Из темноты выкатился маленький ММГ и забарабанил по нему тремя руками. Он остановился рядом с Люком, когда тот опустился на колено, пытаясь открыть панели люков, и потянул крышку на себя с присущей дройдам силой. Люк наклонился и стукнул по кнопке остановки на спине у дройда. ММГ замер, все еще держа в захвате панель.
Из шахты ему усмехались прутья энклизионной решетки, смахивавшие на обломанные ледяные зубы, пропадая из виду в темном дымоходе наверху.
Очень осторожно Люк заглянул в шахту. Она подымалась на два уровня под острым углом, в крайнем случае по ней можно было подняться, но не человеку с бездействующей ногой. Квадратные холодные заплаты стен, казалось, шептали: "Попробуй. Действуй".
"Это все равно что осечка у бластера", - сказала Каллиста.
И еще: "Чем сильнее они ранят тебя, тем сильнее им захочется тебя добить".
Он изучил запоры, закрывавшие неотстающие панели сзади, так что стало легко мысленно потянуться - как прежде он потянулся за панель, ведущую в шахту, - и повернул запоры. Труднее оказалось продуть панель дочиста, так как из-за усталости и боли было трудно сосредоточиться. Он почувствовал, что двумя уровнями выше крышка люка поддается, и смутно расслышал лязг, когда она упала на пол.
Воздух заструился по шахте, мягко овевая ему лицо.
Два уровня. Восемь метров по крутой наклонной шахте, и тьма - хоть выколи глаз.
- Ладно, приятель, - прошептал он дройду. - Делай свое дело.
Он завозился с дистанционным управлением, подводя аппарат к точке в нескольких сантиметрах от энклизионного поля. Сфокусировав разум, собрался с мыслями, отложил в сторону боль, усталость и нарастающую тревогу. Каждый квадрат решетки возник перед его мысленным взором, с изъянами, задержками, молекулами и синапсами - мгновенными изменениями в атмосферном давлении, проводимости, времени реакции- И кроме этого, с кинетической энергией, нарастающей, словно молния, густой и ждущей, нацеленной вверх, во тьму, словно стационарная пушка.
Это походило на выкрикивание слова, но никакого слова не было. Только бесшумный взрыв скорости "щебетунчика", ракетой несущегося вверх, разрывая воздух, словно вылетевшего из ракетомета, и брызжущее шипение молнии. Несколько тонких, как паутина, запоздалых голубых лучей ударили из опаловых квадратов на металлическом корпусе, вызывая искры там, где попал один, другой…
Затем он почувствовал его в воздухе, и решетка снова умолкла.
Люк проверил монитор на шаре управления. "Щебетунчик" все еще посылал сигналы.
Весь дрожа, он прижался лбом к косяку панели, благодарный Силе и всем Силам вселенной…
И обернулся, увидев перед собой то, что в тот первый миг принял за еще один "щебетунчик", висящий позади него в темноте.
В следующую секунду его рефлексы сработали, и он бросился в сторону, едва успев избежать опаляющей вспышки огня бластера. "Обнаружитель", - молнией пронеслось у него в голове, когда он откатился за неработающий чан, отдернув раненую ногу с пути луча, сжегшего кусок каблука у него на сапоге. Он вспомнил обугленную дыру в боку джаваса. Очевидно, летающие серебристые обнаружители могли не только оглушать и доставлять куда следует.
Он схватился было за свой посох, валявшийся на полу, но тут же отдернул руку обратно - как раз вовремя. Еще один луч зашипел, ударив в палубу, и он увернулся от выплывшего из темноты второго обнаружителя.
На лугу на Пзобе он видел эти серебристые сверкающие сферы в действии и знал, что несколько мгновений это антеннообразное гнездо сенсоров будет, жужжа, перемещаться и вновь фокусироваться, - и перекатился. Центральные обзорные отверстия переместились, и второй дройд брызнул огнем, но не по нему, а по полу - линией быстрых вспышек, по схеме прочесывания площади, оттесняя человека к открытой панели шахты и экклизионной решетке в ней.
- Хитроумно, - пробормотал Люк, отползая назад и рассчитывая время для прыжка. Руководствуясь скорее инстинктом, нежели чем-то еще, он бросился в открытое пространство в узоре выстрелов, перекатился, поднявшись на колени, и выдернул из кармана диагностическое зеркало, когда обнаружители вновь развернулись в его сторону. Он поймал молнию первого на изогнутое стекло, чистую, злобную и идеально нацеленную. Она ударила по второму обнаружителю за миг до того, как тот выстрелил. Обнаружитель разлетелся мелким осколочным дождем, царапнувшим Люка по лицу, словно колючки, но это позволило ему слегка повернуть зеркало, прежде чем первый обнаружитель попробовал опять - и отправился в шумное небытие посредством собственной отраженной молнии.
Люк лежал на полу, тяжело дыша, тепло струившейся у него по лицу крови резко контрастировало с холодом высыхающего пота. Один подбитый обнаружитель лежал на полу в метре от него, похожий на раздавленного паука. Второй все еще висел сантиметрах в пятидесяти над полом, сломанные манипуляторы развинченно поворачивались туда-сюда. Люк оперся на руки, готовясь ползти к своему посоху.
