— Я слышала, что вы разрешили цыганам здесь останавливаться, и они уже не один год приезжают сюда, — польстила она ему. — Мне пришло в голову, что, может быть, мисс Торн не знала этого, поэтому я пообещала поговорить с вами и узнать, не могут ли они здесь остаться, пока девочке не станет лучше.
— Конечно, они могут остаться! — ответ сэра Гая был кратким и резким.
— Вы можете им об этом сказать? — спросила Салли.
— Я сам поговорю с этим человеком.
Сэр Гай подошел к окну и выглянул в него, как будто ожидая, что сможет увидеть цыганские фургоны прямо отсюда. Салли не знала, что ей делать, то ли уходить, то ли оставаться. Потом, все-таки набравшись мужества, она сказала:
— Если возможно, я бы попросила вас не говорить мисс Торн, что я вмешалась в эту историю.
Сэр Гай повернулся к ней.
— Вы боитесь Нэды? — спросил он.
— Может быть, немножко, — призналась Салли и добавила в оправдание Нэды. — Вы понимаете, она здесь живет, а меня, как гостью, это не должно касаться.
— Вы правильно сделали, что рассказали мне все, — возразил сэр Гай. — Не беспокойтесь, цыган и его больной ребенок никуда не уедут, и я не скажу Нэде, что мне вообще что-то известно о том, что поднимался вопрос об их отъезде.
— Спасибо.
Она улыбнулась ему, и вдруг, к ее удивлению, он улыбнулся ей в ответ. Салли почувствовала, что с этого момента они объединились с ним против Нэды. Но ей тут же стало стыдно, что она поневоле затеяла какие-то интриги.
— Спасибо, — повторила она еще раз и пошла к двери, но голос сэра Гая остановил ее.
— Вы счастливы здесь? — спросил он.
— Я была здесь очень счастлива, — ответила она. — Мне часто хотелось вам сказать, как я благодарна за вашу доброту, и как хорошо, что вы меня привезли сюда, когда.., когда... — Салли сделала паузу, пытаясь подыскать нужное слово, — ..когда у меня все было так плохо. Я сегодня уже говорила вашей маме, что как только детей заберут отсюда, мне необходимо найти работу. Вы не знаете случайно, есть ли возможность устроиться на ферму где-нибудь в округе?
— А что вы умеете делать? — спросил сэр Гай.
— О, да практически все, — ответила Салли. — Очень мало работы на ферме, которой бы мне не приходилось заниматься хотя бы раз или два. Я даже умею стричь овец.
Он смотрел на тонкие черты ее лица, на прозрачную кожу, которая создавала впечатление хрупкости, на шею прекрасной формы, над которой время от времени гордо приподнимался маленький упрямый подбородок, на чувственные губы и прямой нос.
— Глядя на вас, трудно предположить... — начал он.
Салли со смехом перебила его.
— Вы не должны судить обо мне по моей одежде, — сказала она. — В таких платьях я бы выглядела глупо на ферме, это не секрет для меня. Но сегодня я получила от Лини чек на двадцать пять фунтов.
Ей показалось, что его лицо сразу потемнело. Быстро, пока еще хватало смелости, она продолжила:
— Я хотела вас спросить, не могли бы вы обналичить его для меня? Деньги нужны, чтобы их потратить на настоящую рабочую одежду: бриджи, ботинки и хороший плащ.
— Дайте его мне.
Слова сэра Гая прозвучали достаточно резко.
Салли достала письмо Мэри из кармана жакета, вынула из него чек и протянула его сэру Гаю. Он посмотрел на него и спросил:
— Вы подписали его?
— О, простите, — извинилась Салли. — Я забыла.
Сэр Гай положил чек на бювар, потом подвинул большое, кожаное кресло, в котором он обычно сидел. Салли посмотрела на ручку, — Можно мне воспользоваться вашей ручкой?
— Да, конечно, — ответил он.
Салли взяла ручку и обмакнула ее в чернила, только после этого она бросила на склонившегося над ней сэра Гая быстрый взгляд. Выражение его лица было странным, довольно загадочным.
— Пожалуйста, помогите мне как можно скорее найти работу, — взмолилась она. — Вы были так добры ко мне, и я не хочу быть обузой для вашей семьи.
— Неужели вы думаете, что могли бы стать ею? — спросил он, и вдруг их взгляды встретились. Салли увидела в его глазах что-то необычное и опустила голову.
Она не могла понять, что произошло, но только почувствовала, как у нее перехватило дыхание и задрожали руки. В смущении она отвернулась от него и написала свое имя на обратной стороне чека.
Случайно, поднимаясь из-за стола, она задела его рукой. И снова с ней что-то произошло, волнующее и необъяснимое даже для нее самой. Из-за этого странного чувства и необыкновенного смущения она вышла из комнаты, не сказав больше ни слова.
Закрыв дверь в библиотеку, она увидела, что в холле стоит Нэда. Салли чувствовала себя немного виноватой, как будто совершила какой-то нехороший поступок. Она подождала немного, думая, что Нэда заговорит, но та не произнесла ни слова, тогда Салли отвернулась и пошла вверх по лестнице, чувствуя всем телом, как темные глаза следят за ней.
