Тело ее сотрясалось.
Снаружи царила непроницаемая тьма, но ее нельзя было даже сравнивать с той тьмой, что затопляла ее душу.
И она знала, что это лишь начало.
Глава 8
Сон.
Должно быть, все это только сон.
До ее сознания не сразу дошло, что звонит ее двухтональный дверной звонок. А звонок звонил давно и настойчиво.
Она широко раскрыла свои покрасневшие от слез глаза. Нет, это был не сон. Через раздернутые шторы спальни струился яркий дневной свет. Звонок звонил теперь непрерывно, а временами к нему присоединялся громкий стук медного молотка.
Донна закрыла обеими руками лицо и почувствовала, что у нее онемели шея и плечи, верный признак приближающейся мигрени.
А звонок все продолжал трезвонить, то и дело слышались удары молотка.
Наконец Донна соскочила с кровати, привычными шагами пересекла лестничную площадку и спустилась вниз по лестнице, к парадной двери. Здесь она остановилась, заглянула в «глазок» и, узнав стоящую перед домом женщину, открыла дверь.
— Я уж думала, что-то случилось... — начала Джеки Куинн. Пристально поглядев на Донну, она поняла, что и впрямь что-то случилось. Что-то поистине ужасное.
Донна отшагнула в сторону, пропуская в дом Джеки.
— Что случилось, Донна? Что случилось? У тебя такой расстроенный вид, — быстро сказала Джеки, потрясенная выражением лица подруги.
— Который час? — спокойно спросила Донна.
— Наплевать на время, — прошептала Джеки. — Что случилось?
— Крис, — только и смогла выговорить Донна, чувствуя, что глаза у нее заплывают слезами. — Он погиб, Джеки.
Обе женщины обнялись. Донна сжала свою подругу с силой, порожденной отчаянием. Джеки чувствовала, как плечи ее блузки пропитываются слезами Донны, как беспомощно дрожит Донна в ее объятиях. И у нее тоже было такое впечатление, будто кто-то изо всех сил ударил ее в живот, и она все никак не может перевести дух. Шок — словно удар кулаком в самое уязвимое место.
Джеки отвела свою рыдающую подругу в кухню, посадила ее на стул и стала гладить ее плечи и волосы. Глаза Донны как будто набухли, в них видна была каждая жилка.
В этих глазах не было даже призрака надежды.
В свои двадцать восемь лет Донна была на год старше, чем Джеки, но лицо у нее выглядело как у сорокалетней. Кожа, казалось, была вся в синяках, распухли даже веки. Нос покраснел, на щеках не осталось никаких следов макияжа. Волосы спутались, словно хвосты ящериц. Два ногтя на правой руке сломаны, третий изгрызен. Лицо все в слезах, свитер и джинсы измяты. Темное пятно на бедре похоже на кровь.
Преисполненная сочувствия, Джеки и сама расплакалась.
Мало-помалу Донна успокоилась. Джеки сжала ее в объятиях и стала покачивать, точно убаюкивала младенца. Она целовала подругу в голову, прижималась лицом к ее волосам.
Наконец Донна слегка отодвинулась и поглядела на нее.
— Это случилось вчера, — спокойно произнесла она. — Автомобильная авария. Мне пришлось идентифицировать его тело.
— Я так тебе сочувствую, Донна, — пробормотала Джеки; смахнув слезы со своего лица, она достала из сумочки носовой платок и принялась вытирать лицо Донны. Та сидела неподвижно, молча принимая эти проявления заботы.
— Ты была здесь одна всю ночь? — спросила Джеки.
Донна кивнула.
— Какого черта ты не позвонила мне? Тебе нужен хоть кто-нибудь.
— Мне нужен Крис.
Джеки медленно наклонила голову.
— Ты хоть спала?
— Несколько часов. Я, видимо, бухнулась на кровать и вырубилась. Ты разбудила меня своим звонком. — Она слабо улыбнулась.
— Пошли в спальню, — предложила Джеки, протягивая руку. — Тебе надо еще поспать.
— Но я не могу спать. Не могу спать Во всяком случае сейчас.
— Если бы я тебя не разбудила, ты бы еще спала. Пошли.
— Я ни за что не усну, Джеки.
— У меня с собой есть снотворные пилюли, можешь принять несколько. Пожалуйста, Донна. Тебе нужно еще поспать.
Донна позволила подруге отвести себя в спальню. Джеки задернула занавески и приготовила постель. Донна тем временем скинула с себя одежду, бросила ее на пол и, нагая, укрывшись одеялом, села на кровать. Сидя на краю, Джеки гладила волосы своей подруги, пока не увидела, что ее глаза смыкаются. Через несколько минут она уже спала. Джеки взглянула на нее в последний раз и спустилась на первый этаж.
Донна перекатилась на другой бок, ее губы слегка приоткрылись, дыхание стало ровным.
Одна ее рука покоилась там, где обычно спал ее муж.
Глава 9
Проснувшись во второй раз, Донна резко — так резко, что у нее закружилась голова, — присела на постели.
