Она молчала и думала, думала о чем-то своем всю дорогу до дома.
Глава четвертая. ПЕСНЯ ВЕРХОВНЫХ ВОЛШЕБНИКОВ
Будильник верещал прямо в ухо, и ввинчивающийся, пронзительный звук вызывал зубную боль, как бормашина.
– А-ааах! – простонала Нита, неохотно выпрастывая руку из-под одеяла и ощупью нашаривая проклятый будильник на тумбочке рядом с кроватью.
Этот изверг умолк до того, как Нита дотронулась до него. Она открыла один глаз, скосила его. Весь свет раннего утра хлынул под веко и ослепил ее. Сквозь набежавшую слезу Нита обнаружила перед собой Дайрин. Младшая сестра стояла над ней с будильником в руке, в пижаме, разрисованной картинками из «Звездных войн», и с палаческим выражением на лице.
– И куда это мы собираемся в шесть утра? – сладеньким голоском пропела она, указывая пальцем на стрелку звонка.
– МЫ никуда не идем, – рявкнула Нита, выскакивая из постели, – Иди играй со своими Барби, следопыт!
– Только если ты вернешь их мне, – невозмутимо отпарировала Дайрин. – У тебя и так есть кое-что поинтереснее. Кит, например…
– Дайрин, не нарывайся. – Нита потянулась, яростно протерла глаза, пока они окончательно не проснулись, потом открыла шкаф и стала искать свою майку.
– Чем же, интересно, ты занимаешься, вставая в такую рань и пропадая где-то допоздна? Ты думаешь, мама и папа не замечают?.. О, не надевай ты это! – Дайрин брезгливо махнула ручкой на любимую майку Ниты, всю изодранную зубами Понча и с идущей через всю грудь таинственной надписью: «ОХРАНЯЙ ЭТОТ КОСМОС ДЛЯ БУДУЩИХ ЭВОЛЮЦИЙ». – Не носи ее, сестричка. Она же вся липкая от морской соли!
– А ты чистюля! – хмыкнула Нита. – Взгляни-ка, младенчик, на свою пижаму!
– Заткнись! – грубо выкрикнула Дайрин. Нита довольно улыбнулась. Как легко стало поддразнивать Дайрин с тех пор, как та стала ощущать себя взрослой. Пока еще с ней справляться не трудно, хотя если честно, то Волшебнику не пристало издеваться над человеком, который спешит вырасти и поскорей стать кем-нибудь, может быть, даже постичь волшебство.
– А ты, малышка, чего вскочила? Когда мама и папа встанут? Они не говорили?
– Они уже встали.
– Зачем?
– Они отправляются на рыбалку. И мы, – Дайрин изучающе поглядела на Ниту, – и мы вместе с ними. Нита побледнела.
– О нет! Дари, я не могу! Дайрин склонила голову набок.
– Они хотели сделать нам сюрприз.
– Им это удалось, – сказала ошеломленная Нита. – Но я НЕ МОГУ пойти!..
– Ах-ах, у нее свидание… Верно?
– Дай-рин! Я предупреждала тебя…
– А куда это вы ходите вдвоем? – не унималась Дайрин.
– Плавать.
Нита спокойно посмотрела прямо в глаза сестре, потому что сказанное было чистой правдой.
– Ниточка, девочка, ты можешь плавать, когда хочешь, – пропела Дайрин, подражая маминым интонациям. Нита чиркнула молнией на джинсах и с размаху села на кровать, откликнувшуюся глухим стоном.
– А что вы собираетесь ДЕЛАТЬ? – допытывалась Дайрин.
– Я же сказала тебе: пла-вать! – Нита поднялась, подошла к окну, думая уже о Ш'риии, о тех, кто сейчас собирается там, о Песне Двенадцати и обо всем остальном, таком далеком от сиюминутной болтовни Дайрин. Они с Китом теперь на активном положении. Вчера еще было ясно, что они станут делать сегодня. А теперь, с этой идеей родителей о рыбной ловле, все так осложнилось…
– Ты можешь сказать им что-нибудь?..
