворон. И так до самой последней минуты, пока срок скорби не истечет!
Насмешливая речь Бетти заставила Тарину улыбнуться, хотя, казалось, предмет разговора к этому не располагал.
— Но мне все-таки удалось немного схитрить, — продолжала Бетти, — и я носила платья не черного, а бледно-лилового цвета. Они отлично подойдут для жаркой сиамской погоды, а что касается черных платьев, то лучшего наряда для горничной и не придумаешь. Настоящая француженка будет выглядеть шикарно даже в дерюге!
Тарина засмеялась. Однако ее все еще терзали сомнения, и она спросила кузину:
— Неужели все это правда? Прямо не верится! Я как будто очутилась в сказке!
— Действительно, так уж совпало, — согласилась с ней Бетти, — но как бы то ни было, у меня два огромных чемодана набиты черными платьями. Я привезла их с собой из Парижа и уже собиралась отослать в какой-нибудь благотворительный фонд. Не сомневаюсь, дорогая, что в них ты будешь выглядеть очаровательно!
— А вот этого от горничной как раз и не требуется, — сухо заметила Тарина.
— Ну, не вечно же будет продолжаться наше путешествие! — воскликнула Бетти. — Когда мы вер немея, ты поступишь гувернанткой в какое-нибудь богатое семейство, наверняка очаруешь старшего сына, выйдешь за него замуж, и вы будете жить долго и счастливо.
— Вряд ли, — с сомнением в голосе произнесла Тарина. — Мне вполне достаточно того, что у меня появится хотя бы одно новое платье, в котором не стьдно показаться на людях.
— Я отдам тебе все свои траурные наряды, — заверила ее Бетти, — и впредь обещаю, моя дорогая малышка кузина, никогда не быть такой эгоисткой! Все наряды, которые мне надоели, станут твоими. Ручаюсь, что ни одна гувернантка в Англии не будет одета лучше тебя!
«Но не совершим ли мы таким образом роковую ошибку?» — тут же спросила себя Бетти.
Ведь, хорошо одетая, Тарина сумеет привлечь к себе внимание не только старшего сына, но и отца семейства, где она будет служить. Еще неизвестно, к каким последствиям это может привести…
Впрочем, Бетти тут же успокоилась, решив, что над этой проблемой еще будет время подумать. Пока же важно одно — Тарина станет прислуживать ей на яхте, а уж она-то сумеет сделать так, чтобы Бетти выглядела как можно соблазнительней и привлекательней. Маркизу не удастся ускользнуть от нее!
По мнению практичной Тарины, пора было приступать к своим новым обязанностям. Она встала, сняла пальто и шляпку и положила их на стул у стены.
— Прежде всего, — обратилась она к кузине, — пока твоя прическа в идеальном порядке, я должна посмотреть, как именно Джонс укладывает тебе волосы. Ведь сама я занималась этим очень давно. К тому же сейчас ты изменила прическу, и она мне нравится больше.
И в самом деле, волосы, зачесанные назад и открывавшие лоб леди Брэдуэлл, были собраны в узел на затылке, а небольшая золотистая челка чудесным образом подчеркивала голубизну ее очаровательных глаз.
Бетти села на диван, а Тарина несколько раз обошла ее кругом, внимательно изучая, и наконец вынесла решение:
— Я уверена, что смогу сделать не хуже.
У Бетти вырвался вздох облегчения.
— У тебя в руках всегда все спорилось. Помнишь, как мы разыгрывали рождественские спектакли для наших родителей? Ты тогда была и автором, и режиссером, и костюмером… Да и играла в сто раз лучше меня!
— От тебя требовалось только одно — выглядеть красавицей. И ты ею и была, — великодушно заметила Тарина. — Опыт наших спектаклей будет как нельзя кстати — благодаря им я наверняка сумею сыграть роль твоей горничной без особого труда. Скажи, я должна делать реверанс?
Бетти рассмеялась:
— Джонс для этого слишком неуклюжа. Но она, насколько мне помнится, кланялась моему мужу и графине. Так что при встрече с маркизом и его высокородными гостями ты, наверное, должна сделать реверанс.
Тарина с минуту размышляла, а потом предложила:
— А что, если я буду есть у себя в каюте?
— Постараюсь это устроить, — пообещала Бетти. — Думаю, сложностей тут не возникнет. Наверняка так бы поступила и Джонс. Она ни за что не согласилась бы разделить трапезу с командой яхты.
— Однако, судя по твоим рассказам, эта девушка — просто какое-то пугало! И как это тебе пришло в голову взять ее в горничные?
— Дело в том, что она отлично знает свое дело. И в этом ей отдавала должное сама графиня. И именно она во что бы то ни стало вознамерилась подыскать мне француженку вместо той горничной, что я привезла с собой из Англии.
— Надеюсь, что на меня тоже жаловаться не придется… миледи, — подражая простонародному выговору, скромно заметила Тарина.
Кузины рассмеялись.
— Как хорошо, что ты едешь со мной! — воскликнула Бетти. — Должна признаться, что маркиз немного пугает меня. Конечно, в Париже я вращалась в высшем свете и встречалась со многими очаровательными людьми, однако это отнюдь не то же самое, что очутиться лицом к лицу с чванливыми обитателями дворца Мальборо!
— Они и впрямь так высокомерны? — спросила Тарина.
— Они смотрят свысока на всех, кто не принадлежит к их кругу избранных, — пояснила Бетти, — и преисполнены чувства собственного величия.
