— Фрэнк, прошу тебя, — еле слышно пролепетала она.
Мне показалось, что, если бы Элизабет могла провалиться сквозь землю, она бы не замедлила воспользоваться этой возможностью.
— Предположим, я вложу ей в руки заряженное ружье и прикажу застрелить тебя, — продолжил Фил. — Разумеется, она этого не сделает.
— Зря ты так думаешь, — расхохотался Фрэнк, продолжая в упор рассматривать готовую расплакаться жену.
Мне было искренне жаль Элизабет. Она принадлежала к числу крайне уязвимых и очень легко ранимых людей. Им так просто причинить боль! Они всегда выглядят настолько обиженными и несчастными, что их хочется защитить от всего мира, даже понимая, что это невозможно. Да и жизнь с Фрэнком далеко не подарок.
— Ладно, — согласился Фил, — давай просто предположим, что она тебя не убьет.
— Хорошо, предположим. — Фрэнк снова посмотрел на жену с недоброй усмешкой.
— Но, — снова заговорил Фил, — если я скажу Элизабет, что ты собираешься ее задушить, причем убийство — единственный способ тебя остановить, она вполне может выстрелить.
— Это точно, — вздохнул Фрэнк.
— А я все равно не верю, — вмешалась Элси.
— Но это чистая правда, — заговорил я. — У нас есть друг, психиатр. Зовут его Алан Портер. Он нам демонстрировал именно такие опыты. Он подверг гипнозу молодую мать и сказал ей, что намерен убить ее маленького ребенка и что остановить его она может, только ударив ножом, который был у нее в руках. На самом деле это был кусок картона. И она ударила его.
— Это совсем другое дело, — заявила Элси. — И, кроме того... она могла просто притворяться.
— Послушайте, — Фил заговорил громче, — я готов доказать свои слова. Позвольте мне загипнотизировать кого-нибудь из вас.
— Нет, сэр. — Элси осталась непоколебимой. — Только не меня.
— А как насчет тебя? — Фил обратился к Рону.
Рон пробормотал что-то неразборчивое и покачал головой.
— Он и так живет словно под гипнозом, — ласково улыбнулась Элси.
— Похоже, я так и не найду добровольца, — разочарованно протянул Фил.
— А ты, Фрэнк, не хочешь попробовать? — спросил я.
— О-хо-хо, — засмеялся он и выдохнул облако сигаретного дыма. — Я не желаю, чтобы Лиззи узнала, сколько черных мыслей таится в уголках моего подсознания.
Элси весело захихикала, а Элизабет, сделав неудачную попытку улыбнуться, плотно сжала губы.
— Тогда остаешься ты, братишка, — сказал Фил, глядя на меня.
— Неужели вы думаете, юноша, что действительно можете меня загипнотизировать? — насмешливо поинтересовался я.
— Не будь так самоуверен, — не без ехидства фыркнул Фил и картинно указал на меня пальцем. — Именно вы, заносчивые и высокомерные личности, наиболее подвержены воздействию гипноза.
— А что, собственно говоря, я теряю? — хмыкнул я и пожал плечами.
Глава 2
Первым делом Фил потребовал, чтобы погасили свет. Горел только один тусклый светильник на стене над камином. Пока Рон ходил в кухню за стульями для зрителей, меня уложили на диван. Все уселись и приготовились наблюдать. Вскоре стихли последние скептические реплики, покашливания, скрип стульев и шорох одежды. В наступившей тишине раздался голос Фила:
— Я не могу обещать ничего определенного. Дело в том, что одни люди труднее поддаются гипнозу, другие легче. Я не знаю, как будет с Томом. А вот ты, Элси, хороший объект, я уверен. Может быть, попробуем с тобой?
— Лесть тебе не поможет, — поспешно заявила Элси и отодвинулась, — занимайся своим родственником.
Фил повернулся ко мне:
— Братишка, ты готов?
— Да, мистер Калиостро.
