«Хвала Господу, пославшему мне здорового сына Генриха. Теодор Бонс». Имена Генрих и Теодор стали у Бонсов повторяться, а девочек чаще всего называли Тильда или Брунгильда.
Когда на свет появилась Соня, Тильда решила, как и предписывала семейная традиция, записать дочь Брунгильдой, но наткнулась на категоричное «нет» супруга.
— Ты с ума сошла! — раскричался Антон. — Как бедной девочке потом жить?
— Я великолепно чувствую себя Тильдой, — возразила жена, — следует хранить традиции. Мы, Бонсы…
— Моя дочь станет Умер, — перебил супругу Антон, — а у нас иные привычки. Девочка будет Софьей в честь моей матери.
Тильда испугалась не на шутку.
— Хорошо, — согласилась она, — пусть не Брунгильда, но и не Софья! Лучше Анна или, если хочешь, Евгения, в честь свекра.
— Софья, — решил настоять на своем муж, — это мое любимое имя.
— Милый, — взмолилась Тильда, — что угодно, но не Соня.
— Не знал, что ты так ненавидела свою свекровь, — каменным тоном процедил Антон. — Да и что она тебе плохого сделала? Мама умерла еще до нашей свадьбы.
— Все дело в ее смерти, — попыталась донести до Антона свой страх Тильда, — говорят, дети, названные в честь родственников, непременно повторяют их судьбу. А несчастная Софья Михайловна умерла в возрасте двадцати семи лет, ты рос сиротой. Разве хорошо называть дочку в честь человека трагичной судьбы?
Антон побелел.
— Маму убил грабитель, залез на дачу, хотел поживиться деньгами, открыл у отца в кабинете бюро, и тут Софья Михайловна проснулась. На грех, она решила посмотреть, откуда доносится шум, и пошла вниз. Негодяю ничего не оставалось, как попытаться скрыться, но испуганная хозяйка начала звать на помощь, тогда вор ударил мать табуреткой по голове. Мерзавца не поймали, Софья Михайловна скончалась. Так ли обстояли дела на даче в ту роковую ночь, неизвестно, но следствие попыталось реконструировать картину и пришло к выводу: Софья погибла вследствие разбойного нападения.
— Вот видишь! — в ужасе воскликнула Тильда. — Лучше дадим дочери имя Анна.
— Хорошо, — внезапно согласился Антон, — но тогда ты будешь воспитывать ребенка одна, я уйду прочь из дома…
— Суровый у вас был папенька, — не выдержал я.
Сонечка развела руками.
— Да, похоже, характер у него был нелегким. Мама побоялась спорить с мужем, но покорность не принесла ей счастья. Антон Евгеньевич довольно скоро скончался. Мамочка один раз, потеряв самообладание, воскликнула: «Надо было все же назвать тебя Анной. Антон все равно ушел, я одна с тобой мучаюсь. Ну осталась бы ты без отца сразу, а не потеряла его в три года, зато сейчас я не дрожала бы от страха».
Мама боялась, что я повторю судьбу Софьи Михайловны, меня убьют в двадцать семь лет. Она часто повторяла: «Вот справишь двадцативосьмилетие — и живи спокойно, а до этого соблюдай крайнюю осторожность. Помни, ты под прицелом судьбы».
— У некоторых баб начисто отсутствует разум, — взвилась Нора, — внушать ребенку такую чушь!
— Элеонора не хотела вас обидеть, — живо вступил я в разговор, — но позиция вашей мамы очень странная.
Соня сложила руки на коленях.
— В детстве я действительно жутко боялась грабителей, отказывалась одна ночевать дома, потом поняла — у мамы фобия, не следует придавать ей значение. Кстати, мне завтра исполнится двадцать восемь, я жива и здорова, следовательно, мама ошиблась. Понимаете теперь, почему я не люблю уточнять дату своего рождения?
— Еще не вечер, — каркнула Катерина.
