Впрочем, вполне возможно, что я и ошибался в своих чувствах. Но в одном я был совершенно уверен – те тролли, с которыми я успел познакомиться, действительно были ребятами не слишком большого ума, за исключением, пожалуй, Норка. Да и тот больше брал чувством собственного превосходства, нежели умом.
Да... Странная получалась картина. Но больше всего мне хотелось понять, что же это за необходимость толкал а троллей на насилие?
За такими вот размышлениями я и не заметил, как мы оказались на открытом воздухе. Над этим странным, недобрым Миром опустилась ночь, и из темноты подземелья мы плавно перешли в темноту этой ночи. Звезд над моей головой не было, и, приглядевшись попристальнее, можно было понять, что небо затянуто плотными, быстро бегущими облаками.
Я решил было остановиться и переночевать рядом с тропой, по которой продвигалась моя лошадка, но она шла такой уверенной рысью, словно чувствовала впереди более приличный ночлег. Так оно и оказалось. Проехав около часа в полной темноте, я вдруг увидел далеко впереди крошечную желтоватую точку. Вблизи эта точка превратилась в окошко небольшой каменной постройки, с высокой односкатной крышей и будкой около узкой входной двери. Из будки вместо лая слышалось странное, едва слышное поскуливание, на которое, впрочем, я не обратил внимания.
Моя умная лошадка остановилась около самой двери, и я, чуть наклонившись, осторожно стукнул в нее своим бронированным кулаком. Спустя минуту задверью завозились и недовольный голос спросил:
– Ну, и кто это там скребется?..
– Прошу прощения за беспокойство, – самым вежливым тоном ответил я, – но не могли бы вы позволить мне переночевать в вашем доме. Я – одинокий путник и не причиню вам неудобств.
– Одинокий путник? – заинтересованно переспросили из-за двери. – Что, неужто совсем одинокий?
– Совершенно! – подтвердил я.
За дверью что-то прошуршало, идо моего слуха донеслось быстрое перешептывание. Я в этом шепоте практически ничего не разобрал, но слова «пусть войдет, повеселимся» прозвучали совершенно явственно. И сказаны они были, как мне показалось, женским голосом.
Наконец перешептывание кончилось и все тот же голос спросил:
– А ты, наверное, и есть хочешь?
Я уже успел спуститься на землю и, стоя у самой двери, с легким смешком ответил:
– Мой голод не настолько велик, чтобы вас обеспокоить. Я вполне могу обойтись без ужина.
– Ага!.. – донеслось из-за двери, и мне послышалось в этом возгласе легкое разочарование. – Ну что ж, заходи...
Дверь распахнулась, и в ее освещенном проеме показалась фигура невысокого человека, одетого в длинную темную рубаху и широкие, похожие на шаровары, штаны.
Я протянул вперед руку, собираясь придержать дверь, и в этот самый момент хозяин попытался ее... захлопнуть!
– Э-э-э!.. В чем дело, хозяин? – воскликнул я, делая шаг вперед. – Или твое гостеприимство уже иссякло?!
Хозяин, словно опомнившись, сделал шаг назад, и тут я увидел, что это маленький седой старичок и что он... очень испуган. Прижав руки к груди, он быстро поклонился и сбивчиво забормотал:
– Пусть господин сияющий дан простит меня... Мы с женой никак не ждали, что столь высокий господин посетит наше скромное жилище... Можете мне поверить, господин сияющий дан, мы ничего плохого не сделали людям, мы живем далеко и никого не... знаем... Нас не за что карать, господин сияющий дан, поверьте, нас не за что карать...
– Да не собираюсь я вас карать! – воскликнул я удивленно, входя в дом. – Я хочу всего лишь переночевать под крышей, если, конечно, вы не против.
– Как мы можем противиться желаниям сияющего дана!.. – испуганно просипел хозяин. – Господин сияющий дан – хозяин этого дома, как и всех остальных домов...
– Не мельтеши, дорогой, – раздался мелодичный женский голос из-за занавески, перегораживающей единственную комнату домика.
В то же мгновение занавеска откинулась, и передо мной появилась молодая красивая женщина, одетая в глухое длинное платье неопределенного темного цвета. Увидев меня, она в отличие от своего супруга не испугалась и даже не смутилась. Мило улыбнувшись и быстро поклонившись, она проговорила своим мелодичным голосом:
– Господин сияющий дан может располагать нашим жильем, а мы поднимемся на чердак и с разрешения господина переночуем там...
Я быстро огляделся. Домик, как я уже заметил, был совсем невелик. В передней части единственной комнаты, у стены, справа от входной двери, стоял грубо сколоченный стол и два столь же грубых табурета. У противоположной стены был сложен небольшой очаг с грубой треногой, на которой висел небольшой котелок. За откинутой занавеской виднелся краешек довольно большой кровати, застланной чем-то... лоскутным. В общем, комната не поражала взор обилием и богатством обстановки. Снова взглянув в миловидное лицо хозяйки, я как можно добродушнее произнес:
– Нет, я не хочу стеснять вас в вашем же жилище, а потому на чердак отправлюсь сам и постараюсь не шуметь.
