Это был дракон, но механический, искусственный, созданный неведомыми руками, которые подарили машине жизнь. В глазницах у него мерцали тусклые синие камни, из ноздрей шел пар, из суставов капала вода. Это была машина, создатель которой придал ей форму огромного змея.
Механический дракон увидел Мишру и издал низкий злобный рев. Затем он, видимо окончательно решив покинуть свое убежище в джунглях, двинулся вперед, то прыгая, то извиваясь по земле.
Мишра застыл на мгновение, но почти сразу пришел в себя и ринулся вверх по ступеням к утраченному камню. Логика сновидения подсказала ему, что, если он доберется до камня, все будет в порядке.
Лестница внезапно показалась бесконечно длинной, ноги младшего брата словно вязли в разлитой на ступенях смоле. Но он продолжал рваться вперед, чувствуя за спиной горячее дыхание механического дракона. Наконец он достиг вершины и зажал вожделенный зеленый камень в кулаке.
При первом же прикосновении к камню Мишру окатила волна спокойствия, и он забыл на миг об изрыгающей пар машине, которая преследовала его. Затем он обернулся и увидел, что чудовище больше не пытается карабкаться по ступеням. Вместо этого оно свернулось клубочком у подножия лестницы, прижав уши к голове. В глазах машины горела не ярость, но покорность. Пар медленно сочился из ноздрей.
Дракон ждал, что Мишра прикажет ему.
Мишра поднял камень повыше, и его свет залил существо целиком. Это и в самом деле была машина, механическое устройство в виде дракона. Его передние лапы походили на драконьи, а задние конечности представляли собой множество сцепленных друг с другом пластин, которые кольцом опоясывали несколько небольших колес. «Гусеницы», – понял Мишра. Устройство оказалось переносной дорогой – оно само строило ее, укладывая перед собой, а потом, проехав по ней, поднимало с земли и несло дальше. Это выглядело на удивление логично и естественно.
«Как любопытно».
Мишра обернулся. Сзади никого не было, но прозвучавшие слова звенели в голове Мишры как победные фанфары. Он поднял глаза – на арке входа в нишу примостилась фигура, которую он видел в зеркале в другом сне, то самое существо из доспехов, костей, рогов и щупалец. Мишра почему-то знал, что это не просто машина с оголенной мускулатурой из переплетенных тросов и загнутыми за спину рогами, а живое существо, могущественное и сильное. Мишра знал, что оно, в отличие от механического дракона, не станет подчиняться воле камня.
Существо долго и внимательно разглядывало Мишру. Молодой человек вдруг увидел, что длинные косы вокруг рогов существа и в самом деле представляют собой щупальца, двигающиеся по собственной воле.
И тут существо расхохоталось сухим, глухим смехом – так мог бы смеяться скелет. И смеялось оно над Мишрой.
– Отдай мне камень! – возопило чудовище и прыгнуло на него.
Мишра пронзительно закричал. Он попытался подняться, убежать, заставить механического дракона защитить его. Но рогатое существо лишь смеялось, и Мишра почувствовал, как когтистая лапа схватила его за руку, в которой был зажат камень. В тот же миг руку пронзила нечеловеческая боль – существо вырвало у Мишры камень, отхватив вместе с ним и запястье.
Младший брат снова закричал и проснулся. Он был в своей палатке близ кухни. У костра сидел стражник. Он посмотрел на юношу, но решил, что не будет ни помогать ему, ни наказывать.
Мишра оглядел левую руку. Она была на месте, но вся в красных ссадинах, словно по ней хлестали чертополохом или ее расцарапали чьи-то когти.
Рука была сжата в кулак. Мишра медленно разжал пальцы, но зеленого камня на ладони не оказалось.
Мишра облегченно вздохнул. Это был всего лишь сон, гораздо более похожий на реальность, чем раньше, но все-таки сон. Мишра снова вздохнул.
В следующий миг под ним содрогнулась земля.

В ту ночь Хаджар стоял на страже у дальней границы лагеря. Один из выживших позже рассказывал, что слышал, как ракик молодого кадира закричал за миг до того, как бездна разверзлась и выпустила на свободу скрывавшееся в ней адское существо. Фалладжи тогда решил, что рассказчик скорее всего придумал все это сам, причем позднее. Все, что произошло в ту ночь, было впоследствии значительно приукрашено.
Сначала Хаджару показалось, что это просто «ночная дрожь» – самопроизвольное движение песков, охлаждающихся после жаркого дня, – обычное дело в пустыне. Волны ночной дрожи иногда распространялись на сотни миль от Сардских гор до самого Зегона. Иные фалладжи считали ночную дрожь дурным предзнаменованием, но в пустыне любое необычное явление считалось дурным предзнаменованием.
Однако ночная дрожь обычно длилась всего несколько мгновений, затем пески успокаивались. Тут же земля дрожала полных десять секунд. А затем дрожь усилилась.
