и серебряный сервиз лежал на тележке в стороне.
Бронзовокожий гигант грубо усадил Кеддерли в одно из кресел.
– Оставь нас, Тиеннек, – сказала чародейка, садясь в кресло напротив юного клерика.
Тиеннек похоже был не в восторге от этого предложения. Он нахмурился на Кеддерли и не сделал ни шага к выходу.
– Ой, да иди же! – проворчала его госпожа, махнув рукой. – Ты думаешь, что я не смогу защитить себя от таких, как он?
Тиеннек придвинулся ближе к Кеддерли и испустил угрожающий рык, затем низко поклонился своей госпоже и покинул их.
Кеддерли повертелся в кресле, давая колдунье понять, что его путы доставляют ему неудобство. Пришло время показать себя, решил он, заставить своего врага уяснить, что он не какой-нибудь трус, которым можно вертеть как угодно. Кеддерли не был уверен, что он выдержит эту игру, особенно теперь, когда жизни Даники и Эльберета висят на волоске. Но эта игра, понял он, только и может помочь им всем остаться в живых.
Волшебница долго разглядывала его, затем пробормотала несколько слов шепотом. Кеддерли почувствовал, что веревки на его запястьях развязались, и вскоре его затекшие руки были свободны.
Первая его мысль была о перистом кольце. Если он сумеет достать кошачий коготь и уколоть волшебницу…
Кеддерли прогнал эту мысль. Он даже не мог знать, действует ли еще сонный яд дроу. Если его попытка не удастся, он не сомневался, что колдунья накажет его сурово – или, скорее, его беспомощных друзей.
– Он культурнее, чем можно ожидать от варвара, – сказал юноша, решив разговорить колдунью о ее страже.
Чародейка усмехнулась над ним. – Наблюдательный, как я и ожидала, – сказала она, скорее себе чем Кеддерли. Вновь ее тон заставил Кеддерли остановиться.
– Знак на его лбу, я имею в виду, – заикнулся Кеддерли, пытаясь восстановить спокойствие. – Тиеннек из племени Белого Червя, варваров, живущих в тени Великого Ледника.
– Разве? – промурлыкала волшебница, наклонившись вперед в кресле, как будто чтобы лучше слышать продолжение разоблачений Кеддерли.
Кеддерли понял, что бесполезно продолжать.
Чародейка вновь удобно откинулась в своем кресле. – Ты прав, юный священник, – признала она. – Удивительно. Немногие в стране смогли бы вобще узнать реморхаза, и вряд ли есть хоть один, кто бы слышал о таинственном племени варваров, которые никогда не бывают к югу от Галенских Гор. Я поздравляю тебя, как ты поздравил меня.
Брови Кеддерли приподнялись от любопытства.
– Манеры Тиеннека действительно необычны, – обьяснила колдунья, – для того, что обычно ожидают от диких воинов Белого Червя.
– Вы научили его этой культуре, – добавил Кеддерли.
– Это было необходимо чтобы он мог хорошо служить мне, – обьяснила чародейка.
Эта беседа послужила Кеддерли поводом для вопроса. – И хорошо ли он служит леди…?
– Дориген, – сказала волшебница. – Я Дориген Кель Ламонд.
– Из?
Вновь раздался смешок. – Да, ты любопытен, – сказала она, ее возбуждение возрастало. – Я слишком давно знакома с человеком слишком похожим на тебя, чтобы ты мог меня запутать. – Она немедленно успокоилась, вернув разговор в разумное русло. – Так много вещей произошло так быстро, и Кеддерли Бо… – Дориген остановилась и улыбнулась, изучая его реакцию. В самом деле, поняла Дориген, юный священник не знает своего наследия, а то и своей фамилии.
– Прошу простить меня, – начала Дориген. – При всех мои познаниях, я боюсь, мне неизвестна твоя фамилия.
