— О, Гарри, тебе не следует говорить подобные вещи, — запротестовала Нирисса. — Герцог — молодой человек, а бедный лорд Брэмвелл был уж очень стар!
— Я полагаю, когда Дельфина поймает в сети своего герцога, вряд ли она станет ожидать чего-то большего, если только ей не попадется на глаза какой-нибудь подходящий принц или король!
Слова брата и его тон прозвучали настолько забавно, что Мирисса рассмеялась и, поднявшись из-за стола, сказала:
— Ну а теперь я накормлю тебя твоим обедом — ты его заслужил по праву! Для начала у нас есть немного восхитительного лосося, потом барашек, я так давно мечтала приготовить его вам.
— Ручаюсь, я отдам должное и тому, и другому, — сознался Гарри. Нирисса направилась к плите, но в этот момент ей послышались голоса мужчин, идущих по коридору.
Сначала она подумала, что ей показалось, но голоса приближались, и она уже могла разобрать слова отца.
Что же произошло?
Дельфина предупреждала Нириссу, что оставит мужчин наедине с их портвейном и пойдет наверх привести себя в порядок.
— И не забудь зажечь свечи в своей спальне, — резко напомнила она сестре. — Я не хочу идти туда в темноте.
— Конечно, не забуду, — сказала Нирисса. — Я уже думала об этом.
Если Дельфина была наверху, почему отец направлялся в сторону кухни?
Мужчины подошли ближе, и тут, когда Нирисса не сомневалась, что они все же пройдут дальше по коридору, дверь кухни открылась, и в нее вошел отец в сопровождении герцога.
Мгновение брат и сестра не могли двинуться с места, словно окаменели. А отец тем временем вышел на середину кухни и обратился к гостю:
— Теперь, ваша светлость, вы можете видеть классический пример потолка времен Елизаветы, к которому с тех пор (а прошло уже более столетия) ни разу не прикоснулись с переделками, если не считать незначительного ремонта. Взгляните на те балки и на мощь корабельного леса, сохранившего потолок в таком хорошем состоянии столь длительное время.
Только заметив, что герцог не отвечает ему, Марк Стэнли обратил внимание на свою младшую дочь, испуганно во все глаза смотревшую на него, и на сына, по какой-то неизвестной ему причине сидевшего за кухонным столом в одной рубашке.
Если Нирисса и Гарри были удивлены, герцог был поражен не меньше их.
Когда гостеприимный хозяин пожелал показать ему уникальную архитектуру его кухни, он ожидал встретить там традиционно пожилых слуг, так вписывавшихся в атмосферу дома.
Вместо этого перед ним стояла молоденькая девушка, черты лица которой показались ему удивительно знакомыми.
Белокурые волосы — очень светлые, цвета солнца, когда оно только-только восходит из-за горизонта, и глаза, зеленые, с золотистыми бликами, казалось, занимавшие пол-лица.
Прозрачная кожа жемчужным сиянием выделялась на фонедревлих стен, окружавших ее.
Герцогу показалось, что девушка смотрит на него не отрываясь, словно в каком-то оцепенении, вызванном не столько удивлением, сколько испугом.
И тут, прервав тишину, вернее, то самое странное оцепенение, раздался звук быстрых шагов по коридору, и минутой позже в кухню вошла Дельфина.
Один взгляд на лицо молодой женщины сказал бы, насколько она была сердита.
После неловкой паузы, в течение которой никто ничего не говорил, Нирисса вдруг нашлась;
— Дельфина, дорогая, ты, конечно… удивлена, увидев нас здесь… Но мы с Гарри… вернулись неожиданно, без предупреждения… а тут… Знаешь, бедные старики Коснеты… заболели… и чем… чтобы не портить ваш званый обед… мы заняли… их место.
Слова слетали с губ Нириссы как-то бессвязно, но, по мере того как она говорила, девушка видела, что следы гнева оставляют лицо ее сестры.
Снова воцарилась тишина, как будто Дельфина пыталась осознать сказанное. Немного погодя она смогла заговорить:
— Вот это сюрприз! Вы же оба сказали мне, будто вас здесь не будет!
— Ну… да, — отреагировала Нирисса, — но… дети… там, в доме, где мы остановились… подхватили… корь… и мы вернулись с полдороги… назад.
Слушая младшую сестру, Гарри хотелось рукоплескать ей. Нирисса оказалась сообразительной и быстрее, чем он, сумела принять решение.
Молодой человек запоздало вскочил на ноги, когда герцог заговорил:
— Я несколько сбит с толку, но мне хотелось бы быть представленным, в особенности если эта молодая особа действительно оказалась автором тех превосходных блюд, которыми я только что наслаждался.
Марк Стэнли опомнился, словно только сейчас понял, что все же произошло:
— Да, да, конечно! Это — моя младшая дочь, ваша светлость, Нирисса. А это — мой сын Гарри, только что приехавший из Оксфорда.
