– Хотя Странник и почетное прозвище, – продолжил он, – все же так называют бродяг и повес. Но это меня не касается, дорогая моя Эллери. Я не боюсь, что Мариабронн или кто-то еще соблазнит тебя, в конце концов, ты – воплощенное благочестие Бладстоуна. Нет, прозвище отражает саму сущность этого любителя приключений, – продолжал Даннауэй, делая вид, что не замечает, как нахмурилась племянница. – Он из чистого любопытства может влезть в логово дракона. В свое время король Гарет вполне мог бы доверить юному Мариабронну задание выследить Женги, если бы только не опасался, что тот его найдет, подойдет запросто да еще спросит, как его зовут, чтобы уж не ошибиться. Разве не таков ты, Мариабронн, – бесстрашен до дурости?– Неуверенность в себе никогда не была в числе моих достоинств.Хрипло расхохотавшись, генерал повернулся к Эллери:– Прошу тебя, возьми небольшой, но надежный и выносливый отряд. Говорят, вокруг Палишука немало драконьих логовищ.Эллери долго смотрела на него, соображая, к чему весь этот разговор.– У меня есть на примете несколько солдат и еще кое-кто, – наконец сказала она.Мариабронн согласно кивнул, потом откланялся и ушел, чтобы отдохнуть перед возвращением на север. Он отправился в комнатку рядом с помещениями командиров гарнизона, что всегда была свободна для него, и заснул, от всего сердца надеясь, чтобы легкомысленное отношение Даннауэя к началу загадочного строительства в Палишуке оказалось самым правильным.Спал он, однако, неспокойно: в глубине души гнездилось подозрение, что этот «подарок» Женги будет намного страшнее остальных.«В конце концов, ты – воплощенное благочестие Бладстоуна».Эллери невольно напряглась, вспомнив слова дяди. Она пока не заслужила такого признания, а может, никогда и не заслужит, хотя многие, в том числе генерал Даннауэй, этого не знали. И семья, и высшая знать с нетерпением ждали, когда же Эллери явит им свое первое чудо – начнет, например, исцелять наложением рук. Никто из них не сомневался, что этот день вскоре настанет, потому что репутация молодой женщины, потомка старинной династии благочестивых воинов-чудотворцев, была безукоризненна.Однако у Эллери были такие друзья, что знали ее и с другой стороны.И сейчас генерал не видел, как нервно она переминается с ноги на ногу.– Я смогу его победить, если надо, – сказала она худому человечку, стоявшему в тени колонны. – Его способности я оценила, он действительно хорош, как ты и говорил.– И ты, тем не менее, веришь, что сможешь убить его?– Но разве ты не обучил меня этому в совершенстве? – вопросом ответила она. – Одно движение и один удар, смертельный.– Он лучше, – ответил худой человечек.Несмотря на то, что голос у него был неприятный – высокий и скрипучий, в нем слышалась несокрушимая внутренняя сила.– Да, мало кто выдержит долгий поединок с ним, – согласилась Эллери.– И ты полагаешь себя среди этих немногих?– Этого я не говорила, – сдержанно ответила она. А потом скороговоркой произнесла: – Мой топор хорошо служил мне, хорошо служил королю Гарету, хорошо служил тебе.В ответ раздался трескучий смех, как и голос, полный уверенности в себе и самообладания.– Многие сочли бы, что он служил слишком разным господам, – заметил худой человечек, по-прежнему прячась в тени. – Или ты не согласна?Молодая женщина тоже усмехнулась. Так и есть, но мало кто знал, что между политическими лозунгами и реальным положением дел в Дамаре и Ваасе существует в действительности большая разница.– Говори прямо, – потребовал ее собеседник. – Если возникнет необходимость, сможешь ты справиться с этим темным эльфом, Джарлаксом?Эллери гордо выпрямилась и, глядя ему в лицо, сказала:– У него есть одна слабость. Я ее знаю и могу ею воспользоваться. А перед моим смертельным ударом ему не устоять, ты хорошо меня обучил.– Ты была отличной ученицей, – заметил тот.Ободренная похвалой, Эллери поклонилась.– Будем все же надеяться, что до этого не дойдет, – сказал худой человечек, – хотя этот эльф и его товарищ – темные лошадки.– Они путешествуют вместе и сражаются бок о бок, но человек, тем не менее, как будто презирает темного эльфа, – согласилась женщина. – Все же вряд ли это нам поможет, – быстро добавила она, увидев, что собеседник оживился. – Нападем на одного – ответят все равно оба.Стоящий в тени человек ненадолго задумался, но ей показалось, что ее слова его не убедили.– А следопыт всё еще сохранил юношеский задор, – проговорил он, меняя тему. – Уже двадцать лет Мариабронн охотится на всякую нечисть на просторах Ваасы, мог бы привыкнуть, но он по-прежнему загорается, стоит ему что-нибудь обнаружить.– Похоже, он наткнулся на нечто из наследия Женги. Многие согласятся, что он не зря тревожится.