– Как я понял, он отправился на юг. Да-да, в Этельберт, как мне говорили. Морской воздух и более мягкий климат будут полезнее для его больных костей.
Слова брата Реанду ничуть не убедили Брансена, и он перестал слушать, а только наблюдал за выражением его лица и интонацией голоса, пока монах пространно объяснял лечебные свойства соленого воздуха и солнечных ванн и сетовал на неблагоприятный климат Прайда по сравнению с Этельбертом.
Брансен даже не попытался высказать свое предположение, что монахи с их магическими самоцветами могли бы и сами оказать помощь больному старику. Вместе с Реанду он покинул комнату и заковылял по коридору к следующей двери. Но вдруг вокруг них забегали возбужденные обитатели монастыря.
Все монахи торопливо стекались в общий зал, находившийся в противоположном конце коридора. Брат Реанду немедленно развернулся и потащил Брансена вслед за собой. Войдя в большой зал, они обнаружили, что почти все братья выстроились в один ряд перед магистром Бателейсом и стоящим с ним рядом лордом Прайди собственной персоной. Неподалеку ждали несколько стражников из замка во главе с Баннарганом.
– Стой здесь, – приказал брат Реанду и заторопился присоединиться к магистру Бателейсу.
На глазах Брансена Баннарган двинулся вдоль ряда, поднимая и тщательно осматривая руки монахов. Поняв, что происходит, Брансен от страха широко распахнул глаза. Он поспешно нагнулся, поставил на пол горшок и окунул руку в его малопривлекательное содержимое. Как можно быстрее он выпрямился и снова взял посудину испачканными в фекалиях пальцами, что были порезаны о кинжал Баннаргана прошлой ночью. Как хорошо, что брат Реанду, по-видимому, не заметил шрама от вылеченного при помощи гематита и медитации пореза. Рана зажила, но была все еще заметна.
Баннарган закончил осмотр монахов и хотел было вернуться к своему господину, но тут заметил Брансена. Воин остановился и внимательно присмотрелся к искалеченному юноше.
Брансен решил, что Баннарган прикидывает рост своего бывшего противника, и постарался так переступить с ноги на ногу, чтобы его ущербность бросилась в глаза. Баннарган сделал шаг в его направлении, и Брансен затаил дыхание, стараясь казаться спокойным. Он пожалел, что с ним нет его магического камня, чтобы в случае необходимости превратиться в Разбойника и убежать из монастыря. Похоже, его выследили.
Но в это время Баннарган перевел взгляд на его перепачканные руки и резко остановился. Великан с отвращением сморщил нос и окинул Аиста презрительным взглядом, прежде чем вернуться к лорду Прайди, магистру Бателейсу и брату Реанду. Тогда Бателейс разрешил монахам разойтись, и они стали постепенно покидать зал, обсуждая между собой неприятное происшествие. А Брансен использовал суматоху, чтобы подобраться поближе к основной группе, и навострил уши.
– Я уверен, вы не считаете монахов причастными к этой краже, – раздался голос Бателейса.
– Мы не отыскали ни клочка веревки, – мрачно пояснил Баннарган. – И нет никаких признаков, что веревка вообще была привязана.
– Трудно поверить, что обычный человек мог похитить меч и с легкостью преодолеть спуск с сорокафутовой стены, – добавил лорд Прайди. – Если только он не воспользовался помощью священных камней.
– Это мог быть только малахит, – сказал брат Реанду. – У нас их всего два, и я уверен, во всем Прайде больше нет ни одного такого камня.
– И где они сейчас? – спросил правитель.
Реанду посмотрел на Бателейса.
– Я прикажу немедленно пересчитать все наши камни, – произнес магистр. – Мы проверим все до одного, и могу вас заверить, что в случае хоть одной пропажи монахи окажут вам существенную помощь. Нам известны способы, позволяющие определить действие священных камней, мой господин.
Лорд Прайди медленно кивнул, но на его лице не было никаких признаков удовлетворения.
– Неужели вы так беспечно относитесь к священным камням, что не можете сказать, где находится любой из них?
Брансен заметил тень смущения в глазах Бателейса. Несомненно, неорганизованность отца Жерака давно была известна каждому из обитателей монастыря, и лорд Прайди довольно прозрачно намекнул, что новый магистр не только оставил все как было, но и способствовал дальнейшим проявлениям беспечности. В тот момент никто не позавидовал бы Бателейсу.
– Мы дорожим своими священными камнями ничуть не меньше, чем вы дорожили своим драгоценным мечом, мой господин, – внезапно заявил Бателейс решительным тоном. – Еще раз заверяю, что мы пересчитаем их все до одного. Но если контрабандный самоцвет попал в наш город через этого человека, этого…
– Разбойника, – выплюнул Баннарган.
– Да, Разбойника, – подтвердил Бателейс. – Тогда наш орден примет соответствующие меры и человек, у которого окажется камень, почувствует всю силу гнева церкви Святого Абеля.
