Роза показала лапой выше по течению:
— Смотрите!
У берега стоял, готовясь присоединиться к их флотилии, большой, неряшливо связанный плот, посредине которого была построена хлипкая хижина. На плоту выстроились, держа шесты наготове, выдры и ежи. Старворт бросился к борту и замахал им, приветствуя как старых знакомых:
— Эй, Гулба, поразмяться решила?
Зверей на плоту возглавляла огромная ежиха, иголки на голове которой были украшены разноцветными ленточками. Она потрясла внушительного вида палицей, утыканной осколками горного хрусталя:
— Привет, Старворт! Ну ты и раздобрел, однако.
Из хижины на плоту появился муж Гулбы Трунг — толстенький еж. В одной лапе он держал недоеденную кулебяку с рачками, а другой крутил над головой свое оружие — ремень, на раздвоенном конце которого постукивали друг о друга два камня.
— С кем это у нас война, Настурция, и когда мы до него доберемся?
— Мы плывем воевать с тем злодеем, что живет в большом замке на берегу Восточного моря. Если ветер будет попутным и нам не встретится порогов, мы должны добраться туда завтра к полудню. Вы с нами или как?
Пропустив «Водяную лилию», звери на плоту оттолкнулись шестами, и плот, растолкав долбленки землероек, пошел за баркой в кильватер. Гулба оперлась на свою палицу и нахмурилась:
— Мы с вами. Что за радость дожидаться, пока этот горностай подомнет под себя все побережье и начнет искать себе рабов в лесах? Пора его приструнить раз и навсегда!
Ночь Мартин провел беспокойно — всякий раз, стоило ему задремать, раздавался барабанный бой и в ряды растущей на глазах армии вступало еще одно лесное племя. Роза безмятежно проспала всю ночь. Проснувшись на заре, она с изумлением и восторгом увидела, что река, насколько хватало глаз, забита судами и лодками, которые едва выдерживали тяжесть зверей, готовых сражаться на их стороне. По обоим берегам, стараясь не отставать от судов, вприпрыжку мчались белки и мыши. Мимо Розы по палубе пробежал Старворт и подскочил к борту. Ухватившись за канат, он вгляделся из-под лапы вперед, туда, где над водой клубился туман.
— Берегись, салаги, впереди устье!
Мартин, который развязывал котомку с припасами, прислушался:
— Устье? А что это?
Внезапно «Водяная лилия» прибавила ходу, вдали послышался плеск воды.
Старворт подмигнул Мартину и Розе:
— Держитесь покрепче, устье — это место, где протока сливается с главным руслом реки Широкой. Ничего страшного, просто быстрина.
Барка накренилась, ее начало трясти и подбрасывать. Шпангоуты жалобно заскрипели, и Настурция крикнула с кормы:
— Старворт, хватит бездельничать! Жми сюда, мне одной с этим румпелем не управиться!
Говорить больше было некогда. Роза судорожно вцепилась в Мартина. Тот едва успел намотать себе на лапы какую-то снасть и набрать в грудь воздуха, как барка подошла к порогам. Над вспененной водой висела сплошная завеса брызг, в которых сверкала радуга. Все звери на барке тут же вымокли до нитки, а судно полетело с высоты вниз по перекату. Мимо мчались остроконечные скалы.
Старворт и Настурция с ликующим хохотом налегли вдвоем на рвущийся из лап румпель и закричали в один голос, перекрывая шум воды:
— Поехали-и-и-и-и-и-и-и-и!
Раздался громкий всплеск, и «Водяная лилия» поплыла по реке Широкой. Старворт на корме тут же выпрямился и скомандовал:
— На весла, братцы, навались! Отойдем скорее в сторону, возьмем плот на буксир и выйдем на стрежень!
Выдры изо всех сил заработали веслами, чтобы с «Водяной лилией» не столкнулись другие суда, прошедшие вслед за ними перекат. Падая с него, две долбленки с землеройками перевернулись. Гулба и ее муж Трунг, командовавшие плотом, сумели вместе со своими друзьями-выдрами четко приводниться, подняв громадный фонтан брызг. От удара хижина посредине плота наполовину развалилась, но Гулба не обратила на это внимания — она сердито кричала землеройкам:
— Эй, долгоносики, вы что, порядка не знаете? Чего несетесь как угорелые?
Будто в подтверждение ее слов, прямо у нее над головой пролетели две долбленки, наполненные визжащими зверьками.
Обе лодки упали на воду и каким-то чудом не перевернулись. В одной из них с места поднялась какая-то землеройка и закричала, махая рапирой:
— Следи лучше за своим плотом, дылда колючая! Мы знаем, что делаем!
Когда промокших зверей вытащили из воды, флот снова выстроился в кильватерную колонну.
Роза схватила Старворта и его жену за лапы и рассыпалась в благодарностях:
— Какие вы оба молодцы, как вы точно знали, куда нужно править, чтобы найти верный путь среди опасных порогов.
