Двиддион холодно спросил:
– Могу ли я наконец узнать причину вашего вторжения?
– Конечно. Вам известно о недавнем собрании Дексады на Диком Острове?
– Да. Я предпочел не посещать его. Джерсен протянул ему фотографию:
– Вы знаете этих людей?
– Конечно.
– А этого человека?
– Да. Сайлас Спаркхаммер. Девяносто девятая ступень. Я считаю его умным, но неуравновешенным, спонтанно принимающим решения, крайне изобретательным и совершенно неподходящим для Дексады.
– Полностью согласен, – кивнул Джерсен. – Кстати, его зовут Говард Алан Трисонг. Он отравил с помощью чарни Триединого и всю Дексаду, кроме двоих: Бенджамина Рэука, которого утопил, и вас, нового Триединого. После вашей смерти Триединым станет Трисонг. Сейчас он летит сюда, чтобы убить вас.
Двиддион застыл, переводя взгляд с фотографии на Джерсена.
– Они все мертвы?
– Все.
– Хм-м… Невероятно.
– Не сомневайтесь. Хотя, понимаю, новость может шокировать. Но нельзя больше терять ни минуты. Вы полетите с нами… – Джерсен показал на дверь.
Двиддион отступил:
– Почему я должен вам верить? Где доказательства? Я не могу поступить столь необдуманно… Кто вы?
– Я все расскажу, как только мы улетим отсюда. А теперь пойдемте.
Отшельник покачал головой:
– Нет, ни в коем случае. Это явная истерия. Я не могу…
Джерсен сделал знак Бугардоигу:
– Возьми этого парня и вынеси отсюда.
Если спасти Двиддиона и увезти его на «Крылатом Призраке», то можно устроить засаду на Говарда Трисонга. Если повезет, все будет сделано за один день.
Бутардоиг подмигнул и шагнул к Двиддиону, который замахал кулаками и закричал срывающимся голосом:
– Отойди!
Бутардоиг зарычал от злости, схватил отшельника, поднял его, положил себе на плечо и посмотрел на Джерсена:
– А что теперь? Мне надоела эта ерунда. Джерсен открыл дверь:
– Неси его на корабль, и побыстрее. Хотя, я согласен, это неблагодарная работа.
Бутардоиг двинулся вдоль уступа, Джерсен шел сзади. Вдруг Бутардоиг замер.
К дому отшельника направлялись три человека. Они тоже резко остановились. Человек слева был одет в черный бархатный комбинезон. На его круглом бледном лице выделялся нос, искусно украшенный золотой филигранью. В центре стоял Говард Алан Трисонг в зеленых брюках, сливово-красном пиджаке, развевающемся черном плаще и черной шляпе. Справа замер чернокожий мужчина с черной бородой.
– Ух ты! – весело крикнул Трисонг. – Что здесь происходит?
Джерсен поднял лучемет, прицелился в Трисонга. Стараясь не задеть стоящего перед ним Бугардоига, немного отклонился в сторону и нажал на курок.
Луч ударил в бедро Трисонга, который тотчас же бросился на землю. Его длинный плащ взметнулся, как крыло птицы. Джерсен опустился на колено и выстрелил снова, но Трисонг, разноголосо вопя от боли, проскользнул к краю виадука и залег между валунами.
Джерсен выстрелил в чернокожего и убил его, прежде чем тот успел поднять оружие. Золотоносый бросился на землю и тоже выстрелил, попав в могучую шею Бугардоига. Туземец покачнулся, как спиленное дерево, и рухнул на Двиддиона, который, почувствовав свободу, сразу пополз прочь. Из раны фоджо фонтаном била кровь.
Джерсен снова выстрелил. Золотоносый дернулся, скрючился и закрутился на краю виадука. Джерсен пригнулся, наблюдая за происходящим. Трисонг замолчал. Джерсен пробежал несколько шагов и заглянул за выступ скалы, надеясь разглядеть его, но, кроме валунов, ничего не было видно.