Когда она поднялась наверх, то не удержалась и оглянулась. Нэда шла по холлу по направлению к библиотеке.
Сэр Гай остался стоять на том же месте, где его оставила Салли, около письменного стола. Он смотрел на чек, где Салли только что оставила свою подпись, но как только Нэда вошла, сложил его и положил в нагрудный карман своего пиджака.
— Мне надо поговорить с тобой, Гай, — сказала Нэда, решительно направляясь к нему.
— Я слушаю, — ответил твердо сэр Гай.
Он повернулся к Нэде, и та подошла к нему настолько близко, что могла до него дотронуться. Потом она посмотрела ему в глаза снизу вверх и сказала:
— Отправь ее отсюда, Гай.
Он не стал делать вид, что не понимает, о ком идет речь, вместо этого прямо спросил ее:
— Зачем? Разве они тебе мешает? Салли никому не причиняет вреда.
— Да, она мне мешает, — воскликнула Нэда. — Вечно шныряет по дому, подсматривает за мной, во все вмешивается.
— Я думаю, что ты преувеличиваешь, — спокойно сказал сэр Гай.
— Но есть еще одна причина, другая и более важная. Неужели ты не догадываешься?
Ее голос понизился и приобрел интригующие нотки. Сэру Гаю показалось на мгновение, что он зажат между ней и письменным столом.
— И что же это за причина? — наконец спросил он.
— Она стоит между мной и тобой, Гай.
Нэда вдруг подняла руки и положила их ему на грудь. Но, как только она дотронулась до него, сэр Гай слегка отодвинулся. Потом, развернув свои плечи так, чтобы можно было пройти, не задев ее, он отошел к камину и прислонился к нему спиной.
— Нэда, дорогая моя, — произнес он. — Мне нелегко это делать, но я должен тебе кое-что сказать. Конечно, нужно было сделать это давным-давно, и если бы я знал, что у тебя в голове бродят такие мысли, раньше бы прояснил ситуацию. Я однажды уже любил и даже собирался жениться. Из этого ничего не вышло. Девушка, в которую я был влюблен, вышла замуж за другого и позднее умерла. Больше у меня нет намерений жениться в будущем.
Нэда пересекла комнату и опять подошла к нему вплотную.
— Я и не прошу тебя жениться, Гай. Но почему ты должен отказываться от любви? Ты молодой, красивый мужчина. Мы долгое время жили в этом доме одни, не считая твоей мамы. Я была счастлива, потому что чувствовала, что мы понимаем друг друга. А сейчас в дом пришли чужие люди и все, что было между нами, испортили.
— Нэда, между нами ничего не было, — запротестовал сэр Гай. — Я тебе уже сказал, что больше не смогу полюбить.
— Если ты в это веришь, то ты глупец, — возразила ему Нэда. — Ты еще не умер Гай. В твоих венах течет теплая кровь, и сердце пока еще бьется. Тебе надо только немного расслабиться, отбросить в сторону этот дурацкий английский самоконтроль, и ты поймешь, как это прекрасно любить и быть любимым.
Нэда вдруг обхватила руками его шею и прижалась к нему. Он мог чувствовать тепло ее тела сквозь тонкий шелк платья, и вдыхать странный, экзотический аромат ее духов, исходивший от волос. Сэр Гай смотрел в бесконечную темную глубину ее глаз и чувствовал на своей щеке теплое дыхание.
На какое-то мгновение он просто застыл, казалось, что ей удалось заманить его в свою ловушку, но потом вдруг очень мягко разомкнул замок ее рук на своей шее.
— Прости меня, Нэда, — сказал он, и в его голосе прозвучала явная скука, поразившая ее больше, чем, если бы это был гнев. — Прости меня, — повторил он.
Сэр Гай подошел к окну и стоял, глядя в сад. На его шее быстро пульсировала маленькая
жилка.
Когда он опять повернулся, в комнате никого не было.
Глава 11
Когда Салли вместе Николасом и Пру спустились вниз к завтраку, она услышала голоса, и, посмотрев через дверь гостиной, увидела о чем-то споривших Нэду и Айвора. Говорили они по-польски, но их голоса были резкими и взволнованными, как будто они ссорились.
Для Айвора было обычным делом, завтракать очень рано, до того, как остальные обитатели дома спускались в гостиную, а потом сразу идти на взлетное поле. Салли догадалась, что этим утром он уже был там, а потом вернулся назад. И причиной для его возвращения стало присутствие цыган.
Она быстро прошла с детьми в гостиную, где уже находились леди Торн и сэр Гай и накладывали себе еду из серебряных блюд, стоявших на отдельном столике. Когда дети вежливо поздоровались, Салли усадила их и поставила перед ними тарелки с кашей. Она уже села за стол, когда открылась дверь и вошла Нэда.