Мирисса присела в реверансе, а герцог, протянув ей руку, произнес:
— Я и правда должен поздравить вас, и разрешите мне со всей прямотой сказать вам, что я никогда не наслаждался лучшим обедом.
Нирисса улыбнулась.
Она ощутила силу его рукопожатия, а посмотрев ему в глаза, почувствовала (хотя подумала, что могла и ошибиться), что не сумела обмануть его своей выдумкой.
Прежде чем девушка смогла хоть как-то определить словами свои ощущения, герцог уже обменивался рукопожатием с Гарри.
— Без сомнения, вам нравится Оксфорд. В каком вы колледже?
— Святой Магдалины, ваша светлость.
— О, это и мой колледж. Полагаю, он не сильно изменился с тех пор.
— Колледж очень гордится вашей светлостью.
— Хорошо, если так, — сказал герцог, и Нирисса по его тону догадалась, что он был бы весьма удивлен, окажись все иначе.
Дельфина осторожно сделала несколько шагов вперед и, словно полагая необходимым для себя принять участие в пьесе, разыгрываемой на ее глазах, выступила на авансцену:
— Мирисса, видимо, это тебя я должна поблагодарить, образно говоря, за «спасение тонущего судна». Мне было бы очень обидно, если бы нам с герцогом пришлось уехать без ужина!
— А вместо этого я наслаждался и душой, и телом, — заметил герцог.
— Но теперь, я думаю, нам пора уходить, — сказала Дельфина. По ее тону понятно было, насколько молодая женщина жаждала поскорее оказаться подальше отсюда, изо всех сил стремясь компенсировать ущерб, нанесенный непредсказуемым поведением отца.
«Мне надо было сообразить, — упрекала себя Нирисса. — Ведь отец всегда с удовольствием показывает потолок в кухне всякому, кто хоть чуть-чуть интересуется архитектурой. Он часто говорил об абсолютной уникальности этой части дома».
— Прежде чем я покину ваш дом, — сказал герцог, подняв голову к потолку, — я должен тщательно осмотреть все, что вы мне покажете, господин Стэнли. Я согласен с вами — ни одно из более поздних столетий не явило свету столь прекрасного мастерства и не создало образцов зданий, столь удобных для жизни, как эти, которые служат людям вот уже почти три сотни пет.
— Я знал — вы непременно оцените увиденное, — с удовлетворением произнес Марк Стэнли.
За его спиной Дельфина кинула на Нириссу многозначительный взгляд, и девушка поняла, что ту приводит в бешенство не только случившееся, но также и внешний вид младшей сестры.
Следовало бы подумать об этом раньше.
Мирисса торопливо начала снимать фартук, который надевала, готовя обед, но тут же сообразила — платье под фартуком отнюдь не более презентабельно.
Тут и Гарри, словно все еще мучимый тем, что все пошло не так, как задумывалось, стал почему-то натягивать на себя ливрею.
Теперь уже герцогу, который отвел взгляд от потолка, надо было бы оказаться совсем уж непонятливым человеком, чтобы не почувствовать, что трое из собравшихся на кухне желают, чтобы он покинул их как можно скорее.
— Это была уникальная экскурсия, — неожиданно заговорил он, — и, мистер Стэнли, мне будет очень неловко, если я в ответ не окажу вам самого теплого гостеприимства. Мне оно доставит приятные минуты общения, а вам послужит в познавательных целях.
Он сделал паузу, придавшую его речи более внушительный характер.
— Я хочу попросить вас, обеих ваших дочерей и вашего сына оказать мне честь ответным посещением моего дома. С удовольствием приглашаю вас в качестве гостей в Нин в следующую пятницу. В субботу в моих владениях пройдет ярмарка лошадей, но, если вы сможете остаться до вторника, у нас будет два дня, когда я, в свою очередь, смогу показать вам этот принадлежащий мне шедевр архитектуры елизаветинской поры.
Нирисса затаила дыхание, ожидая ответа отца.
Марк Стэнли с улыбкой согласился:
— Мне не только доставит огромное удовольствие повидать Нин, ваша светлость. Это посещение принесет неоценимую пользу мне как автору, поскольку я буду иметь возможность своими собственными глазами увидеть то, что до нынешнего момента мог описывать только с чужих слов.
— Тогда все решено, — сказал герцог. — Я пришлю карету сюда за вами, вашими сыном и дочерью в пятницу рано утром — скажем в девять часов? Я закажу ленч по пути к Лину, и, если мои лошади не подведут, вы должны будете прибыть на место к вечернему чаю. Ваша старшая дочь скорее всего приедет со мной из Лондона.
При этих словах герцог взглянул на Дельфину, и она с усилием выдавила из себя подобие улыбки:
— С огромным удовольствием поеду в Лин, но, полагаю, Мириссе и Гарри будет невозможно принять ваше приглашение. Как-никак, они оба очень заняты здесь.
— Надеюсь, вы сумеете отложить ваши многочисленные дела, — вежливо обратился к ним герцог, и Нирисса почувствовала, что он не поверил ни одному слову сестры.