– Ты считаешь?– Мариабронн так говорит, да и старый Уингэм тоже так думает, иначе этот проныра продал бы вещь потихоньку.Худосочный человечек отступил еще глубже в тень, теперь его лицо нельзя было даже различить, и в задумчивости соединил перед собой подушечки длинных тонких пальцев.– А Уингэм не дурак.– Да, в магии он разбирается, если не сказать больше. Я бы в этом деле положилась на его суждение, – сказала Эллери.– Так, значит, Женги оставил книгу, – пробормотал ее собеседник, – вещь огромной мощи.– Мариабронн говорит, это Книга Творения.– Ты поедешь в Палишук?– Да.– И возьмешь с собой надежных людей?– Само собой. Отправимся утром, Мариабронн поведет.– Уже решила, кого взять?– А ты что, тоже хочешь ехать? – удивленно спросила она.Прячась в тени, худышка кивнул.Вернувшись вечером в «Грязные сапоги и окровавленные клинки», Эллери сказала Джарлаксу:– Твои похождения не остались незамеченными.– Я был бы уязвлен, окажись иначе, – поднимая бокал и многозначительно подмигивая ей, ответил темный эльф.Эллери невольно вспыхнула, а ее рыжие волосы только подчеркнули жаркий румянец.– Завтра я отправляюсь в Палишук, – сказала она, быстро овладев собой.– Я что-то слышал об этом месте. Палишук – там ведь живут полуорки, верно?– Так и есть, но они очень достойные.– Нужно отметить твой отъезд.– Наш.Дроу растерялся на мгновение, но, естественно, ничем этого не выдал.– Я собираю небольшой отряд для этой поездки, – пояснила она. – А твои похождения, как я уже сказала, не остались незамеченными.– Но я не один.– Твоего друга я тоже беру.И оба они повернулись в сторону барной стойки, у которой перед кружкой эля стоял Энтрери с обычным, отстраненно-презрительным выражением на лице. Серый плащ откинут за плечо, открывая превосходную белую рубаху, подаренную Ильнезарой перед путешествием в Ворота Ваасы, и рукоять знаменитого драгоценного кинжала в ножнах у бедра. И Джарлакс, и Эллери отметили, что остальные посетители почтительно держались от него на расстоянии, несмотря на то, что в таверне было очень людно и тесно.– Да, этого у него не отнимешь, – словно рассуждая вслух, проговорил Джарлакс.Женщина удивленно посмотрела на дроу, ожидая, что последует какое-то пояснение, но тот продолжал смотреть на друга. На фоне других завсегдатаев Энтрери не выделялся ни ростом, ни силой и ни к кому не проявлял ни малейшей враждебности, однако любой чувствовал излучаемую им мощь и уверенность. Джарлакс решил, что дело в глазах, – они выражали предельную сосредоточенность, главнейшее качество истинного воина.– Он поедет? – вдруг донесся до него голос Эллери; судя по ее тону, она спросила уже не в первый раз.– Он мой друг, – ответил дроу. – Он не позволит мне одному отправиться навстречу опасности.– Так вы согласны?Обернувшись к ней, Джарлакс ухмыльнулся:– Лишь в том случае, если ты обещаешь, что я не замерзну промозглой холодной ночью.Эллери усмехнулась и поставила стакан на стол.– Тогда на рассвете, – сказала она и поднялась.Джарлакс схватил ее за руку:– Но мне холодно.– Мы пока не в пути, – отрезала она, высвободилась и пошла к выходу.Джарлакс остался сидеть, с улыбкой наблюдая за кошачьей грацией, с которой она двигалась. Но едва Эллери скрылась из глаз, он со вздохом повернулся к товарищу, представляя, с каким трудом придется его уговаривать.Похоже, ночь обещала быть долгой.В сияющих латах, с щитом на спине и топором у бедра, Эллери с царственным видом ехала во главе маленького каравана из двух повозок, сидя на большом чалом жеребце. Рядом с ней на гнедом коне ехал Мариабронн. Замыкали отряд двое солдат – Дэвис Энг, который вел расчеты с охотниками за головами, и другой боец постарше, уже седой.В первой повозке сидели две женщины, обе наемницы, не имеющие никакого отношения к Армии Бладстоуна. Одну Джарлакс знал, это была Парисса из Импилтура – ширококостная круглолицая женщина с коротко стриженными светлыми волосами. Дроу и Энтрери не раз слышали, как она во всеуслышание похваляется своими подвигами, – очевидно, она очень собой гордилась.Вторую женщину Джарлакс просто не мог не знать, поскольку ее имя возглавляло список самых удачливых охотников за головами. Звали ее Калийа, и она была наполовину эльфом. У полукровки были длинные черные волосы и красивое лицо с четкими чертами, которое сильно портил глубокий шрам, пересекающий щеку и край рта и спускающийся до середины подбородка. Когда она сообщила командиру Эллери, что они готовы отправляться, он услышал, что она немного пришепетывает, очевидно из-за этого самого шрама,Сами же Джарлакс и Энтрери ехали во второй повозке.