Женщина хотела что-то мне возразить, но я поднял руку и уже тверже добавил:
– И попрошу не спорить со мной – я уже и так доставил вам беспокойство. Лучше покажите мне, где у вас лестница наверх.
Женщина молча поклонилась и повела рукой в сторону закрытой занавеской стены.
Я двинулся в указанном направлении и, шагнув за занавеску, увидел узенькую лесенку, поднимавшуюся почти вертикально, вдоль стены и упиравшуюся в потолочный люк. Оглянувшись еще раз, я увидел, что хозяин дома продолжает стоять на том же самом месте у входной двери и со страхом наблюдает за моими передвижениями по дому.
«И чего он так испугался?! – с некоторым раздражением подумал я. – Как будто никогда... сияющих данов не видел!.. Или видел?!»
Впрочем, я действительно хотел спать. К тому же сказывалось напряжение последних часов и... троллья пытка. Так что мне было не до испугов сельских жителей, я мысленно махнул на все рукой и направился к указанной лесенке.
Подняться наверх было делом одной минуты. Закрыв за собой люк, я огляделся и немедленно обнаружил огромный тюфяк, брошенный у фасадной стены, под крошечным окошком чердака. Поверх тюфяка лежало не слишком толстое одеяло. Я выбрался из своих доспехов и, секунду подумав, вставил свой меч враспор между крышкой люка и обрешеткой крыши. Вот теперь меня никто не мог побеспокоить, так что я, ни о чем более не волнуясь, рухнул на тюфяк, накинул на себя одеяльце и немедленно заснул.
Проспал я недолго, меня разбудил какой-то резкий вскрик. Я мгновенно сел на своем тюфяке и прислушался. Вокруг все было тихо, за окном темно, а подо мной, в комнате, шел разговор.
– Не ори! – прошипел совсем немелодичный женский голосок. – Что ты вопишь, словно десяток черных извергов увидел. Разбудишь сияющего дана, он тебе пасть-то заткнет.
– Нет никакого сияющего дана, – раздался в ответ свистящий шепот хозяина домика. – Это его призрак, и он пришел за мной.
– Нужен ты ему! – насмешливо ответила ему женщина. – Прям подохнуть он не мог без того, чтобы тебя не повидать.
– Я же тебе говорю, дура, он пришел, чтобы меня уничтожить, – заскулил старик. – И зачем только я встретил его на желтой тропе?! Наверняка он узнал, что это я сообщил троллям Норка, что сияющий дан Тон идет со своими черными извергами по их шкуры. Потому-то Норк и успел вызвать Небесную Мать. И вот теперь пришла расплата за мое...
Тут он как-то уж очень мокро всхлипнул и заговорил буквально глотая слезы:
– Недаром вчера днем в горах грохотало и полыхало. Призрак сияющего дана наверняка посчитался с троллями, а теперь вот и до меня добрался. Теперь он на-а-аверня-а-ака...
На последних словах его шепот перешел в неразборчивый визг.
– Не ори! – снова осадила его женщина. – Если не можешь не скулить, то скули... молча!
Послышалось слабое шуршание, а затем она с явной насмешкой продолжила:
– Только должна тебя огорчить, это никакой не призрак, это самый настоящий живой дан!
– Дура! – еле слышно выдохнул старик. – Как он может быть живым, если Небесная Мать дохнула на него смертью. Ты хоть раз слышала, чтобы кто-то из людишек выживал после выдоха Небесной Матери?!
– А может быть, доспехи защитили сияющего дана? – задумчиво ответила женщина. – Говорят они у него зачарованные...
Снова последовала короткая пауза, после которой женщина добавила с насмешкой:
– Но сияющий дан Тон жив и здоров. Я это отлично поняла по тому взгляду, которым он меня... разглядывал.
– Какой взгляд, дура?! Какой взгляд? – буквально взвизгнул старик, хотя продолжал говорить шепотом. – У него же на голове шлем, а лицо закрыто глухой маской! По взгляду она поняла...
– Не ори! – еще раз шикнула на него женщина. – А мужской взгляд, особенно такой, как у сияющего дана Тона, я могу и через каменную стену почувствовать... И понять!
Они немного помолчали, а затем старик снова заскулил:
– Что же делать? Что же делать?
– Да ничего не делать, – спокойно прошептала женщина. – Или, если хочешь, можешь попробовать его убить, пока он спит. Дать тебе охотничью дубинку?
В ее голоске снова сквозила насмешка, а я обиженно подумал: «Ну вот, опять дубинка! Что у них в этом Мире, другого оружия, что ли, нет?!»
– Какая дубинка, дура, – пискнул старик, – ты же видела – он в панцире, какой дубинкой можно панцирь пробить?!
– Что ж он, по-твоему, и спит в своем панцире? – хихикнула женщина. – Совсем ты, скоге, рехнулся от страха!
«Скоге? – повторил я про себя. – Что-то я такое слышал! Скоге?!»