Я испытал редкое для себя желание стукнуть журналистку по голове толстенным томом «Речи великих русских адвокатов», который лежал у Норы на краю стола.
Сонечка весело рассмеялась:
— Однако! Спасибо за напоминание. У мамы, кстати, имелась еще одна идея фикс, и она тоже оказалась ложной.

Глава 3
— Какая? — быстро спросила Нора.
Соня поежилась.
— Могу представить вашему вниманию вторую семейную легенду. Прапрабабушка Брунгильда, входя в кондитерскую лавку, случайно столкнулась с офицером, любовь возникла сразу, они поженились и жили счастливо пятьдесят лет. Ее дочь Тильда повстречалась со своим мужем на улице, уронила перчатку, а Вильгельм ее поднял. Результат — свадьба и долгие совместные годы жизни. Бабушка Брунгильда нашла мужа у подруги дома, к которой заехала из-за внезапно начавшегося дождя. Константин был в Москве проездом на один день, и, ясное дело, все опять закончилось маршем Мендельсона. Моя мама тоже ненароком познакомилась с папой и ежедневно повторяла: «Сонечка, в нашей семье женщины выскакивают замуж абсолютно спонтанно, и ты так найдешь мужа».
Самое интересное, что Тильда оказалась права.
Как-то раз Сонечка поехала на Ленинградский вокзал. Ее ближайшая подруга Олеся Реутова собралась посетить Северную столицу, там ее ждал любимый человек. Реутова хотела убежать пораньше с работы, но ее не отпустили, и тогда Олеся позвонила Соне и взмолилась:
— Будь добра, съезди, купи мне билет.
Сонечке страшно не хотелось катить на Комсомольскую площадь. Во-первых, она терпеть не могла это слишком суетное место, во-вторых, в кассу придется отстоять очередь, в-третьих, у Сони были совсем другие планы на вечер, но Олеся так ее умоляла, что Софья уныло сказала:
— Ну ладно.
— Ты лучшая подруга на свете, — заявила Реутова и швырнула трубку.
Пришлось оправдывать сие звание и ехать к трем вокзалам. Действительность оказалась хуже предполагаемой. Для начала пьяный бомж чуть не вырвал у Сони сумочку, в которой лежал добытый после томительного кукования в очереди у кассы билет, затем Соня поскользнулась, упала и разорвала колготки; не успела она встать, как снова оказалась на грязном асфальте: какой-то парень толкнул ее здоровенным чемоданом.
— Идиот, — заорала всегда вежливая Соня, — чтоб тебе ногу сломать!
Неожиданно юноша обернулся.
— Вы что-то сказали? — растерянно спросил он.
— Да, — совсем обозлилась Соня, — похвалила от души.
— Меня?
— Верно.
— За что? — хлопал глазами провинциал.
— За ловкость и вежливость, — язвительно ответила Соня. — Стукнул девушку чемоданом и дальше побежал. Надо же, еще и сумочка испачкалась.
Недотепа кинулся к Соне, бросив свой уродливый саквояж.
— Простите, — затараторил он, — это случайно получилось, я не хотел. Растерялся. Не знаю, куда идти! Столько народа!
Сонечка скорчила гримасу. Все понятно, неуклюжий хам из какого-то Задрипанска! Увидел столицу и ошалел, ну сейчас она, Соня, ему все скажет!
Соня набрала полную грудь воздуха, и тут юноша наклонился, протянул руку, и она увидела его глаза, темно-карие, бездонные.
— Извините, — красивым баритоном продолжал незнакомец, — скажите, где у вас продают сумки. Куплю вам новую взамен испорченной.
— Как тебя зовут? — прошептала Соня, внезапно поняв, что все рассказы мамы про внезапную любовь правда.
— Андрей Вяльцев, — смутился приезжий.
— А я Соня, — представилась девушка, — вот и познакомились.
— Ты не сердишься! — обрадовался Андрей.