– Эй, вы! – послышался вдруг позади грубый голос. – Коней-то придержите, что за остолопы! Я тут пыхчу, как кузнечные мехи, сердце сейчас из груди выскочит!От ворот крепости, яростно размахивая голыми мускулистыми руками, топал дворф с черной бородой, разделенной на две части. Над его косматой головой виднелись рукояти двух скрещенных кистеней. Каждый оканчивался металлическим шаром, утыканным шипами, которые подскакивали на цепях при каждом шаге. Сделано оружие было из особенного серого, почти прозрачного волшебного материала – он назывался стеклосталь и обладал исключительной прочностью.– Ты просила меня ехать, я собрался, а вы не ждете, что за дела? А?– Прости меня, добрейший Атрогейт, – извинилась Эллери. – Я решила, ты передумал.Атрогейт только фыркнул.Он подошел ко второй открытой повозке, отстегнул сумку с пояса и забросил, внутрь – сидящий внутри другой дворф едва успел увернуться. Ухватившись обеими руками за край повозки, новый спутник влез внутрь и плюхнулся на сиденье рядом с худеньким, хрупким человечком.Джарлакс это подметил – странно, что дворф не предпочел иметь соседом дворфа, ведь в повозке шесть мест, а пассажиров всего трое.– Они знакомы, – негромко сказал дроу Энтрери, показывая на худышку и странного дворфа.– И что же в этом интересного? – язвительно отозвался товарищ.Джарлакс задумчиво хмыкнул и снова занялся вожжами.Энтрери пристально глянул на диковатого дворфа и тщедушного человечка. Сначала Джарлакс решил, что тощий – мудрец или ученый и его взяли, чтобы помочь разобраться в палишукской тайне. Однако трудно предположить, что этот странный дворф может иметь хоть какое-то отношение к ученому миру. Тем не менее, где-то же они должны были познакомиться?– Он маг, – негромко сказал Энтрери Джарлаксу.Обернувшись к приятелю, дроу заметил, что тот бессознательно сжимает и разжимает правую руку, на которой раньше носил волшебную перчатку, отражавшую магические флюиды. Теперь он, вероятно, думал, что в этом путешествии она могла бы ему пригодиться. Правда, худосочный чародей не выказывал ни малейшей враждебности, однако наемный убийца в присутствии магов всегда чувствовал себя не в своей тарелке. Его нормальным желанием при встрече с колдуном было убить его, чародеи всегда оставались дляЭнтрери загадкой, понимать которую он не желал.По знаку Эллери они снова тронулись в путь.Джарлакс сразу начал болтать, обозревая окрестности и рассказывая о местах, где ему довелось побывать, и Энтрери быстро перестал обращать на него внимание, предпочтя сосредоточиться на остальных девяти спутниках.Большую часть своей жизни Артемис Энтрери был наемным убийцей, полагавшимся лишь на себя и собственное чутье, и путешествовал он всегда в одиночку. В большой компании ему было неуютно, и он беспрестанно спрашивал себя, как это дроу вообще удалось уговорить его отправиться в путь.Однако еще больше ему хотелось знать, почему Джарлакс хотел, чтобы он отправился с ними. ЧАСТЬ ВТОРАЯДорога Джарлакса Посетив Ильнезару и Тазмикеллу после крушения башни Женги, Джарлакс вышел, оставив сестер с жаром обсуждать необычайные возможности книжного собрания короля-колдуна, а сам свернул с дороги, идущей в Гелиогабалус. Он отправился в темную дубовую рощу, подальше от людей, и тщательно осмотрелся, убеждаясь, что он один. Прислонившись спиной к дереву и закрыв глаза, он в деталях прокрутил в памяти весь разговор с драконами. Само собой, обе сестры были взволнованы, да и кто на их месте остался бы равнодушен? Но во взгляде Ильнезары, когда она заговорила о рухнувшей башне, читалось и кое-что другое. Похоже, страх. Джарлакс улыбнулся своим мыслям. Значит, сестры знали о захороненных сокровищах Женги больше, чем хотели поведать, а потому и боялись, что его тайны снова попадут в мир. Но что же может напугать драконов? Перед его мысленным взором вновь возникло лицо Ильнезары, на мгновение исказившееся, когда дроу сказал, что книга уничтожена. Тогда он и решил, что будет как зеницу ока хранить свое тайное богатство – драгоценный череп. Несмотря на все его красноречие, сестры, похоже, не поверили, что от башни и книги ничего не осталось, а в делах с драконами это ничего хорошего не сулило. Наверняка они попытаются проверить, правду ли сказал Джарлакс. Все же чем объясняется столь настойчивое желание получить в собственность такую же книгу, как та, что погибла? Вероятно, не только стремлением накапливать клады, заложенным в самой природе драконов. Не обращая внимания на доводы разума, дроу на секунду достал крохотный сияющий череп. Крепко зажав его в руке, он постарался отрешиться от собственных мыслей, чтобы узнать, куда его выведет магическая сила драгоценной вещицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41