Очевидно, они совсем не ожидали встретить кого-либо на крыше, да еще так близко, поэтому они слишком поздно обернулись на звук шагов. Сурикен вонзился ближайшему солдату прямо в лоб. Другие двое, двигаясь следом за ним, споткнулись о его тело, и Лейт успел подскочить к ним с нунчаками.
Подобрав один из бластеров, он прыгнул в люк и побежал вниз по лестнице.
Наверняка солдаты были посланы на крышу с верхних административных этажей, чтобы рассмотреть обстановку вокруг тюрьмы, так как внизу мешала дымовая завеса. А поскольку капрал направлялся именно на эти этажи, то устранение трех потенциальных противников было ему только на руку.
Одним пролетом ниже лестница заканчивалась массивной железной дверью.
Чуть приоткрыв ее, Лейт выглянул в освещенный коридор и услышал приглушенный вой сирены и топот множества ног. Осторожно приоткрыв дверь, спецназовец вытащил из ножен нунчаки, помедлив несколько секунд, вышел в коридор.
Навстречу ему бежали с десяток мужчин и женщин в штатском, но при виде незнакомца они сразу же остановились и застыли в изумлении.
– Ты! – крикнул Лейт, указывая пальцем на одного из мужчин. – Где находится архив тюрьмы? Где записи?
Мужчина весь затрясся и раскрыл рот, но не смог произнести ни слова.
Лейт шагнул к нему, и в этот момент сирена завыла раза в три громче.
– Нарушитель на пятнадцатом! – прогремел голос из громкоговорителя. – Общая тревога для всего личного состава!
Всякое действие, как гласила старая пословица, лучше бездействия и, мысленно бросив жребий, капрал во весь опор понесся по одному из ответвлений коридора.
Попадавшиеся ему на пути люди благоразумно шарахались к стене, уступая дорогу.
В коридорах, по которым бежал Лейт, находилось множество дверей, и по ковровым дорожкам, устилавшим пол, он понял, что на этом этаже заседает высшее начальство тюрьмы. Лейт решил спуститься этажом ниже и уже бежал к лестнице, как вдруг плечо ему обожгла страшная боль, от которой перед глазами замелькали белые точки.
Молниеносные болевые рефлексы заставили капрала крутануться на месте, чтобы луч скользнул по плечу, не успев прожечь костюм, и метнулся за угол.
Падая, он почувствовал, как горячая точка сместилась вверх по шее и жжение прекратилось. Краем глаза он успел заметить в конце коридора фигуру в серо-зеленой форме.
Поворот и падение оказались очень удачными, и Лейт даже не выпустил из рук трофейный бластер. Боль от ожога была все еще очень сильной и, сжав зубы, он осторожно выглянул из-за угла, держа перед собой оружие. Однако охранник не стал преследовать беглеца и тоже спрятался в ближайшей рекреации. «Или очень осторожен, или ждет подкрепления», – подумал капрал и вдруг вспомнил, что чуть дальше по коридору находятся выход на лестницу и двери к лифтам. Пустив вдоль коридора длинную прерывистую очередь, он бросился к лифту.
Добежав, Лейт затормозил, но передумал и мотнулся на лестницу.
Двигатели всех трех лифтов надрывно гудели, и было ясно, что дополнительные силы колли поднимаются наверх. Оставалось только надеяться, что по лестнице они поднялись не так высоко.
Ближайший пролет, действительно, оказался пустым, и, стараясь ступать – как можно тише, Лейт устремился вниз. Это позволило ему услышать слабое жужжание в механизме трофейного бластера и, моментально бросив его через перила, Лейт упал на лестницу и прижался к стене. В ту же секунду прогремел оглушительный взрыв, и его осыпало градом осколков штукатурки и разбитых стекол. Отряхиваясь, капрал поднялся на ноги и обернулся, пытаясь заметить индукционный резонатор, активировавший энергоблок его оружия. Во всех государственных учреждениях возле каждого входа и выхода устанавливались подобные устройства, и теперь Лейт ругал себя последними словами за такую неосторожность.
Немного успокоившись, он спустился на лестничную площадку и приоткрыл дверь. В коридоре никого не оказалось, и всюду царила мертвая тишина.
Предчувствуя что-то неладное, капрал тихонько прикрыл за собой дверь и на цыпочках двинулся направо по коридору. У штатских было предостаточно времени, чтобы убраться с верхних этажей или наглухо запереться у себя в кабинетах, и, без сомнения, наверх успела подняться лишь небольшая часть личного состава. Однако старый спецназовец был уверен, что капканов ему здесь уже наставили. Громкоговорители зловеще молчали, и, не дожидаясь прибытия дополнительных сил, Лейт решил сам поискать западню.
Добравшись до главного коридора, он осторожно высунулся из-за угла.
Едва он успел отскочить, как коридор наполнился ярким светом множества лучей, и во все стороны полетели куски штукатурки и даже кирпичной кладки.