— Нет, и даже предлагаю пойти в кафе, отметить встречу, — ответила Соня, изумленная собственной смелостью.
До сих пор ей не приходило в голову приглашать кавалеров на чашку кофе.
— Ой, здорово, — обрадовался Андрей, — только ты сама покажи, где лучше. Я в Москве впервые.
— Бери чемодан, — распорядилась Соня, — ты зачем в столицу приехал?
— Поступать в театральный, — ответил Вяльцев, — подам документы, мне общежитие дадут. Ой, а где багаж?
Соня оглядела пустой тротуар.
— Украли, — констатировала она.
— Кто? — растерянно спросил Андрей.
Соня лишь махнула рукой: похоже, Вяльцев наивен сверх всякой меры.
— Документы где? — поинтересовалась девушка.
Андрей похлопал себя по пиджаку:

— Во внутреннем кармане, булавкой пришпилены, и деньги там. Как же я без вещей?
— Ерунда, — мотнула головой Соня, — поехали ко мне, попьем чаю и составим план действий.
Может, кому-то это покажется странным, но Тильда с радостью приняла абсолютно незнакомого человека. Пока Андрей мыл руки в ванной, мать сказала дочери:
— Сонюшка, вот она, твоя судьба! Вы познакомились случайно, на улице, как все наши родственницы!
Соня засмеялась:
— Мама, не строй планы! Я просто решила помочь человеку.
— Ну-ну, — закивала Тильда, — молчу!
Наверное, Андрей был талантлив, потому что его приняли в престижное учреждение, откуда вышло много известных актеров. Вяльцев получил общежитие, но каждый день ходил в гости к Сонечке, ел обеды, приготовленные хозяйственной Тильдой, брал у приятельницы в долг и частенько забывал отдавать мелкие суммы. Соня о займах не напоминала, она понимала, что на стипендию прожить невозможно, а родственников, способных помочь ему материально, Андрей не имел. Он вообще очень неохотно говорил о своей семье, и у Сони создалось впечатление, что Вяльцев стыдится отца и матери, он ни разу не назвал их по имени.
Андрей очень нравился Соне, и ей было все равно, из какой среды он происходит. Тильда считала Вяльцева зятем и встречала его на пороге с поцелуями.
Потом Соня забеременела и сообщила о случившемся Андрею. Тот опешил, но проявил себя с лучшей стороны.
— Ребенок должен родиться в браке, — задумчиво сказал он, — пошли распишемся.
— Прямо сейчас? — изумилась Соня.
— Можно завтра, — кивнул Вяльцев.
— Но сразу не получится, в загсе дают срок на обдумывание, — пояснила она.
— Положись на меня, — выпрямился Андрей, — значит, завтра!
Соня пересказала разговор маме.
— Вот и хорошо, — обрадовалась Тильда.
— Я хочу белое платье, фату и праздник, — уперлась Соня.
— Дурочка, — ласково сказала практичная Тильда, — ты станешь быстро толстеть, раздашься в боках, по лицу пятна пойдут. Косметику придется отменить, красивое платье не надеть. Вдруг Андрей передумает? Надо ковать железо, пока горячо. Он хочет завтра идти в загс? Обещает договориться с тамошними сотрудницами? Не кривляйся и не отказывайся.
— А белое платье? — упорно повторяла Соня.
— На первую годовщину наденешь, — пообещала Тильда, — закатим пир, позовем приятелей. Послушай меня, дочка!
Мама всегда была для Сони авторитетом, поэтому девушка послушно отправилась с Андреем в загс и в мгновение ока стала супругой Вяльцева.
Месяцы в ожидании ребенка прошли тихо. Соня в основном сидела дома, ее мучил токсикоз, Андрей же внезапно получил роль в сериале «Ветер» и пропадал на съемках. Потом на свет появился Марк.