С легким жужжанием ожили три 5Р-80 в углу.
Когда эти гусеничные машины метнулись к нему, двигаясь быстрее, чем можно было от них ожидать, он нырнул в дверь. Он поднял руку, вызывая в нее посох, когда ММГ снова ожил и выбросил в его сторону манипулятор. Люк выкатился за дверь, гадая, сможет ли он вовремя добраться хотя бы до прохода, и затормозил, когда из темноты коридора появились еще два 8Р и самый большой "Тредуэлл велл", какой он когда-либо видел, протягивавший к нему безжалостные руки.
В руке его со свистом ожил Меч, когда змееподобные серебристые щупальца схватили его сзади за запястье. Он ударил по одному из змееглазых дройдов, в то время как другой ткнул в него длинным, сочлененным штырем, и удар электрошока вышиб ему дух. Он перебросил Меч в левую руку, как научил его когда-то Вен, и рубанул по сенсорам змеедройда. Что-то ударило его сзади, сокрушительная сила сжала ему запястья, подымая над полом. Он снова рубанул, и посыпались искры, когда пылающий клинок перерубил сервокабель 0-40, но, в отличие от человеческих противников, дройды не были в состоянии ни попятиться, ни впасть в шок. Они окружили его, хватая с невозможной силой, и, когда он перерубал им сенсорные провода, сочленения, сервопередатчики, всегда находились другие.
Закаленные руки "Тредуэлла велла" сопротивлялись даже лучу лазера. Его создали для работы с ракетным топливом, и, хотя Меч свистел и рубил, жгучая сила ударов отдавалась в руках Люка. С болтающимися руками, с вывалившимися глазными стебельками те дройды, какие еще работали, последовали за кочегаром, когда тот пронес Люка через дверной проем, и их поглотила зловонная тьма энзимной камеры. Люк крутился, обрубал клешни, державшие его за руки, за ноги, но не мог заставить их хотя бы дрогнуть. Вонь усилилась, когда энзимный чан раскрылся, как зрачок. Пар заклубился вокруг него, словно пена, голова у него закружилась от вони и от жара бурлящей под ним темной красно-коричневой жидкости.
Люк обмяк. Клинок Меча убрался в рукоять. "Лист на ветру, - подумал он. - Лист на ветру".
"Тредуэлл" выронил его. Расслабившийся, словно во сне, Люк, падая, вызвал Силу, он словно плыл под потоком. Из какой-то абстрактной дали он осознавал, как его собственное тело легко кувыркается в сторону над перемешивающейся пакостью в чане, без усилий левитируя к противоположному краю, прочь от дройдов.
И сразу же за краем он упал и с силой врезался в пол. Покалеченная нога подкосилась, когда он пытался устоять, и он рухнул, отползая из последних сил, когда дройды, скрипя и лязгая, устремились в погоню. Они были не столь проворны, как обнаружители, - он вынул чеку из закрываемой вручную двери, когда они находились в метре от него, и вогнал луч Меча в механизм, чтобы пережечь его, как только дверь отделила его от дройдов.
Он сумел отползти на приличное расстояние, прежде чем потерял сознание.
- Каллиста, нам это по силам. - В голосе говорившего явственно слышалось раздражение. Он просунул за пояс свои большие мозолистые руки и перевел взгляд с нее на черноту, обрамленную слабо светящимся прямоугольником магнитного поля.
Люк узнал ангар, хотя в ясном холодном свете осветительных панелей он казался менее просторным, чем в тусклом, белом свете звезд. Снаружи были видны перемещающиеся гряды света Туманности Лунный Цветок, усыпанные более темными кусками астероидов, - жутковатое поле свечения и пронзающей тени. Рогаткокрыл стоял там же, где он его видел, в ярком свете все шрамы и пробоины отчетливо выделялись. На свободной площадке стояла скоростная шлюпка, оттеснив более хрупкое судно.
- Станция ведет оборонительный огонь по схеме двойного эллипса, вот и все. Мы проникли, не так ли? - Глаза мужчины ярко голубели на открытом лице, заросшем трехдневной щетиной ржавого цвета. В одном ухе у него поблескивало золотое кольцо.
- Сила пребывала с нами, иначе бы нам ни за что этого не суметь. - Люк впервые ясно разглядел ее, - она была высокая, но не долговязая, к очень стройная. На поясе у нее висел Огненный Меч с ободком из бронзовых китообразных. Как и ее спутник, она перепачкалась и словно вся состояла из одних густых каштановых волос, немытых и небрежно завязанных у нее на затылке узлом размером в два его кулака, и светлых серых глаз на фоне испачканного в саже и масле лица. Шальной осколок оставил трехдюймовый порез у нее на лбу, судя по затянувшему его струпу, там будет чертовски заметный шрам. Голос ее походил на дым и серебро.
Она была прекрасна. Люк никогда еще не встречал такой прекрасной женщины.