Джерсен побежал по виадуку. Краем глаза он заметил какое-то движение и тут же упал плашмя. Пуля просвистела в футе над его головой. Джерсен открыл огонь из лучемета. Осколки скалы брызнули на голову и шею золотоносого, тот завопил от боли, потерял опору и соскользнул вниз. Джерсен удовлетворенно пронаблюдал, как его враг, крутясь и пытаясь ухватиться за выступы, пролетел вдоль отвесной скалы и исчез во тьме ущелья.
Когда Джерсен поднял голову, он увидел, как уносится в небо маленький аппарат. Говард Алан Трисонг не прятался в валунах. Он прополз между камнями к своей машине.
Секунд десять Джерсен смотрел вслед скрывшемуся преступнику. Трисонг был так близко… Все планы и военные хитрости оказались напрасными. Бедный Бугардоиг истек кровью. Джерсен повернулся к Двиддиону, который стоял в стороне, печально глядя на Джерсена.
– Ступайте на мой корабль, – грубо сказал Джерсен. – Мы сейчас же должны покинуть это место.
– Не вижу причины…
Джерсен стиснул зубы, подавив ярость и обиду, и глубоко вздохнул, прежде чем заговорил:.
– Это был Говард Алан Трисонг. Он прилетел убить вас. Вы видели ялик?… Где-то неподалеку сейчас находится корабль. Возможно, Трисонг уже поднимается на его борт. Как только он попадет на корабль, он уничтожит ваш дом, а заодно и нас, если мы будем ждать его тут по вашей милости.
Двиддион пожал плечами, словно обреченный, но больше не протестовал. «Крылатый Призрак» поднялся в небо и полетел на запад. Чуть в стороне, прорвав облака, устремилась вниз черная тень.
– Вот его корабль. Он торопится.
– Ничего не понимаю, – пробормотал Двиддион. – Возмутительно, что меня, который искал только уединения, побеспокоили, заставили…
– Печально, – кивнул Джерсен. – И все-таки, если это хоть как-то утешит вас, мы нарушили планы Трисонга и ранили его в ногу.
– Какие планы?
– Я же сказал… После вашей смерти он бы стал Триединым. Он уже пытался проделать подобный фокус с МПКК и потерпел неудачу, а вот этот путь все еще открыт для него. Он руководит преступной деятельностью почти на всех обитаемых планетах. В этом источник его силы. За десять лет он мог бы стать Императором Ойкумены.
– Хм… Когда мы прибудем в Понтифракт, тут же назначу новую Дексаду. Этот человек – маньяк!
– Именно так. – Джерсен вспомнил крик Говарда Трисонга – многоголосный крик боли. – Он странный человек. Это точно.
Глава 9
До конца жизни Джерсена преследовали воспоминания, связанные с Двиддионом и Воймонтом, заслонявшие своими яркими образами все остальное.
Во-первых, сам Притц, окруженный тысячами ужасных сверкающих молний, и Ари-Галч, открытый ветрам и молниям.
Во-вторых, труп Бутардоига. Лицо туземца, полное удивления, залитое кровью…
Третье воспоминание, странное и удивительное, – многоголосый крик и угрозы, исторгнутые Говардом Трисонгом, когда тот лежал среди валунов: «…Такая боль!.. Не важно, не важно… Эта бешеная собака… кто знает его?… Я не знаю!.. И я не знаю!.. Достаточно!.. Мьюнес Зеленый!..»
«Крылатый Призрак» вышел за пределы атмосферы и лег на обратный курс. Двиддион сидел в оцепенении, полный обиды, рот его кривился, лицо было мрачным. Постепенно он начал бросать долгие взгляды на Джерсена, но тот молчал, тоже погруженный в тяжелые думы.
Наконец Двиддион нарушил тишину. Голосом, исполненным царственного величия, он произнес:
– Мне было бы интересно узнать, почему вы вмешались в это дело.
