https://wodolei.ru/catalog/dushevie_ugly/100x100cm/
И этот звук давал им понятие о глубине, на которую предстояло спуститься.
– Тут достаточно широко, вы оба сможете протиснуться, – сказал Фенодири. – Давайте по одному. Колин, ну-ка, ты – первый.
Колин сел на край шахты и начал спускаться, остановившись на расстоянии ярда от Фенодири.
– Хорошо, – отметил Фенодири. – Сьюзен!
– Да.
– Сьюзен, ты задержись на таком же расстоянии от брата, как он от меня. Не надо нам всем скапливаться слишком близко друг от друга. Не табунитесь. Соблюдайте дистанцию.
– Поняла.
Она стала спускаться, а на Колина и Фенодири тут же посыпался целый поток камешков, ударявшихся и отскакивавших от головы и плечей. Мало приятного. Хорошо еще, что Сьюзен спустилась довольно быстро.
– Теперь вот что, – сказал Фенодири, когда грохот затих. – Эта шахта расположена коленом, и мы сейчас как раз находимся в изгибе, и склон, по которому мы дальше должны спускаться, на другой стороне шахты. К тому же, он круче. Но выход есть! На той стороне, вон там, ниже, да нет, ниже, я вижу выступ. Нам надо спрыгнуть отсюда и ухватиться за него. Тогда мы как раз и окажемся на верном пути.
– А если мы промахнемся? – спросила Сьюзен. Фенодири вздохнул.
– Сам прыжок – это ерунда. А вот мысль о нем порождает страх. И вообще, дорогие мои, мы ничего не достигнем, если будем так волынить.
И Фенодири прыгнул.
Пальцы его судорожно сжались, ему удалось уцепиться за выступ, тело его распростерлось на покатой стене шахты. Он не пошевелился. Не произнес ни звука. Сначала ребятам показалось, что он потерял сознание. Скоро им самим пришлось убедиться, как от этого прыжка замирает дух.
– Вполне можно ухватиться, – с трудом проговорил Фенодири, наконец-то подняв голову и заставив себя улыбнуться. Он отполз от выступа на пару шагов и, расставив ноги, закрепился в углу шахты.
– Бросай мне фонарь!
– А если ты его не поймаешь? – сказал Колин.
– Я его поймаю.
Колин бросил фонарь, гном подставил обе ладони. Зажал между ними фонарь. Получилось.
– Теперь прыгай. Ты не промахнешься. «Не уверен», – подумал Колин, прыгая. На мгновение ему показалось, что страшная чернота разверзается под ним, а выступ, за который ему предстояло ухватиться, с шумом взмывает куда-то вверх. Потом он ощутил, как мощный удар о скалу выдавил весь воздух из легких. Синие и красные искры взрывом вспыхнули у него в мозгу; показалось, что легких у него просто нет и вздохнуть нечем. Но добрая рука Фенодири коснулась его спины, погладила ободряюще. Колин пришел в себя. Он осознал, что пальцы его крепко сжимают выступ скалы, хотя руки совершенно занемели…
Когда Фенодири и ребята оправились от этого прыжка-падения, они принялись обсуждать дальнейший путь. Колин, точно птица на ветке, закрепился чуть пониже Фенодири, а Сьюзен обеими руками держалась за выступ. Ей хотелось высвободить хоть одну руку, слегка помассировать отбитые ребра, они так болели! Ей вообще казалось, что все ее кости сдвинулись со своих мест и болтаются свободно.
– Впереди на нашем пути больше нет крутых поворотов на довольно большом расстоянии, – сказал Фенодири. – Но насколько этот путь безопасен, кто знает!
Похожая на римскую пятерку, V-образная лощина вела их вниз, и они продвигались довольно быстро. Фенодири светил фонариком, оставляя Сьюзен и Колину обе руки свободными. Хотя светить было не так уж просто. Когда Фенодири оказывался выше ребят, то их тени скрывали от Колина и Сьюзен стену шахты, и им приходилось вслепую нащупывать, за что бы можно уцепиться. А когда Фенодири шел первым, то ему трудно было не слепить ребят снизу. Но он по крайней мере мог говорить им, за что держаться и куда поставить ногу. Так что они решили, что Фенодири будет спускаться первым. Когда они добрались до дна лощины, перед ними обнаружилась шахта с совершенно гладкими стенами.
