Энергоблок большого корабля паутина полностью заряжает за четыре минуты. Супертанкеры висят на заправке до двух суток и запасенной энергии одного танкера хватает на то, чтобы целые сутки питать энергией всю Землю. А когда паутину достроят до расчетной величины, Один сможет питать энергией все человечество, так сказать, в реальном времени.
Не нужно никаких солнечных батарей, никаких фокусирующих зеркал, никаких турбин, вообще ничего. Только свободно болтающиеся концы проводов, подключенные к атмосферной розетке, откуда сколько энергии ни бери, меньше все равно не становится. Этакая энергетическая скатерть-самобранка. Неудивительно, что человеческая энергетика так вцепилась в это чудо природы.
В ушах негромко пискнуло. Кажется, приближается поверхность Мимира, а я совсем забыл о предстоящей посадке, засмотревшись на глаз. Ну-ка, где у нас Мимир… Как же трудно в открытом космосе определять, где перед, где зад… Особенно если солнце такое тусклое и расположено так далеко, что его не сразу и отыщешь в звездном небе.
Ага, вот он, Мимир - еще один черный круг на фоне звезд. Кажется, он медленно растет. Да, точно, растет. Пора связаться с базой, доложить о себе.
- Говорит Алекс Магнум, - говорю я. - Прошу разрешения на посадку.
Ответа нет. Я жду минуту и уже собираюсь повторить запрос, как вдруг понимаю, что так и не включил радиостанцию. Что-то я совсем расслабился.
Движение глазами по меню, клик языком по передним зубам и в ушах зашипело, захрустело и запищало на все лады. Но через секунду космические шумы стихают, приглушенные входным фильтром, распознавшим человеческую речь:
- Говорит Мимир, - раздраженно произнес незнакомый мужской голос. - Пассажир, как меня слышишь?
- Говорит Алекс Магнум, - откликнулся я. - Слышу хорошо.
- А чего раньше не отзывался? - поинтересовался голос. - Радио забыл включить?
Я смущенно промычал нечто нечленораздельное.
- Активируй внешнее управление на полный доступ, - потребовал голос. - Будем тебя сажать.
- А может… - попытался я возразить, но голос немедленно осадил меня:
- Не может. Отдавай управление и не дергайся.
Я не стал дергаться и отдал управление. Я бы и сам совершил посадку без проблем, при 0.13g на поверхности это задача для новичка. Особенно если поверхность ровная, белая и с подсветкой точки приземления Но начинать вхождение в коллектив с отказа подчиняться приказу, да еще по такому пустячному поводу - не самая толковая идея. В конце концов, я всегда успею взять управление на себя, при 0.13g трудно представить себе траекторию, для ухода с которой не хватит мощности антиграва, встроенного в скафандр.
В общем, я отдал управление и стал ждать посадки. Когда ждать надоело, я спросил у базы, сколько осталось времени и тот же самый голос ответил, что около пяти минут. Я вздохнул и стал ждать дальше.

3.
Посадка прошла безупречно, я бы и сам лучше не справился. Особенно если учесть, что никакой подсветки в точке приземления не было и в помине, а ровная белая поверхность в отсутствие солнечного света абсолютно ничем не отличается от ровной черной поверхности.
- Ну как, Алекс? - раздался голос в наушниках. - Нормально сел?
- Нормально, - отозвался я. - Куда идти?
- Не идти, а прыгать, - поправил меня голос. - Прыгай на двух ногах, как кенгуру, при нашей силе тяжести так удобнее всего.
- Знаю, - буркнул я, - на инструктаже говорили. Куда прыгать-то?
- Прямо к террикону. Перед самым склоном будет вход в лифт. Такой сортир гофрированный, его ни с чем не перепутаешь.
- Куда-куда идти? - переспросил я. - К какому еще террикону?
- Ну, где маяк светит.
- Какой маяк? - не понял я. - Инфракрасный, что ли?