Кеддерли откинулся назад, поняв что Дориген солгала ему. «Что означал тот слог, который произнесла колдунья?» размышлял он. Знала ли Дориген о его родителях? Кеддерли твердо решил больше не играть в эту игру насмешек с волшебницей. Делать так означало бы подарить Дориген еще большее преимущество, которое он и его друзья не могли себе позволить.
– Кеддерли из Каррадона, – ответил он коротко. – Вот и все.
– Правда? – поддразнила Дориген, и Кеддерли пришлось сосредоточиться чтобы скрыть свой интерес.
Дориген нарушила долгую тишину искренним смехом. – Позволь мне ответить на некоторые из твоих вопросов, юный священник, – сказала она, похлопав по ее плечу, или точнее, похлопав что-то невидимое что сидело на ее плече.
Друзил, имп, появился в видимости.
«Так они заодно!» понял Кеддерли, узнав импа, того самого импа который отравил Пикела в катакомбах Библиотеки. Не могло быть сомнений. Барджин и эта колдунья пришли из одного места. Кеддерли понял теперь, чей голос он услышал в голове в предыдущем шатре. Он немедленно посмотрел на тонкую руку Дориген и ее кольцо с печатью, решив что теперь сможет разобрать что изображено на нем. Знак трезубцев и бутылей, вариант священного триангуляра Талоны, что так быстро стал знаком гибели для всей страны.
– Приветствую тебя вновь, юный клерик, – сказал имп дребезжащим голосом. Раздвоенный, словно у ящерицы, язык Друзила мелькнул между его острых зубов, и он поглядел на Кеддерли как огр на жарящегося барашка. – Ты жив-здоров, как я вижу?
Кеддерли не моргнул и глазом, решив не показывать слабости. – А ты, я вижу, уже поправился после столкновения со стеной? – ответил он спокойно.
Друзил зашипел и вновь испарился из виду.
Дориген рассмеялась снова. – Очень хорошо, – поздравила она Кеддерли. – Друзила обычно не так легко уязвить.
Вновь Кеддерли не моргнул. Он почувствовал вторжение в его разум, чувство связи, как он понял, исходившее от импа.
– Дай ему войти, – повелела Дориген. – Он вызывает тебя. Разве ты боишься узнать, кто сильнее?
Кеддерли не понял, но, по прежнему стараясь не показать слабости, он закрыл глаза и ослабил свою мысленную защиту.
Он услышал как Дориген шепчет заклятие, услышал хихикание Друзила, а затем энергия заклинания обрушилась на него. Его разум провалился в черную паутину, как будто он перенесся в совершенную пустоту. Затем зажегся свет, пылающий шар появился в стороне, летя прямо на Кеддерли.
Его разум с любопытством разглядывал приближающийся шар, не понимая опасности. И тут оно обрушилось на него, часть его разума, сжигающая его как пламя! Тысячи яростных взрывов раздались в его мозгу, тысячи обжигающих вспышек мучения.
Кеддерли скривился, дернулся на своем сидении, и открыл глаза. Сквозь темное облако он увидел колдунью, и импа, сидящего, ухмыляясь, на ее плече. Боль усиливалась; Кеддерли закричал и испугался что упадет без сознания – или мертвым, и ему почти хотелось этого.
Он закрыл глаза снова, пытаясь сосредоточиться и найти способ прогнать боль.
– Выдави его, – донесся далекий голос, в котором Кеддерли узнал Дориген. – Используй свою волю, юный священник, и выдави огонь прочь.
Кеддерли слышал ее и понимал ее слова, но ему трудно было сосредоточиться сквозь боль. Он глубоко вздохнул и обрушил кулаки на стол перед ним, пытаясь отвлечься от пылающего шара.
Но тот горел. Он услышал смех Друзила.
Кеддерли вызвал в памяти технику своей медитации, пытаясь погасить свет как он мог погасить реальный мир, шаг за шагом.
Он не исчез. Друзил рассмеялся вновь.