– Но по этой стене спуститься невозможно! – воскликнул Колин. – Она гладкая, как стекло!
– Глаза людей от века были слепы, – заметил Фенодири со вздохом. – Вы что, не видите на стене расщелины и уступы?
Ребята уставились на стену, но как ни глядели, она по-прежнему казалась им зеркально-гладкой. Спуститься по ней было решительно невозможно.
– Ну, ладно, тогда просто доверьтесь мне, только и всего. Мы немного здесь передохнем, потому что дальше почти до самого конца пути нам уже не найти пристанища.
Фенодири задрал голову и крикнул Дуратрору:
– Все у тебя там спокойно, братец?
– О, да! Но холодище здесь такой, просто не поддается описанию. Хорошо, что у меня есть плащ. Сварты приближаются, но они движутся слишком медленно. Боюсь, не объявятся здесь вовремя!
– Вы готовы? – спросил ребят Фенодири.
– Еще не готовы, – сказала Сьюзен, услыхав о приближающихся свартах.
– Хорошо. Колин, у тебя положение устойчивее, так что твоя сестра пойдет первой. Но сперва я постараюсь проложить путь для вас – настолько, насколько мне это удастся. Наберитесь терпения, расслабьтесь и отдохните, я скоро за вами приду. Спуск предстоит очень трудный.
Фенодири повис на руках и стал шарить пальцами ног. Он нащупал и расчистил крошечный выступ, затем чуть пониже нашел углубление, где можно было бы ухватиться пальцами рук, и таким манером начал спускаться.
Стена вовсе не была такой гладкой, какой она показалась Колину и Сьюзен, но набившийся за долгие годы песок сделал выбоины и трещины невидимыми для человеческих глаз.
Прошли то ли минуты, то ли часы (потому что в пустоте и безмолвии шахты казалось, что время длилось вечно), прежде чем ребята услышали, что Фенодири возвращается. Колин включил фонарик, и лицо гнома, осунувшееся и серое от затраченных усилий, появилось в поле зрения.
– Путь… проложен. Или… почти. Поторопимся.
Колин вручил ему фонарик, и Фенодири спустился со своей первой опоры и протянул руку к Сьюзен. Как только девочка оказалась непосредственно перед ним, он спустился пониже, и вскоре Колин остался наедине со своими мыслями.
Сьюзен и Фенодири двигались быстро, за ненадежные опоры часто зацепиться можно было только одним пальцем руки или ноги, так что задерживаться больше, чем на пару секунд, было просто опасно. Эти секунды очень трудно просчитывались, и Сьюзен раза два чуть не потеряла контроль над ними, но Фенодири помог ей попасть в ритм, необходимый для спуска.
Колин старался победить сводившую его судорогу страха, не отводя глаз от фонаря и непривычного сплющенного силуэта своей сестры. Он все глядел и глядел, наблюдая странный оптический обман. Сам он находился в полной темноте, и ему ничего не было видно кроме небольшого пространства, освещенного фонариком. И по мере того, как свет удалялся, Колин терял ощущение расстояния и перспективы. Он точно наблюдал картину, плавающую в пустоте, которая уменьшалась в размерах, но не удалялась. Колин был так зачарован этим явлением, что перестал замечать холод, не чувствовал, как затекло тело оттого, что ему невозможно было пошевелиться.
Освещенное пространство все уменьшалось и уменьшалось, пока не стало размером со спичечную коробку. Не успел он подумать, какой же глубины может быть эта шахта, как свет исчез. Но прежде чем серьезно встревожиться, Колин услышал голос Фенодири, который что-то ему кричал, но что – он не имел понятия, потому что расстояние превращало голос в неясный гул, в котором нельзя было уловить ни одного членораздельного слова. Правда, тон голоса не был тревожным, и Колин решил, что Сьюзен уже добралась до дна и что Фенодири идет за ним. Так оно на самом деле и было. И вскоре фонарик сверкнул совсем близко от того места, где сидел мальчик.
– Ох! – сказал Фенодири. – Я порядком устал от этой шахты. Дуратрор!
– Слушаю!
– Когда мы доберемся до низа, я тебе покричу. Что… там… сварты?
– Пошли другой дорогой. Но за ними идут еще.
Сьюзен сидела на уступе. В этом месте шахта делала изгиб, похожий на колено дренажной трубы. Фенодири сказал, что до самого низа осталось совсем немного.
