Звук этот приходил к капитану корабля фоев со стороны другого фойского корабля. Потом Сухмет, зарядившись от посоха Гурама, еще раз сделал то же самое, но только для капитана второго фойского корабля. И у него все получилось.
Капитаны обоих кораблей, в святой уверенности, что у врага не выдержали нервы и он пытается уйти, но случайно оказался очень близко, развернулись и на полном ходу пошли встречными курсами, чтобы сбить, раздробить, уничтожить!
Они поняли свою ошибку, когда между кораблями осталось не более сотни футов. Вернее, их предупредили монахи Джан, но это уже не имело значения. Оба корабля столкнулись с таким шумом, что завеса показалась Лотару чуть менее плотной. Крики и треск лопающихся гондол не оставляли сомнений: корабли, сцепившись мертвой хваткой, летели вниз, с каждым мгновением теряя способность держаться в воздухе.
Потом Лотар отвлекся от этих криков. Они стали мучительно неприятны ему. Он пожалел, что не придумал что-то еще, чтобы не убивать столько людей разом и не уничтожать такие прекрасные корабли… Но было поздно.
Оба корабля фоев ударились о воду так, что, казалось, дрогнули небеса. Еще на двух противников стало меньше.
Где-то в облаке дыма гулял еще один фойский корабль, но Лотара он пока не беспокоил. Зато вполне реальной стала другая опасность. Оказалось, что гондола «Летящего Облака» слишком явно вышла из дымового облака, и ее заметили подходящие со стороны открытого моря два других корабля фоев. Вот с ними и предстояло теперь сражаться.
Лотар быстро поднялся на верхнюю часть гондолы и, стоя в специальных веревочных петлях, которые для удобства матросов опутывали гондолу, оценил расстояние до нового противника.
Два фойских воздушных галеота шли на расстоянии четверти мили друг от друга. Один чуть выше другого. И до них оставалось меньше трех сотен саженей. Но они не собирались сами атаковать, пока они хотели только гнать «Летящее Облако» в сторону острова, прямо в объятия третьего корабля, который неторопливо шел к месту боя. Положение было очень неприятным.
Спустившись на палубу, Лотар предложил Купсаху выбраться из облака и уходить изо всех сил. Когда они вышли из спасительной пелены дыма и их положение стало ясным, на палубе «Летящего Облака» , где и до того было тихо, установилось почти мертвое безмолвие. Джимескин и Шивилек, которые не отходили от Санса, иногда даже помогая матросам маневрировать килями, спустились вниз.
Лотар с Сухметом поднялись на ют и стали следить за противником, который уже изготовился к стрельбе. Первый выстрел прошел не очень далеко, но все-таки на безопасном расстоянии. Сухмет проводил взглядом горящий бочонок, канувший в темноту, и проговорил:
– Вендийский огонь. Достаточно попадания одной такой штуки, и мы станем факелом.
И тут Лотар поймал себя на соображении, которому даже сам сначала не поверил. Но чем явственнее он представлял, что нужно сделать, тем больше убеждался, что это может получиться. Наконец он произнес:
– Послушай, Сухмет, а ты можешь?..
Но старик, которому не нужно было договаривать все до конца, отрицательно покачал головой:
– Господин мой, оставим это на потом. А пока сделаем вот что.
Глава 23
Фойский корабль, который шел повыше и чуть подальше, потому что набор высоты резко снижал скорость, начал пристреливаться. Но Сухмет сел на палубу и принялся провожать глазами каждый бочонок с вендийским огнем, словно это были безобидные птицы. И Лотар стал ощущать растущую в нем силу – хотя и меньшую, чем в начале боя, но все еще немалую.
Если мы все-таки выживем, подумал Лотар, его придется откачивать – уж очень много он тратит сил. Конечно, посох Гурама подпитывал его, но стоит Сухмету чересчур ослабеть, и посох будет представлять для него не меньшую угрозу, чем фойские корабли.
И еще вопрос, подумал Лотар, не спуская глаз со стреляющих фоев, – сколько у него попыток? Вероятнее всего, одна. Как только он попытается повторить свой трюк, фойские монахи сразу догадаются, в чем дело, и впредь будут блокировать все попытки, а на преодоление их сопротивления Сухмета уже не хватит.
Корабли все-таки чуть-чуть приближались к ним – не очень торопливо, но довольно решительно. Скорее всего именно стрелкам хотелось сократить расстояние до цели, чтобы хоть раз наконец-то попасть. Днища кораблей – ровные, плоские, тяжелые, как подошвы немыслимо огромных утюгов, – нависали над «Летящим Облаком» словно неотвратимое возмездие. Краем глаза Лотар увидел, что один из матросов вдруг лег на палубу и закрыл голову руками. Ему стало так страшно, что даже пинки Санса не могли заставить его работать.