Ярость вытеснила вакуум медитации, уничтожив всю пустоту, что юный священник сумел создать. Свет стал его врагом; он убедил себя, что тот отправится к Данике, после того как поглотит его.
– Нет! – закричал Кеддерли, и неожиданно шар двинулся прочь из пустоты, в которую он вошел. Он колебался несколько долгих мгновений, затем вылетел из разума Кеддерли. Боли больше не было, и Друзил больше не смеялся.
Кеддерли увидел другую пустоту, другую черную дыру рядом со своей, и инстинктивно понял что это был имп, тот, кто обрушил боль на него. Его гнев не утихал; шар пылающего света двинулся к соседней пустоте.
– Хватит, – услышал он крик Друзила, над которым Дориген лишь расхохоталась.
Кеддерли погрузил шар в разум Друзила. Имп завизжал, но это только раззадорило Кеддерли. Он не даст пощады; он будет держать огонь в голове Друзила пока не спалит импа дотла!
И тут неожиданно все кончилось, и Кеддерли обнаружил что сидит на столе напротив Дориген и Друзила, имп вертелся, его выпученные глаза сулили смерть юному клерику.
– Превосходно! – воскликнула Дориген, хлопая в ладони. – Ты действительно силен раз смог победить Друзила, который опытен в этой игре. Возможно даже сильнее чем твой… – Она остановилась и бросила на Кеддерли поддразнивающий взгляд. – Ты хорошо послужишь мне.
Теперь юноша не стал играть с ней. – Я не служу Талоне, – обьявил он, и на сей раз Дориген пришлось скрывать ее удивление. – И я не буду, сколько бы вы мне не предложили.
– Мы посмотрим, – ответила Дориген после некоторой паузы. – Тиеннек!
Варвар оказался над Кеддерли в мгновение, резко заломив ему руки за спину и связав их так туго, что веревки резали запястья. Юноша был поднят в воздух и быстро унесен прочь.
Кеддерли с трудом попытался сесть когда варвар зашвырнул его обратно в их шатер. Тиеннек окинул Данику еще одним взглядом перед уходом.
– Что случилось с тобой? – спросила Даника когда варвар ушел. Она нагнулась к Кеддерли, положив свою голову напротив его.
Кеддерли, все еще взбудораженный и полный вопросов, роившихся у него в голове, не ответил.
Даника бросила озабоченный взгляд в сторону Эльберета.
– Увы моим занятиям, – пожаловалась девушка.
Кеддерли поглядел на нее, не веря своим ушам.
– Физическая остановка, – обьяснила Даника. – Если бы я овладела этой способностью, останавливать свое сердце так, что его биение не было бы слышно…
Кеддерли продолжал потрясенно смотреть.
– Но я не могу, – сказала Даника, опуская глаза. – Это выше моих сил. – Ее заявление прозвучало зловеще для пленников, как звук гибели. Кеддерли также позволил своей голове упасть.
– Я убью эту колдунью, – Кеддерли услышал клятву эльфа.
– А я – ее громилу-лакея, – добавила Даника, звон решительности вернулся в ее голос. Это, однако, мало успокоило Кеддерли, учитывая что он узнал о Тиеннеке.
– Он из Белых Червей, – сказал Кеддерли, повернувшись к Данике.
Она пожала плечами; эти слова ей ничего не говорили.
– Варварское племя севера, – объяснил Кеддерли. – Дикари, живущие – выживающие – в жестоких условиях. И Тиеннек – его так зовут – из Кура-зимних, элитных воинов, если я не ошибаюсь.
Даника глянула на него с удивлением, и он понял что эти слова по прежнему ничего для нее не значили.
– Берегись его, – мрачно сказал Кеддерли. – Не недооценивай его способности. Кура-зимний, – повторил он, закрыв глаза чтобы вспомнить все что он читал о племени Белого Червя. – Чтобы получить знак у себя на лбу, Тиеннек должен был убить полярного червя, реморхаза, голыми руками. Он великий воин из племени воинов, – выражение на лице Кеддерли, выражение неподдельного ужаса, пугало Данику больше чем любые слова.