Нита осеклась. С недавних пор ей стало трудно врать родителям, она этого не желала. Во-первых, она ценила их доверие. А во-вторых, Волшебник, чье сказанное слово может стать явью, не должен произносить вслух лживых слов или попусту болтать о том, осуществления чего не желает.
А что сказать? Заявить, что у них, видите ли, секретная миссия, что они заняты спасением Лонг-Айленда, может быть, и всего Нью-Йорка? Избавлением всех от того, что наверняка хуже смерти? Или, может быть, сказать, что у них с Китом свидание и они собираются превратиться в китов?
Даже не оборачиваясь, Нита чувствовала, что сестра уставилась ей в спину. Нита резко обернулась, но Дайрин уже выходила из комнаты.
– Собирайся и выходи к завтраку, – весело кинула она через плечо.
Нита пробормотала вслед ей такое словечко, что отец наверняка вскинул бы брови, услышав его. Тяжело вздохнув, она отправилась в столовую, заранее приклеив к лицу самую искреннюю улыбку, какую только могла изобразить. Поначалу она и впрямь была как приклеенная, но через несколько секунд превратилась во вполне натуральную. В дверях столовой она столкнулась с отцом. Он вылетел из кухни и чуть не сбил ее с ног. Нита оглядела его. Выгоревшая старая рубашка, на голову нахлобучена широкополая шляпа, вся увешанная рыболовными крючками. Да, рыбалки не избежать.
Отец удивленно посмотрел на нее.
– О! Да ты уже встала! Неужели Дайрин…
– Да, она сказала мне. Есть ли у нас время чего-нибудь пожевать?
– Конечно. Думаю, что она и Киту сказала. Я заглянул в его комнату, но его уже там не было. Кровать застелена. Наверное, он готов…
Нита усмехнулась про себя: отец, как всегда, немного заблуждался насчет своих детей.
– Он, вероятно, уже коротает время на пляже, – сказала она, – Схожу за ним после того, как поем.
Она быстро проглотила то, что было приготовлено на кухне, поставила на плиту чайник для матери, которая перед пустой чашкой проглядывала научный раздел «Нью-Йорк таймс». Мама глянула на Ниту поверх газеты.
– Ниточка, где твоя сестра? Она еще не завтракала.
Именно в этот момент ее сестра, нарочито громко стуча твердыми подошвами сандалий, ввалилась в столовую. Нита увидела вдруг, что взгляд мамы стал внимательным и встревоженным.
– Дари, – спросила мама, – ты хорошо себя чувствуешь?
– Да-а, – протянула Дари почти капризно. Нита вгляделась в ее лицо. Сестра просто пылала и двигалась необычно медленно и вяло. Куда девалась ее стремительность, когда каждый раз казалось, что она вот-вот сломит себе шею?
– Подойди ко мне, деточка, – ласково сказала мама, – Дай я потрогаю твой лобик.
– Ну, ма-аа!
– Дайрин! – строго приказал отец.
– Ну, ладно. – Дайрин подошла к матери и позволила пощупать свой лоб, при этом обреченно и жертвенно подняв к потолку глаза.
– Ты горишь, дорогая, – с тревогой сказала мама, – Гарри, я же говорила, что она слишком долго вчера сидела в воде. Потрогай.
Отец всем своим видом показывал, как они ему надоели со своими глупостями, но покорно подошел, проверил лоб Дайрин и тут же нахмурился.
– Ну, па-аа…
– Никаких «ну»! Дари, я думаю, тебе надо посидеть дома.
– Ой, ма-аа…
– Потерпи, деточка. Ты сможешь пойти с нами на рыбалку через день или два. – Мама повернулась к Ните: – Доченька, ты ведь не уйдешь и приглядишь за своей сестрой?
– Ма, мне не требуется нянька!
– Довольно, Дайрин, – строго сказала мама. – Марш в кровать! Нита, мы возьмем тебя с Китом в следующий раз. А сегодня… Ваш отец так мечтал вырваться на рыбалку!