Настурция ответила ироническим поклоном:
— Спасибо на добром слове, да только мы этот перекат сами первый раз в жизни видим!
Под лучами яркого утреннего солнца туман быстро растаял; над самой водой взад-вперед носились стрижи. Мартин закончил завтрак и встал на носу рядом со Старвортом. Наклонившись к нему, могучий капитан проговорил:
— Слушай, парнишка, сейчас я скажу тебе те самые три слова, которые ты так хотел услышать… Следующая остановка — Маршанк!
В глазах юного Воителя загорелся огонь, а лапа еще крепче сжала рукоять меча. «Я иду, Бадранг!»
39
Повозка вся обгорела и дымилась, но продолжала стоять. Всю ночь, не прекращаясь ни на минуту, на берегу шел бой. Воины Свободы тушили горящие стрелы песком. Четверо из них были убиты, трое ранены. Дым ел глаза, но они выдергивали вонзившиеся в повозку горящие стрелы и пускали их обратно, пытаясь поджечь ворота Маршанка. Запас дротиков иссяк, их оставили по одному каждому зверю на случай последней, лапопашной схватки. Правда, на берегу было множество камней для пращей; командование пращниками на то время, пока Баллау закончит свой скудный завтрак, приняли Кейла и Туллгрю. Заяц устало привалился спиной к одному из песчаных брустверов, насыпанных по обе стороны повозки, рядом тяжело опустилась Дубрябина. Шерсть у обоих во многих местах была подпалена и покрыта копотью.
Неугомонный заяц сдунул пыль с половинки лепешки и взглянул на небо:
— Нас ожидает чудесный солнечный денек!
Возле Дубрябины вонзилась в песок горящая стрела и потухла. Барсучиха бросила ее в кучу других стрел, приготовленных для лучников.
— Да уж, куда чудеснее. Как думаешь, увидим мы сегодня закат солнца? — Не дождавшись ответа, она продолжила: — Интересно, долетела ли эта сова — кажется, ее зовут Болдред, — долетела ли она до этого… как его… Мартина Воителя?
Баллау ковырнул корку запекшейся крови на ране посредине своей узкой груди.
— Похоже, что нет. По-моему, кроме нас, на сцене никого нет, и нужно сыграть как можно лучше наш спектакль, прежде чем занавес упадет в последний раз.
Бадранг сидел во дворе под стеной — это было единственное место, куда не долетали стрелы и камни. Он не спеша завтракал копченой селедкой.
Боггс спустился со стены и отсалютовал ему луком:
— Повозка все еще стоит, Властитель, хотя, кроме щепок да золы, от нее вряд ли что осталось. Хороший порыв бриза — и она рассыплется.
— Пусть лучники ведут огонь. Каковы наши потери за ночь?
— Двенадцать убитых, а может, и тринадцать. Многих ранило, когда они тушили горящие ворота.
Бадранг поманил проходящего мимо хорька:
— Эй, Ломозуб! Подними остальных. Раздай им длинные пики и копья и вели приготовиться.
Боггс оживился:
— Собираешься атаковать, Властитель?
— Пока еще нет. Пусть помучаются без еды и питья. Кто знает, может, мы еще вернем себе немало рабов. Пойди и еще раз предложи им сдаться.
Травощип с перебинтованной головой крикнул в сторону песчаного бруствера:
— Властитель Бадранг все еще милосерден. Он еще раз предлагает вам сдаться и сохранить жизнь!
— Передай, что мы считаем ниже своего достоинства капитулировать перед таким подлецом! — донесся с берега четкий голос Баллау.
Метко пущенный из пращи Дубрябины булыжник сбросил Травощипа со стены во двор крепости.
Бадранг все слышал. Пинком задней лапы он отпихнул от себя оглушенного Травощипа:
— Боггс, удвой число лучников на стене, стрелять без передышки.
В полдень обстрел прекратился. Наступило затишье. Баллау раздал воинам последние жалкие остатки пищи и воды. Грут кивнул в сторону траншей на юге:
— Может, попробуем атаковать? Если повезет, успеем прорваться к скалам.
Дубрябина легонько погладила его по голове:
— Безнадежно. Видишь, лучники на стене никуда не делись. Мы не успеем пробежать и половину расстояния до скал, как нас перебьют.
Баллау отвел Дубрябину в сторонку, чтобы их не слышали остальные.
— Что-то мне эта тишина не нравится!
Дубрябина посмотрела на притихшую крепость и кивнула:
— Они явно что-то замышляют. Ты не думаешь, что сейчас нас ждет атака?
Баллау взял дротик:
— Именно это я и думаю, старушка. Раздать дротики!
Все звери молча взяли по дротику: они отлично понимали, что это значит. Баллау отряхнулся, приосанился:
— Слушайте, парни, я не любитель длинных речей, и все такое прочее…
— Ох и любишь же ты перед публикой покрасоваться, зайка-зазнайка! — хихикнула Селандина. — Когда ты хоть раз короткую речь произнес?