Сьюзен размяла затекшие пальцы рук, пошевелила пальцами ног. В общем-то спуск оказался не таким страшным, особенно когда она уловила нужный ритм. Правда, последние пятьдесят футов стена шла совершенно отвесно, напряжение было так велико, что только мгновенная реакция Фенодири спасла ее от того, чтобы раза два-три не соскользнуть со скалы.
Голос гнома пробудил Сьюзен от ее мыслей, и она увидела, что Колин приблизился к последним решающим пятидесяти футам. Он как раз перебирался через острый гребень, который как бы отчеркивал то место, где стена становилась перпендикулярной ко дну шахты. На этом участке спуска Колину досталось царапин и ссадин не меньше, чем его сестре. Почему-то эти ссадины потом неделями не заживали.
Просто удивительно, как это Фенодири лазил по скале всего с одной свободной рукой. Он уже три раза слазил вверх и вниз, и вот, пожалуйста, он ведет Колина, показывая ему каждый следующий выступ, беря на свои плечи вес мальчика – и ничего!
– Еще футов двадцать, Колин, и мы доберемся. Давай – левая рука под правое колено. В этой расщелине уместится и вторая рука. Так. Спокойно. Теперь повисни на руках. Теперь нащупай уступ левой ногой. Теперь правой рукой найди углубление на уровне твоего плеча. Нет, повыше! Так. Шесть дюймов вниз правой ногой.
Через минуту Колин уже стоял рядом с сестрой.
– Мы еще пока не добрались до самого низа, – напомнил им гном. – Нас еще кое-что ждет.
Теперь он повел их вниз к уступу от того места, где дожидалась Сьюзен. Спуск становился все круче и круче. Уцепиться было совершенно не за что. Ни одной расщелины, ни одного углубления или выступа!
– И что же нам теперь делать? – воскликнула Сьюзен.
– Соскользнуть! Да не бойтесь вы! Во-первых, катиться придется не так уж долго, а во-вторых, там в конце – куча мягкого песка, на нее не страшно падать.
Ребята все-таки побаивались, но Фенодири продолжал утверждать, что опасности нет никакой. В доказательство своих слов он сел на край крутого ската и оттолкнулся руками. До них донесся шуршащий звук скользящего тела, на мгновение все стихло, затем послышалось глухое «бум».
– Все, как я и говорил! – крикнул Фенодири и послал луч фонарика вверх.
– Ну ладно, – сказала Сьюзен, – только… ой! Скат оказался гораздо более скользким, чем она могла себе представить, ее завертело и понесло, и она приземлилась у ног гнома – коленки чуть ли не вдавлены в живот – вот уже второй раз в течение часа едва не теряя сознание. То, что Колин проделал спуск не легче, служило ей слабым утешением. Фенодири не обманул – внизу действительно был песок, но песок мокрый, и поэтому – твердый.
Пока ребята, постанывая, приходили в себя, Фенодири, сложив ладони рупором, крикнул:
– Ду-рат-рор!
Эхом отозвался голос Дуратрора.
– Мы здесь немного отдохнем, – сказал Фенодири, – только недолго, потому что если мы до заката не выпутаемся из Эрльдельвинга, то нам ничего другого не останется, как торчать там до рассвета, а это довольно мрачная перспектива.
– В таком случае, давайте откажемся от отдыха, – сказал Дуратрор.
Он стоял уже на краю последнего крутого ската.
– Но…
– Как же это ты…
– А так. Просто свалился, – весело отозвался Дуратрор. – Смотрите!
И он прыгнул вниз. Его плащ надулся вокруг него колоколом, и он легко опустился прямо на ноги, точно всего-навсего спрыгнул на землю с последней ступеньки лестницы.
Место для отдыха было довольно неуютным. Посредине высилась пирамида песка, окруженная водой. Фенодири предложил всем устроиться по возможности поудобнее, однако было не так легко – оставаться сухим и одновременно не оказаться мишенью для булыжников, которые сварты могли бы швырнуть сверху на их головы.
Сьюзен и Колин разделили оставшиеся еду и питье на четверых. Во время еды гномы попытались соединить в одну картину разрозненные события, которые так неожиданно дали им возможность вовремя придти на помощь Сьюзен и внести полный хаос в ряды свартов.
