Но внутри этой утраты живет спокойствие, некое божественное упокоение. И все же я рад, что знал Вулфгара и делил с ним период его жизни, который ныне питает мою скорбь. Я рад, что шел с ним по одному пути, сражался с ним бок о бок, смотрел на мир взглядом его кристально-голубых глаз.
Когда я умру… возможно найдутся друзья, которые будут скорбеть обо мне, которые будут нести в себе наши общие радости и печали, которые будут помнить…
В этом и заключается бессмертие духа, то вечное наследие, которое питает нашу скорбь. Но также оно питает и нашу веру.
– Дриззт До’Урден

Глава 20
Неожиданность

Пещера была заполнена клубами пыли, забивавшими мерцающий свет; один из факелов вовсе исчез под огромным булыжником. Его сияние померкло, подобно свету в глазах Вулфгара. Когда, наконец, земля перестала уходить из-под ног, когда камни перестали разлетаться в разные стороны, Кэтти-бри перевернулась на спину и присела, потрясенно озирая взглядом заваленную камнями пещеру. Смахнув грязь с лица, она еще долго сидела, прежде чем до нее, наконец, дошел истинный смысл всего произошедшего.
Ее лодыжку по-прежнему обвивало щупальце монстра. Конечность была перерублена, ее дальний конец, терявшийся около груды камня, конвульсивно подергивался.
Дальше лежала лишь куча дробленого камня. Чудовищность этой ситуации буквально сокрушила Кэтти-бри. Она упала на бок, едва не потеряв сознание, вновь обретя силы лишь, когда в ней проснулась злость. Она освободила ногу от щупальца и встала на четвереньки. Затем попыталась встать, но шум в голове прижимал к земле, буквально заставляя вдавливаться в пол. Вновь накатила волна слабости, сопровождаемая искренним желанием упасть в обморок.
Вулфгар!
Кэтти-бри подползла поближе, откинула в сторону извивающееся щупальце и начала раскидывать каменную кучу голыми руками, до боли сдирая кожу и ломая ногти. Как был похож этот обвал на тот, который разделил Дриззта и его спутников во время их первого путешествия через Митриловый Зал. Но тогда это была искусно созданная дварфами западня, из которой Дриззт благополучно выбрался через нижние коридоры.
Это же была не ловушка, – напомнила себе Кэтти-бри, – здесь не было ската в нижние туннели. С ее губ слетел едва слышный стон, и она с остервенением продолжила раскидывать камни, молясь всем богам, чтобы под горой булыжников было достаточно места, где смог бы спастись варвар.
Подле нее возник Бруенор. Он отбросил на пол топор и щит и с остервенением бросился к груде камней. Могучий дварф попытался откинуть в сторону несколько больших камней, но когда увидел, что завал был полнейшим, остановился и молча уставился на груду.
Кэтти-бри продолжала расшвыривать камни, не замечая хмурого лица своего отца.
Бруенор, проведший два века на раскопках, понимал, что здесь помочь они ничем не могли – завал был полнейшим.
Парня больше не было.
Кэтти-бри продолжала свою работу, попутно заливаясь слезами – разум упрямо твердил о том, что сердце продолжало так же настойчиво отвергать.
Бруенор опустил ладонь на ее руку, чтобы остановить ее бесцельное занятие. Когда она подняла на него взгляд, то выражение ее лица буквально разбило сердце дварфа. Ее черты несли на себе печать мрачной печали. По щеке стекала кровь, а волосы стали похожи на веник. Но Бруенор видел лишь глаза Кэтти-бри – ее влажные, голубые глаза.
Дварф медленно покачал головой.
Кэтти-бри опустилась на пол, прижала руки к подолу и немигающим взглядом уставилась на груду камней. Сколько раз она и ее друзья были на волосок от этой финальной точки? – подумала она. Сколько раз они избегали жадной хватки Смерти в самый последний момент?
И вот это случилось с ними, с Вулфгаром, здесь и сейчас, неожиданно и без всяких предупреждений.
Канул в небытие могучий воин, лидер племени, человек, за которого Кэтти-бри хотела выйти замуж. Она, Бруенор, даже всесильный Дриззт До’Урден, не смогли помочь ему, не могли изменить то, что уже произошло.
«Он спас меня», – прошептала девушка. Бруенор, казалось, ее не слышал. Дварф постоянно вытирал пыль из глаз, пыль, которая оседала на крупных слезах, текших по его грязным щекам. Вулфгар был Бруенору словно сын. Дварф взял юного Вулфгара – тогда еще совсем мальчишку – в свой дом после битвы, якобы в качестве раба, но на самом деле попросту желая научить парня законам чести и достоинства. Бруенор сделал из варвара мужчину, на которого можно было положиться в трудную минуту, мужчину с поистине отважным и честным сердцем. Самым счастливым днем в жизни дварфа, даже счастливей чем, день, когда он вернул себе Митриловый Зал, стал тот день, когда Вулфгар и Кэтти-бри объявили о своей свадьбе.
Бруенор пнул тяжелый камень, и тот слегка сдвинулся в сторону.
Там лежал Эйджис-фанг.