Выхватив шурикен, Лейт вслепую метнул его за угол. Бросок этот был скорее рефлексивным, нежели обдуманным. Капрал присел на корточки, прислонившись спиной к стене, сознавая, что миссия его на этом завершается. В конце коридора плотным полукругом выстроилось не меньше десятка солдат. Те, что находились ближе, стреляли с колена, а остальные стояли спиной к большой стеклянной двери. «Несомненно, компьютерный зал», – с досадой подумал Лейт. Либо они сами догадались о его цели, либо тот тип, которого он спрашивал на пятнадцатом этаже, наконец, обрел дар речи.
Охранники, пусть даже и вооруженные до зубов, не имели бронекостюмов и такой молниеносной реакции, как у спецназовца. Безусловно, можно было вступить с ними в бой, но долго Лейт все равно не продержался бы, а тюрьму охранял целый гарнизон. Наконец, он принял решение и бросился назад к лестнице, надеясь, что выход на крышу еще не заблокирован.
Лестница была по-прежнему пуста, но сверху и снизу слышался топот ног. Прикинув, что снизу солдат наверняка больше, капрал вытащил нунчаки и побежал наверх.
Громкоговоритель снова ожил и начал передавать на всю тюрьму информацию о передвижении нарушителя. Шестеро серо-зеленых, сбившись в плотную кучу, бежали вниз по лестнице. Они, видимо, не успели принять к сведению информацию или просто не представляли себе, насколько может быть опасен спецназовец в ближнем бою. Увидев капрала на ближайшей лестничной площадке, они, толкая друг друга, открыли беспорядочный огонь. Однако Лейт, уже приготовившись к атаке, среагировал раньше, и прежде чем отскочить, прицельно метнул шурикен в солдата, бежавшего самым последним.
Тот вскрикнул и, двигаясь по инерции, повалился сверху на своих товарищей.
Падая друг на друга, как костяшки домино, они скатились вниз по лестнице, и Лейту оставалось лишь хорошенько утрамбовать нунчаками образовавшуюся кучу человеческих тел. Раньше ему ни разу не приходилось видеть, чтобы этот маневр сработал настолько эффективно. Но сейчас времени, чтобы обдумать причину успеха, не было. Ухватившись за перила, капрал перемахнул через корчащихся и стонущих солдат и устремился дальше по лестнице.
Для прикрытия, на последнем этаже оставалось двое солдат, но поскольку их товарищи только что умчались вниз по лестнице, нападения с этой стороны они никак не ожидали, и две звездочки за секунду расчистили дорогу.
Лейт хорошо помнил, где находится выход на крышу и решив, что охранник, засевший ранее в рекреации, должен уже покинуть свое убежище, бегом устремился в конец коридора.
Но он ошибся. Первое, что он увидел, достигнув главного коридора, было дуло длинноствольного бластера, выглядывавшее из-за угла рекреации.
Метнув в его сторону шурикен, Лейт увеличил скорость, стараясь добежать до лестницы раньше, чем охранник успеет прицелиться. Но звезда не попала в цель и охранник, видимо, даже не заметил ее. В ту же секунду капрал почувствовал, как луч обжег ему бедро. Зарычав от боли, он прыгнул вперед, сделал кувырок через голову и, вскочив на ноги, метнул в охранника четыре звезды подряд. Один из cурикенов звякнул о ствол бластера, и охранник отскочил за угол. Через пару секунд он снова открыл огонь, но эти мгновения как раз и нужны были спецназовцу, чтобы нырнуть в дверной проем черного хода. Падая на лестничную площадку, он толкнул ногой железную дверь и услышал, как зашипели лучи, ударяясь в металлическую преграду.
Уже взбираясь по чердачной лестнице, Лейт наконец осознал, что уже в течение нескольких минут в микропередатчике не умолкает голос Скайлера.
Прислушавшись, он понял, что информация адресована не ему. Из передатчика лился непрерывный поток приказов и комментариев объясняющих, почему до сих пор не начат штурм тюрьмы. Лейт включил свой микрофон.
– Говорит «первый», – стараясь произносить слова как можно более ровным голосом, сказал он. – Приказываю прекратить операцию. Повторяю: приказываю прекратить операцию. Как поняли?
– Вас понял, – отозвался Скайлер. – Отходим?
– Да. Оповестить остальных.
– Принято. Ускорить отход, стервятники в небе.
Это означало, что Скайлер засек патрульные катера и с крыши нужно убираться как можно быстрее.
Выскочив из люка, Лейт увидел невдалеке свежую булькающую лужицу с осколками ракеты и серебристым шнуром, идущим в сторону позиции Скайлера.
Взглянув на небо, он заметил четыре сверкающие на солнце точки.
Ожидая, пока клей затвердеет, капрал притаился недалеко от люка за вентиляционной тумбой. В течение тридцати секунд, пока масса доходила до нужной кондиции, четырежды открывался люк и из него выскакивали серо-зеленые. И столько же раз Лейт пускал в ход нунчаки. Теперь уже они ловили спецназовца, а он поджидал, пока преследователи представят ему возможность атаковать. Наконец, серо-зеленые решили больше не рисковать, и Лейту оставалось только надеяться, что он успеет перебраться к Скайлеру прежде, чем они предпримут что-нибудь еще.
