"Приедет брат". Что ж, его метлой теперь гнать отсюда? Да и тревогу поднимать смешно как-то.
Служащий поднял трубку внутреннего телефона, но с приемной связаться не удалось, так как банкир попросил его ни с кем вообще не соединять. Ожидая приезда брата, он готовился к серьезному разговору и не хотел, чтобы его кто-нибудь отвлекал сейчас.
- Извините, Вадим Васильевич, но мне сказали, что с вами будет только один сопровождающий. - Высказался охранник в некотором замешательстве.
- Да какая разница?! - капризно ответил ему Зятьев старший. - Бюрократы-формалисты тоже мне выискались! Уйди, не до тебя сейчас!
Охранник послушно отступил в сторону, а Вадим Васильевич вместе с Таганкой и еще тремя бойцами прошел к широкой лестнице, ведущей на второй этаж. При этом все пятеро преднамеренно обошли стороной специальную арку, оборудованную металлоискателем.
Сотрудник охраны сделал было движение к визитерам, чтобы те вернулись в зону электронного контроля, но, подумав, махнул рукой. Вступать в пререкания с братом самого управляющего - себе дороже.
- Доброе утро, Вадим Васильевич! - приветливо вышла навстречу секретарь в приемной. - Илья Васильевич вас уже ждет. Проходите, пожалуйста. - Она раскрыла перед ним широкую дверь кабинета.
Как только Вадим вошел в служебные апартаменты брата, сюда же ворвались и бойцы Таганки, обнажив пистолетные стволы, которые до сих пор прятали под полами курток.
Банкир не сразу и сообразил, что происходит. В первую секунду, увидев брата, он энергично вскочил со своего места и шагнул навстречу.
- Вадик! Ну, наконец-то! - похоже, он действительно ждал появления родственника и был искренне обеспокоен якобы возникшими у того неприятностями.
Но Вадим Васильевич не спешил кинуться в объятия заботливого родственника. Вперед выступили Таганка с бойцами. Зятьев старший остался на заднем плане.
- Вадик, я что-то не пойму, а это - кто? - Илья Васильевич даже растерялся, увидев перед собой решительные и холодные лица бритоголовых братков.
- Помолчи, Илья! - как-то неестественно пискляво и капризно выкрикнул Вадим, делая короткий шажок вперед и тут же отступая за спины налетчиков. - Теперь я буду говорить! Ты сказал у же… свое… сказал… все сказал… - Глаза его бегали из стороны в сторону, руки теребили полы пиджака, а плечи суетливо подергивались.
- Ты кого сюда привел?! - снова задал вопрос Илья Васильевич. И в голосе его слышалось справедливое негодование. - Вон отсюда все! - крикнул банкир, скорее из желания, чтобы кто-нибудь услышал его вне кабинета и пришел ему на помощь.
- Сидеть! - один из братков сильно толкнул управляющего банком в грудь, и тот, не удержавшись на ногах, повалился в кресло, стоящее за спиной. - Не рыпайся, баран! - ствол пистолета тут же был приставлен к его голове.
- Давай, где там пульт слежения? - Таганка повернулся к Вадиму. - Выключай быстрее и стирай там, что надо!
Небольшая комната, в которой размещалась аппаратура видеоконтроля за помещениями банка, была через стенку от кабинета Ильи Васильевича.
Проникнуть туда можно было прямо отсюда. Что, собственно, Вадим Васильевич и сделал.
- Мерзавец! - крикнул ему в спину брат. И тут же получил рукоятью пистолета по голове.
Зятьев-старший не обратил на окрик никакого внимания. Проникнув в аппаратную, он быстро и четко, как будто только этим и занимался всю свою жизнь, стер текущую запись, зафиксированную на пленке и транслируемую на мониторе, а затем отключил аппаратуру вовсе. Теперь даже кадры, на которых были запечатлены бандиты, несколько минут назад проникнувшие в здание банка, оказались уничтоженными.
- Готово! - почти радостно сообщил Таганке Вадим Васильевич, вновь появившись в кабинете.
- Что ты собираешься делать? - спросил Илья Васильевич, заливаясь кровью. Голова его была рассечена ударом. - Вадим, не дури. Вас всех поймают. Ты будешь отвечать первым.
- Вот только не надо меня пугать! - снова нервно запищал Вадим. - Не надо! - он замахал перед собой руками. - Твое время кончилось! Мое время пришло!
- Хватит базлать! - решительно оборвал его Таганка и повернулся к банкиру. - Значит так, мужик. Сейчас ты нас тихо, мирно проведешь в хранилище. Ты! - он повернулся к Вадиму. - Бегом - открывать служебный вход!
Вадим Васильевич опрометью бросился выполнять указание. По коридорам пробежал молча. Но как только спустился вниз и приблизился к охраннику, контролирующему заднюю дверь, заверещал:
- Помогите! Ради бога, помогите! Илье Васильевичу плохо! Он умирает!
- Что?! - сотрудник охраны был ошеломлен. - Где он?!
- В кабинете! Пожалуйста! Быстрее!
Охранник, не мешкая, побежал по коридору.