Когда герцог говорил, Нирисса, чувствуя неловкость, смотрела на Дельфину, которая ясно дала ей понять, что нельзя принимать приглашение.
Но у Гарри на этот счет оказалось свое мнение.
— Если у вас, ваше сиятельство, в эту субботу будет ярмарка лошадей; мне трудно вообразить себе что-нибудь более захватывающее! Я наслышан о ней, а один из моих друзей, побывавший там в прошлом году, рассказывал, что это самый блестящий парад лошадей из всех происходящих на Британских островах.
— Надеюсь, что именно такова репутация моей ярмарки, — согласился герцог, — и я полагаю, вы также с удовольствием осмотрите мои конюшни. Так что не забудьте упаковать ваш костюм для верховой езды, — Непременно, — сказал Гарри. Восторженные нотки в его голосе даже самому недогадливому слушателю поведали бы, что юноше достался билет в рай.
— Тогда решено, — сказал герцог, — а поскольку я не имею никакого желания принимать отговорки, попрошу вас быть готовыми сесть в карету в пятницу утром. Я буду ждать вас и встречу по окончании вашего путешествия в Лин.
Закончив говорить, герцог вышел из кухни, и Дельфине ничего не оставалось делать, как последовать за ним и отцом.
Однако, дойдя до двери, она задержалась на секунду и, оглянувшись назад, с яростью, исказившей ее красивое лицо, проговорила:
— Почему вы не помешали старому дураку привести сюда герцога? — Она, казалось, не говорила, а шипела одними губами, как фурия. Поскольку Нирисса только беспомощно развела руками. Дельфина метнулась из кухни, оставляя за собой шлейф ярости, словно бы повисшей в воздухе, — Уф! — выдохнул Гарри. Но не успел он произнести и слова, как Нирисса крикнула ему:
— Быстрее! Тебе надо проводить их и не дать расстроиться папе, позволив ему думать, что это он испортил вечер. Я знаю, как взволнован он приглашением в Пин.
Ничего не отвечая, Гарри стремглав бросился из кухни вдоль по вымощенному плитами коридору, и только когда его шаги замерли вдали, Нирисса почувствовала, что вся дрожит.
Она была поражена, когда герцог вошел на кухню, и еще больше поразилась и испугалась, когда следом появилась Дельфина, явно давая понять, насколько она сердита. Но ведь ни она, ни Гарри ничего не могли с этим поделать, им ни разу и в голову не пришло, что отец захочет показать герцогу кухонные своды.
Конечно, он гордился ими, так как, насколько знала Нирисса, они были в своем роде уникальными.
Но кто же ожидал, что владелец Пина заинтересуется кухней какого-то ничем не примечательного поместья, о котором он ничего не слышал, пока не познакомился с Дельфиной?
Девушке оставалось только молить Бога, что ей удалось скрыть правду, притворившись, будто они с Гарри заняли место слуг, которых на самом деле не существовало.
Когда несколькими минутами позже возвратился Гарри, он сказал, усаживаясь снова за кухонный стол, где его дожидался лосось:
— Ты, Нирисса, действовала невероятно быстро. По крайней мере, я надеюсь, мы сумели спасти положение! Честно говоря, похоже, герцог что-то заподозрил.
— Ты думаешь… он мне не поверил?
— Я бы удивился, если бы это было не так!
— Но почему ты так говоришь? — спросила Нирисса.
— Его все считают весьма проницательным человеком, и если он не разгадал Дельфининых хитростей, то он не так умен, как я всегда считал!
Они оба помолчали.
Потом Нирисса спросила:
— А во время обеда… ее планы казались очевидными?
— Да она разве что ноги ему не целовала! — сказал Гарри. — И если все женщины ведут себя с Линчестером подобным образом, то я не удивлен, что он предпочитает оставаться холостяком!
— О, Гарри, не говори так! Это было бы ужасно! Если он теперь не сделает Дельфине предложения, она непременно свалит все на нас и никогда не простит нам.
— Это не будет иметь никакого значения для нас, — заметил Гарри. — Все эти годы мы не видели ее, а если она выйдет замуж за Линчестера, я сильно удивлюсь, если мы когда-нибудь встретимся с ней снова.
Он набил полный рот лососем, прежде чем продолжить;
— Именно поэтому я твердо намерен поехать на ярмарку лошадей и покататься на великолепных лошадях верхом сейчас, пока у меня есть такой шанс. Как только Дельфина выйдет за него замуж, помяни мое слово, она скажет, будто мы умерли, хронически больны, получили увечье, куда-нибудь сосланы — все что угодно, лишь бы не допустить, чтобы мы посетили ее сиятельную особу!
— Но почему, Гарри? Почему она такая? — спросила брата Нирисса. — Мы были так счастливы вместе детьми, когда еще была жива мама.
— Я легко могу ответить на твой вопрос.
— Но отвечай же, Гарри, — с недоумением продолжала Нирисса.
— Посмотри на себя в зеркало, милая моя! Нирисса рассмеялась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18