– Ладно, мама, – сказала Нита, и на лице ее отразилось крайнее горе, хотя в душе она просто ликовала, – я пригляжу за малышкой.
– Не называй меня малышкой! Сама ты…
– Дайрин! – строго оборвал ее отец.
Младшая сестра состроила Ните гримасу и ушла, еле волоча ноги.
Нита проскользнула в комнату Дайрин. Сестра лежала на кровати, обложенная горой комиксов. Она действительно просто горела.
– Неплохо, а? – спросила она шепотом, когда Нита вошла.
– Как ты это сделала? – тоже прошептала Нита.
– Я использовала Силу! – пискнула Дайрин, бросив на Ниту лукавый взгляд.
– Дари! Сознавайся!
– Я залезла под папино электрическое одеяло и провела там несколько минут, чуть не задохнувшись. Затем я выдула почти кувшин горячей воды, чтобы хорошенько вспотеть. – Дайрин с равнодушным видом перелистнула страницу своего комикса. – Остальное доделала мама.
Нита покачала головой в восхищении.
– Малышка, я у тебя в долгу.
Дайрин оторвалась от комикса и пристально поглядела на Ниту.
– Ага, – согласилась она.
Нита почувствовала неприятный холодок в спине от ее тона.
– Ладно, – сказала она, – я покручусь здесь, пока они не уйдут. Потом мне надо будет найти Кита…
– Он пошел к главному складу прямо перед тем, как ты встала, – отрапортовала Дайрин. – Мне кажется, что он кого-то ждет…
– Ладно, – нетерпеливо повторила Нита. Воцарилось мгновенное молчание.
– Китов, верно? – вкрадчиво спросила Дайрин. Нита вылетела из комнаты, будто ею выстрелили.
Надпись на верху здания, выведенная большими квадратными черными буквами, гласила: «ТАЙАНА БИЧ».
– «Тайана Бич», что это? – спрашивали обычно люди.
И это было вполне справедливое недоумение. Назначение этого одноэтажного, выкрашенного белой краской здания оставалось при беглом взгляде на него совершенно не понятным.
Дом стоял у самой воды, в стороне от основной дороги, от которой к нему вело небольшое ответвление. Оно расширялось у стены дома тупиковой стоянкой для автомобилей. Этот кусок черного, прожаренного солнцем асфальта вечно был засорен осколками раковин съедобных моллюсков, которых любили здесь с треском раскалывать и поедать бесконечно ссорящиеся чайки. По другую сторону домика, над водой, были построены мостки для лодок приезжавших сюда людей. Своеобразный крохотный док. А в самом домике разместился магазин.
Док был сколочен крепко. Не менее крепким казался и дом с магазинчиком. Его большие витрины, всегда чисто вымытые снаружи, изнутри заслонялись сложенными одна на другую коробками и были заляпаны полосами сажи. Оттуда сквозь них ничего нельзя было разглядеть, кроме разве расплывчато мерцающих неоновых вывесок, гласивших что-то непонятное, нечто вроде: «ГОЛУБАЯ ЛЕНТА ПАБСТА». Кустики травы пробивались сквозь трещины в бетонных ступенях здания. Повыше грубо выведенной небольшой надписи «ПОЧТА США» прилепилось ласточкино гнездо.
Нита направилась прямиком к раскрытой двери.
Эта дверь всегда была распахнута настежь, независимо от того, был или нет на месте хозяин магазина мистер Фридман.
– На тот случай, – объяснял обычно мистер Фридман, – если кому-то что-то понадобится в три часа утра, скажем, или ночью.