Вадим Васильевич достал из-под пиджака свой пистолет. Дрожащими руками поднял его, как мог, прицелился. Нажал на спусковой крючок.
Прогремел выстрел. Тело охранника рухнуло на пол.
Подбежав к двери, Зятьев открыл электронный замок.
В следующую секунду в здание ворвались братки Таганцева. Оттолкнув стоящего на пути Зятьева, они ломанулись вперед. План здания и расположение постов охраны были заблаговременно изучены.
- Стоять! - выкрикнул кто-то из банковских "сикьюрити". И тут же получил пулю в лоб.
Из комнаты отдыха резервной смены охраны выскочили еще несколько человек. Но они не успели даже достать оружие. Братки, что называется, поломали их в рукопашной.
Тот парень, что стоял у центрального входа, успел укрыться за массивным турникетом металлоискателя, выполненного в виде большой широкой подковы. Завидев в коридорах банка бандитов, он, не раздумывая, открыл по ним огонь… из газового револьвера.
Бред, конечно. В те годы даже частная банковская охрана не имела боевого оружия.
Быстро сообразив, что кроме соплей со слезами им ничего не угрожает, пацаны технично рассредоточились и, почти одновременно, расстреляли бедолагу, попытавшегося оказать им сопротивление.
Весь изрешеченный пулями, охранник все еще оставался жив. Выползая из лужи крови, он потянулся рукой к "тревожной" кнопке, чтобы хотя бы вызвать милицейскую группу.
- Эй! - услышал над собой окрик. - Не балуй! - Над ним, склонившись, стоял один из бригадных боевиков. - Не надо, парень. Мы уйдем - приедет "скорая"…
Охранник, собрав последние силы, плюнул братку в лицо сгустком крови.
- Сучара! - выругался тот, невольно отпрянув и брезгливо отирая лицо.
А охранник сумел-таки дотянуться до кнопки. Одновременно с ее нажатием на милицейский пульт поступил соответствующий сигнал, а во всем здании банка пронзительно и оглушительно взвыла сирена.
- Ах ты, гнида! - заорал налетчик и несколько раз выстрелил в охранника.
Бросив убитого, бандит побежал наверх, в кабинет управляющего.
- Таганка! - закричал он с порога. - Через пять минут менты будут! Валить надо!
Завывания сирены были хорошо слышны и здесь. Тем не менее, бригадир оставался спокойным. Во всяком случае, внешне.
Подойдя к Илье Васильевичу, Андрей приставил к его голове пистолет и, схватив другой рукой под локоть, поднял на ноги.
- Пойдем, проведешь нас в хранилище. Ну! - крикнул, что было мочи.
Банкир шагнул вперед. Он только что слышал выстрелы и понимал, что шутить с ним или уговаривать эти люди не будут.
У бронированных дверей хранилища их уже ждал Вадим Васильевич.
- Андрей! - заглядывая в глаза Таганке, заговорил он. - Я все сделал, как вы сказали!
- Открывай! - приказал Таганка банкиру, даже не взглянув на его брата-предателя.
…Инкассаторские мешки с наличными деньгами спешно грузили в два микроавтобуса "Фольксваген Транспортер", специально для этого подогнанные к служебному входу.
Прижатый бритоголовым разбойником к кирпичной стене, Илья Васильевич был ни жив ни мертв. Зато старший брат его ликовал. Нарочито важно расхаживая взад и вперед, он посматривал на плененного, морально раздавленного банкира надменно, свысока.
- Ну, кто ты теперь такой?! - злорадно выговаривал Вадим Васильевич. - Ноль без палочки! А я с этими деньжищами не пропаду!
- Ты с ними подохнешь, гаденыш… - еле шевеля ссохшимися губами, отвечал Илья Васильевич.
- Что?! Что ты сказал?! Ничтожество! Ты всю жизнь стоял на моем пути! Все вперед рвался! Всему миру доказать хотел, что лучше меня! Сильнее! Умнее! Успешнее! Ну, где теперь твоя сила?! Где твой успех?! Да тебя, нищего, твои же компаньоны теперь в порошок сотрут!
- Дурак… - помотал головой банкир. - Ты же ничего не понимаешь… Пока не поздно - верни все деньги в хранилище. И убирайся. Я тебе обещаю - я все улажу, и тебя никто пальцем не тронет…
- Закрой свой рот! - Вадим Васильевич сорвался от ярости на фальцет. - Мне твои советы не нужны! У меня своя голова на плечах!
А с парадной стороны учреждения у же слышался вой милицейских сирен.
- Таганка! - обратился к бригадиру один из братков, выбегая из банка к машинам. - Там еще мешков десять!
- Милиция! - запищал Зятьев-старший. - Андрюша! Там милиция уже приехала!
- Заткнись! - рявкнул на него Таганцев. - Грузим быстрее! - приказал своим.
- Бежать надо! - продолжал скулить Вадим, но на него никто не обращал внимания.
Тогда он подбежал к младшему брату, которого держал у стены один из налетчиков, достал снова свой пистолет и, зажмурившись, выстрелил Илье в голову.
- Ненавижу! - прошипел.
- Зачем?! - с досадой прокричал Таганцев. - Зачем ты убил его?!
