Еще и как открылся! И бушевал этот террор, все более мощный, до самой смерти Сергея. Ему отказывали в деньгах спонсоры проектов, отворачивались СМИ. Возможно, террор этот и послужил причиной его гибели. Затравили. Друзья хотели похоронить его на престижном кладбище в городе. «Мы фашистов на «Литературных мостках» не хороним», — изрек высший чиновник петербургской мэрии.
Политика и искусство не будут отдельно, не надейтесь! Все большее количество людей искусства смотрит на НБП. Приглядываются, так или иначе сотрудничают. Близок к нам сейчас Бренер. Чуть дальше от нас Осмоловский. Кулик, упомянутый в статье Курицына чуть ли не как символ послушно смирившегося со своей второстепенной ролью в обществе искусства, совсем недавно обговаривал со мной совместные проекты. Не говоря уже о множестве «старых» наших друзей: Миша Рошняк, группа «Север», супергениальный композитор и музыкант Тегин, да всех и не перечислишь. (К октябрю в помещении партии готовим выставку «Террор».) Я думаю, только недоразумение, непонимание отдалило от нас Летова.
Круче национал-большевизма может быть только смерть. Не боясь оказаться лжепророком, утверждаю, что радикальнее нашего авангардного политического и эстетического движения нет в России ничего и не будет.
Демократия неприемлема людям искусства, потому что посредственна. Когда-то я воспел (в буквальном смысле) генерала Макашова, выходящего ночью 3–4 октября 1993 г. из горящего здания Останкино, вытирающего черным беретом лоб, автомат на ремне. И противопоставил романтизм его образа унылости демократии. Увы, оппозиция с тех пор пристроилась к власти, опустила идейную планку до уровня среднего избирателя, отказалась от мечты революции и стала похожа, как зеркальное отражение, на своих врагов во власти.
Потому люди искусства идут к нам. Мы даем им мечту, ориентацию на героизм, на бунт, на сверхчеловека. Демократия ориентируется на среднего человека. Средний человек искусство не интересует.
Курехин был одним из первых. Мы скорбим о его гибели. И мы знаем, что придут еще многие к нам по тем же причинам, по которым к нам присоединился Курехин. Есть такая партия!
К оружию, братья!
Бомба, взорванная в парке г. Атланта, вряд ли надолго останется в памяти американцев, так же как и взрывы в московских троллейбусах в памяти русских. Народы стали толстокожими и бесчувственными, их ничто не колышет. Если уж русские пережили трагедию Буденновска, у них большое будущее невозмутимых жертв.
Август, и потому страна занялась отдыхом, кто как может. Президент вообще засел в Барвихе, кажется, на весь второй срок. Опустела Дума, без депутатов работа по законосозданию идет лучше. Кто обречен воевать в Чечне, воюют, кто торговать в Москве — торгуют. Фракция КПРФ молча переживает поражение на дачах. Шахтеры Приморья пытаются выбить свои деньги у правительства. (В таких случаях, ребята, надо иметь «крышу». А нанять киллера вскладчину не пробовали?) Ростовщики-торговцы отпускают шахтерам в долг (под карандаш) продукты дерьмового качества и по очень высоким ценам. Наживаются, гады. По ящику показали шахтера перемазанного, заявившего, что «гнилой селедкой меня отоварили. Ее свиньи жрать не станут», то есть ситуация как раз а-ля броненосец «Потемкин», вот бы и восстать. Жаль будет до слез, если не восстанут. Элита рабочего класса вконец запуталась и теперь жалко вымаливает куски голодовками у хамоватых чиновников, ставших хозяевами-капиталистами. Класс-гегемон, что с тобою стало? Взяли бы меня в вожди, у меня двадцатилетний рабочий стаж от сталевара до медбрата в американском доме престарелых, я бы, ей-богу, мощно отстоял ваши права. Куски вымаливать негоже, нужно все требовать, все отбирать.
Говорят, появился Джохар Дудаев II. Лжедмитриев, помните, тоже было немало. То, что мы не утратили (и чечены не утратили) этих средневековых качеств верить в фантастическое, внушает все-таки надежду на сверхъестественный бунт в зловещем мире куриных окорочков и телевизионного идиотизма. — К оружию, братья! Берите молоты и крушите телевизоры. Начнем с этого.
Перейти и пустыню
Впереди четыре года политической пустыни, по крайней мере до выборов в Госдуму. Если, конечно, не случатся внезапные катаклизмы такой силы, что весь с трудом налаженный в политике приблизительный ПОРЯДОК не провалится в тартарары.
Впереди четыре года изнурительного отсутствия политики, когда ничего не будет случаться. Когда начавшие политически умирать лидеры выцветут окончательно и умрут; когда скомпрометируют себя и уже «свежие» политические деятели, скажем, Лебедь, этот умело и споро убивает к себе народную приязнь. Дума будет заседать, Жирик превратится в карлика, Селезнев перейдет на сторону власти, Зюганов похудеет до нормальных размеров среднего чиновника и т. д. Будет скучно.