Вот, что они рассказали. Фенодири и Дуратрор проходили неподалеку от скалы Каст Рок, когда птица Уиндховер принесла весть, что Гримнир поднялся со дна озера и находится в доме у Селины Плейс. Гномы твердо знали, что где Гримнир, там непременно окажется и Огнелед. Они подумали: может, это и есть их шанс. Каделлин бродил по холмам вблизи Рагнарока, стараясь узнать, дошли ли слухи о камне до этих мест. Ему, как и Гримниру, важно было не обнаруживать свое местонахождение. Так что сам прийти он не мог, и тогда гномы решили действовать по своему разумению. В мгновение ока Фенодири схватил меч, и они отправились в путь.
От Уиндховера, с которым гномы назначили встречу в укромном местечке, в саду по соседству, они узнали, что дети проникли в дом.
– Гримнир и Морриган, – далее сообщил Уиндховер, – находятся в комнате наверху. А внизу явно что-то случилось, потому что собаки вырвались на свободу.
– Уиндховер покажет мне, где спрятались эти сотворяющие зло, и я им чуточку помешаю, – сказал Дуратрор. – Ас помощью Дирнуина я выбью у них из головы всякую мысль про Огнелед. После того, как ты услышишь, что я напал на них, слегка повремени, а потом ступай в нижнюю комнату, ищи камень. Я уверен, он там и окажется. И сразу же – в Фундиндельв, я позже к тебе присоединюсь, если позволишь.
Проговорив все это, Дуратрор направился вслед за птицей к комнате под самым чердаком. Как Колин и Сьюзен начали догадываться, так оно и оказалось. Дуратрору дана была возможность полета, таившаяся в его плаще из орлиных перьев: это была реликвия со стародавних времен, и к тому же в знак величайшей дружбы.
Когда настал момент действовать, Фенодири кинулся к двери, которая, к его удивлению, оказалась открытой, и он осторожно вошел в дом.
Занавешенная комната была пуста, камня там не оказалось. Это потрясло Фенодири, но продолжать поиски он не смог. Только было он хотел открыть кухонную дверь и заглянуть на кухню, как эта самая дверь распахнулась, и в нее пушечным ядром влетел Дуратрор. Лицо его светилось какой-то дикой радостью. Он схватил Фенодири, повлек его в гардеробную, где недавно прятались ребята, и торопливо закрыл дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
– Тут достаточно широко, вы оба сможете протиснуться, – сказал Фенодири. – Давайте по одному. Колин, ну-ка, ты – первый.
Колин сел на край шахты и начал спускаться, остановившись на расстоянии ярда от Фенодири.
– Хорошо, – отметил Фенодири. – Сьюзен!
– Да.
– Сьюзен, ты задержись на таком же расстоянии от брата, как он от меня. Не надо нам всем скапливаться слишком близко друг от друга. Не табунитесь. Соблюдайте дистанцию.
– Поняла.
Она стала спускаться, а на Колина и Фенодири тут же посыпался целый поток камешков, ударявшихся и отскакивавших от головы и плечей. Мало приятного. Хорошо еще, что Сьюзен спустилась довольно быстро.
– Теперь вот что, – сказал Фенодири, когда грохот затих. – Эта шахта расположена коленом, и мы сейчас как раз находимся в изгибе, и склон, по которому мы дальше должны спускаться, на другой стороне шахты. К тому же, он круче. Но выход есть! На той стороне, вон там, ниже, да нет, ниже, я вижу выступ. Нам надо спрыгнуть отсюда и ухватиться за него. Тогда мы как раз и окажемся на верном пути.
– А если мы промахнемся? – спросила Сьюзен. Фенодири вздохнул.
– Сам прыжок – это ерунда. А вот мысль о нем порождает страх. И вообще, дорогие мои, мы ничего не достигнем, если будем так волынить.
И Фенодири прыгнул.
Пальцы его судорожно сжались, ему удалось уцепиться за выступ, тело его распростерлось на покатой стене шахты. Он не пошевелился. Не произнес ни звука. Сначала ребятам показалось, что он потерял сознание. Скоро им самим пришлось убедиться, как от этого прыжка замирает дух.
– Вполне можно ухватиться, – с трудом проговорил Фенодири, наконец-то подняв голову и заставив себя улыбнуться. Он отполз от выступа на пару шагов и, расставив ноги, закрепился в углу шахты.
– Бросай мне фонарь!
– А если ты его не поймаешь? – сказал Колин.