Но Зятьев его уже не слышал. Убив брата, он метнулся к одной из машин. На удивление шустро прыгнул за руль и нажал на педаль газа.
Братва, как по команде, принялась стрелять ему вслед. И в это же мгновение со всех сторон сюда налетели бойцы отряда милиции особого назначения.
"Фольксваген", за рулем которого был Вадим, успел скрыться за ближайшим поворотом. А вот Таганке с бригадой не повезло.
Милицейский спецназ, используя в качестве укрытий деревья прилегающего к зданию банка сквера, открыл по бандитам огонь.
Пацаны отстреливались, не жалея патронов, хотя, шансов на спасение у них практически не было. Отступить в здание тоже не представлялось возможным. Изнутри по коридору уже бежали сюда омоновцы, так же стреляя на бегу.
Одного за другим, пацанов прибивали к земле автоматные очереди.
Таганка видел своими глазами, как падали его бойцы, заливаясь кровью, но ничего поделать с этим не мог.
Последнее, что почувствовал, это горячий и в прямом смысле слова сногсшибательный удар пули в плечо.
В себя Андрей пришел через несколько минут. С трудом открыл глаза и увидел над собой сержанта милиции в черном спецназовском берете.
- Жив ублюдок. - Проговорил милиционер.
Это уже потом, в следственном изоляторе, называемом обитателями и москвичами "Матросская тишина", Андрей Таганцев узнает, что при налете на коммерческий банк "Планета" нашли смерть двадцать его пацанов - все до одного из бригады Олимпийцев.
Полгода содержания под следствием покажутся ему вечностью. А дальше - колымский лагерь строгого режима.
Глава 2
Хочу на волю! не стреляй, начальник!
И где-то там, за вечной мерзлотой
Синеет море, машут крылья чаек…
А тут затвором клацает конвой.
Хочу на волю! Не стреляй, начальник!
Эх, вернуть бы назад все эти годы, что Андрей Таганцев провел за колючей проволокой! Но чудес не бывает. Случилось так, как случилось.
Минувшая раздолбайская житуха больше не привлекала Андрея. Теперь, перед самым освобождением, он все чаще задумывался над тем, как устроить свою жизнь на воле. И чтоб без разгула, без криминала, без глупостей, которые неизменно вновь приведут за решетку.
- Эй, Таганка! Чифирнем, что ли? - из омута воспоминаний Андрея Таганцева вытянул сиплый голос Гоши Штопанного.
Отряд "зэков" пешим строем прибыл для производства работ на каменно-рудный карьер. Здесь, в разработанном шурфе, пронзительно выл ледяной ветер, поднимая вверх мельчайшую черную пыль, моментально забивающую легкие, глаза, нос и уши.
"Мужики" - народ, попавший в "зону" по недоразумению и использующийся исключительно для того, чтобы выдавать на гора производственный план - пахали "на камне". Кто отбойным молотком, кто кайлом, кто с тачкой в онемевших от холода руках.
Так называемые "бесконвойные" сидели за рычагами экскаваторов и бульдозеров. Вольные поселенцы, обосновавшиеся в расположенной неподалеку деревеньке, рулили на КрАЗах, вывозя из карьера отработанную породу. Эти, кстати, курсировали между охраняемой промышленной зоной и железнодорожным узлом, тайно привозя блатным водку, колбасу и сгущенку. "Навар" их раз в десять превышал законный месячный заработок.
Тех, кто работал "за себя и за того парня", здесь называли "туберами": добрая половина "пахарей" получала в награду за ударный труд тяжелейшие формы туберкулеза.
Воры и приблатненные в промзону не выходили вообще, оставаясь греться в бараках. Им, по блатным понятиям, было "западло" горбатиться.
Братва из спортсменов облюбовала для себя строительный вагончик, вполне сносно отапливаемый печкой "буржуйкой". Пацаны не работали потому что… Как сказать-то, не соврав? Да потому, что не работали - и все тут! Можно, конечно, подвести под это дело соответствующую идеологическую базу. Только зачем? А ну попробуйте заставить бывшего профессионального спортсмена взять в руки кайло - я посмотрю, как это у вас получится.
Лагерная администрация к ворам и братве "от спорта" особо не цеплялась. Выдают "туберы" план - и ладно. "Зэки" сами между собой разберутся.
Жулики не раз предпринимали попытки заставить пацанов рубить камень, но те им вежливо отказывали, поставленными ударами ломая носы и дробя челюсти. Семен Точило получил свое прозвище после того, как принял между ребер воровскую заточку, отказавшись выходить на работу. К счастью, выжил. И "синего", который хотел его замочить, администрации не сдал. После того случая блатные отступились, оставили спортивную братву в покое. Теперь жили параллельными "семьями", без причины друг друга не задевая…
- Я спрашиваю, чифирить будешь? - повторил свой вопрос Гоша, высыпая в жестяную банку из-под консервов пачку черного индийского чая "со слоником" и заливая его крутым кипятком. Оставалось лишь выварить эту адскую смесь на раскрасневшейся от жара "буржуйке" почти до смолянистого состояния.
1 2 3 4 5