– Берегись его, – повторил Кеддерли вновь.

* * *

– Вот и лагерь, – Иван прошептал Пикелу, – только меня не радует драться с орками в лесу посреди ночи.
Пикел кивнул головой в знак согласия; гномы были привычнее к мраку глубоких пещер, совсем другой обстановке чем лес, залитый звездным светом.
– Мы пойдем за ними сразу на рассвете, – предложил Иван, говоря равно себе и своему брату. – Да, так оно будет лучше. Но их слишком много. Мы не могём просто пройти сквозь них. Нам нужон план.
– О-оу.
Иван покосился на своего сомневающегося брата, но его лицо значительно просветлело когда ему пришла мысль. Он стянул свой шлем с оленьими рогами с головы, вытащил маленький молоток из невероятно глубокого кармана, и начал отбивать глазурь, удерживавшую один из рогов на месте.
Пикел в ужасе покачал головой и не стал смотреть.
Иван поработал на совесть, делая шлем, и прошло много времени прежде чем он очистил глазурь достаточно чтобы вытащить рог, и даже теперь, ему пришлось бороться с крепкой хваткой его паза. Наконец, он освободил его, и протянул Пикелу, возвращая свой перекошенный отныне шлем обратно на свою лохматую голову.
– Когда мы пойдем, ты подымешь это над собой и будешь держаться поближе ко мне, – приказал Иван.
Пикел благоразумно подождал пока Иван отойдет подальше, прежде чем повторить «О-оу». Где-то в тени деревьев позади них захихикала невидимая Хаммадейн.

Глава 13. Ооооо, Сказал Олень

Это был сон без видений, в котором изнеможение одолело порывы эмоций Кеддерли. Тем большее потрясение испытал молодой человек, когда крик Даники разбил его глубокую дремоту.
Кеддерли резко сел и увидел тушу, склонившуюся над Даникой. Он понял, что возглас предназначался Тиеннеку; и взмолился чтобы варвар не пробыл в шатре слишком долго.
Кеддерли ринулся к своей любимой, но его схватили за руки и болезненно подняли вверх.
– Если она будет драться, сломай святоше руки, – сказал Тиеннек, и Даника, бросив взгляд в сторону Кеддерли, прекратила сопротивление. Тиеннек повесил юную девушку через плечо и пошел к выходу, в сопровождении двух орогов. Третий зверь, выкрутив напоследок Кеддерли руки, последовал за ними. Кеддерли упрямо встал позади орога, но зверь развернулся и сбил его на землю.
Мир превратился в пятно боли и головокружения. Кеддерли заметил Эльберета, все еще сидящего в конце шатра, вертевшегося яростно, но тщетно. Запястья эльфа были так туго стянуты под коленями, что он даже не мог попытаться встать.
С криком, на самой грани самообладания, Кеддерли вскочил, но орог пнул его в ребра и отправил наземь опять. Он огляделся вокруг, на пернатое кольцо, на бочонок в углу, на Эльберета, но не нашел выхода. Даника была одна и в опасности, а Кеддерли даже не мог драться.
– Нет! – закричал он, получив еще один пинок от орога. – Нет! Нет! – Как безумный, Кеддерли повторял слово, не замечая яростных пинков орога.
– Нет! Нет! Нет! – Но при всем упрямстве и ярости Кеддерли, его слова звучали впустую, как жалкие потуги.

* * *

Даника не сопротивлялась, свисая с огромного плеча Тиеннека. Нужно выждать время, решила она, подождать когда бронзовокожий мужчина останется один. Или, по крайней мере, она надеялась что Тиеннек останется один. Явные намерения Тиеннека вызывали у нее отвращение, но она подумала, что орогов сейчас слишком много для нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37