– Я его поймаю.
Колин бросил фонарь, гном подставил обе ладони. Зажал между ними фонарь. Получилось.
– Теперь прыгай. Ты не промахнешься. «Не уверен», – подумал Колин, прыгая. На мгновение ему показалось, что страшная чернота разверзается под ним, а выступ, за который ему предстояло ухватиться, с шумом взмывает куда-то вверх. Потом он ощутил, как мощный удар о скалу выдавил весь воздух из легких. Синие и красные искры взрывом вспыхнули у него в мозгу; показалось, что легких у него просто нет и вздохнуть нечем. Но добрая рука Фенодири коснулась его спины, погладила ободряюще. Колин пришел в себя. Он осознал, что пальцы его крепко сжимают выступ скалы, хотя руки совершенно занемели…
Когда Фенодири и ребята оправились от этого прыжка-падения, они принялись обсуждать дальнейший путь. Колин, точно птица на ветке, закрепился чуть пониже Фенодири, а Сьюзен обеими руками держалась за выступ. Ей хотелось высвободить хоть одну руку, слегка помассировать отбитые ребра, они так болели! Ей вообще казалось, что все ее кости сдвинулись со своих мест и болтаются свободно.
– Впереди на нашем пути больше нет крутых поворотов на довольно большом расстоянии, – сказал Фенодири. – Но насколько этот путь безопасен, кто знает!
Похожая на римскую пятерку, V-образная лощина вела их вниз, и они продвигались довольно быстро. Фенодири светил фонариком, оставляя Сьюзен и Колину обе руки свободными. Хотя светить было не так уж просто. Когда Фенодири оказывался выше ребят, то их тени скрывали от Колина и Сьюзен стену шахты, и им приходилось вслепую нащупывать, за что бы можно уцепиться. А когда Фенодири шел первым, то ему трудно было не слепить ребят снизу. Но он по крайней мере мог говорить им, за что держаться и куда поставить ногу. Так что они решили, что Фенодири будет спускаться первым. Когда они добрались до дна лощины, перед ними обнаружилась шахта с совершенно гладкими стенами.
– Но по этой стене спуститься невозможно! – воскликнул Колин. – Она гладкая, как стекло!
– Глаза людей от века были слепы, – заметил Фенодири со вздохом. – Вы что, не видите на стене расщелины и уступы?
Ребята уставились на стену, но как ни глядели, она по-прежнему казалась им зеркально-гладкой. Спуститься по ней было решительно невозможно.
– Ну, ладно, тогда просто доверьтесь мне, только и всего. Мы немного здесь передохнем, потому что дальше почти до самого конца пути нам уже не найти пристанища.
Фенодири задрал голову и крикнул Дуратрору:
– Все у тебя там спокойно, братец?
– О, да! Но холодище здесь такой, просто не поддается описанию. Хорошо, что у меня есть плащ. Сварты приближаются, но они движутся слишком медленно. Боюсь, не объявятся здесь вовремя!
– Вы готовы? – спросил ребят Фенодири.
– Еще не готовы, – сказала Сьюзен, услыхав о приближающихся свартах.
– Хорошо. Колин, у тебя положение устойчивее, так что твоя сестра пойдет первой. Но сперва я постараюсь проложить путь для вас – настолько, насколько мне это удастся. Наберитесь терпения, расслабьтесь и отдохните, я скоро за вами приду. Спуск предстоит очень трудный.
Фенодири повис на руках и стал шарить пальцами ног. Он нащупал и расчистил крошечный выступ, затем чуть пониже нашел углубление, где можно было бы ухватиться пальцами рук, и таким манером начал спускаться.
Стена вовсе не была такой гладкой, какой она показалась Колину и Сьюзен, но набившийся за долгие годы песок сделал выбоины и трещины невидимыми для человеческих глаз.
Прошли то ли минуты, то ли часы (потому что в пустоте и безмолвии шахты казалось, что время длилось вечно), прежде чем ребята услышали, что Фенодири возвращается. Колин включил фонарик, и лицо гнома, осунувшееся и серое от затраченных усилий, появилось в поле зрения.
– Путь… проложен. Или… почти. Поторопимся.
Колин вручил ему фонарик, и Фенодири спустился со своей первой опоры и протянул руку к Сьюзен. Как только девочка оказалась непосредственно перед ним, он спустился пониже, и вскоре Колин остался наедине со своими мыслями.