- Сейчас, погоди… - пробормотал голос. - Теперь видно?
Справа от меня загорелся неяркий голубой огонек. Далеко, почти у самого горизонта… впрочем, горизонт здесь намного ближе, чем на Земле. Километра два от силы.
- Вижу, - сказал я. - Начинаю прыгать.
- Осторожнее, - посоветовал голос. - Слишком высоко не взлетай, прыгай над самой землей. И фонарь включить не забудь.
Я мысленно обругал себя последними словами и включил фонарь. И немедленно зажмурился, ослепленный немыслимым белым сиянием. Кажется, свет фонаря уткнулся даже не в зеркало, а в какой-то фотонный усилитель, что ли…
- Только не на полную мощность, - добавил голос. - Тут если яркий свет включить, такая белая мгла наступает, какую и на Чукотке не увидишь.
Я уменьшил мощность фонаря и с некоторым опасением открыл глаза. Действительно, местный лед под ярким светом слепит так, что на Земле…
- Чукотка - это на Земле? - спросил я.
- На Земле, - подтвердил голос. - Ты американец?
- Да, а что?
- Где Аляска, знаешь?
- Примерно.
- Чукотка рядом, через пролив.
- В России, что ли? Погоди, ты русский?
- Да. Женя меня зовут.
- Юджин? - переспросил я.
- Можно и так сказать, - согласился Юджин. - Все равно по нормальному не выговоришь. Ты уже проморгался?
- Вроде да.
- Тогда скачи сюда. Только осторожнее, в трещину не попади. Если почувствуешь, что проваливаешься, сразу антиграв включай. Об энергии не беспокойся, она тут халявная.
- Хорошо, - сказал я. - Поскакал.
Космонавты не врут, при малой силе тяжести кенгуриные прыжки действительно самый удобный способ перемещения. И приноровиться к этому способу совсем несложно, пару раз прыгнул и уже кажется, что всю жизнь только так и скакал.
Луч фонаря скользнул вверх-вниз по ледяной поверхности и вдруг куда-то исчез, словно от освещенного овала отрезали половину какими-то волшебными ножницами. Вот под ногами лед, идеально ровный и чистый, как ухоженный каток, а вот сплошная чернота, как будто за этой трещиной кончается мир. Трещиной?!
Я врубил антиграв и подпрыгнул вверх, метров, наверное, на пятьдесят. Точнее сказать трудно, потому что поверхность земли (точнее, Мимира) сразу скрылась во тьме и больше нет никаких ориентиров, кроме далекого маяка, впрочем, не такого уж и далекого, раз он так резко ушел вниз… И что это за белое пятно там появилось?
Однако по порядку. Наклонить голову вниз… как же это трудно в скафандре… твою мать! Трещина глубокая, но совсем узкая, метра четыре всего, такую даже без антиграва перескочить - плевое дело. И чего я разволновался?…
Я осторожно приземлился за трещиной, упруго оттолкнулся ногами ото льда и поскакал дальше. Вскоре стало ясно, что за белое пятно я увидел в верхней точке прыжка - это тот самый террикон, о котором говорил Юджин. Жилой комплекс станции расположен на дне глубокой шахты, а раз есть шахта, то где-то рядом должен быть террикон.
Внешне террикон напоминал хрустальную гору не помню из какой сказки. То есть, я-то знаю, что это всего лишь большая куча льда высотой с маленький небоскреб, но сознание отказывается признавать, что обычный лед может быть таким чистым и таким блестящим.
- Ты где там болтаешься? - раздался в ушах голос Юджина. - Сколько тебе еще до маяка?
Я прикинул расстояние на глаз и ответил, немного поколебавшись:
- Метров семьсот, наверное. Может, восемьсот…
- Значит, четыреста, - сказал Юджин. - По первому разу все ошибаются раза в два. Давай, шевелись быстрее, пока успеваешь.
- К чему успеваю? - не понял я.