– Готово! – услышал он Скайлера.
На бегу пристегнув карабин к шнуру, капрал оттолкнулся от края крыши и стремительно понесся вниз. На этот раз пункт прибытия находился еще ниже и скорость скольжения была бешеной. Внизу пронесся тюремный двор и стена Стрипа. Высыпавшие из машин солдаты принялись все вместе стрелять в беглеца, но скорость движения оказалась слишком высокой, да и расстояние рассеивала плотность луча. Но Лейт не обращал уже на это внимания, изо всех сил стараясь не потерять сознание от страшной боли, когда он повис на шнуре, бронекостюм натянулся, и складки жестоко впились в обожженное плечо. Достигнув крыши, капрал находился уже на грани шока и буквально рухнул в объятия Скайлера, который, расставив руки, ловил его в конце пути.
– Ты как, в порядке? – спросил Скайлер.
– Кажется, жить буду, – ответил Лейт, отстегивая ремень с карабином.
– Я перед тобой в неоплаченном долгу… – он поморщился от боли. – Не беспокойся ни о чем, кроме радиоперехватчика. Остальное можно восполнить, а колли скоро облепят этот дом, как муравьи дохлого сквирка.
– Успеем, – Скайлер присел у ракетной установки и нажал на гашетку.
Последняя ракета взмыла в небо, и Лейт, проследив за ее полетом, увидел, что она взорвалась в том месте, где еще утром были ворота Авес-стрит. Как раз в это же время со стороны тюрьмы к воротам неслись три патрульные машины. Первая прекратила свое существование, а две другие, уклоняясь от взрыва, резко свернули в сторону. Одной удалось благополучно вырулить на тротуар, а вторая, врезавшись в ближайшее здание, взорвалась.
– Думаю, это немного охладит их пыл, – сказал Скайлер. – Ты успел сделать все, что собирался?
Стащив с головы капюшон и очки, Лейт запрокинул назад голову и глубоко вдохнул свежий воздух. Ветерок приятно холодил вспотевшую под противогазом кожу лица.
– Кажется, да, – сказал он, немного подумав. – Поехали домой, а то денек сегодня уж очень суматошный.

Радиокод СБ Аргента настолько отличался от кода на Плинри, что префект Гарвей не понял ни слова из радиопереговоров, доносившихся из рации патрульной машины, на всем протяжении пути по заполненным людьми и транспортом улицам Караланда. Но жесткий тембр, отдававший приказы из диспетчерской, и тихие, но злобные проклятия водителя, ничуть не отличались от таковых на его родной планете.
Где-то впереди снова прогремел взрыв.
Караланд оказался крупнее любого другого города, который когда-либо доводилось видеть Гарвею, и он с интересом и даже с завистью рассматривал высотные кварталы, пока машина двигалась к центру. Несмотря на отдельные шрамы, оставленные войной, здания выглядели гораздо новее и чище, чем в Капстоне. Прохожие, по крайней мере в этой части города, были одеты гораздо лучше и опрятнее, но больше всего его поражало огромное количество разношерстного транспорта. Префект рассудил, что, вероятно, привыкший торговать и способный за парсек унюхать свою выгоду, Аргент сдался рекрилянам гораздо раньше, чем Плинри, и те не успели применить здесь тактику «выжженной земли».
Тонкая струйка дыма поднялась впереди, чуть левее маршрута их следования.
– Мы будем проезжать мимо вон того дымка? – спросил Гарвей водителя.
– Нет, сэр, – ответил тот. – Это слишком рискованно. Мятежники все еще могут находиться где-нибудь поблизости.
– Сомневаюсь. «Черный спецназ» обычно очень быстро жалит и смывается еще до того, как укушенный почувствует боль. Хотелось бы мне посмотреть, что они уже успели тут натворить.
Водитель искоса взглянул на Гарвея.
– Ну хорошо, – взяв микрофон, он сообщил об изменении маршрута.
Когда они подъехали к зоне ворот, там царил полнейший хаос.
Врезавшаяся в стену и взорвавшаяся машина еще горела. «А врезалась она уже после того, как ее обстреляли», – отметил про себя Гарвей, видя на дверях машины характерный узор от осколков рифленой оболочки мини-ракеты. Со стены свисали обрывки металлической сетки, венчавшей некогда ворота, а сами створки ворот видимо уже куда-то убрали. Вокруг бегали пожарники, что-то кричали военные, суетились медики, и Гарвей невольно вздрогнул – уж очень это походило на последствия мятежа в Капстоне.
Водителю зрелище, очевидно, тоже не доставило большого удовольствия, и он явно нервничал, когда вооруженные до зубов охранники бросали в сторону машины хмурые взгляды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41