Колени храброго дварфа подломились при виде изумительного бойка молота, с нанесенными на него символами Думатона, бога дварфов, Хранителя Секретов Под Горой. Бруенор сделал несколько глубоких вдохов и попытался успокоить себя, прежде чем нашел в себе силы нагнуться и высвободить молот из груды камней.
Это было самое величайшее творение Бруенора, воплощение вершины его кузнечного ремесла. В этот молот, выкованный специально для Вулфгара, он вложил всю свою любовь и умение.
Кэтти-бри, кое-как сдерживающая себя в руках, все же не смогла удержаться при виде оружия. Тихие всхлипывания переросли в настоящий рев, от которого подрагивали ее плечи.
Наблюдая за своей дочуркой Бруенор, наконец, нашел в себе силы взять ситуацию в свои руки. Ему пришлось напомнить себе, что он был Восьмым Королем Митрилового Зала, что он был ответственен за своих подданных – и за свою дочь. Он всунул драгоценный молот в петлю на своем заплечном мешке и, взяв Кэтти-бри за подмышку, заставил ее встать на ноги.
«Мы ничем не сможем ему помочь», – прошептал Бруенор. Кэтти-бри вырвалась из его рук и с рыком откинула в сторону несколько небольших камней. Она видела тщетность своих попыток, понимала, что большую часть камней она не сможет сдвинуть – ей попросту не хватит сил. Но Кэтти-бри продолжала расшвыривать камни, не желая сознаваться себе в гибели варвара. Она хотела надеяться.
Руки Бруенора нежно сомкнулись на ее предплечьях.
С нечеловеческим воплем, девушка вывернулась от него и продолжила свою работу.
«Нет!» – рявкнул Бруенор, и вновь схватил ее. Одним движением он поднял ее на ноги и развернул спиной к груде. Затем он встал между ней и камнями так, чтобы в какую сторону бы Кэтти-бри не пошла, он все время оказывался у нее на пути.
«Ты не в силах здесь что-либо изменить!» – с дюжину раз прокричал он ей в лицо.
«Но я должна хотя бы попытаться!» – наконец взмолилась она, поняв, что Бруенор не собирается пропускать ее к каменной могиле.
Бруенор покачал головой. Лишь застывшие слезы в его темных глазах, говорившие о его скорби, не позволили Кэтти-бри тут же ударить его в лицо. Наконец она успокоилась, оставив свои тщетные попытки пройти мимо упрямого дварфа.
«Все кончено», – произнес ей Бруенор. «Мальчик… мой мальчик, выбрал свой путь. Он пожертвовал собой ради нас, тебя и меня. Не насылай на него бесчестье, подвергая себя ненужной опасности».
От неопровержимых слов Бруенора Кэтти-бри медленно осела на пол. Пока Бруенор поднимал свой топор и щит, она даже не попыталась шагнуть в сторону груды, могильного кургана Вулфгара. Дварф подошел и опустил ладонь ей на спину.
«Попрощайся», – предложил он, и молча подождал несколько мгновений, прежде чем направиться в сторону того же самого выхода, через который они и пришли.
«Пвент и Гвенвивар сами найдут дорогу домой», – ответил Бруенор, неправильно истолковав смущение, застывшее у нее на лице.
Однако Кэтти-бри не волновалась о Гвенвивар. Она знала, что пока магическая фигурка находится у нее в руках, пантера была в безопасности, а о пропавшем берсерке она не беспокоилась и подавно.
«А как же Дриззт?» – просто спросила она.
«Я думаю, что эльф по-прежнему жив», – уверенно произнес Бруенор. «Одна из дроу спрашивала меня о нем, о его местонахождении. Он жив, и смог уйти от них, и, по моему мнению, у Дриззта гораздо больше шансов выбраться из этих туннелей, нежели у нас с тобой. Может быть, пантера уже добралась до него».
«А может быть, что он нуждается в нас», – воспротивилась Кэтти-бри, отдергиваясь от нежного прикосновения Бруенора. Перекинув лук через плечо, она скрестила руки на груди. Ее лицо еще никогда не было столь решительным, и в тоже время мрачным.
«Мы отправляемся домой, девочка», – тоном, не терпящим возражений, произнес Бруенор. «Мы не знаем, где сейчас находится Дриззт. Я могу лишь предполагать, и надеяться, что он действительно жив!»
«Ты уверен в этом?» – прямо спросила Кэтти-бри. «Ты уверен в том, что он не нуждается в нас? Мы уже потеряли одного друга – возможно даже двоих, если убийца прикончил Региса. Нет, я ни за что не брошу Дриззта». Она вздрогнула, когда другое воспоминание всплыло в ее памяти – тогда она потерялась в Тартерусе, другом плане бытия, и Дриззт До’Урден храбро сражался с самыми жуткими тварями, чтобы доставить ее домой.
«Ты помнишь Тартерус?» – спросила она у Бруенора, и эти слова заставили дварфа беспомощно заморгать и отвести взгляд.
«Я не сдамся», – вновь произнесла Кэтти-бри. Она посмотрела на вход, в другой стороне пещеры, где, несомненно, скрылись сбежавшие темные эльфы. «И меня не испугают ни эти чертовы темные эльфы, ни их дружки, порождения тьмы!»