Нита вошла в полутемный, приятно пахнущий хлебом магазин, прошла мимо сложенных горой консервов и пакетов сухих завтраков, между полок с коробками пластиковых дождевых червей и связками нейлоновых веревок для серфинга. Глянув на громоздящиеся пакеты сухих завтраков и крекеров, она поняла, почему магазин мистера Фридмана, днем и ночью открытый нараспашку, никто не грабит. Не из-за этих неприглядных завтраков, а благодаря тому существу, которое закопалось среди них. И имя этому существу – собака. Белый, лохматый, смахивающий на терьера пес с вытаращенными глазами грозных собак из мультиков Диснея и страшенным оскалом чудовища из фильма «Дракула». Пес мог унюхать вора и распознать его намерения за милю. И если он иногда тяпал за ноги ни в чем не повинных людей, то лишь для того, чтобы поддерживать в форме свои клыки.
– Привет, Пес, – сказала Нита, стараясь не подходить к нему близко. Пес показал Ните зубы.
– Иди ты грызть сухую кость! – огрызнулся он.
– Сам туда иди, – вежливо отпарировала Нита и, осторожно обойдя его, направилась к телефонной будке в дальний конец магазина.
– Правильно, – говорил Кит. Голос его был приглушен стеклянными стенками будки. – Что-нибудь о Воротах Моря… Я пытался найти в Учебнике, но отыскал лишь эти заметки «для служебного пользования» и сноску, которая отсылает к местным Верховным Волшебникам за подробностями…
Кит обернулся, увидел Ниту и, тыкнув пальцем в телефон, беззвучно губами вымолвил: «Том и Карл». Она кивнула и боком проскользнула в будку. Кит чуть отодвинул от уха телефонную трубку, и они, сомкнув головы, оба приникли к ней.
– Привет, это я, Нита…
– Привет и тебе, – послышался голос Тома Свейла. Он, без сомнения, добавил бы еще что-то, но там, на другом конце провода, раздался все заглушающий хриплый вопль: «Пр-ривееееееееет!» Этот проткнувший уши голосок звучал так, будто Том придушил свою несуществующую душевнобольную тетушку. Нита узнала высокий надтреснутый тенорок. Конечно же это своенравная и забавная попугаиха ара по имени Мэри. Мачу Пичу, как ее назвали в честь того индейского героя, или попросту Пичужка, немного ироничное прозвище, которое дали ей Том и Карл. Животные, живущие у Волшебников, всегда становятся немного странными. Но попугаиха Мэри была до невыносимости странной и до странности невыносимой. Даже два Верховных Волшебника не могли управиться с ней, с этим существом, которое с легкостью может сообщить сегодня утром завтрашние вечерние новости, в точности имитируя к тому же голос любого диктора, а уже через мгновение примется раздирать когтями и клювом дорогую обивку тахты лишь для того, чтобы чуть-чуть позабавиться.
– Прекрати немедленно! – послышался в трубке другой голос, отличающийся явным нью-йоркским акцентом. Это был конечно же Карл.
– Ты только погляди!.. Она на плите! Сгони ее… О Боже! Сгинь! Здесь же стоит коробка с яйцами! Не клюй, не клюй!.. Ты, маленький каннибал!..
– Здесь у нас все по-прежнему, – усмехнулся в трубку Том. – Не то что у вас, если судить по тому, как рано позвонил Кит… и тому, что он сейчас рассказал. Кит, потерпи минуту. Карл освобождает для тебя информацию. Очевидно, Силы, которые сейчас действуют, не очень-то хотят сообщаться с вами напрямую, а только через посредство Верховных Волшебников. Впрочем, ваша область достаточно чувствительна. Вы все получите прямо сейчас.
Нита немного поболтала с Томом, пока Карл занимался информацией. Она слышала крики попугаихи на заднем дворе, лай овчарок Анни и Монти, сражавшихся с неугомонной Мэри, которая хрипло выкрикивала: «Отвр-ратительная собака! Плохая! Плохие! Плохой!» Вероятно, доставалось и Карлу. Нита хорошо представляла себе эту картину. Яркий, полный воздуха и всевозможных зверюшек, заросший цветами и кустами двор, который для соседей выглядел вполне нормально и не привлекал особого внимания. А там с утра до вечера Том исследует и пытается усовершенствовать самые сложные заклинания и магические формулы, используя их не только в волшебстве, но и в своих писаниях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32