Лагерь уже просыпался. Козы метались по загону, ища путь к спасению. Привязанные на ночь лошади тянули за поводья, пытаясь разорвать их и убежать. Послышались крики – стражники звали друг друга, будя спящих фалладжи, которые, открыв глаза, обнаруживали, что земля уходит у них из-под ног.
Хаджар закричал, но он не был уверен, что его крик услышали – подземный гул стал таким громким, что Хаджар не мог разобрать собственных слов.
В шатрах ломались шесты, палатки падали на землю. Низкая изгородь вокруг загона с козами опрокинулась, и перепуганные животные ринулись на свободу, словно два потока – белый и серый. Лошади вырвали из песка колышки и убежали.
И вот тогда из подземной тюрьмы выбрался мак фава. Он металлической громадой высился посреди лагеря.
Это был самый настоящий дракон – из старинных легенд, на голове – клинообразный шип, с помощью которого чудовище без труда пробилось на поверхность, за головой появилась похожая на цепь шея, а за ней – огромное тело, клетка из стальных ребер. Несколько мгновений Хаджар в недоумении глядел на существо. Мак фава был сделан целиком из металла, латунная чешуя сияла в лунном свете.
Несколько стражников в страхе бежали, оставшиеся, напротив, наступали на чудовище. Оно выбралось из-под земли в нескольких десятках ярдов от шатра кадира. Многие фалладжи тут же вспомнили о клятвах верности вождю, многие в страхе напрочь забыли о них. В Хаджаре проснулся только инстинкт самосохранения. Он подхватил копье и пошел вокруг границы лагеря, намереваясь собрать отряд и только потом напасть на монстра.
Иные его собратья не собирались дожидаться подкреплений и атаковали чудище. В ответ оно ленивым движением опустило голову и схватило одного из нападавших. В пасти монстра исчезли плечи и голова несчастного воина, он истошно завопил. Дракон помотал головой вверх-вниз, а затем, резко дернув головой вверх, разжал челюсти. Вопль пронесся над головой Хаджара и вдруг затих, – видимо, воин рухнул на землю за границей лагеря.
На место погибшего заступили другие воины, но их суввардийские кривые мечи и зазубренные копья причиняли монстру не больше вреда, чем каменной стене. Голова дракона снова нырнула и взвилась в воздух, сжимая в челюстях извивающееся тело. Помотав несчастного взад-вперед, словно собака, треплющая зайца, дракон разжал зубы и, отбросив мертвого фалладжи в сторону, наконец выбрался из ямы целиком.
Хаджар хотел было тоже напасть – долг предписывал ему защищать кадира и лагерь. Но пустынник не зря провел часть жизни вместе с Ахмалем в лагере аргивской женщины: он понимал, что это за существо и у кого больше шансов победить его.
Поэтому он отправился искать Мишру. Тот забился под обрушившийся шатер и дрожал от страха, свернувшись в клубок.
– Это сон, – бормотал он, его глаза были закрыты. – Это сон. – Хаджару показалось, что Мишра надеется этими словами изгнать чудовище,
– Это не сон, – рявкнул Хаджар и добавил по-аргивски: – Это механизм. Машина. Ты знаком с такими машинами. Как нам победить ее?
Резкий тон фалладжи, казалось, вывел учителя из транса.
– Конечно, – медленно сказал он. – Скорее всего это и вправду машина. Может быть, не транская, но все-таки машина. Мне нужен камень!
– Камень? – спросил Хаджар, чувствуя, как его спина покрывается мурашками.
– Зеленый камень, осколок большого камня, – быстро сказал Мишра. – Сувварди отняли его у меня, когда поймали. С его помощью я смогу ослабить мощь механического дракона.
– Я его видел, – сказал Хаджар, повернувшись к Мишре спиной. И тихо добавил: – Он у кадира.
Хаджар окинул взглядом разоренный механическим драконом лагерь. Женщины, дети и старики давно бежали, воины строились для новой атаки. Молодой фалладжи увидел среди них кряжистую фигуру повелителя. На его широкой груди сверкало что-то зеленое.
– Вон! – Хаджар указал на вождя сувварди. – Он у него! – Не ожидая, пока Мишра побежит за ним, фалладжи ринулся догонять воинов.
Когда это произошло, Хаджар находился в двух сотнях шагов позади основной массы людей, ведомых кадиром. И это спасло ему жизнь.
Механический дракон наклонился вперед и открыл пасть. Из тела огромного зверя донесся звук, похожий на вой урагана, и чудовище выдохнуло облако красноватого пара.
Облако окутало воинов, и Хаджар услышал крики. Он почувствовал жар и отступил на несколько шагов, затем снова рванулся вперед, в самое сердце быстро рассеивающегося облака.
Люди сварились заживо. С воинов слезла кожа, плоть обуглилась. Хаджара едва не вырвало, но он взял себя в руки и огляделся, ища рядом крупное тело – тело кадира.