– Здесь нет большого секрета, – ответил Джерсен. – У меня аллергия на Трисонга. Все очень просто.
Двиддион скорчил гримасу:
– Аллергия, да? Очевидно, вас серьезно обидели… Ладно, не важно. Я должен быть благодарен вам.
– Может, и так.
– Значит, вы согласны? Тогда разрешите мне официально поблагодарить вас, выразить свою признательность… Я пробыл один слишком долго. Сейчас, когда Дексада уничтожена, у меня нет больше причин для одиночества. Тайна Конгрегации теперь известна только мне. – Двиддион некоторое время сидел, размышляя и разминая свои длинные пальцы. А потом, вновь начав говорить, уже не мог остановиться:
– Вы, наверное, удивлены, почему я выбрал жизнь отшельника. Ответ простой – от горечи и разочарования. Да, если хотите, я знаю тайну Конгрегации. Возможно, я был неопытным, возможно, наивным, но никто не мог упрекнуть меня в недостатке рвения. Еще никогда мир не видел такого суотсмена. Очень рано меня начали называть «примером для подражания», несмотря на мое «благородство и легкость». Я проводил все свое время в поездках и пеших путешествиях, облетел тысячи планет, посетил бесчисленное множество мест. Чего только не видел! Беренская, Котоп, Длинные Холмы, Старый Дом и Прерия, Зеленая Звезда, Полдеры на Паддер-Далахе. Я обошел их все! Я сидел в тюрьме в Клоди на Марскенах; я был жителем Суартермана в Васконцеллах. Может быть, вы помните крестовый поход против электрических мутантов возле Миры, на южном континенте Альфанора? Как он называется?
– Транс-Искана.
– Вы помните крестовый поход?
– Нет.
– Я возглавил колонны! Мы делали великие дела. Правда, не обошлось без страданий. О! Когда я вспоминаю тот тяжелый поход, жару, насмешки и оскорбления, не говоря уж о насекомых, ползучих гадах и боевых жуках!.. Но мы дошли до Катлсбери и выиграли день… Как давно это было! И вдруг я получаю пятидесятую ступень, потом шестидесятую! Я работал офицером связи на Писе и Бинере в Нью-Горчеруме. Имел дело с Лигой Естественных Джунглей в Армоголе. Все считали меня образцом активности Конгрегации, меня награждали, мною понукали, уверяли, что мои идеалы – лучшие из всех возможных идеалов. Я поднимался выше и выше, восьмидесятая, девяностая ступень… Наконец не стало больше ни компаний, ни программ – я оказался связан с чистой политикой. У меня появилось время на отдых, на размышления. Я шел к Дексаде, следил за их рассуждениями, посещал их банкеты, в конце концов получил девяносто девятую ступень и неожиданно стал кандидатом в Дексаду. Я встретил двух других Братьев, достигших той же ступени, – моих соперников, людей, равных мне. Одним из них был Бенджамин Рэук, добившийся своего статуса так же, как я. У нас было много общего, хотя я никогда не дружил с ним. Впрочем, какая дружба, если три человека претендуют на одно место в Дексаде?… Еще одного Брата, который достиг девяносто девятой ступени, звали Спаркхаммер. Этого человека я не мог понять. Я находил его одновременно обаятельным, отталкивающим, зовущим к откровенности, приводящим в ярость. Он был компетентен и смел, его решения казались правильными. Его, конечно, могли бы избрать в Дексаду, если бы не некоторая разбросанность… И Бенджамин Рэук, и Сайлас Спаркхаммер мечтали о Дексаде. Спаркхаммер почти до неприличия. – Двиддион замолк на секунду, будто споткнулся. – Клод Фри, имевший сто четвертую ступень, умер в джунглях Канкаши. Дексада проголосовала за Бенджамина Рэука, а на девяносто девятую выдвинули Сабора Видола. Спаркхаммер едва скрывал свою ярость. Всего лишь через две недели погиб Хассамид, его убили грабители на