Повернувшись, она увидела, что возле нее, с подносом в руках, стоит Джеки. Она принесла ей чашку бульона, хлеб и две чашки чая. Донна слабо улыбнулась и откинулась на подушки, прикрыв простыней свои груди. Бросив взгляд на часы, стоящие на прикроватной тумбочке, она увидела, что уже почти половина третьего. Бледное солнце с трудом пробивалось через тонкую, высокую гряду облаков.
— Почему ты не разбудила меня пораньше? — спросила она, протирая глаза.
— Тебе надо было хорошенько выспаться, — ответила Джеки, ставя поднос на кровать. — А теперь тебе надо поесть.
— Я не могу, Джеки, — устало пробормотала Донна.
— Мне наплевать, можешь ты или нет, я знаю, что ты должна. На, возьми. — Она пододвинула поднос поближе к своей подруге и уселась на самом краешке кровати. Донна выглядела жутко утомленной, просто выжатый лимон. Вообще-то обе женщины были похожи друг на друга. Обе светловолосые, почти одинакового роста, только Джеки немного крупнее в бедрах и бюсте. И у той и у другой правильные черты лица. Довольно часто их принимали за сестер. Но сейчас, подумала Джеки, Донну могли бы принять за мою мать.
Донна неохотно протянула руку за бульоном и принялась его пить.
— Доктор будет к четырем часам, — объявила Джеки, подняв ладонь, чтобы отклонить протест, готовый сорваться с губ Донны. — И не смей возражать, пусть он тебя осмотрит. Пропишет тебе транквилизаторы или что-нибудь такое.
— Не стану я принимать эти проклятые транквилизаторы, — раздраженно фыркнула Донна.
— Они помогут тебе пережить это тяжелое время, Донна. Наш доктор назначил их моей маме, когда умер мой папа.
— Уж не хочешь ли ты, чтобы я стала наркоманкой?
— Я думаю, что он выпишет тебе валиум, а не кокаин.
Донна заставила себя улыбнуться. Придвинувшись, она пожала руку Джеки.
— Спасибо за все, что ты для меня сделала, Джеки. Я очень ценю твою доброту. Извини, что я доставила тебе столько беспокойства.
— Что за вздор! Как, по-твоему, я должна была поступить сегодня утром — повернуться и уйти? А что сделала бы ты на моем месте?
— То же самое, что и ты. Но все равно я тебе признательна. Она отхлебнула немного бульона, затем чая.
— Ты хочешь поговорить обо всем этом? — спокойно спросила Джеки.
— Не очень. Но, видимо, все же придется. Люди захотят знать. — Она вздохнула и провела рукой по лицу.
— У Криса ведь нет родных?
Донна покачала головой.
— И у меня нет, только сестра. Надо будет известить Джули.
— Все уже сделано. Я позвонила ей еще до того, как вызвала доктора. Она сказала, что будет здесь завтра утром. У нее как раз свободный день.
Донна равнодушно посмотрела на Джеки.
— Но ведь она твоя сестра, Донна. Она просто обязана быть с тобой. Тебе нельзя оставаться одной. В такое-то время.
— Спасибо, — мягко сказала Донна.
— Так ты хочешь рассказать мне обо всем.
Донна кивнула.
— Это была автомобильная авария. Случилась она, насколько я могла понять, в центре Лондона. Он работал там несколько дней, готовясь к своей новой книге. Проводил много времени в библиотеке Британского музея. Так он, по крайней мере, сказал. — И она рассказала о цепи событий, которые закончились опознанием тела мужа накануне вечером.
— Должно быть, это было ужасно. Я так тебе сочувствую, Донна.
— Джеки...
Я думаю, у него был роман.
Слова вертелись у нее на языке, но она не могла их произнести.
— Что ты хотела сказать? — допытывалась Джеки.
Донна покачала головой.
— Да ничего, — уклонилась она от прямого ответа. И, пытаясь переменить разговор, спросила: — Никто не звонил, пока я спала?
— Звонили несколько человек. Спрашивали Криса. Я отвечала, что его нет. — Джеки пожала плечами. — По-моему, я не должна была говорить им правду, не мое это дело. Ты ведь в здравом рассудке? Или, может быть, мне следовало сказать им правду? Это избавило бы тебя от неприятных разговоров.
— Ты была права, — сказала Донна. — Как всегда.
— Звонили также из полиции, — сказала Джеки, помолчав. Легкая улыбка сразу же сбежала с ее лица. — Они сказали, что ты можешь забрать вещи Криса. В любое время. Это был какой-то Маккензи. Он сказал, что хочет поговорить с тобой, когда ты немного оправишься от потрясения.
— Он был здесь вчера вечером, — сказала Донна. И вдруг нахмурилась. — Что ему от меня надо? Я опознала Криса. Кажется, это все, что от меня требуется.
Может, его интересуют какие-нибудь подробности о Сьюзан Риган?
Не могли бы вы мне сказать, миссис Уорд, давно ли начался этот роман?
Она смахнула с глаза слезинку, раздраженно хмыкнула и оттолкнула поднос.
— Я не могу больше есть, — произнесла она извиняющимся тоном.
— Я посмотрела, в холодильнике у тебя есть кое-какая еда. Кажется, котлеты. Я разогрею их попозже.