Бруенор несколько мгновений стоял молча, думая о Вулфгаре, размышляя над решительными словами своей дочери. Дриззт мог быть неподалеку, мог быть ранен, мог быть вновь пойман. Если бы в этих туннелях потерялся Бруенор, а Дриззт был бы здесь, наверху, дварф ни на миг не сомневался, какое бы решение принял дроу.
Он вновь посмотрел на Кэтти-бри и на каменную груду за ее спиной. Он только что потерял Вулфгара. Как он мог рисковать еще и жизнью Кэтти-бри?
Бруенор более пристально вгляделся в глаза Кэтти-бри, черпая ее решимость. «Узнаю свою девочку», – тихо произнес дварф.
Они подняли оставшийся факел и вышли через противоположный туннель, углубляясь все ниже и ниже в поисках своего пропавшего друга.

* * *

Тот, кто не был рожден в вечной тьме Подземья, даже не заметил бы этого легкого шевеления в глубинах тьмы, слабого, трепещущего дуновения свежего воздуха. Но Дриззту эти изменения были очевидны, подобны пощечине, и он прибавил шагу, прижимая Региса к своему боку.
«В чем дело?» – спросил перепуганный халфлинг, опасливо озираясь вокруг, словно ожидая, что из ближайшей тени вот-вот выпрыгнет Артемис Энтрери и проглотит его живьем.
Они миновали широкий, но низкий проход, медленно взбиравшийся вверх. Дриззт медлил, его чувство направления говорило ему, что он только что миновал верный туннель. Однако он отбросил эти беззвучные мольбы и продолжил идти вперед, надеясь, что выход во внешний мир вполне подойдет им и Регису и позволит сделать глоток свежего воздуха.
Так и было. Они миновали поворот туннеля и тут же ощутили, как в лицо дохнул порыв свежего ветра, увидели вздымавшиеся вершины гор… и звезды!
Облегченный вздох халфлинга в точности повторил настроения Дриззта. Когда они покинули туннель, они оба были ошеломлены простершейся перед ними красотой горного края раскинувшегося под звездным небом, так непохожего на беззвездные ночи Подземья. Даже проносившийся мимо них ветер, казался живым существом.
Они находились на наклонном уступе, в двух третях пути от основания крутого, тысячефутового обрыва. Справа от них располагался наклонный спуск, ведший влево. Однако, угол его наклона был столь мал, что вряд ли стоило рассчитывать, что он позволит им добраться до основания или вершины утеса.
Дриззт окинул мысленным взором вздымающуюся ввысь стену. Он знал, что с легкостью мог бы преодолеть несколько сот футов до основания, вероятно смог бы забраться и на вершину, но Регис путал все карты. К тому же ему не по душе была мысль оказаться в неизвестном крае, не зная, сколько времени у него уйдет на то, чтобы добраться до Митрилового Зала.
Его друзья, которые были где-то недалеко, нуждались в нем.
«Вон там Долина Хранителя», – обнадежено произнес халфлинг, указывая на северо-запад, – «до нее будет всего несколько миль».
Дриззт кивнул, но ответил, – «Нам нужно вернуться назад».
Хотя Регису и не пришлись эти слова по душе, спорить он не стал, понимая, что в своем нынешнем состоянии он не в силах спуститься с обрыва.
«Отличная работа», – раздался голос Энтрери из-за выступа. Перед их глазами предстал темный силуэт убийцы. Драгоценные камни его пристегнутого к ножнам кинжала, мерцали подобно его теплочувствительным глазам. «Я знал, что вы придете сюда», – пояснил он Дриззту. «Я знал, что ты почувствуешь свежий воздух и не преминешь воспользоваться подобной возможностью».
«Ты поздравляешь себя или меня?» – спросил дроу.
«Обоих!» – ответил Энтрери с искренним смехом. Однако на смену белизне его зубов тотчас пришел холодный, хмурый взгляд. «Туннель, который ты миновал пятьдесят ярдов назад, действительно бы вывел тебя на верхний уровень, где ты, скорее всего, отыскал бы своих друзей – мертвых друзей».
Дриззт не заглотил эту наживку, не позволил ярости взять верх над собой.
«Но ты ведь еще можешь добраться до него?» – поддразнил Энтрери. «Ты один смог бы уйти от меня, смог бы избежать схватки, которой я так жажду. Но, я, пожалуй, должен поблагодарить твоего спутника. Подумай об этом Дриззт До’Урден. Оставь халфлинга и ты будешь свободен!»
Дриззт даже не удостоил ответом столь нелепые слова.
«Я бы оставил его!» – заметил Энтрери, пронзая Региса своим холодным взглядом. Халфлинг захныкал и начал медленно оседать в твердой руке Дриззта.
Дриззт даже не стал пытаться представить себе те ужасы, которые Регису довелось перенести от пакостных рук Энтрери.
«Но ты не бросишь его», – продолжил Энтрери. «Мы давным-давно выяснили, в чем заключается разница между нами, разница, которую ты называешь силой, но мне она известна как слабость».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38