— К-какого Хозяина? — заикнулся Дастин.— Эфемерного, — брезгливо повторил седоволосый. — Двадцать второй век на дворе, в космос летаете, а таких простых слов не слышали?— А вы, значит, пресс-секретарь Девы Марии? — ехидно спросил я. Понятно, очередные дурацкие шуточки Хозяина. — Непыльная работенка. И отличная карьера, поздравляю. Недаром вас с такими суперсвязями сразу канонизировали… М-мать! Ты что творишь, падла?!Святой Бернар щелкнул пальцами, я неожиданно взлетел под самый потолок, после чего меня перевернули и несколько раз потыкали головой в деревянный пол да в таком положении и оставили.— Юноша, — наставительно сказал грозный старец, весьма напоминавший по облику солидного банкира или аристократа, прибывшего на официальный прием, — если вы будете хамить, с вами произойдет то же самое, что с Пьером Абеляром. Слышали, как он поплатился за невежливость?Я мимолетно вспомнил, что Пьера Абеляра, в те времена являвшегося идеологическим противником клервосского аббата, кастрировали, и поэтому постарался придать голосу максимально примирительный тон:— Извините, я не хотел. Не могли бы вы поставить меня на место? Разговаривать неудобно.Новый щелчок пальцами, и Дастин едва успел меня подхватить. Я, утвердившись на ногах, продолжил:— Мне кажется, вы должны понимать, что после всего, происшедшего со мной и моим другом за последнюю неделю, мы стали несколько нервными и недоверчивыми. Вдобавок я никогда не мог бы подумать, что у Девы Марии есть пресс-секретарь.— А что же, ей самой по всем делам бегать? — скривился Бернар. — Да в ее распоряжении персонала побольше, чем у самого Христа. Удивляюсь необразованности нынешнего поколения! Вы хоть Данте Алигьери читали?Он нахмурился и нараспев процитировал:
И я, который ради глаз моихтак не молил о вспоможенье взгляду,взношу мольбы, моля услышать их:
Развей пред ним последнюю преградуТелесной мглы своей мольбой о немИ высшую раскрой ему Отраду.
Еще, царица, властная во всем,Молю, чтоб он с пути благих исканий,Узрев столь много, не сошел потом…
— Теперь вспомнили? — спросил он. — Или Данте вы тоже не верите?— Мы не верим, что вы натуральный, всамделишный святой Бернар, — сказал Дастин и застенчиво попросил: — Вы не разрешите нам присесть… сэр? Все-таки мы у себя дома. А вы — гость. Может быть, бражки налить?— Ф-фу, — сморщил нос святой. — Что там у вас на стойке?Я обернулся. Узрел неведомо откуда взявшуюся заплесневелую бутылку. Наверное, опять «Цекуба».— Нет, не «Цекуба», — пророкотал старец. Мои мысли, оказывается, ему доступны. — Мое любимое, провансальское. Когда я путешествовал по Лангедоку с циклом лекций по основам католицизма, меня всегда угощали этим замечательным сортом. Мистер Роу, принесите штопор и бокалы.Дастин безмолвно послушался. Темно-красное вино засветилось в тонкостенных низких бокальчиках, Бернар Клервсский приложился, оценил букет и мечтательно прикрыл веки:— Ах, Лангедок… Старые добрые времена… Впрочем, это к нашему общему делу не относится.— А что относится? — спросил я. — Вы сейчас дадите нам божественное откровение? Заставите писать новые главы к Евангелию? Объясните, что нам предстоит стать святыми подвижниками и страстотерпцами?..Мой стул подозрительно заскрипел, а Бернар нахмурился:— Вы разве не налетались вниз головой? Что за молодежь пошла — никакого уважения к сану и титулу! Я, смею заметить, мог бы стать Папой Римским вместо Целестина II в 1143 году!— Так не стали же, — заикнулся я, получив в ответ убийственный взгляд. — Хорошо, хорошо. Допустим, вы — настоящий святой Бернар, несмотря на глуповатый антураж в виде костюма-тройки с галстуком и визитной карточки.— Значит, не верите?— Не верим, уж простите. Целую неделю вокруг творилась сущая чертовщина, по сравнению с которой любой сюрреализм и авангард теперь кажется торжеством холодной логики и идеального порядка. Мы вообще не можем понять, где находимся — на Земле, на Афродите, в раю, в аду или в чистилище? И вот после явлений слонопотамов, ландскнехтов и товарища Ленина вкупе с Наденькой, с небес сваливается человек, утверждающий, будто он святой. Шикарная лестница с архангелами нас не убедила. К тому же явление святых — вещь исключительно редкая, верно, Дастин?— Угу, — кивнул напарник. — Простите, сэр, но мне кажется, что вы можете быть явлением того же порядка, что и все предыдущие персонажи. Роланд-стрелок, Альбрехт фон Цорн и Брюнхильда тоже были очень убедительны.— Не говоря уж об Овечке-Мелисенте, — усмехнулся святой. — Да не краснейте вы, я отлично знаю, что вы впали с Овечкой в плотский грех. Ничего страшного, молодость есть молодость. Отм о лите. Разумеется, я знаю обо всем, случившемся. Меня отправили к вам дать некоторые объяснения и, если угодно, инструкции. Спрашивайте.