Тот лежал ничком в луже собственной крови. Пар прожег тело вождя до костей. Проклиная все на свете, Хаджар встал на колени и начал рыться в карманах повелителя. Он лишь раз поднял голову, заметив, как слева на дракона напали солдаты под предводительством сына кадира. Они лишь сумели слегка поцарапать зверя.
Кадир был верен своему слову и держал камень у себя. Извлеченный из жилета, он сиял, и его зеленый свет мерцал на обугленной плоти погибших воинов.
Хаджар схватил камень и снова посмотрел вверх. Это была его ошибка – он заглянул прямо в глаза мак фава.
Хаджар увидел в его глазах мысль. Их взгляд был не похож на взгляд су-чи и аргивских онулетов. Глаза светились интеллектом – интеллектом, который уже успел решить, что перед ним враг. Кроме того, мак фава сразу понял, что за предмет Хаджар держит в руках и почему он не может им воспользоваться.
Дракон открыл пасть, и из его брюха снова донесся рев ураганного ветра. Хаджар уже знал, что за этим последует, и со всех ног бросился бежать.
Облако пара опалило ему спину и сразу рассеялось. И тут Хаджар увидел, что к нему приближается Мишра.
Фалладжи оглянулся. Мак фава тоже приближался, он полз в их сторону.
Хаджар повернулся к нему спиной, швырнул Мишре осколок камня и отпрыгнул в сторону, закрыв лицо руками на тот случай, если Мишра не сможет одолеть механического дракона. Может быть, отчаянно подумал он, дракон примет его за мертвого и пройдет мимо.
Хаджар долгое время лежал неподвижно, каждый миг ожидая услышать драконий рев. Осознав, что ничего не происходит, он медленно отнял руки от лица и поднялся на ноги.
Мак фава мирно лежал на брюхе, точь-в-точь как собака кадира. «Нет, – поправился Хаджар, – покойного кадира». Передние лапы со стальными когтями спрятались под грудь чудовища, и Хаджар заметил, что вместо задних лап у монстра что-то непонятное – какие-то колеса и пластины. Чудище вытянуло шею и опустило голову на землю. Тому, кто увидел бы лагерь с воздуха, могло показаться, что на песке лежит гигантская стрела, наконечником которой служит металлическая голова зверя. Ручейки красноватого пара змеились из уголков захлопнутой пасти.
У этой-то пасти и стоял Мишра с осколком зеленого камня в высоко поднятой руке. Камень сиял, словно маяк.
Хаджар встал и, шатаясь, подошел к ученому.
– Ты убил его? – спросил он.
Мишра покачал головой. Когда он открыл рот, его голос прозвучал приглушенно, словно из-под земли:
– Нет. Тут другое. Я не ослабил его. Мне кажется, он повинуется мне.
Вокруг раздались крики воинов, и Хаджар увидел, что к ним приближается сын кадира. На плече у юноши зияла жуткая кровавая рана, его лицо покраснело. «Наверное, решил Хаджар, – не сумел вовремя увернуться от пара.
– Он мертв? – крикнул бывший ученик Мишре.
– Покорен, – поправил юношу ученый. – Мне кажется, теперь я смогу им управлять.
– Отлично, – сказал тот, – мой отец будет доволен.
Хаджар вздрогнул и повернулся к подошедшему.
– Прошу прощения, о юный кадир, но твой отец… – Не смея произнести это вслух, фалладжи решил прибегнуть к иносказанию: – В общем, теперь ты – кадир.
Лицо молодого человека неожиданно окаменело. Казалось, он превратился в истукана. Еще мгновение назад он был просто сыном кадира, а теперь…
Собравшись с мыслями, новый кадир кивнул и повернулся к Мишре:
– Ты можешь управлять этой штукой? – Проще вопроса было не придумать.
– Я думаю, что могу, – сказал Мишра.
– А еще кто-нибудь может? – спросил новоиспеченный вождь.
Мишра задумался на мгновение и покачал головой.
– Я думаю, что если бы твой отец мог, он бы это сделал. – Помолчав, он добавил: – Мы можем проверить это позже.
– Да будет так, – сказал молодой кадир. – А сейчас уведи этого монстра из лагеря и оставайся с ним до утра. – Хаджару он сказал: – Отведи меня к телу отца. Мы должны осмотреть раненых и узнать, каков ущерб. Мы многое потеряли этой ночью.
Мишра и Хаджар на миг замерли, но этого хватило, чтобы вызвать недовольство нового кадира сувварди, величайшего из племен фалладжи.
– Пошевеливайтесь! – рявкнул юноша.
Мишра мягко сказал:
– Ваш ракик слушается и повинуется, о величайший из великих.
– Нет, – сказал молодой человек, поднимая руку так, как несколько месяцев назад это делал его отец. На миг он улыбнулся. – Ты больше не ракик, не раб. Отныне ты мой раки, мой колдун. Ты нужен мне, ты будешь стоять подле меня вместе с этой удивительной машиной. С ее помощью мы удержим власть над другими племенами и подчиним себе новые. Готов ли ты добровольно служить мне?
Мишра опустился на одно колено и произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66