- Мне хотелось бы думать, что и я имел какое-то отношение к этому. - Мужчина скривил большой рот.
- Имел. - Каллисту явно удивила его обида. - Конечно, имел, Гейт. Сила.
- Знаю. - Он взмахнул рукой, словно отметая нечто, услышанное ранее. - Суть в том, что есть и другие способы этого добиться, кроме как погубить себя.
Повисло молчание, и по тому, как она стояла, по ее застенчивости. Люк понял: она боится, что он на нее сердится. Она открыла было рот, вновь закрыла его, но секундой позже все же произнесла:
- Гейт, если б для меня существовал какой-то способ подняться по той шахте, ты знаешь, что я…
По вспышке в его глазах Люк догадался, что он воспринял ее слова как обвинение в трусости.
- А я говорю тебе, что не стоит этого делать - ни тебе, ни мне, Калли! - В голосе его слышался гнев; Люк увидел, что на поясе у него рядом с бластером не было Меча Джедая. И это тоже встало между ними? - Нам потребуется не так уж много времени, чтобы освободиться от помех Туманности и вернуться туда, где мы сможем послать сигнал о помощи. Помощи в разборке с этой массой хлама. - Широким взмахом руки он указал на холодные серостенные лабиринты безмолвного "Глаза". - По крайней мере дадим Плетту знать, что именно на него надвигается. А если мы попытаемся проявить героизм и потерпим крах, то они не узнают ничего, пока не поймают охапку дымящейся плазмы.
- Если мы рванем к ней и нас пришибут, они тоже ничего не узнают.
Голос ее понизился. А его повысился.
- Это двойной эллипс с одним поворотом по случайному закону. Я все рассчитал, Калли. В этой лоханке будет потяжелее, чем в рогаткокрыле, но это можно сделать.
Она снова сделала вдох, и он приложил палец к ее губам, - интимный жест любовника, предназначенный заставить ее умолкнуть.
- Не стоит геройствовать попусту, детка. Всегда есть способы добиться своего, не губя себя.
"Он не хочет лезть по этой шахте, - подумал Люк. - Он сказал себе, что есть другой способ, - и он, вероятно, даже верит в это, - но в глубине души он не хочет быть тем, кто полезет через решетку, в то время как она применяет Силу, чтобы запутать след".
И это понимание он увидел в серых глазах Кал-листы.
- Гейт, - тихо произнесла она, и в ее колебании Люк услышал эхо своих прежних вспышек ярости. - Иногда их нет.
Он воздел руки вверх.
- Ты говоришь, словно старый ина Джинн!
- Ну так что же?
- Для парня, который сотню лет никуда носа не высовывал с этого своего гноящегося газового шара, старина Джинн, черт его побери, чересчур охотно указывает другим людям, как им следует умирать! Калли, я повидал свет. Я и знаю, о чем говорю.
- А я знаю, что мы понятия не имеем, сколько осталось времени, прежде чем эта штука уйдет в гиперпространство. - Она по-прежнему не повышала голоса, но что-то в ее интонации не позволило ему снова перебить ее. - Нет. Если мы ее уничтожим, она исчезнет. Погибнет. А если мы покинем ее, сбежим с нее…
- Нет ничего плохого в том, чтобы отскочить подальше и получить подмогу!
- За исключением того, что тогда мы потеряем свой единственный верный шанс.
- Ты хочешь сказать, потеряем свой шанс взорваться к чертовой матери вместе с этой штукой!
- Да, - согласилась Каллиста. - Именно это я и хочу сказать. Ты мне поможешь или нет?
Он положил руки на бедра, посмотрел на нее сверху вниз, так как был человеком высоким.
- Ты упрямая наездница на рыбах. - В его улыбке обнаружился проблеск нежности.
Ее голос еле заметно дрогнул, когда она подняла голову, посмотрев ему в лица
- Не покидай меня, Гейт. Одна я не справлюсь.
И Люк увидел, что в голубых глазах Гейта что-то изменилось - самую малость.
Боль вернулась к нему, разорвав в клочья сцену в ангаре. Он открыл глаза, почувствовав под собой легкий, плавный толчок движения. Над головой у него тянулись идущие от головы к ногам тонкие темные линии, похожие на провода сканера… потолочные швы.
Подвигав головой, он увидел, что лежит на маленьких антигравных салазках, из-за которых виднелись грязная и помятая металлическая голова и плечи Си-Трипио, когда дройд направлял салазки по коридору. Где-то впереди раздался звук, и Трипио застыл - как может застыть лишь механизм. По металлической маске лица Трипио прошло желтое мерцание тусклых огоньков дройда-обнаружителя, отразившись от полированной поверхности его руки, лежавшей на краю салазок.
Желтые огоньки поплыли дальше. Трипио снова двинулся вперед, шаги его гулко отдавались в пустом коридоре. Люк снова стал погружаться во тьму.
"Щебетунчик", - подумал он. Он вызвал осечку энклизионной решетки и толкнул серебристый шар на десять метров вверх по шахте, но в него все равно попали - четыре, а может, и пять раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54