— Расслабься, — сказал он, внимательно глядя на меня. — Думаю, у нас все получится.
— А как же, — хмыкнул я и устроился поудобнее.
— Ладно, начнем. — Фил сел на стул рядом со мной. — Прошу всех соблюдать тишину. До тех пор пока не будет завершен процесс погружения в гипнотический сон, любой посторонний звук может помешать.
Фил чуть подался вперед, и я увидел прямо перед глазами указательный палец его правой руки.
— Смотри сюда.
— Надо чаще руки мыть, — подал я голос.
Фрэнк фыркнул.
— Тише, пожалуйста, — теперь палец Фила находился примерно в шести дюймах от моих глаз, — смотри на мой палец. Смотри только на мой палец.
— И что будет? — Я все еще не мог поверить в серьезность происходящего.
— Будет то, что я ткну тебя этим пальцем прямо в глаз, если ты немедленно не заткнешься, — прошипел Фил и резко приблизил палец к моему лицу.
Я инстинктивно закрыл глаза.
— Все нормально, открой глаза, — голос Фила снова звучал спокойно, — давай попробуем еще раз.
— Да, сэр.
— Смотри на мой палец, смотри только на мой палец, я хочу, чтобы ты смотрел только на мой палец.
— У тебя заусенец.
Все засмеялись. Фил откинулся на стуле и закрыл лицо руками.
— Такой же глупый, как и его жена, — пробормотал он, — я только зря теряю время с этой семейкой. — Он снова взглянул на Элси. — Ты не передумала? Я совершенно уверен, что у нас с тобой...
— Ни за что! — Она ожесточенно замотала своей коротко подстриженной головой.
— Пусть он попробует, Элси! — подал голос Рон.
— Я же сказала — нет! — Элси бросила на мужа яростный взгляд, словно он предложил ей совершить какую-нибудь гнусность.
— Давай, дружок, работай, — обратился я к Филу, — покажи, на что ты способен. Люди ждут.
— Если ты будешь продолжать паясничать, ничего не выйдет.
— Я буду вести себя хорошо, мистер Мессмер.
— Может быть, тебе даже понравится, — Фил снова наклонился ко мне. — Знаешь что, давай забудем о пальце. Закрой глаза.
— Закрыть глаза, — повторил я. И закрыл.
— Темно, правда? Я открыл глаза:
— Нет, не очень.
— Да закрой же ты глаза, идиот, — повысил голос Фил.
Глубоко вздохнув, я поерзал на подушке и снова закрыл глаза. До меня доносился только скрип стульев и тихое дыхание терпеливых зрителей.
— Так, — Фил вновь пытался сосредоточиться, — я хочу, чтобы ты слушал меня очень внимательно.
Я потянулся, немного поворочался на мягком диване и нарочито громко захрапел. Элси весело захихикала. Я открыл глаза и насмешливо поглядел на негодующее лицо Фила.
— Ладно, ладно, — быстро проговорил я, — буду вести себя хорошо. — Я закрыл глаза и повторил: — Все, я уже хорошо себя веду.
— Честное индейское?
— Разве можно употреблять такие сильные выражения в компании прекрасных дам? — Я снова открыл глаза. — Но если ты настаиваешь, пусть будет по-твоему. Честное индейское.
— Хорошо, но только закрой все же глаза, бездельник.
— Между прочим, — заявил я, — я не смогу почтительно внимать твоим словам, если ты будешь так грубо разговаривать. Вот Алан Портер никогда...
— Заткнись и закрой глаза! — рявкнул Фил. Сделав глубокий вдох, он снова заговорил: — Я хочу, чтобы ты представил себя в театре. В огромном театре. Ты сидишь недалеко от сцены. Вокруг все черное.
Где-то в темноте комнаты раздалось сдавленное покашливание Элизабет.
— В театре нет света, — продолжал Фил, — в нем совершенно темно. И всюду черный бархат. Стены покрыты черным бархатом, кресла тоже из черного бархата...