— Что происходит на Афродите? — я предпочел ударить в лоб.— А вы сами как думаете? — ласково ответил вопросом на вопрос святой Бернар. — У вас ведь найдутся версии? Излагайте, а я послушаю.— Шуточки Господа Бога — это раз. Я слышал, у Него хорошее чувство юмора. Вторая теория из разряда «мистических»: проведение некоего Божественного эксперимента по изменению пространства и времени. Это два. Дастин, что еще?— Опыты сверхцивилизации, — бодро подсказал напарник. — Проявление некоего хаотического фактора, неизвестного людям. Авария в системе Большого Творения. Пробуждение какого-нибудь… э-э… опять же божественного существа, некоторое время назад либо зародившегося на Афродите, либо сосланного сюда, от греха подальше. Хоть в чем-то мы правы, сэр?— Господне баловство отметаю сразу, — махнул ладонью святой Бернар и вновь пригубил вино. — У Него достаточно своих забот и проблем, которые нужно постоянно разрешать. По поводу сверхцивилизации я могу сказать одно: вынужден вас разочаровать. Никаких существ, превосходящих способностями людей, здесь нет. То есть вообще они есть, но слишком далеко. Народившаяся сущность какого-нибудь мелкого божества, способного творить? Мысль интересная, однако к данной ситуации неприменимая. Почти… Все Большое Творение находится под нашим контролем и мы не допускаем вмешательства.— А как же дьявол? — поднял брови Дастин. — Если, как вы утверждаете, Господь Бог и Дева Мария — реальные существующие личности, следовательно, и дьявол должен быть. Он-то в нашу жизнь вмешивается весьма активно. Так, по крайней мере, учит церковь.— Правильно учит, — ответил святой. — Но Люцифер, старый пройдоха, не способен творить. Он только извращает сущее. Грубо говоря, мажет его черной краской по мере сил. Рано или поздно он допрыгается, однако к настоящим событиям Князь Тьмы не имеет никакого отношения. Если только косвенное. Вы слышали про Иова Многострадального?— Немножко, — проворчал я, припоминая. — Какой-то древний иудейский пророк, на которого обрушили кучу всяческих бедствий, чтобы проверить, отречется он от Бога или нет. По-моему, это был излишне жестокий опыт.— Как и нынешний, как и нынешний, — задумчиво протянул Бернар. — Мне жаль, молодые люди, но вы стали объектами эксперимента, аналогичного эксперименту с Иовом… Почти аналогичного.— ЧТО?! — меня как пружиной подбросило. — Значит, Эксперимент все-таки состоялся? Но, простите, мы с Дастином меньше всего похожи на иудейских пророков!— Правильно, — согласился Бернар. — Вы оба — всего лишь обычные, ничем не примечательные порождения своего мира. Не дураки, но и не гении, по сути — хорошие ребятки, но, увы и ах, самые тривиальные. Вас можно сфотографировать и поместить в рамочку с табличкой: «Типичный человек». В Бога верите постольку-поскольку, скорее, по традиции; грешите по мере возможности, но не чураетесь и добрых дел… Мы хотели посмотреть, как же будет вести себя современный человек, давно забывший о мистике, в ситуации, которую иначе как мистикой не объяснишь.— Посмотрели? — неожиданно агрессивно спросил Дастин. — Результаты записали? Тогда сворачивайте свой опыт и катитесь отсюда!Что самое странное, Бернар даже не обиделся, хотя губы поджал.— Мы бы с радостью, — вздохнул он. — Посмотрев на вас и заново уяснив, что с человечеством придется еще работать и работать, дабы привести его к знаменитой точке Омега — читали Тейяра де Шардена? Или о его трудах позабыли за двести лет? — мы собирались прекратить опыт и вернуть все на свои места, по возможности уничтожив ваши воспоминания о происшедшем.— И что? — настороженно спросил я. — Выключатель заело? Теперь опыт невозможно остановить?— Понимаете ли… — мне показалось, что святой Бернар Клервосский немного смутился. — Эксперимент проводился не самим Господом Богом. Он слишком занят, чтобы развлекаться подобным образом, да и не стал бы мелочиться. Я представляю сейчас не Его, а… самого себя и нескольких моих друзей и коллег. Того же Тейяра де Шардена, святого Доминика Гусмана, Франциска из Ассизи — он всегда был бойким мальчиком… Идея, кстати, разработана Франциском. Он не пришел извиняться только потому, что сейчас пытается разрешить вашу проблему. Отправили меня.— Постойте-ка, — вытаращился Дастин, — сэр, вы хотите сказать, что это был опыт частной лавочки? Несколько святых и архангелов без ведома Господа Бога снова решили поизучать тайны человеческой души? А мы с Тео — ваши подопытные крысы? Ну, спасибо!