- К волне. Про волну тебе на инструктаже говорили?
Про волну, действительно, на инструктаже говорили. Каждые, кажется, тринадцать часов к Мимиру приближается Локи и тогда…
- Ты скачи, скачи, - сказал Юджин. - Не тормози. У тебя семь минут, чтобы добраться до лифта. Но сильно не нервничай, не успеешь - ничего страшного, просто придется подождать часа полтора, пока волна не пройдет.
Я открыл рот, чтобы задать вопрос, но Юджин меня опередил:
- На этой стороне Мимира приливная волна не опасна, - сказал он. - Но лифты на всякий случай отключаются. Так что лучше поторопись. Если своим ходом не успеваешь, антиграв включи.
Антиграв включать не пришлось, я успел добраться до цели своим ходом. Цель, надо сказать, выглядела сюрреалистически, особенно в мертвенном голубом свете маяка - посреди бескрайней плоской равнины стоит ледяная пирамида, а рядом с ней притулилось маленькое сооружение из гофрированного листового металла, похожее на автомобильный гараж из исторических фильмов. Или на общественный туалет где-нибудь в Антарктиде. Причем с открытой дверью. Нет, даже не открытой, а отсутствующей.
Я заглянул в дверной проем и обнаружил за ним маленькую комнатку, единственным предметом обстановки в которой был здоровенный тумблер на стене, точь-в-точь как тот, которым я открывал внешний люк в корабле. Неужто это и есть лифт? А где двери? Пусть даже внешних дверей нет, внутренние-то должны быть!
- Тебе еще долго? - спросил Юджин. - Волна вот-вот придет.
- Я уже в лифте, - ответил я. - Чтобы поехать вниз, надо повернуть тумблер?
- Догадливый, - хмыкнул Юджин. - Давай, поворачивай, а то обесточу все.
Я ухватился за тумблер и, поднатужившись, перещелкнул его в нижнее положение. Двигался он очень туго, похоже, его никогда не смазывали. Как бы не заклинил…
Нет, не заклинил. Кабина провалилась вниз, невесомость подкатила комом к горлу, поверхность Мимира поползла вверх, вначале медленно и плавно, но все быстрее и быстрее. Секунды через две весь дверной проем заполнила стена шахты, не ледяная, как я ожидал, а, похоже, металлическая. Не иначе, облицевали изнутри.
Кабину резко встряхнуло и сила тяжести снова вернулась. Мысль о том, что кабина оторвалась и неконтролируемо падает вниз, покинула сознание, не успев толком в нем обосноваться. Интересно, какая глубина у этой шахты? Корпорация не раскрывает для общественности никаких подробностей о жизни в поселении на Мимире, они считаются коммерческой тайной. А может, это не просто коммерческая тайна, может, им есть что скрывать и от правоохранительных органов? Впрочем, для меня обратного пути все равно уже нет.
- Долго еще ехать? - спросил я.
- Четыре минуты, - ответил Юджин. - Уже три с половиной.
- Глубина шахты - метров триста?
- Пятьсот с копейками. Лифт скоростной.
- Понятно, - сказал я и замолк, не зная, о чем еще говорить.
- Как настроение? - спросил Юджин. - Уже страшно?
- Почему страшно? - удивился я. - И почему уже? Тут есть чего бояться?
Юджин издал короткий смешок.
- Новенькие всегда боятся, - сказал он. - Особенно когда едут в лифте. Кабина без дверей нервирует - начинаешь думать, что дверей нет потому, что корпорация на всем экономит. А потом начинаешь думать, что ждет тебя внизу, и это пугает.
- А что ждет меня внизу? - спросил я.
- Увидишь, - ответил Юджин. - Ничего ужасного, жить можно. У шлюза тебя Рик встретит, он уже почти на месте. Не волнуйся, все будет в порядке. Вибрацию чувствуешь?
- Ну, есть что-то такое…
- Зубы не клацают?