Сьюзен и Фенодири двигались быстро, за ненадежные опоры часто зацепиться можно было только одним пальцем руки или ноги, так что задерживаться больше, чем на пару секунд, было просто опасно. Эти секунды очень трудно просчитывались, и Сьюзен раза два чуть не потеряла контроль над ними, но Фенодири помог ей попасть в ритм, необходимый для спуска.
Колин старался победить сводившую его судорогу страха, не отводя глаз от фонаря и непривычного сплющенного силуэта своей сестры. Он все глядел и глядел, наблюдая странный оптический обман. Сам он находился в полной темноте, и ему ничего не было видно кроме небольшого пространства, освещенного фонариком. И по мере того, как свет удалялся, Колин терял ощущение расстояния и перспективы. Он точно наблюдал картину, плавающую в пустоте, которая уменьшалась в размерах, но не удалялась. Колин был так зачарован этим явлением, что перестал замечать холод, не чувствовал, как затекло тело оттого, что ему невозможно было пошевелиться.
Освещенное пространство все уменьшалось и уменьшалось, пока не стало размером со спичечную коробку. Не успел он подумать, какой же глубины может быть эта шахта, как свет исчез. Но прежде чем серьезно встревожиться, Колин услышал голос Фенодири, который что-то ему кричал, но что – он не имел понятия, потому что расстояние превращало голос в неясный гул, в котором нельзя было уловить ни одного членораздельного слова. Правда, тон голоса не был тревожным, и Колин решил, что Сьюзен уже добралась до дна и что Фенодири идет за ним. Так оно на самом деле и было. И вскоре фонарик сверкнул совсем близко от того места, где сидел мальчик.
– Ох! – сказал Фенодири. – Я порядком устал от этой шахты. Дуратрор!
– Слушаю!
– Когда мы доберемся до низа, я тебе покричу. Что… там… сварты?
– Пошли другой дорогой. Но за ними идут еще.
Сьюзен сидела на уступе. В этом месте шахта делала изгиб, похожий на колено дренажной трубы. Фенодири сказал, что до самого низа осталось совсем немного.
Сьюзен размяла затекшие пальцы рук, пошевелила пальцами ног. В общем-то спуск оказался не таким страшным, особенно когда она уловила нужный ритм. Правда, последние пятьдесят футов стена шла совершенно отвесно, напряжение было так велико, что только мгновенная реакция Фенодири спасла ее от того, чтобы раза два-три не соскользнуть со скалы.
Голос гнома пробудил Сьюзен от ее мыслей, и она увидела, что Колин приблизился к последним решающим пятидесяти футам. Он как раз перебирался через острый гребень, который как бы отчеркивал то место, где стена становилась перпендикулярной ко дну шахты. На этом участке спуска Колину досталось царапин и ссадин не меньше, чем его сестре. Почему-то эти ссадины потом неделями не заживали.
Просто удивительно, как это Фенодири лазил по скале всего с одной свободной рукой. Он уже три раза слазил вверх и вниз, и вот, пожалуйста, он ведет Колина, показывая ему каждый следующий выступ, беря на свои плечи вес мальчика – и ничего!
– Еще футов двадцать, Колин, и мы доберемся. Давай – левая рука под правое колено. В этой расщелине уместится и вторая рука. Так. Спокойно. Теперь повисни на руках. Теперь нащупай уступ левой ногой. Теперь правой рукой найди углубление на уровне твоего плеча. Нет, повыше! Так. Шесть дюймов вниз правой ногой.
Через минуту Колин уже стоял рядом с сестрой.
– Мы еще пока не добрались до самого низа, – напомнил им гном. – Нас еще кое-что ждет.
Теперь он повел их вниз к уступу от того места, где дожидалась Сьюзен. Спуск становился все круче и круче. Уцепиться было совершенно не за что. Ни одной расщелины, ни одного углубления или выступа!
– И что же нам теперь делать? – воскликнула Сьюзен.
– Соскользнуть! Да не бойтесь вы! Во-первых, катиться придется не так уж долго, а во-вторых, там в конце – куча мягкого песка, на нее не страшно падать.
Ребята все-таки побаивались, но Фенодири продолжал утверждать, что опасности нет никакой. В доказательство своих слов он сел на край крутого ската и оттолкнулся руками. До них донесся шуршащий звук скользящего тела, на мгновение все стихло, затем послышалось глухое «бум».