Андрей сразу укатил на съемки. «Ветер» показали по телевизору, и Вяльцев в одночасье стал популярным. Сонечка упустила момент превращения мужа в звезду, ее голова была занята Марком. Дел хватало, от супруга помощи ждать не приходилось. Андрей, правда, исправно давал деньги, но оставался дома от силы три дня в месяц. Сонечка чувствовала себя монахиней, к ней никто не приходил, кроме Олеси. Никакие друзья мужа к ним в гости не заглядывали.
Как-то раз Соня, уложив спать Марка, включила телевизор и увидела собственного мужа. Андрей был одет в незнакомую ярко-синюю рубашку и казался очень веселым. Вопросы ведущая задавала самые простые, потом из зала стали выскакивать фанатки и протягивать своему кумиру букеты, плюшевые игрушки. Неожиданно Соня ощутила укол зависти, похоже, у мужа веселая жизнь, а она никуда не выходит, только в магазин. Сегодня среда, а последний раз муж звонил ей в понедельник, жаловался на крайне напряженный график съемок, но ведь нашел время для участия в шоу. Противная, болтливая ведущая постоянно напоминала:
— Мы в прямом эфире.
Зависть перешла в злость. Вот, значит, как! Андрей запер жену, никуда с ней не ходит. Может, Вяльцев стыдится Сони? Она хотела выключить телевизор, но тут вдруг Андрею задали вопрос.
— Как жена относится к вашей славе?
Сонечка замерла, вот сейчас Вяльцев похвалит ее, вспомнит Тильду, обожавшую его, расскажет о Марке… Но супруг с наивным недоумением переспросил:
— Кто? Моя жена?
— Да, — закивала ведущая, — говорят, вы ее прячете!
Андрей звонко рассмеялся:
— Конечно. За семью замками. Я не состою в браке.
Соня прижала руки к груди, у нее отчаянно заколотилось сердце.
— Правда? — с легким недоверием обратилась к гостю хозяйка студии.
— Я еще слишком молод, — пояснил Андрей, — и пока не встретил ту самую, единственную.
— У нас иные сведения!
— Какие? — напрягся Вяльцев.
— Одна маленькая птичка, — погрозила пальцем ведущая, — принесла на хвосте новость: Андрей Вяльцев связан узами брака с некой Софьей, и у пары не так давно родился сын.
— Ах это, — скорчил гримасу Андрей. — Ладно, придется объяснить. Я ведь не москвич, приехал из глубинки. В общежитии невозможно ни учить роль, ни отдыхать, условия ужасные. Вот я и нашел выход. Одна милая дама, коренная москвичка, предложила мне, так сказать, бартерную сделку. Ее дочь, юная, но весьма неразборчивая в связях особа, забеременела от неизвестного кавалера. Я должен был жениться на глупышке, покрыть, так сказать, грех. А за это получу московскую прописку и право жить в одной из комнат в их квартире. Правда, не бесплатно.
Мне предложение показалось заманчивым, и мы ударили по рукам. Да. По документам я женат, но фактически холост, давно не встречаюсь с супругой.
— Знакомая история, — закивала ведущая, — не вы первый пошли по такому пути.
Андрей развел руками.
— Может, это и не слишком нравственно, но кому от такой ситуации плохо? Девушка избежала позора, я обрел статус москвича. Кстати, получив гонорар за «Ветер», я купил квартиру, там заканчивается ремонт. К лету вновь стану холостяком и въеду в новые хоромы. Да вы спросите у любого, с кем Андрей Вяльцев ходит на тусовки, — с девушкой или один. Имей я молодую жену, неужели б не показал ее всему свету?
Зал одобрительно зааплодировал. Соня сидела словно кролик, загипнотизированный удавом.
Когда через неделю Андрей приехал домой и преспокойно сел обедать, она язвительно спросила:
— Где плата?
— За что? — не понял супруг.
— Пора отдавать долг за комнату, — ринулась в бой Соня. — Извини, забыла, какую я тебе цену назначила?
— Ты заболела? — осведомился Андрей.
1 2 3 4 5 6