Но судьба радикалов, НАША судьба еще более незавидна. Крайне правые и крайне левые партии и партийки и группки вряд ли доживут до 1999 г. Наверняка прекратят свое существование многие издания. Мелкие газеты просто вымрут за четыре года перехода через пустыню, так что нечего будет продавать у Музея Ленина. То есть можно ожидать исчезновения радикалов, как левых, так и правых, ибо небегающие собаки умирают от ожирения сердца, а неработающие партии — от малокровия. Отсутствие борьбы не дает поступать в кровь адреналину, и партия задыхается. Даже те немногие люди, которые есть у радикалов, уйдут от скуки кто в бандиты, кто в наркотики, кто в услужение думцам (как-никак рядом «политика»). Лучшие, возможно, уйдут в терроризм. У нас писал об этой проблеме (скорее трагедии) полковник Иван Черный в № 42 «Лимонки».
Ясно, что радикализм в российской политике изводят, изнуряют и убивают чиновники — и те, что у власти, и те, что в оппозиции. Ясно и то, что радикализм, левый и правый, присутствует в нашем обществе. Он виден, его не скроешь, и, таким образом, и левые, и правые радикалы не самозванцы, не искусственно созданные никого не представляющие организации, но легитимные представители определенных политических позиций целых социальных групп общества. Когда партии радикалов силой выпихивают из политики, вместе с ними выпихивают, отказываются слышать и учитывать мнения целых общественных групп, значительных групп. Таким путем добивается искусственное, чисто внешнее согласие политического спектакля, где «разумная» власть соревнуется со столь же «трезвой» и скучной умеренной оппозицией. Но конфликты в обществе остаются, они никуда не делись, и крайне недовольные группы общества остаются недовольными, что делает общество нестабильным.
Национал-большевистской партии тоже предстоит перейти пустыню. Я с уверенностью говорю, что мы выживем. Мы выживем потому, что мы самая современная радикальная партия. Формы нашего политического существования всегда были вне классификации, именно потому нам так легко давались временные союзы и с Баркашовым, и с Анпиловым. Последним (точнее, их радикальным движениям) будет куда труднее выжить. Я себе плохо представляю РНЕ 1999 г. (форма, сакраментальный и спорный крест на рукаве?). Все это уже сейчас выглядит не по сезону, как зимнее пальто в августе. В то время как в октябре 1993 г. РНЕ блестяще вписывалась в политический пейзаж. Наш красный брат Анпилов переживает трудные времена, отстранен от всего, от чего можно отстранить, его же партийными товарищами, и это (предлоги отстранения тут не важны) — мощный симптом того, что радикализм не ко двору сегодня. Я, разумеется, желаю нашим союзникам Баркашову и Анпилову успехов, при всех расхождениях и несходствах они ярче и нужнее России, чем вся Госдума вместе взятая; я просто не представляю, как они перейдут пустыню. Повторяю, нам — самой левой среди правых партий и самой правой среди левых — будет легче. Мы свежее, нам не нужно снимать камуфляж (мы его и так не носим) или избавляться от догмы расового превосходства пролетариев (мы в это превосходство никогда не верили). Но и нам нужно будет стать очень гибкими, чтобы не умереть в знойном климате политической пустыни.
НБП участвовала 27 июля в пикете, организованном Виктором Ивановичем Анпиловым у американского посольства в защиту Радована Караджича и Радко Младича, сербских патриотов, их пытаются арестовать американские войска. Дело это нужное, благородное, однако было невесело наблюдать, что лишь сотня или полторы людей из населения многомиллионного города сподобилась поднять свои задницы и приехать выразить протест против вопиющего произвола, когда лидеров суверенного сербского народа ждет международный суд Линча в Гааге. В 1992–1993 гг. подобное мероприятие собрало бы десятки тысяч людей. Почему же сейчас лишь сотня-полторы мобилизовалась?
Дело в том, что массы ушли из политики. Потому улицы опустели. Масс хватило ненадолго, они обессилели и иссякли. Но борьба продолжается и без масс, большинство их все равно были небоеспособными и только путались под ногами. Нужны иные формы борьбы. Через пустыню будем идти, применяя иные методы. Втиснувшись в толпу врагов или переодевшись, ибо нам нужно дойти и довести войска. И победить.
Поэтому смотрите на НБП и доверяйте нам. Чтобы мы ни сделали, верьте нам, не упрекайте нас, ибо важен конечный результат: власть, обладая которой мы создадим Русское государство, какого еще не было.
Черномырдин, пошли своих сыновей в Чечню!