А работы было много. Потому что «Летящему Облаку» иногда приходилось уворачиваться сразу от трех-четырех бочонков с вендийским огнем. Вообще-то следовало установить силовой щит, подобный тому, что поставили перед собой корабли фоев, но поддерживать щит и одновременно заниматься тем, что он задумал, Сухмет уже не мог. А сам Лотар был слишком слаб в магии, чтобы работать со щитом. Оставалось только маневрировать и надеяться на удачу. Но надежды оставалось все меньше.
Вдруг один из бочонков врезался в кончик левого крыла. Он развалился, но не поджег крыло, потому что мягкая ткань и тонкие растяжки не оказали достаточного сопротивления. Он рассыпался в вечереющем воздухе ослепительным букетом из искр, струй жидкого пламени и пылающих твердых обломков. Зрелище было очень красивым, если бы не пострадало крыло. Теперь оно ходило в одном из суставов со скрипом, натыкаясь на какое-то ограничение. «Летящее Облако» стало дергаться, его правое крыло перегребало левое, разворачивая корпус корабля до тех пор, пока Купсах не отдал соответствующую команду.
Сейчас даже маневрировать трудно, решил Лотар. Но что же Сухмет? Восточник все сидел на палубе, прямой, как фойский болванчик – немудреная, но забавная игрушка, которая пародировала восточную привычку кивать головой. По его лицу и спине Лотар не мог определить, что с ним происходит, что вообще происходит. И вдруг…
Да, Сухмет сделал то, о чем Лотар до сих пор читал только в старых трактатах. Он перехватил бочонок, пущенный с вражеского корабля, и резко завернул его вбок, контролируя практически каждый пройденный снарядом фут. Лотара поразило, какое огромное напряжение понадобилось для этого приема. Это был не невинный трюк вроде «поводка», которым когда-то владел даже Атольф, колдун из Пастарины, – это было что-то настолько необычное, чему глаз обыкновенного человека даже отказывался верить.
А для обыкновенного человека все выглядело так: один из снарядов вдруг заложил широкую дугу и, оставляя в воздухе уже привычный дымный след, чуть-чуть попетлял, прицеливаясь, словно живое существо, и врезался в палубу фойского корабля, идущего пониже. Вспышка пламени осветила фигуры людей, как молния. Пламя на мгновение притихло, растекаясь ярко-оранжевым полупрозрачным ковром по палубе. И потом дым стал гуще, плотнее, тяжелее, и пламя принялось расти – это загорелось дерево корабля.
Если Лотар что-то понимал в вендийском огне, спасти этот корабль от пожара сейчас мог только очень толстый, в несколько дюймов, слой песка. А так как песка на корабле фоев не было, все попытки залить пламя водой или сбить его пропитанными каким-то составом шкурами не приведут ни к чему.
Корабль, подстреливший – с помощью Сухмета – своего напарника, резко спустился, заложив крутой вираж. Его гондола даже заскрипела в снастях, но капитан не обратил на это внимания. Он подошел к горящему кораблю и тут же выбросил веревочные и даже дощатые трапы, чтобы спасти людей. Капитаном корабля руководили самые лучшие намерения, но это было ошибкой.
Лотар даже не успел ничего сказать, а Рубос уже что-то трубным голосом объяснял Купсаху. Тот кивнул, принялся командовать – и вот «Летящее Облако» уже закладывает вираж и, лишь чуть-чуть спотыкаясь на очень уж неловких рывках правого крыла, идет в атаку на сцепленные, почти беспомощные фойские корабли, один из которых горит, начиная медленно разваливаться в воздухе, а у второго нет главного преимущества – способности маневрировать.
Расстояние уменьшалось быстро. Лотар даже не успел добежать до носовой погонной баллисты, как она выстрелила. Первый же выстрел был настолько метким, что Лотар решил не вмешиваться. Бостапарт и Рамисос управлялись сами.
Огромный масляный факел вспыхнул на палубе второго корабля, словно дымная, не в меру коптящая свеча. Это масло, как когда-то объяснял Купсах, должно было вообще-то взрываться, но вот не взорвалось, просто горело. Но горело так, что всем стало ясно – минуты второго корабля тоже сочтены.
Повернувшись боком, «Летящее Облако» выстрелило в гибнущие корабли из кормовой баллисты, но масляный снаряд прошел чуть ниже, под днищем. Зато снова отличилась носовая баллиста. Еще один выстрел расцветил огнем борт корабля между вторым и третьим крылом, в задней части шкафута. С обоими кораблями все было кончено.
Они еще попытались отстреливаться, и один из снарядов даже прошел сквозь снасти, крепящие гондолу к корпусу, но развалился в воздухе и, не причинив вреда, канул в глубине под левым бортом.