– Не принадлежащий к церкви человек, застигнутый со священным камнем, объявляется еретиком и подлежит сожжению на костре, – добавил брат Реанду.
– Я склонен разрешить вам такую казнь, если вор действительно обладает магическим самоцветом, – кивнул лорд Прайди. – Но не раньше чем я сам с ним поговорю. И могу вас уверить, он с радостью пойдет на костер, когда почувствует на себе силу моего гнева!
У Брансена подкосились ноги, и он с трудом удержался за стену. Он не помнил, как выбрался из зала, не обратив на себя внимания высокопоставленных персон.
Что же делать? Неужели он зашел слишком далеко? Как объяснить братьям, почему он решился на кражу священного камня?
В полной прострации, не зная, на что решиться, Брансен рассеянно продолжил свою работу. Образ Аиста должен его защитить, твердил он себе. Как можно подозревать несчастного калеку, едва способного передвигать ноги?
Но все же надо быть крайне осторожным. Надо стать как можно менее заметным. Нельзя давать ни малейшего повода никому, даже брату Реанду, заподозрить, что под его уродливой внешностью скрывается разум. Если верить заявлению магистра Бателейса, можно определить применение магических самоцветов, поэтому нужно быть осмотрительным, пользуясь гематитом.
Придется на время остаться Аистом – и только Аистом. Надо надеяться, что его немощь защитит от врагов.
Брансен отчаянно надеялся на это.
Прошло несколько дней, пока Брансен не осмелился снова превратиться в Разбойника. Эти дни показались ему особенно длинными, поскольку юноша всей душой жаждал испробовать великолепный меч своей матери. Теперь, когда он крепко сжимал в ладони рукоятку и выполнял движения, описанные в Книге Джеста, Брансен в полной мере смог убедиться в превосходных качествах оружия. Во время выпадов меч казался продолжением его руки и сохранял великолепную балансировку в самых различных положениях, отчего казался еще легче, чем на самом деле. Несмотря на то, что меч был длиннее, чем любой бронзовый или железный, тонкая сталь Сен Ви действительно были почти невесомой.
Больше часа провел Брансен в совершенствовании различных выпадов и ударов, отражая атаки воображаемых врагов, отбивая чужое оружие и переходя в наступление. Даже после окончания обязательных упражнений по практике боя он чувствовал себя полным
энергии и дрожал от нетерпения. В эту ночь у него не было определенной цели, так что юноша неторопливо пробирался в тени деревьев, изучая улицы, звуки и запахи города. Вокруг все было спокойно. Кое-где еще посвистывали птицы, мычали коровы, матери скликали запоздавших ребятишек да изредка раздавалось уханье совы. Но вот отчаянный женский крик нарушил монотонность обычного вечернего шума, и Брансен остановился.
– Чем мне сегодня вечером накормить детей? – горестно воскликнула женщина.
– У тебя наверняка кое-что останется, – отвечал мужской голос. – Я тебя предупреждал о своем приходе еще три дня тому назад.
– Но мой муж пропал где-то на юге!
– Значит, тебе придется обходиться без него! Ты что, эгоистка, думаешь, что остальным легче во время войны?
Брансен взобрался на небольшой, поросший травой холм, чтобы рассмотреть спорщиков. Грязная и одетая в лохмотья крестьянка почти опустилась на колени перед солдатом лорда Прайди с раздувшимся мешком на плече. Одной рукой мужчина отпихивал от себя женщину.
– Дай мне немного еды хотя бы на сегодня, не могу же я ложиться спать голодной, – молила крестьянка.
Неожиданно она рванулась вперед и вцепилась в мешок. Солдат наотмашь ударил ее по лицу.
Брансен, превратившийся в Разбойника, начал спускаться с холма, но внезапно резко остановился. В его душе кипел гнев, и юноша постарался подавить это чувство, напомнив себе, что гнев – самый опасный враг воина. Гнев нарушает все расчеты и ведет к ошибкам.
Тем временем солдат, несмотря на жалобный плач женщины, злобно пнул крестьянку, не желавшую расставаться со своим добром. Мужчина рассмеялся, вырвал свою ношу и запустил руку в мешок. Он выудил оттуда глянцевый помидор, откусил от него почти половину и отправился по дороге к замку.
Разбойник тайком обогнал фуражира, забрался на придорожное дерево и устроился на толстой ветке, нависавшей над самой дорогой.
– Удачная ночь для грабежа, как я посмотрю, – приветствовал Разбойник подошедшего солдата.
Брансен незаметно для себя, воплощаясь в образ Разбойника, изменял и свою речь, переходя на тот язык, каким были написаны истории, обсуждаемые монахами.
Солдат немедленно остановился, отбросил огрызок помидора и проворно выхватил короткий меч.
– Кто это сказал? – спросил он, оборачиваясь кругом.
