Нет. У людей это называется акселерация.
- Так бы и говорил, - сказал мальчик. - Это уже понятно. Но все же мне придется отключиться. Ты ведь не отошлешь меня обратно?
- Даже если б и захотел, то не смог бы, - сказал Алексей Палыч.
- Нет, - вздохнул мальчик, - это проще простого. Я тебе уже говорил: если ты или Боря расскажете кому-нибудь, кто я такой, меня немедленно отзовут. Ты можешь избавиться от меня в любую секунду.
- А тебе самому хотелось бы остаться? - спросил Алексей Палыч.
Задавая этот простой вопрос, Алексей Палыч надеялся услышать в ответ что-нибудь вроде "да, ты мне понравился" или "да, мне на Земле хорошо", но услышал вполне спокойный и деловой ответ:
- Я должен остаться, пока это возможно. Тогда, может быть, я узнаю...
- Сложное у тебя задание, - сказал Алексей Палыч. - "Пойди туда, не знаю куда. Принеси то, не знаю что..."
- Не совсем так, - ответил мальчик. - Куда - известно. А вот узнать пока не удавалось. Каждый раз что-то мешало. Один сразу помчался в газету. Другой испугался и выбросил ребенка в реку. От мальчика после так пахло, что его не приняли даже в школу наездников. А некоторые из ваших требуют за молчание миллионы... этих...
- Долларов, - подсказал Алексей Палыч.
- Нет, марок.
- Марки есть в разных странах, - сказал Алексей Палыч.
- В разных и требовали.
- Мне ничего от тебя не нужно, - сердито сказал Алексей Палыч.
- Значит, ты не хочешь, чтобы меня отозвали?
- Нет! - сгоряча сказал Алексей Палыч.
Сказал... и тут же задумался. Теперь-то уж ясно было, что мальчик этот вовсе даже не мальчик, а как бы разведчик, который должен что-то выяснить, чего не удалось прежним разведчикам. Правда, его, кажется, не интересовали технические секреты. Он хотел узнать что-то о людях. Технических секретов Алексей Палыч выдать не мог по причине простой: он их не знал. Потом, подумал Алексей Палыч, вряд ли те, кто швыряется младенцами на такие расстояния (на какие?), будут интересоваться чертежами. Да и мальчик об этом говорил...
Но с другой стороны...
Когда ребенок - ребенок, то с ним чаще всего нелегко. Его надо кормить, одевать, лечить, смотреть, чтобы он не совал в рот куличики из грязи и не выткнул себе глаз вилкой. Такой Алексею Палычу не нужен, потому что у него есть Андрюша, который ничуть не хуже и, честно говоря, не лучше.
Когда ребенок - не ребенок, а такое вот чудо, способное "подключиться", "отзываться", толковать о серьезных вещах, то еще неизвестно, что может он выкинуть в дальнейшем. Такой ребенок тоже не нужен нормальному человеку.
Но дело в том, что Алексей Палыч был человеком ненормальным.
Мир, в основном, заполняют нормальные люди. Они едят, спят, ходят на работу, радуются и огорчаются - живут, как все.
Ненормальные [1] люди тоже едят. Но, кроме того, они отличаются одной особенностью: задумываются над тем, до чего им вроде бы не должно быть никакого дела. ------[1] Имеются в виду не такие ненормальные, которые воображают себя белым мышонком или кастрюлей с горячим супом. Речь идет о нормальных ненормальных. ------
Всегда было известно, что Солнце вращается вокруг Земли. Это было ясно; кроме того, это было просто-напросто видно. Но появился Коперник и сказал:
- Не верьте глазам своим, это Земля вращается вокруг Солнца [1]. ------[1] Автор полагает, что современной науке о семье совершенно необходим новый Коперник: надо же, в конце концов, выяснить, кто вокруг кого должен вращаться - дети вокруг родителей или наоборот. ------
- Как так? - сказали ему. - Ты, Коперник, очки-то протри. Вот оно, Солнце. Отсюда оно выходит, а туда входит, разве не видно?