Траккиане. Меня выдвинули в Дексаду, а девяносто девятую ступень получил Ян Билферд. Спаркхаммер поздравил меня спокойно и благожелательно. На самом же деле он был слишком озабочен, и все знали об этом. А для меня Дексада вдруг перестала что-либо значить. Неожиданно я постиг, за какие-нибудь десять секунд, что это высшее достижение (я имею в виду членство в Дексаде) не так уж важно. Я обогнал собственные цели, показался себе ребенком, забавляющимся с яркими игрушками. С такой точкой зрения, как я теперь подозреваю, в Дексаде полностью соглашались. Я отдал тридцать два года тяжелому труду и жертвам ради цели, которую руководство Конгрегации весьма снисходительно признавало наилучшей! Учтите, Конгрегация собрала в свои ряды самых выдающихся интеллектуалов Ойкумены, неподкупных и чистых! Постепенно я понял: благодаря своей зрелости и широкому кругозору они видели, что сила и достоинство Конгрегации – не в целях, не в ожидаемом достижении этих целей, а в управляющих функциях системы, в которую люди, подобные мне, могли бы вкладывать свою энергию, создавая закваску мудрости нашего скучного общества.
Двиддион вновь сделал паузу, как бы прислушиваясь к собственным воспоминаниям. На губах его появилась улыбка. Джерсен спросил:
– Вы сказали, что переменили свое мнение за десять секунд. Не слишком ли резко?
– Да… А почему так получилось? Ко мне обратился Робин Мартилетто, имевший сто восьмую ступень. Он сказал: «Двиддион, теперь вы в Дексаде. Несомненно, вы заслуживаете этого. Но меня интересует, нет ли в вашей оценке Дексады того, что я называю рассудочным спокойствием?» – «Да. Что-то похожее есть. Я приписывал это возрасту и упадку сил». – «Неправильно. Прыжок от девяносто девятой к сто первой степени значит гораздо больше, чем от семидесятой к девяносто девятой. Это потому, что Дексада владеет тайной, в которую я должен теперь посвятить и вас. В Дексаде вам придется сделать большой шаг от рациональности, которая возвела вас на девяносто девятую ступень. В Дексаде вы приобщитесь к новой, тайной идеологии». Потом он все объяснил мне, уложившись в десять секунд. Я ответил: «Я не поддерживаю ваших взглядов и в Дексаде не останусь. Короче, я навсегда покидаю Конгрегацию». – «Невозможно! Вы присягали служить всю свою жизнь. Вы обязаны служить Конгрегации!» – «До свидания. Больше вы меня не увидите». – «Куда вы направляетесь?» – «Туда, где никто не сможет меня найти». Мартилетто не выказал удивления или негодования. Он даже выглядел довольным. «Хорошо, как хотите. Одиночество может благотворно повлиять на вас». Я ушел. Я прятался, искал одиночества, и, должен сказать, это оказался самый мирный период моей жизни.
– А тайна?
– Она в том, о чем я уже сказал. Верхом гуманизма считаются Конгрегация и Дексада. Гуманизм и Конгрегация – противоположные силы. Дексада существует, чтобы поддерживать равновесие и предотвращать возможное преобладание одного над другим. Таким образом, она часто выступает в оппозиции к Конгрегации, постоянно стимулируя Братьев. Вот и вся тайна.
– Теперь вы Триединый. Вы будете собирать новую Дексаду. Как теперь вы воспримете эту точку зрения?
Двиддион издал короткий смешок:
– Я открыл кое-что в самом себе. Тайна. смутила меня. Я задумался над тем, чем занимался тридцать два года: ревностный зубрила, потеющий простофиля, контролируемый Конгрегацией, благоговеющий перед Триединым и Дексадой. Потом, на свою голову, я узнал тайну. Теперь я Триединый и должен либо передать тайну следующей Дексаде, либо запретить ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29