Не могло быть сомнений, что она просто клокотала от ярости. За ней шел Айвор Павловский, нахмуренный больше, чем обычно, но он проскользнул в комнату с таким видом, словно хотел сгладить ситуацию, насколько это возможно. Было ясно с первого взгляда, что они решили, кто будет говорить первым. Итак, Нэда решительным шагом подошла к сэру Гаю, восседавшему во главе стола, и сказала с вызовом:
— Гай, я хочу с тобой поговорить.
— Доброе утро, Нэда, — спокойно ответил он ей.
— Это касается взлетного поля, — продолжала Нэда, проигнорировав приветствие. — Ты ведь знаешь, что Айвор сказал, никому, понимаешь, никому, не разрешено появляться на взлетном поле. И что же, если этот человек не лжет, ты разрешил, чтобы его фургон оставался там. Это несправедливо по отношению к Айвору, и, кроме того, небезопасно.
Нэда почти задохнулась, закончив свою речь, потому что говорила без остановки. И, как обычно, когда она нервничала, ее акцент становился еще более явным.
— Подожди минутку, Нэда, — сказал сэр Гай. — Думаю, что мы это обсудим, но, между прочим, ты не поздоровалась с моей мамой.
В его голосе прозвучал упрек, но Нэда не смутилась.
— Тетя Мэри поймет меня, — ответила она нетерпеливо. — Существуют более важные вещи, чем приветствия. Айвор работает день и ночь над самым секретным экспериментом, который даже правительство считает очень важным, а ты позволяешь цыганам, да, да, цыганам, этим лжецам и ворам останавливаться не только на соседнем, но и на самом взлетном поле. И мне известно, почему ты это сделал. Я ему сказала, чтобы он немедленно убирался вместе со своим фургоном, и что же происходит? Он сообщает Айвору, что какая-то добрая леди пообещала попросить за него хозяина. Не составит труда, определить, кем была эта «добрая леди»!
Нэда обожгла Салли взглядом, полным ненависти. Она почувствовала себя так, как будто ее огрели кнутом, и покраснела в ответ. На какое-то мгновение Николас разрядил обстановку.
— Это правда, что на взлетном поле остановились цыгане? — спросил он. — Тогда, может быть, и мы можем сходить и посмотреть на самолет? Пожалуйста, разрешите нам!
— Ну вот! Вы видите? — Сказала Нэда, сделав выразительный жест руками. — Вот что происходит, когда хотя бы одному человеку разрешают нарушать правила. Теперь уже дети хотят посмотреть на самолет, потом слуги, а потом и все жители деревни будут приходить по очереди. Как можно сохранить секретность при таких обстоятельствах?
Сэр Гай встал, выдвинул пустой стул из-за стола и предложил его Нэде.
— Садись, — сказал он спокойно, но в его голосе прозвучали приказные нотки.
Как ни странно, она послушалась, а сэр Гай выжидательно посмотрел на Айвора Павловского, все еще стоявшего у дверей и выглядевшего так, будто ему было очень неловко.
— Может быть, и ты, Айвор, закроешь дверь и тоже сядешь? — спросил сэр Гай. — Мы можем все это обсудить после того, как я закончу завтракать.
Капитан Павловский тоже послушался его. По его виду можно было предположить, что ему не хотелось создавать проблем, но на этом настояла Нэда.
— Позвольте мне вам объяснить, — заговорил сэр Гай. — Я разрешил цыганам останавливаться в своем поместье уже много лет назад. Это поле им подходит потому, что оно примыкает к реке. Кроме того, обычно эти земли не используются, поэтому более удобное место для подобных целей трудно найти. Ты, Нэда, обвиняешь их в том, что они лжецы и воры, мне они не кажутся ни теми, ни другими. Насколько мне известно, они никогда не обманули мое доверие, кроме разве охоты на кроликов, за что я им очень благодарен.
— Фургон, который тебе так мешает, Нэда, принадлежит главе табора. Он порядочный парень, я разговаривал с ним вчера вечером. У него в прошлом году умерла жена, и он обожает своего ребенка, поэтому несложно понять его чувства, когда девочка заболела. Я не думаю, что какие бы то ни было приказы заставят его сдвинуться с места, даже если их отдадут самые большие авторитеты в нашей стране. Он сообщил мне, как, без сомнения, и вам обоим, что девочке дали какое-то цыганское лекарство, эффективное только в том случае, если она будет спать не менее сорока восьми часов после того, как выпьет его. Поэтому мне и в голову не придет поступить с ним так несправедливо. Вы считаете их расположение опасным, но я использовал это поле много лет до приезда Айвора, и знаю, что никакой опасности для фургона в том месте, где он находится, нет. Что касается второго пункта твоих обвинений, что цыгане мешают экспериментам Айвора, мне кажется, что их нисколько не интересует самолет, потому что им пришлось повидать их значительное количество. Кроме того, они мне дали обещание, что не будут появляться на взлетном поле. Когда ребенку станет лучше, он переберется со своим фургоном на соседнее поле, где остановились другие цыгане. А тем временем, Айвор, я уверяю тебя, никто не причинит никакого беспокойства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43