— Дорогое удовольствие, — снова не удержался я.
— Я тебя придушу, — выдохнул Фил.
Я открыл глаза и ухмыльнулся:
— Ну, извини.
— Ты чертов подонок!
— Все, все. — Я крепко зажмурился. — Видишь — я закрыл глаза. Я снова в театре. Там темно. Сижу в ложе. Надеюсь, сегодня премьера?
— Сукин сын!
— Сэр! — тоном оскорбленного праведника воскликнул я. — Держите себя в руках! Продолжайте работать! А если я буду плохо себя вести, разрешаю вам стукнуть меня по голове.
— Непременно воспользуюсь твоим советом! — рявкнул Фил. — Кто-нибудь, дайте мне эту чертову лампу. — Он сделал паузу и неожиданно спросил: — Ты действительно хочешь продолжать?
— А где же твое неизменное «братишка»? — Я все еще воспринимал происходящее как плохой спектакль.
— Послушай, ты... — Фил прочистил горло и снова заговорил спокойно: — Продолжим.
Я не буду описывать всю процедуру. Она заняла слишком много времени. Ведь так трудно оставаться серьезным в компании друзей! Еще сложнее относиться серьезно к Филу. Мы слишком привыкли подшучивать и подсмеиваться друг над другом. Поэтому я, очевидно, здорово мешал Филу. Через какое-то время Элси надоело ждать, и она ушла на кухню, а Фрэнк о чем-то негромко заговорил с Энн. Прошло, наверное, больше часа, а мы так и не сдвинулись с места. Я не знаю, почему Фил не сдался. Видимо, он решил, что я бросил ему вызов. Он проявил удивительное упорство и продолжал снова и снова бубнить про театр. Через какое-то время Фрэнк прекратил разговаривать, и, кроме легкого позвякивания посуды в кухне, я слышал только монотонный голос Фила.
— Стены покрыты черным бархатом, полы покрыты черными бархатными коврами. Вокруг все черное, абсолютно черное. В кромешной тьме видны только буквы на экране в глубине сцены. Белые буквы на черном экране. Буквы складываются в одно слово. Спать. Спать. Тебе удобно, очень удобно. Ты просто сидишь и смотришь на экран. Смотришь не отводя глаз. Ты видишь только одно слово: «спать». Спать. Спа-а-ать...
Я не знаю, почему на меня ничего не действовало. Думаю, определенную роль сыграла моя подсознательная уверенность, что меня нельзя загипнотизировать. Я был в этом настолько уверен, что даже не пытался воспринимать Фила всерьез, помочь ему. Выражаясь словами Элси, я просто притворялся. Валял дурака.
— Ты полностью расслабился, — бубнил Фил, — твои ступни и лодыжки расслаблены. Твои руки, расслаблены. Ты чувствуешь, как все тело постепенно наливается тяжестью. Ты расслабляешься и засыпаешь. Спи. Тебе отчаянно хочется спать, и ты засыпаешь. Спи.
И тут я с изумлением почувствовал, что куда-то плыву. Однако к тому моменту, когда я осознал, что со мной происходит нечто странное, было уже поздно. Мой разум и моя воля внезапно оказались окутанными странной вязкой массой. Словно ночная бабочка попала в медленно застывающий воск. Я сделал слабую попытку освободиться, но не тут-то было. Однажды я уже испытал нечто подобное в кабинете у зубного врача, который удалял мне очень неудобно расположенный зуб мудрости. Предварительно он сделал мне укол в вену, объяснив, что это необходимо для уменьшения слюноотделения. Наверное, врачи всегда говорят такие глупости робким пациентам, чтобы те не падали от страха в обморок. Укол-то был совершенно другой. Это был быстродействующий препарат для общего наркоза. Комната сразу же закружилась и затанцевала вокруг меня, стоящая в кабинете мебель вдруг стала водянистой и растеклась по полу, а склонившиеся надо мной медсестры заколыхались, как будто я смотрел на них через прозрачную студенистую массу. А потом я проснулся. Причем я совершенно не помнил, что некоторое время пребывал в бессознательном состоянии. Мне казалось, что я закрыл глаза всего лишь на секунду или две. На самом деле я отключился на сорок пять минут.