– Все, как я и говорил! – крикнул Фенодири и послал луч фонарика вверх.
– Ну ладно, – сказала Сьюзен, – только… ой! Скат оказался гораздо более скользким, чем она могла себе представить, ее завертело и понесло, и она приземлилась у ног гнома – коленки чуть ли не вдавлены в живот – вот уже второй раз в течение часа едва не теряя сознание. То, что Колин проделал спуск не легче, служило ей слабым утешением. Фенодири не обманул – внизу действительно был песок, но песок мокрый, и поэтому – твердый.
Пока ребята, постанывая, приходили в себя, Фенодири, сложив ладони рупором, крикнул:
– Ду-рат-рор!
Эхом отозвался голос Дуратрора.
– Мы здесь немного отдохнем, – сказал Фенодири, – только недолго, потому что если мы до заката не выпутаемся из Эрльдельвинга, то нам ничего другого не останется, как торчать там до рассвета, а это довольно мрачная перспектива.
– В таком случае, давайте откажемся от отдыха, – сказал Дуратрор.
Он стоял уже на краю последнего крутого ската.
– Но…
– Как же это ты…
– А так. Просто свалился, – весело отозвался Дуратрор. – Смотрите!
И он прыгнул вниз. Его плащ надулся вокруг него колоколом, и он легко опустился прямо на ноги, точно всего-навсего спрыгнул на землю с последней ступеньки лестницы.
Место для отдыха было довольно неуютным. Посредине высилась пирамида песка, окруженная водой. Фенодири предложил всем устроиться по возможности поудобнее, однако было не так легко – оставаться сухим и одновременно не оказаться мишенью для булыжников, которые сварты могли бы швырнуть сверху на их головы.
Сьюзен и Колин разделили оставшиеся еду и питье на четверых. Во время еды гномы попытались соединить в одну картину разрозненные события, которые так неожиданно дали им возможность вовремя придти на помощь Сьюзен и внести полный хаос в ряды свартов.
Вот, что они рассказали. Фенодири и Дуратрор проходили неподалеку от скалы Каст Рок, когда птица Уиндховер принесла весть, что Гримнир поднялся со дна озера и находится в доме у Селины Плейс. Гномы твердо знали, что где Гримнир, там непременно окажется и Огнелед. Они подумали: может, это и есть их шанс. Каделлин бродил по холмам вблизи Рагнарока, стараясь узнать, дошли ли слухи о камне до этих мест. Ему, как и Гримниру, важно было не обнаруживать свое местонахождение. Так что сам прийти он не мог, и тогда гномы решили действовать по своему разумению. В мгновение ока Фенодири схватил меч, и они отправились в путь.
От Уиндховера, с которым гномы назначили встречу в укромном местечке, в саду по соседству, они узнали, что дети проникли в дом.
– Гримнир и Морриган, – далее сообщил Уиндховер, – находятся в комнате наверху. А внизу явно что-то случилось, потому что собаки вырвались на свободу.
– Уиндховер покажет мне, где спрятались эти сотворяющие зло, и я им чуточку помешаю, – сказал Дуратрор. – Ас помощью Дирнуина я выбью у них из головы всякую мысль про Огнелед. После того, как ты услышишь, что я напал на них, слегка повремени, а потом ступай в нижнюю комнату, ищи камень. Я уверен, он там и окажется. И сразу же – в Фундиндельв, я позже к тебе присоединюсь, если позволишь.
Проговорив все это, Дуратрор направился вслед за птицей к комнате под самым чердаком. Как Колин и Сьюзен начали догадываться, так оно и оказалось. Дуратрору дана была возможность полета, таившаяся в его плаще из орлиных перьев: это была реликвия со стародавних времен, и к тому же в знак величайшей дружбы.
Когда настал момент действовать, Фенодири кинулся к двери, которая, к его удивлению, оказалась открытой, и он осторожно вошел в дом.
Занавешенная комната была пуста, камня там не оказалось. Это потрясло Фенодири, но продолжать поиски он не смог. Только было он хотел открыть кухонную дверь и заглянуть на кухню, как эта самая дверь распахнулась, и в нее пушечным ядром влетел Дуратрор. Лицо его светилось какой-то дикой радостью. Он схватил Фенодири, повлек его в гардеробную, где недавно прятались ребята, и торопливо закрыл дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24