И моя услужливая память сразу же подсказала мне, что я когда-то читал о таком проказливом народце. Так, мелкие хулиганствующие фейри, но этот, видимо, дохулиганился до... мокрых штанишек.
– А если тебе уж совсем... невмоготу, – продолжал а между тем нашептывать женщина, – то можешь... отправиться... ну хоть в горы. Утром я скажу сияющему дану, что тебя позвали неотложные дела, что тебя вызвал к себе твой сеньор... ну и... все такое.
– Какой сеньор, дура?! – пискнул старик. – Какой у скоге может быть сеньор?!
– Так ты что ж, не понял? – удивилась женщина. – Сиятельный дан принимает нас за... людей. Иначе он давно бы уже прикончил нас обоих голыми руками и оружие доставать бы не стал! Просто кулаком пристукнул бы. Но мы успели одеться, вот и сошли за людей.
И снова повисло молчание, но на этот раз его прервал старик:
– Значит, ты думаешь, сияющий дан нас не узнал?
Сколько надежды было в этом вопросе!
– Конечно, нет! – самым категоричным тоном ответила его супружница. – Ты теперь и сам это понимаешь.
– Тогда я, пожалуй, действительно куда-нибудь... пойду, – пробормотал старичок, и снова послышалось быстрое шуршание.
– Только ты тогда не обессудь, если мы с сияющим даном... ну... это... займемся поутру кое-чем... – промурлыкала женщина.
Старик ничего не ответил настоль прозрачный намек, только напряженно запыхтел, а женщина снова коротко хихикнула.
Послышался слабый скрип открывающейся двери, шуршание камешков под торопливыми шагами, и снова наступила тишина.
Несколько минут я продолжал вслушиваться в эту тишину, а затем шумно перевернулся на другой бок и... снова заснул.
Второй раз я проснулся на рассвете. В окошко вливался серый, мутный свет, по которому я определил, что и это утро будет пасмурным. Да, местная погода, похоже, не слишком часто баловала аборигенов.
Потянувшись, я прислушался – вокруг царила тишина. Тогда, быстро вскочив со своего тюфяка, я взял в руки меч и кинжал, вышел на середину чердака и по уже укоренившейся привычке принялся... фехтовать с тенью! Два часа таких занятий в день давно уже стали моей необходимостью. Однако на этот раз я прозанимался не более получаса – надо было трогаться в путь.
Убрав оружие на место, я снова прислушался, в доме по-прежнему было тихо, и это меня удивило – мои упражнения должны были разбудить хозяев.
«Хозяйку», – поправил я сам себя, вспомнив подслушанное ночью, и тут вдруг услышал за окошком странный ритмичный шорох. Подкравшись «кошачьим» шагом к окну, я заглянул в него. Рядом с домом, прямо на наклонной, присыпанной мелкими камешками площадке танцевала хозяйка домика! И как танцевала!
Обнаженное стройное женское тело, казалось, парило над землей, не касаясь ее ногами, и только тихий шорох, раздававшийся в такт ее движениям, показывал, что это не призрак, а живая трепетная плоть. Прекрасное лицо, обрамленное гривой густых белокурых волос, было обращено как раз к моему окошку, но поскольку глаза на этом лице были закрыты, я решил, что танцовщица меня не заметит. И она действительно меня не замечала.
Несколько минут я наблюдал за ее танцем, наслаждаясь плавной изысканностью движений, легкостью и грацией танцовщицы, непередаваемой красотой стройных ног, тонких быстрых рук, плавной округлостью высокой груди, длинной точеной шеей... А молодая женщина все не останавливала своего поразительного танца, не открывала глаз и... все время оставалась лицом к моему окну! Наконец, когда моя порядочность взяла верх над моим... любопытством и я совсем уже собрался прекратить свое подглядывание, танцовщица сделала изысканный пируэт и я увидел ее спину...
Но спины-то, как раз и не было!!!
Там, где у нормальной женщины находятся лопатки, ребра, поясница, у моей танцовщицы была огромная впадина, словно верхняя часть туловища этой... этого существа была выпрессована на штампе из листового материала!!! А кроме того, ее... кхм... попку украшал длинный хвост, весьма напоминающий коровий!
Я застыл у своего окошка, открыв от удивления рот, а танцовщица, закончив пируэт и снова оказавшись лицом ко мне, вдруг открыла свои изумительные глаза, широко улыбнулась и... подмигнула мне.
Отпрянув в глубь комнатки, я осторожно перевел дух и медленно опустился на тюфяк. В моей голове чирикала по-воробьиному единственная мыслишка: «Показалось».
Хотя, в общем-то, я знал, что ничего мне не показалось. В этот момент чуть слышно скрипнула входная дверь и внизу прошуршал и легкие шаги. Звякнула какая-то утварь, полилась тонкая струйка воды...
Я осторожно поднялся на ноги, с силой потер ладонями лицо, с неудовольствием ощущая отросшую щетину, потом аккуратно влез в доспехи и замкнул их.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10