— А кто приглашен на яхту в качестве гостей?
— Пока не знаю, — ответила Бетти, — но думаю, старые друзья маркиза, в обществе которых он наверняка не будет скучать. Говорят, на него очень легко нагнать скуку.
— И в самом деле есть от чего испугаться! — согласилась Тарина. — А ты уверена, что получишь удовольствие от подобного путешествия?
— Ну конечно! Это гораздо важнее, чем его чувства.
Пораженная новой мыслью, Бетти энергично продолжала:
— Мне невероятно повезло. Маркиз по праву считается самым блестящим холостяком в высшем свете, и женщины буквально преследуют его по пятам. — Помолчав с минуту, она пустилась в воспоминания: — Вчера вечером я наблюдала, как красавица леди де Грей так и ластилась к нему, да еще на глазах своей соперницы, маркизы Лондондерри. Можно было подумать, что эти светские дамы того и гляди вцепятся друг другу в волосы, как две базарные торговки!
Тарина в изумлении воззрилась на кузину:
— Но мне казалось, что леди де Грей и маркиза… замужние дамы.
Она вспомнила, что видела их портреты в «Журнале для женщин».
Этот журнал читала мать Тарины, а после ее смерти девушке иногда удавалось полистать его, одалживая У богатых дам своего прихода.
Наступила неловкая пауза. По-видимому, Бетти поняла, насколько неискушена ее кузина в нравах высшего общества, и потому перевела разговор на другую тему:
— Ну, ладно, Тарина, хватит сплетничать. У нас еще полно работы. Сейчас я позову Робинсон. Это моя главная служанка. — Поколебавшись с минуту, она добавила: — Я скажу ей, что ты поможешь мне упаковать остальные туалеты, а потом слуги уложат вещи в чемодан.
— Хорошая мысль, — одобрила Тарина.
— А пока я скажу дворецкому, что ты остаешься, и распоряжусь разместить твой багаж.
— К сожалению, я приехала без багажа.
— Без багажа? — удивилась Бетти. — Ты что, оставила свои вещи в деревне?
— Нет, все, что у меня есть, я привезла с собой в Лондон, — пояснила Тарина. — Но я планировала поступить так: взять у тебя рекомендацию и немедленно отправиться в бюро по найму прислуги на Маунт-стрит. Мне говорили, что это весьма солидное учреждение.
— Но теперь в этом нет необходимости, — заметила Бетти.
— Бот почему, — продолжала Тарина, — я оставила свой багаж, впрочем не такой уж и большой, на Паддингтонском вокзале.
— Я сейчас же пошлю за ним лакея.
С этими словами Бетти направилась в будуар, где двое слуг под руководством дворецкого накрывали стол к чаю.
Такого количества серебра Тарина еще никогда не видела. Все выглядело необыкновенно роскошно, а при виде блюд с сандвичами и всевозможными сладостями она поняла, что очень проголодалась.
Ведь она выехала из прихода, куда сегодня должен был прибыть новый викарий, в шесть часов утра, на ближайшей станции села на поезд, а приехав в Лондон, направилась прямиком к кузине на Белгрейв-сквер. И за все это время у нее маковой росинки во рту не было..
Как будто угадав, о чем думает кузина, Бетти сказала:
— Ты наверняка очень голодна после такого долгого путешествия. Мне следовало подумать об этом раньше.
И, не дожидаясь ответа Тарины, приказала дворецкому:
— Принесите вареное яйцо для мисс Уортингтон и передайте миссис Пил, что моя кузина остается у меня. И еще пошлите Джеймса или Фрэнка на Паддингтонский вокзал за багажом мисс Уортингтон,
— Слушаюсь, миледи.
Как только дворецкий и слуги вышли из комнаты, Тарина, обращаясь к кузине, воскликнула:
— Не могу поверить, что это не сон! Когда я ехала к тебе, то боялась, что ты не примешь меня, и тогда мне даже негде было бы переночевать.
Бетти дружеским жестом похлопала Тарину по руке.
— Мне так жаль, что ты потеряла отца, — с искренним чувством произнесла она. — Ты ведь знаешь, как я любила дядю Дэвида. Узнай я обо всем раньше, непременно побеспокоилась бы о твоей судьбе.
— Я очень тронута твоим вниманием. Ты для меня словно добрая фея из сказки.
Что бы ни случилось в будущем, — твердо сказала Бетти, — знай, что ты всегда можешь положиться на меня. Я никогда не забуду, как тепло отнеслась ко мне тетя Луиза после смерти моей матери. Да и тебя я всегда считала не кузиной, а родной сестрой.
— Как ты красива и добра, моя дорогая… сестренка, — тихо проговорила Тарина, еле сдерживая слезы. Бетти пожала руку девушки и сказала:
— Ну-ну, перестань, а то я тоже расплачусь и у меня потекут ресницы.
Ничего не понимающая Тарина в изумлении воззрилась на кузину:
— Потекут ресницы? Что ты имеешь в виду?
— Не будь наивной, Тарина!. Ты ведь помнишь, что у меня никогда не было таких черных ресниц. Я подкрашиваю их — совсем чуть-чуть — краской для волос. Но, разумеется, об этом никто не должен знать.
— Получается отлично! Даже не заметно, что они подкрашены.
— Именно к этому я и стремлюсь, — пояснила Бетти. — Общество осуждает женщин, которые используют румяна и пудру:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19