К августу с.г. определились две России. Одна: дачная, ленивая, думская и правительственная. Она сейчас лежит в гамаках по всей РФ, пьет чай с водочкой, нагуливает жиры в Сочи. Другая, с забинтованными кое-как ранами, отстреливается в подвалах Грозного и горах Таджикистана, умирает в неполные двадцать мученической бесполезной смертью невостребованных героев. Невостребованных потому, что Родины у них нет. Между двумя Россиями — ничего общего, но жирная и старая безжалостно и бессмысленно повелевает юной. Кто дал им право? Всеобщие выборы, где за жирных голосовали глупые старики?
Ни одна сука из Думы не прервала свою дачную жизнь по случаю трагедии: захвата Грозного. Никакой Геннадий Андреевич Зюганов — защитник «рабочего класса и трудового крестьянства» — не вылез из-под одеяла, не прервал каникул ради того, чтобы хотя бы крикнуть: «Нет! Хватит! Баста! Суки!» Хотя бы крикнуть.
Мразь вы все. Мразь — правительство, мразь — умеренная оппозиция. Ваших сыновей нет ни в Чечне, ни в Таджикистане. Черномырдин, у тебя два бизнесмена-сына — 23 года и 30 лет. Пошли их в Чечню! Хоть одного! Если мы — Россия, то это твоя война, премьер, раздели ее тяготы и беды.
Собрались мордовороты, что в Думе, что в правительстве. Знакомые скучные рожи советских подлых чиновников. Кровь на ваших рожах, кровь на ваших руках, кровь русских ребят. И на твоих, Зюганов, ты ж голосуешь за их законы.
Это не первое преступление опытных преступников. Изнасиловали всей бандой чиновников бедную нерусскую слабую девку демократию. Приспособили для своих нужд. Сейчас пристраиваются, чтобы устроить еще одну групповуху: изнасиловать национализм.
По радио только что рассказали, как русская пожилая женщина в Грозном спрятала у себя четырех русских солдат. Боевики нашли их и расстреляли во дворе. Женщина, глядя на это, умерла от разрыва сердца. Русские мужики, работяги Грозного, выкопали общую могилу: похоронили и солдат, и женщину. У вас, мерзавцев-чиновников, сердца не остановятся, не разорвутся. Ненавижу!
Лебедь сдает Чечню
Лебедь опять отличился. Теперь этот псевдо-Геракл приступил к «подвигу» замирения Чечни. Последний его «подвиг» — борьба с гидрой преступности, — как мы знаем, закончился волной террористических взрывов по всей России, от Воронежа и Астрахани до Москвы. Никто не пойман.
Теперь Лебедь слетал на одну ночь в Махачкалу и оттуда смотался в чеченскую деревню, где встретился с «генералом» Масхадовым и спешно объявил о перемирии. «О, Лебедь, как ты вездесущ, могуч и какой ты патриот!» — завыли наши граждане. Затем Лебедь смотался в Грозный. И объявляет виновными не бандитов, но дружественных чеченов Завгаева и министра обороны Куликова. А с бандитами, вы видели, с убийцами русских он обнимался!
Не говоря уже о том, что перемирие для русских солдат в Чечне всегда невыгодно, их стреляют как кур, а они не имеют права ответить (боевики наращивают за это время силы, перевооружаются и просачиваются куда им нужно). Так и это «перемирие» никем не выполняется. Лебедь — фанфарон, Хлестаков, ни на что не способный человек, берущийся за все и ничего не выполняющий. У него НЕТ политических убеждений. НИКАКИХ. «Лимонка» пишет об этом с первых своих номеров, с ноября 1994 г. Я лично писал об этом с 1992-го, еще когда этот человек нагло присвоил себе замирение между Приднестровьем и Молдовой.
Лебедь — политический авантюрист с интеллектом сапожника и физиономией потомственного криминала. То, что он получил 15 % голосов на выборах и стал секретарем Совета безопасности России, достигнуто не благодаря его талантам, но благодаря убожеству, отсталости, психологической глупости нашего избирателя, не понимающего ни хуя в лицах и людях. Не говоря уже о полной беспомощности избирателя в политике.
Вы хотите доказательств, что у него нет убеждений? Да его собственные многочисленные интервью. До и после выборов. Сравните их. Сейчас он сдает Чечню боевикам. Немецкому журналу «Шпигель» (№ 209) Лебедь сказал: «Чеченцы должны выразить свою волю на референдуме. Если народ желает независимости, он должен ее иметь». На пресс-конференции после ночной поездки к Масхадову: «Россия, конечно, задавит Чечню, если захочет. Но есть ли в этом необходимость? Стоит ли губить столько людей для достижения пирровой победы». И далее он пускается в милые сердцу гайдаровского Комитета солдатских матерей рассуждения о «несчастных русских голодных мальчишках-солдатах на блокпостах».
Вернемся в недалекое прошлое. Еще 6 апреля с.г. в «Независимой газете» генерал поливал Кремль за очередное перемирие с боевиками: «Предать армию, обессмыслить все жертвы, кровь наших детей, в том числе пролитую прямо в день оглашения этого плана урегулирования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63