– Твой почитатель, – ответил Разбойник. Солдат поднял голову и наконец заметил сидящего на ветке Брансена.
– В самом деле, – продолжал Разбойник. – Я восхищаюсь, как просто ты крадешь то, что тебе приглянулось. Это свидетельствует о немалом уме, как мне кажется.
– Краду? Но я вовсе не вор! Я поступаю так по приказу правителя, а не по собственному желанию.
– А лорд Прайди разрешает тебе лакомиться добычей?
Солдат расхохотался:
– Иди-ка ты своей дорогой, да поторапливайся. У меня нет времени на таких идиотов. Ты вмешиваешься в дела сборщиков подати, а это грозит смертью.
– Ну, мне это уже все равно, – сказал Разбойник и спрыгнул с дерева, приземлившись в нескольких шагах от солдата.
Мужчина удивленно раскрыл глаза и отступил на шаг назад.
– Ты знаешь, кто я? – спросил Разбойник. Он выхватил меч, еще недавно висевший в личных покоях правителя, а теперь ставший предметом поисков всего города.
– Это ты? – воскликнул солдат.
– Слишком неопределенно, – ответил Разбойник. – То же самое я могу сказать и о тебе.
– Ты… это он.
– Опять неточность.
– Ты пойдешь со мной! – приказным тоном сказал солдат. – Именем лорда Прайди я тебя арестую!
Мужчина бросил мешок на землю и угрожающе поднял меч.
Разбойник подавил смешок и осторожно отступил на шаг.
– Ну, давай! – подначивал его солдат. – Я целый год сражался на юге и без труда разрублю тебя пополам.
Разбойник быстро осмотрелся по сторонам, словно подготавливал себе путь к бегству. Солдат решительно рванулся вперед, и кончик его меча прошел всего в нескольких дюймах от груди юноши.
– Ну что? – спросил солдат. – Даю тебе последний шанс сдаться, пока не проткнул насквозь.
Вздох Разбойника говорил об испуге, а его меч повернулся параллельно земле. Как только солдат потянулся, чтобы его забрать, Брансен сильно подбросил меч вверх. Солдат удивленно поднял глаза, и в этот момент сильный удар кулаком справа заставил его пошатнуться и упасть на колени.
Разбойник подхватил падающее оружие, сделал резкий выпад вперед, ударил по выставленному бронзовому мечу противника, а левым локтем стукнул солдата по лицу. Разозленный солдат остановился, но Разбойник вовремя пригнулся, и сильный взмах бронзового меча со свистом рассек воздух над его головой. Юноша воспользовался секундным замешательством солдата, и вот уже кончик его меча уперся незадачливому фуражиру в подбородок, вынуждая подняться на цыпочки.
– Я хочу услышать, как твой меч упадет на землю, или придется слушать твой последний вздох, – спокойно произнес Разбойник и легонько надавил мечом, чтобы подтвердить серьезность своих намерений.
Короткий бронзовый меч шлепнулся в придорожную пыль между противниками,
В следующий миг резким ударом колена Разбойник попал как раз в пах солдату, а потом отдернул меч и отступил назад. Затем последовал стремительный разворот, и ступня Разбойника с глухим стуком врезалась в челюсть солдата, после чего тот завалился на бок и рухнул на землю.
– Первое правило боя предписывает хорошенько изучить своего врага, – поучал Разбойник, хотя его противник в этот момент не слышал не только его нотаций, но и вообще никаких звуков. – Согласно второму правилу, необходимо подготовить поле битвы. А согласно третьему, мой спящий друг, ты должен убедиться, что противник считает тебя слабее, чем есть на самом деле.
Солдат застонал, оперся на локти и тряхнул головой.
– Должен признать, тебе нелегко будет выполнить все эти поучения при таком недостатке опыта.
Поверженный противник издал яростный рык.
– Но ты должен учиться. Надеюсь, при нашей следующей встрече ты не дашь так легко себя победить, – продолжал Разбойник. – Иначе, к моему глубокому сожалению, я должен буду тебя убить.
С этими словами он подошел ближе и поставил ногу между лопаток солдата, принудив его лечь плашмя.
– Ну а если ты сейчас будешь сопротивляться, мы можем больше уже никогда не встретиться.
Чуть позже абсолютно голый солдат со связанными за спиной руками и кляпом из обрывков его же одежды во рту постучался в ворота замка. Еще некоторое время спустя пожилая крестьянка обнаружила у себя дома небольшой сверток с продуктами, влетевший через маленькое оконце. То же самое случилось и с некоторыми из ее таких же голодных соседок.
А еще позже Кадайль проснулась от негромкого оклика. Выглянув из окна, она заметила широкую белозубую улыбку под черной шелковой маской.
– Вот, возьми, вам с матерью будет чем поужинать, – сказал Разбойник и протянул потрепанный мешок с продуктами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49