И вот все повторилось снова. Я открыл глаза и увидел довольную физиономию Фила. Я приподнял голову и поинтересовался:
— Чего ты на меня уставился?
Фил фыркнул, а я растерянно посмотрел но сторонам и убедился, что являюсь объектом всеобщего внимания. Все собравшиеся смотрели только на меня: Фрэнк — с явным любопытством, Рон — как всегда бесстрастно, Элизабет — удивленно, Элси — испуганно. Энн выглядела очень сосредоточенной.
— С тобой все в порядке, милый? — спросила она.
— Конечно. А в чем дело? — Несколько мгновений я с недоумением смотрел на нее, а потом резко сел. — Не хотите же вы сказать, что все получилось?
— Совершенно верно, — ответила Энн, причем в ее голосе слышалось больше тревоги, чем веселья.
— Я был под гипнозом?
Этот мой вопрос, очевидно, снял напряжение, и все заговорили одновременно.
— Черт бы меня побрал! — воскликнул Фрэнк.
— Боже мой! — прошептала Элизабет.
Рон лишь изумленно покачал головой.
— Ты действительно был под гипнозом и ничего не помнишь? — все еще недоверчиво поинтересовалась Элси.
— Видимо... действительно был.
— А ты еще не уверен в этом? — Фил продолжал довольно ухмыляться.
— Это правда? — спросил я у Энн.
— Если нет, то ты, дорогой, гениальный актер.
— Я ничего подобного в жизни не видел, — с неизменным спокойствием сообщил Рон.
— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Фил, и я понял, что сюрпризы еще не кончились.
— А как я должен себя чувствовать? — Я подозрительно уставился на улыбающуюся физиономию Фила, ожидая подвоха.
Фил вернул своему лицу серьезное выражение.
— Ну... к примеру... быть может, тебе немного жарко?
Внезапно я осознал, что мне действительно ужасно жарко, я весь вспотел, как будто слишком долго просидел на солнцепеке.
— Что вы делали? Поджигали меня?
Фил громко рассмеялся в ответ:
— Мы пытались, но ты не разгорелся, — после чего он с ледяным спокойствием объяснил мне, что, пока я лежал, как доска, между двумя табуретками, он немного посидел у меня на животе, вслед за чем принялся водить пламенем зажигалки по моим вытянутым ногам.
Я сидел и во все глаза смотрел на него, не в силах поверить в услышанное.
— Что ж, попробуй это повторить. — Я очень старался, чтобы в моих словах прозвучала шутливая угроза, но, кажется, это мне не удалось.
Фил вновь рассмеялся, довольный своим успехом.
Я подошел к Энн:
— Это все-таки случилось?
Она мягко улыбнулась и ласково обняла меня.
— Ты был великолепен, милый, — сказала она, но голос ее при этом дрожал.
Десять минут спустя мы все сидели за кухонным столом, обсуждая мое поведение под гипнозом. Должен отметить, в доме Элси впервые на моей памяти было так оживленно.
— Ничего не было, — смеялся я.
— Конечно было, дорогой. — Даже Энн была возбуждена больше, чем обычно. — Во сне ты снова был двенадцатилетним мальчиком и поведал нам о каком-то Джо Ариоле, который, судя по твоему рассказу, был сущим дьяволенком.
— Ариола? — медленно повторил я. — Черт возьми, я же ничего о нем не помню.
— Ты только думал, что не помнишь, — пояснил Фил.
— А я не верю, что можно вспомнить такие давние события, — заявила Элси. — Том, должно быть, все-таки притворялся.
— Он мог вспомнить даже то, что было значительно раньше, — вмешался Фил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21