— Относись мы к вам, как к крысам, — шикнул святой Бернар, — мы бросили бы вас на произвол судьбы! Говорите, без ведома Господа Бога? Почти так. Разрешения мы не спрашивали, но Он обо всем знает. Как всеведущий и всемогущий. Продолжаю: когда эксперимент пришел к завершающей стадии и мы убедились, что человек, несмотря на всю свою цивилизованность, по-прежнему остается толстокожим варваром — я вас, Тео, имею в виду! Не помните, скольких вы подстрелили во время штурма Ландау и сколько награбили? — а человеческая гибкость позволит вам, как разумному виду жизни, выжить в любых условиях, мы были готовы остановить процесс… И вот тут произошел сбой. Мы вмешались в Творение — с благими, разумеется, целями. Мы не извращали Вселенную, как Люцифер, мы лишь пытались открыть врата меж мирами и временем. Это получилось. Успокою или, наоборот, разочарую — все люди, приходившие к вам, были настоящими. Мы материализовали ваши сны, пытались потакать желаниям, втравливали в необычные ситуации. А в последний день наше Малое Творение внезапно обрело свою собственную жизнь. Вы стали его частью. Именно поэтому я не могу немедленно перебросить вас на Землю или в любой другой обитаемый людьми мир. Вы — стрежень, на котором созданный нами мирок держится. Если стрежень убрать — Малое Творение рухнет, образуется некое подобие черной дыры в ткани Вселенной. Последствия подобной катастрофы будет устранить еще труднее, чем разобраться с нынешней ситуацией.— А вы не пытались попросить помощи у Господа Бога? Он ведь всемогущий. Ему достаточно пожелать, и все вернется на круги своя.— Мы обращались в высшие инстанции, — хмуро ответил Бернар. — Оттуда пришла резолюция: «Сами натворили — сами и исправляйте». Он не любит несамостоятельности.— И что нам теперь предстоит всю оставшуюся жизнь торчать стержнем вашего Малого Творения, гоняя метлой слонопотамов? — напряженно спросил Дастин. — Когда вы исправите сбой? А самое главное — в чем он состоит? Суть?— Мы не можем остановить развитие нового мира, — вздохнул Бернар. — Нам кто-то или что-то мешает. Ваш компьютер несколько дней назад жаловался, будто в его внутренностях завелось нечто наподобие «призрака-хакера». У нас ситуация похожая. Здесь, кроме людей, находится Другое . Что именно — непонятно. Мы пока не в силах его выследить и найти. Оно мешает, пакостит, извращает наши замыслы. Тамплиеры, приехавшие в последний день, должны были быть нормальными рыцарями Храма, а вышло… Ну, вы сами помните. Шайку персонажей, ищущих Темную Башню, мы вообще не закладывали в программу эксперимента. Роланд и компания попросту самозародились и нам не подконтрольны.— Премного благодарны, ваше святейшество, — фыркнул я. — Сколько вам потребуется времени на исправление этого безобразия?— Не знаю, — снова вздохнул святой Бернар. — Может быть, два часа. Может быть, двадцать лет. И еще. Здесь стало небезопасно. Небезопасно для вас. Мы вас охраняли и будем охранять далее, но учтите — Нечто, обитающее в Малом Творении, способно убивать. Убивать по-настоящему. Мы, конечно, попробуем его обуздать, но… Я не могу дать вам никаких гарантий.— То есть? — ахнул я. — Да вы понимаете, что теперь мы вправе нажаловаться на ваши сумасбродства лично Господу Богу? Ничего себе — шайка святых, чей эксперимент привел к гибели подопытных! Вам, ваше святейшество, никогда не говорили, что убийство — смертный грех?— Это не убийство, а несчастный случай! Какая вам разница, душа все равно неуничтожима!— А как насчет последней исповеди и отпущения грехов? Вдруг мы попадем в ад по вашей вине?— Там вам самое место! Но, если хотите, могу вас исповедовать.— Авансом?— Вы просто мальчишка! Вы не понимаете, в какую историю влипли!— Мы что же, просили… э… нас в нее влипать? Это вы там сидите на своих облачках, играете на арфах и от нечего делать разрабатываете безумные проекты! Почему мы должны отдуваться за ваши ошибки?— Это не ошибка! Вмешался непредвиденный фактор случайности! Прекратите орать на меня, юноша!— Я тебе еще и не такое скажу! Не фига себе — вивисекции над людьми! А еще святой! Привыкли расправляться с противником в стиле генерала Маккарти!Святой Бернар надулся, как индюк, а я понял, что нового кульбита в воздухе мне не избежать.— Прекратите ругаться! — Дастин поднялся и встал между нами. — Сэр, извините моего напарника. В конце концов, не каждый день узнаешь, что высшие силы устраивают над тобой эксперимент. Тео, извинись.Я подумал и натужно буркнул:— Простите. Я на самом деле не хотел. Только это все равно свинство.— Называйте как угодно, — величественный старец встал со стульчика, прошелся по веранде, пожевал губами и, наконец, изрек:— Возможно, я несколько преувеличил степень опасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65