- Видно. Но это потому, что и ты вместе с Землей вращаешься.
- И церковь наша, выходит, вращается?
- И церковь.
- Куда же она вращается, если уже двести лет на месте стоит.
И Коперника объявили сумасшедшим.
Но вот сумасшедшего Коперника мы помним, а тех умных забыли.
Всегда было известно, что дождевая капля падает на Землю. Но появился Ньютон и сказал:
- Земля тоже падает на каплю. Более того, она падает на все, что падает на нее, даже на Луну, которая с виду вообще никуда не падает.
- А чего же Луна на нас до сих пор не упала? - спросили его.
- Потому что она удаляется от нас с такой же скоростью, с какой приближается.
- Как же она удаляется, если приближается? И как приближается, если удаляется?
- А вот это вы узнаете в восьмом классе, - ответил Ньютон.
Многие считали, что Ньютон не в своем уме. Но теперь-то мы знаем: он был не в уме тех, которые так считали.
А однажды появился человек, который сумел оскорбить весь мир. Он заявил, что люди и обезьяны родились в одной колыбели. Оскорбились, конечно, не самые умные, но и умных достаточно.
Говорят, что на одном весьма научном собрании образовался целый хор недовольных и между ними и Дарвином произошел примерно такой разговор:
- Как? - кричал возмущенный хор. - И мы - тоже?..
- И вы тоже, - ответил Дарвин.
- И даже король?
- И даже королева.
- Как же так?!
- А вот так, - сказал Дарвин. - Читать надо больше, учиться.
- У-ху, у-ху, - закричали недовольные и стали бросать в Дарвина сучьями и недозрелыми фруктами.
Портрет Дарвина можно найти в каждой школе.
Алексей Палыч не был ни Коперником, ни Ньютоном, ни Дарвином. Он даже не стал обыкновенным научным работником. Но ненормальность в нем все же была - он мог поверить в невероятное.
Невероятное было все, что произошло с ним за эти два дня. Но это произошло.
И Алексей Палыч решился, теперь уже окончательно.
- Я обещаю, что тебя не отзовут, - сказал Алексей Палыч. - Вернее, если и отзовут, то не по моей вине.
- А Боря?
- Боря поймет. Но должен тебе сказать: у нас будет много трудностей. Я пока просто не представляю, как тебя прятать, и прочее...
- Это хорошо, что будут трудности, - сказал мальчик.
- Смотря для кого хорошо, - не согласился Алексей Палыч.
- Для нас. Я не знаю почему, но очень важно, чтобы трудности были. А прятать меня не обязательно. Не нужно только говорить, кто я. Знаем мы вас - сразу броситесь меня исследовать, показывать кружочки и треугольники или рисовать строение атома. В общем, ты, Палыч, не робей. А я отключаюсь.
- Ты бы хоть поел сначала, - сказал Алексей Палыч.
В этот момент послышался стук в дверь. Алексей Палыч быстро накрыл мальчика своим пальто и пошел к двери.
- Кто там?
- Да я же, Алексей Палыч!
В подвал скатился разрумянившийся и запыхавшийся Борис.
- Ну что, нашелся?
- Нашелся. Он и не пропадал. Тут, Боря, такое дело... - Алексей Палыч сбросил пальто на верстак. - Посмотри сам.
Борис присвистнул.
- Это же совсем другой!
- Нет, тот же самый. Он так за одну ночь вырос.
- Еще этого не хватало, - сказал Борис. - Что же теперь с ним делать? А я для него одеяло из дома стащил. А получается, что ему не одеяло, а штаны надо. Где же мы одежду возьмем?
- Если бы только в этом дело... - вздохнул Алексей Палыч.
И Алексей Палыч рассказал Борису о своем разговоре с мальчиком.
Борис поверил сразу. Он еще вчера был уверен: дураков в космос не посылают.
- Вот и хорошо, - сказал он. - А я как раз список принес.
- Какой список?
Борис вынул из кармана сложенный вчетверо листок тетрадной бумаги и протянул его Алексею Палычу.