- Нет. А что, должны?
- Не должны, - Юджин снова засмеялся. - Ладно, не грузись пока. Хочешь узнать, почему наверху дверей нет?
- Ну.
- Что ну?
- Допустим, хочу.
- Допустим или хочешь?
Манера Юджина вести разговор начала меня злить.
- Хочешь честный ответ? - спросил я. - Рано или поздно я все равно все узнаю, но если ты хочешь рассказать прямо сейчас - буду благодарен. Мне сейчас все равно скучно.
- Молодец! - сказал Юджин. - Замечательно держишься, так и продолжай. А дверей там нет потому, что вокруг вакуум и температура минус девяносто. Жидкая смазка замерзает, а ставить магнитную подвеску нет смысла. Да и зачем там дверь, когда вокруг вакуум?
- Понял, - сказал я. - Спасибо за разъяснения.
- Да ты не злись, - сказал Юджин. - У нас тут скучно, вот и подкалываем друг друга. Ты скоро и сам поймешь. Приготовься, сейчас тряхнет.
Секунд через пять, действительно, кабину сильно встряхнуло и лифт остановился.
- Проходи в шлюз, - сказал Юджин. - И добро пожаловать в наш маленький, но уютный ад.

4.
Я вышел из лифта и вошел (а вернее, впрыгнул) в короткий коридор, в дальнем торце которого красовалась мощная и внушительная металлическая дверь, украшенная здоровенным металлическим колесом, наподобие тех, какими в исторических фильмах открывали двери сейфов и люки подводных лодок. Неужели мне придется крутить его вручную? В скафандре это не слишком удобно, особенно при минус девяносто и в вакууме.
Внезапно пол под ногами содрогнулся, не очень сильно, но явственно. Я огляделся по сторонам и обнаружил, что сзади опустилась (или поднялась, или выехала из стены) переборка, отрезавшая меня от кабины лифта. В середине переборки красовалась точно такая же дверь с колесом, как и впереди. Все стало ясно - во-первых, я уже в шлюзе, а во-вторых, ничего руками крутить не придется, эти двери здесь просто на всякий случай, если вдруг автоматика выйдет из строя.
Через пару секунд я услышал тихое шипение, снова заложило уши. Очевидно, шлюз наполняется воздухом. Интересно, когда давление станет нормальным? И почему на стене нет никакого индикатора?
В стене что-то зажужжало и переборка впереди плавно уползла в стену. И я увидел первого человека в этом мире.
Это был высокий и очень худой блондин лет тридцати, длинные волосы были собраны в хвост на затылке. Одет он был в толстый шерстяной халат, на тощих голых ногах плюшевые тапочки, под ними шерстяные носки. Необычный наряд для космической станции.
Я разгерметизировал скафандр, откинул шлем и поднял руку в приветственном жесте.
- Добрый день, - сказал я.
- Здорово! - отозвался мужчина. - Я Рик Диз. Пойдем отсюда.
- А я Алекс Магнум, - представился я. - Черт! Почему так холодно? И чем тут воняет?
Рик хихикнул.
- Буферная зона, - пояснил он. - Она же холодильник. В помещениях внешнего периметра поддерживается минус десять по Цельсию, чтобы снаружи лед не таял. А воняет ароматизатором.
- Противно, - поморщился я.
Рик пожал плечами.
- Если убрать ароматизацию, будет вонять аммиаком, - сказал он. - Лучше уж так.
Буферная зона отделялась от жилой еще одним шлюзом. Когда мы прошли через него, Рик немедленно скинул халат, тапочки и носки и остался в обычном для космонавта виде - в шортах и босиком. Шорты были длинными, почти до колен, и с огромным количеством карманов, нормальные такие космонавтские шорты.
- Погоди, - сказал Рик, увидев, что я начал дергаться, пытаясь вытащить руки из рукавов скафандра и протиснуть их в центральную секцию.
1 2 3 4 5 6 7