— Я же сказала тебе, Джеки, что не могу есть. Да ты и не можешь оставаться здесь целый день. Дейв, кажется, возвращается около шести?
— Дейв учится на каких-то курсах в Саутхемптоне. Мне незачем спешить домой.
Ты уверена, что он и в самом деле учится на курсах в Саутхемптоне? А может, он раскатывает на машине с какой-нибудь дамочкой? Завел очередной роман.
Опять это слово.
— Если хочешь, я останусь с тобой на ночь, — предложила Джеки.
— Спасибо тебе, но рано или поздно мне надо приучаться к своему новому положению.
— Пощади себя, Донна, прошел всего один день. Не переоценивай свои силы.
— Со мной будет все о'кей.
— Во всяком случае, я дождусь доктора.
Донна улыбнулась и кивнула. Джеки взяла поднос и направилась к двери. Услышав ее шаги на лестнице, Донна легла и плотно закрыла глаза.
Автомобильная авария в центре Лондона. Он там работал.
В самом ли деле? В самом ли деле он там работал?
Проводил время в библиотеке или со Сьюзан Риган?
Донна открыла глаза. Под веками была влага.
Так был у него роман или нет?
Так или иначе, она это выяснит.
Глава 10
Джеки ушла в половине восьмого. Она всячески пыталась уговорить Донну поесть, даже пускала в ход угрозы. В конце концов, сидя за кухонным столом, обе женщины улыбнулись друг другу. Но они знали, что эта улыбка не из тех, что приносят облегчение: страдания Донны продолжались с неослабевающей силой.
Доктор прописал минимальную дозу валиума, но Донна опасалась принимать это лекарство и сказала, что примет его только в случае крайней необходимости.
Оставшись одна, она сидела за кухонным столом в пижамных брюках и слишком большой тенниске и, запустив пальцы в волосы, укоризненно смотрела на пузырек. После ухода Джеки она отправилась в ванную и больше двадцати минут стояла под сильной душевой струей, словно надеялась, что непрерывно низвергающийся поток воды смоет хоть часть ее горя.
Она пробовала смотреть телевизор в гостиной, но не могла сосредоточиться ни на одном из мелькающих на экране образов. Некоторое время она крутила переключатель программ, затем выключила телевизор и включила стереосистему. Казалось, ей было все равно, что она делает, лишь бы кругом не царило безмолвие. Попробовала она слушать магнитофон и на кухне, но каждая кассета, которую она ставила, будила различные воспоминания. Если она слушала какую-нибудь любимую ленту Криса, то думала о нем. Если она слушала свою любимую ленту, то слова, которым она обычно весело подпевала, отдавались в ее душе дополнительной болью. Крис всегда подшучивал над ее музыкальными пристрастиями, говорил, что грустные любовные песни, которые она так любит, повергнут ее в тоску. Но этого никогда не случалось. До нынешнего дня.
Сидя в безмолвном одиночестве на кухне, она слегка постукивала по крышечке пузырька с валиумом, раздумывая, не принять ли ей все же одну таблетку.
Может, станет легче.
Она задумчиво покачала головой. Транквилизаторы, может быть, устраняют внешние признаки стрессового состояния и горя, но они не устраняют причину.
Она поднялась и босиком медленно потопала вверх по лестнице.
Телефон зазвонил вновь, но она не сняла трубку, зная, что автоответчик сам сделает свое дело. Зеленый огонек мерцал уже трижды, но Донна не испытывала ни малейшего желания знать, кто это звонит. Уже поднявшись на лестничную площадку, она услышала щелчок, означавший, что автоответчик записал все, что ему надиктовали, и выключился.
Она пошла по коридору, который вел от лестничной площадки к кабинету ее мужа.
Внутри кабинета было холодно, холоднее, чем в любой другой комнате, подумала она, но тут же осознала, что это только ее впечатление. Радиатор, во всяком случае, был совершенно горячий. Она включила лампу, стоявшую на письменном столе, уселась за машинку и пробежала пальцами по черным клавишам, как будто это был музыкальный инструмент.
Слева от стола, на стене, висел в рамке портрет ее мужа, увеличенный с моментального снимка, сделанного в Музее восковых фигур мадам Тюссо для его последней книги. Он стоял около гильотины, с улыбкой показывая на ее поднятое лезвие.
На глаза Донны навернулись слезы. Борясь с их наплывом, она стала осматривать все, что лежало на столе. Это был организованный хаос. Корзинки для папок были снабжены белыми наклейками со следующими надписями:
КОНТРАКТЫ
ПОДГОТОВИТЕЛЬНЫЕ ЗАПИСИ И ЗАМЕТКИ ПИСЬМА ЧИТАТЕЛЕЙ
Она взяла письмо из одной корзинки и пробежала его глазами. Это была обычная дребедень. «Мне очень нравятся Ваши книги. Я с нетерпением ожидаю появления следующей. Не могли бы Вы прислать мне фото с Вашим автографом?» и т. д. и т. п.
Уорд получал много писем и был за это благодарен своим читателям. Он часто говорил, что они оплачивают его счета.
И его любовницу они тоже оплачивали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33