- "Конденсаторов разных - триста штук, - прочитал Алексей Палыч, - электромоторы переменного тока - пять штук; электромоторы постоянного тока - три штуки; аккумуляторные батареи - четыре штуки; проводов медных в изоляции - триста м; паяльные лампы - три штуки..." Ничего не понимаю. Какие паяльные лампы? Зачем три штуки?
- А в запас, - сказал Борис. - Вы дальше смотрите.
- И смотреть не хочу, - сказал Алексей Палыч. - Не до этого мне сейчас. Да никто и не даст нам столько оборудования...
Борис кивнул на мальчика:
- Пускай они присылают. Раз уж так получилось...
- Вот оно что, - сказал Алексей Палыч. - Ты что же, Боря, по чужим планетам собрался попрошайничать?
- Потому что надоело каждый кусок проволоки выпрашивать!
- А что о нас _там_ подумают, тебя не волнует?
- А им что, жалко? Вы же сами говорили, что у них там всего полно.
- Ну что же, проси, - сказал Алексей Палыч. - Если, конечно, тебе не стыдно.
- Не стыдно, - ответил Борис. - Я ведь не для себя.
Во время этого разговора мальчик внимательно поглядывал то на одного, то на другого. Взгляд у него был совершенно осмысленный, но, как это бывает у маленьких, настороженный.
Борис подошел к мальчику и протянул ему развернутый список.
- Это можешь достать?
Мальчик взял листок и стал внимательно его разглядывать.
- Борька, Борька, оглоед, съел собаку на обед, - сказал мальчик.
Борис понимающе усмехнулся.
- Молоток, - сказал он. - Только ты не притворяйся. Как тебя зовут?
- Борька, Борька, дурачок, съел на ужин пятачок, - ответил мальчик, и по расплывшейся его физиономии было видно, что он собой очень доволен.
На этот раз Борис с недоумением взглянул на Алексея Палыча. Учитель тоже не сразу понял, в чем дело.
- Я думаю вот что... - сказал наконец Алексей Палыч. - Он уже отключился. Ему сейчас столько лет, на сколько он выглядит.
- А зачем он нам тогда нужен? - спросил Борис.
- Но ведь дело вовсе не в том, что он нужен нам, а в том, что мы ему нужны!
Борис промолчал.
Это означало, что с Алексеем Палычем он не согласился. Борис был не против того, чтобы мальчик совершил какое-нибудь чудо. Иначе зачем было тащиться в такую дорогу?
Вообще, люди испокон веков ожидали сверху только чудес. Сначала от бога. Но бог ничего, кроме молний и ураганов, не присылал.
Тогда стали ждать чудес из других миров. В книгах сотни пришельцев прилетали на Землю - каждый со своими фокусами. И вот примчался один - прямо к Борису. И ничего не принес. Если не считать дырки в стекле. Но такие чудеса Борис мог делать и сам.
- А теперь давай его покормим, - сказал Алексей Палыч.
Борис возражать не стал. Он включил электроплитку. Алексей Палыч разбавил молочную смесь дистиллированной водой. Когда смесь стала теплой, он тщательно ее размешал и понес к мальчику.
- Все-таки спокойный мальчик, - сказал Алексей Палыч. - Другой на его месте давно бы кричал от голода. Сейчас, сейчас мы его покормим, - сказал Алексей Палыч, обращаясь уже к мальчику, таким тоном, каким, по его мнению, нужно было разговаривать с голодным ребенком.
- Не покормим, не покормим, - отозвался мальчик.
- Кушай, это вкусно, - сказал Алексей Палыч, поднося ложку.
- Не кушай, не вкусно, - отозвался мальчик, отталкивая ложку.
Борис рассмеялся.
- Нечего смеяться, - огрызнулся Алексей Палыч, - сам таким был.
- Сроду таким не был, - сказал Борис, с удовольствием наблюдая, как учитель вытанцовывает возле мальчика.
- Кушай, а то Палыч рассердится, - пригрозил учитель.
- Не кушай, не Палыч, - с восторгом сказал мальчик. Эта игра явно ему понравилась.