Настроение на палубе «Летящего Облака» поднялось. Теперь даже трусоватый матрос – тот, что лег на палубу, – понимал: если они продержатся еще хотя бы с час, станет настолько темно, что монахи Джан не сумеют распознать западный корабль, и появится совсем неплохой шанс выйти из боя с честью, даже с победой. Но в этом бою все менялось слишком быстро…
Лотар перевел взгляд на фойский корабль, идущий от острова, и вдруг понял, что галеот уже мог бы начать стрелять по ним, просто не хотел обозначать себя раньше времени, пытался подкрасться неожиданно и тихо.
Это понял и Купсах. Зазвенел его голос, кто-то пробежал по палубе «Летящего Облака» , словно боялся опоздать к вечернему стаканчику вина, затрепетали на ветру выносные кили, заскрипели рули – и вот уже их корабль поворачивал к облаку дымовой завесы, – поредевшей, но еще вполне пригодной, чтобы спрятать «Летящее Облако» в наступающей темноте.
А еще один фойский корабль шел со стороны дымного облака, грозный и тяжелый, как расплата. Казалось, что улыбка удачи обернулась для «Летящего Облака» гримасой судьбы…
Лотар подскочил к Сухмету, который стоял, покачиваясь от слабости, вцепившись в фальшборт побелевшими от усилия руками.
– Сухмет, – попросил Лотар, – нужно собраться еще для одного трюка. Того, который ты предложил отложить на потом.
– А, господин м-мой…
Старик улыбнулся, как пьяный. Лотар с сожалением подумал, что был бы рад влить в своего верного друга хоть немного сил, но сейчас они были нужны ему самому, и он сдерживался. Ему еще предстояло расправиться как минимум с одним из оставшихся фойских кораблей, ведь спрятаться и протянуть время до настоящей темноты не удалось.
– Сухмет, – снова попросил он, – соберись, соберись и сражайся.
Сухмет вдруг вздохнул, ноги его подкосились, и он сел на палубу, едва не выронив посох из ослабевших рук.
Лотар посмотрел на идущий от острова галеот. Теперь этот корабль торопился, это было им на руку… Вернее, будет, если у него хоть что-нибудь получится. Потом посмотрел на отрезавший их от дымовой завесы второй корабль. Он тоже спешил, понимая, что темнота может сделать противника недосягаемым. Это было уже хуже, но тоже пока не страшно.
Быстро, как в кулачном поединке, он скользнул взглядом по горящим кораблям, сцепленным воедино трапами и веревками. Они разваливались, их обломки сыпались вниз огненным дождем, но корабли еще каким-то чудом держались в воздухе. Пламя стало таким ярким, что освещало все вокруг на много сотен саженей. От этого огня даже стали видны огромные иероглифы, нарисованные красным лаком на гондоле атакующего фойского корабля. А треск стоял такой, что хотелось кричать.
Лотар наклонился, поднял посох, ощутив его колющую, резковатую, волнующую силу. Вложил в руку Сухмета, который сидел, опустив голову, почти отключившись от действительности. И прокричал:
– Встать, солдат! Еще не все кончилось, ты должен драться!..
Сухмет поднял голову. Она чуть дрожала на тонкой старческой шее, охваченной широким золотым ошейником. Лотар подхватил его под мышки и поднял на ноги.
Внезапно грохот колокольчиков обрушился на него с такой силой, что он чуть не выронил Сухмета. Огромная, величиной с хорошее бревно, стрела пронеслась в паре футов от их гондолы. Так, атакующий корабль приступил к ликвидации. Лотар повернулся к Купсаху, который бешено крутил рули, пытаясь выйти из-под обстрела. Лотар проорал так, что у него самого чуть не порвались перепонки:
– Купсах, атакуй его! Сбоку или в лоб – но атакуй!
Купсах посмотрел на Лотара, который стоял всего в десятке шагов, как на полоумного, но вдруг замер на миг, окинул цепким взглядом расстояние до противника и принялся крутить руль в противоположную сторону.
Лотар склонился над Сухметом:
– Если ты не сделаешь этого теперь, мы все погибнем. Давай, и без ошибок… У нас нет времени на ошибки!
Старик поднял руку в успокаивающем жесте, в его глазах появился огонек понимания.
– Я знаю, господин мой, все будет хорошо. Иди на носовую баллисту, скорее всего у нас будет всего один выстрел. Нельзя промахнуться.
Лотар осторожно отпустил восточника, но тот не упал на палубу, а просто оперся на посох. Жесты его стали тверже, он снова колдовал.
Лотар бросился на нос. Но тут хозяйничали Бостапарт и Рамисос, и он не стал им мешать. Сейчас они могли справиться с делом не хуже, чем он. Пожалуй, даже лучше, – они это уже проделали несколько раз, и на редкость удачно. И теперь понимали, в чем опасность, но были уверены в своей победе. Приглядевшись к ним, Лотар только буркнул:
– Сухмет сказал, что будет только один выстрел, не промахнитесь.
На закопченном от грубого фитиля лице Рамисоса появилась улыбка.
– Тогда нужно подойти ближе.
– Мы подойдем очень близко, в этом вся суть. Только не промахнитесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36