- Может быть, ты хочешь сам? - спросил Алексей Палыч.
- Сам, - неожиданно согласился мальчик.
Алексей Палыч с торжеством посмотрел на Бориса.
- Добром, - сказал он, - можно добиться от ребенка чего угодно. На, - сказал Алексей Палыч, протягивая мальчику ложку.
- На, - сказал мальчик и залепил кашей Алексею Палычу в переносицу.
Алексей Палыч медленно выпрямился. Он достал из кармана платок и стер кашу.
Борис, опираясь спиной о шкаф, постепенно сползал на пол. Он уже не смеялся, а тихо постанывал.
- Что здесь смешного? - строго спросил Алексей Палыч.
- К-ка... - простонал Борис, - к-каша...
- Ну, каша. Что - каша?
- К-каша... горячая?
- Это не имеет никакого значения, - сухо сказал Алексей Палыч.
- Извините, Алексей Палыч, - проговорил Борис, понемногу успокаиваясь. - Я просто никогда такого не видел.
- Будешь сам отцом - увидишь.
- Но вы же не отец, - возразил Борис. - За что же вас - кашей?
Алексей Палыч взглянул на мальчишку, застывшего с поднятой в руке ложкой, и неожиданно для себя рассмеялся:
- А он понимает, что провинился. Смотри, какой у него виноватый вид.
И, словно в ответ на эти слова, мальчик сказал:
- Я больше не буду.
- Вот и прекрасно! - обрадовался Алексей Палыч. - Будешь хорошим мальчиком?
- Не буду.
- Не будешь хорошим мальчиком?
- Буду нехорошим! - И глаза мальчишки лукаво блеснули.
Второй тайм Алексею Палычу начинать не хотелось. Он догадывался, что игру эту все равно не выиграть. Борису тоже уже не было смешно.
- Пускай лучше он подключится, - посоветовал Борис.
- Это от меня не зависит, - сказал Алексей Палыч. - Давай подумаем насчет одежды.
- Алексей Палыч, - неуверенно сказал Борис, - это я, конечно, так... просто сейчас в голову пришло... Может быть, сделать так, чтобы его отозвали?
- Почему? - спросил Алексей Палыч. Спросил так, будто ему важен был не сам ответ, а важно было понять, что за человек перед ним.
- А какая от него польза?
- А какая польза была от тебя в этом возрасте? Или, допустим, от меня?
- Это все понятно, - сказал Борис. - Но мы ведь ниоткуда не прилетали. Неужели он прилетел сюда, чтобы кашей бросаться?
- Боря, - сказал Алексей Палыч, - я не имею права ни к чему тебя принуждать. Ты свободен. Но я дал слово.
- А я слова не давал. Вы будете молчать и никого не обманете, а я могу сказать и тоже никого не обману. И - привет. И никакой одежды не нужно.
- А то, что он сейчас нас слышит, не имеет значения?
Борис взглянул на мальчика.
Тот сидел прямо, внимательно взглядывая то на Бориса, то на Алексея Палыча.
- Пускай он тогда скажет, что понимает.
Мальчик молчал. Вид у него был чрезвычайно серьезный.
- Ну, скажи что-нибудь, - обратился к нему Борис.
Мальчик молчал. Что-то не по-детски напряженное было в его позе. И еще - глаза: расширившиеся, застывшие в ожидании. Такие глаза бывали у Сереги, когда Борис заносил над ним руку.
Борису почему-то стало неловко.
- Насчет одежды... - сказал он. - Я бы мог принести чего-нибудь Серегино, но ведь ему будет велико.
- С одеждой мы выкрутимся, - сказал Алексей Палыч. - Может быть, я даже сегодня успею съездить в одно место.
Но в этот день Алексей Палыч никуда не успел. Как раз в этот день вечером обнаружила Анна Максимовна пропажу продуктов, и Алексей Палыч не решился уйти из дома.
И это хорошо, что не решился, потому что на следующий день, когда Алексей Палыч и Борис скрывались в лесу от пожарников, в лаборатории кое-что изменилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27