Заяц смерил ее свирепым взглядом и замолк, а слово взяла Дубрябина:
— Все, что можно сказать, уже сказано. Не сомневаюсь, вы меня поняли, но позвольте добавить следующее. Для меня большая честь сражаться рядом с вами в этой великой битве. Пусть в грядущих сезонах помнят о нас и о том, что мы пытались здесь совершить.
Все смущенно притихли. Затем Бром протянул лапу:
— Дайте и мне копье. Я постараюсь быть воином, как Феллдо!
Под оглушительные вопли ворота Маршанка распахнулись, и вооруженная до зубов орда ринулась по песку к окруженной со всех сторон повозке.
40
Обнажив меч, Мартин спрыгнул на мелководье. Выбравшись на берег, он взглянул, как разгружаются другие суда, и крикнул Старворту:
— Где Маршанк?
Ветер, поднятый крыльями Болдред, которая опустилась рядом, едва не сбил Мартина с ног.
— За тем холмом. Иди за мной!
Роза видела, как Мартин взбежал на холм и остановился. Она бросилась бегом догонять его, Грумм и Паллум следовали за ней по пятам.
— Мартин, подожди нас!
Когда они подбежали к нему, юный воин стоял и, разинув от удивления рот, оглядывал происходящее внизу. Болдред, улыбаясь, вразвалочку подошла к нему и встала рядом:
— Ну вот, теперь у тебя тоже есть войско!
Королева Амбалла стояла во главе своей многочисленной армии карликовых землероек, а за ними расхаживал в толпе белок из племени Гоо Страж Болотного Холма; белки нетерпеливо размахивали каменными топорами — им хотелось поскорее вступить в новую игру. Вокруг холма стояли также выдры, ежи, мыши, белки, кроты и множество землероек.
Со своего наблюдательного пункта на вершине холма Мартин взглянул налево. Там вдалеке виднелась северная стена Маршанка. Роза потрясенно разглядывала Мартина, не узнавая своего друга. Он окаменел, его глаза наливались кровью, а лапа, стиснувшая рукоять меча, побелела от напряжения. Клинок взлетел над его головой и вытянулся в сторону ненавистной крепости Бадранга. Войско замолкло — все глаза были устремлены на юного Воителя, ожидая слова, которое слетело с его уст, как сталь, бьющая по кремню:
— Впере-е-е-е-ед!!!
И они рванулись вперед, подобно половодью, затопляющему берег, но Мартина Воителя не удалось обогнать никому. Оскалив зубы, он мчался через дюны и пригорки, а поднятый меч по-прежнему указывал на Маршанк. Розу вместе с Паллумом и Груммом оттеснили в середину вопящего войска. Иногда сквозь лес копий, пик и поднятых мечей ей удавалось различить одинокую фигурку Мартина, мчащегося впереди всех. Она вспомнила, как увидела Мартина в первый раз привязанным к двум столбам на стене Маршанка, и ей вспомнились слова, которые он крикнул во тьму грозовой ночи. Сейчас они снова звучали в ее сердце: «Я воин! Я Мартин, сын Люка! Я буду жить, я не сдамся и не умру здесь! Слышишь, Бадранг? Я доживу до дня, когда верну себе отцовский меч и сражу им тебя! Бадра-а-а-а-а-анг!»
Воткнув рядом с собой в песок дротики, лучники изготовились к стрельбе с колена и до отказа натянули луки. Подняв лапу, Баллау прошелся вдоль их шеренги. Вопящая орда врагов, мчавшаяся к ним по берегу, все приближалась.
— Спокойно, парни, дождитесь, пока можно будет разглядеть пену на рылах этих подлецов… Ну!
Навстречу орде полетела туча стрел, некоторые солдаты упали, и их затоптали те, кто бежал сзади, но атакующие не остановились.
— Заряжай! Пли! — крикнула Дубрябина своей шеренге пращников, когда лучники, выстрелив, залегли.
Камни из пращей попали в цель, но их было слишком мало, чтобы остановить неумолимо приближающуюся орду. Ряды Воинов Свободы дрогнули. Под натиском противника они отступили к морю, оставляя на земле убитых товарищей.
Стоя на гребне стены и наблюдая, как маленькую армию безжалостно теснят к морю, Бадранг не смог удержаться от торжествующей улыбки. Он повернулся к Боггсу:
— Погоди, многие из них еще будут нашими рабами — те, конечно, кто не утонет в море.
Боггс поглядел на небо:
— Странно, по-моему, где-то гром гремит. Бадранг тоже поднял голову:
— Балбес, какой еще гром, на небе ни облачка! Боггс оттопырил уши лапами:
— Я уверен, что это гром. Он слышен вон оттуда… — Онемев от ужаса, он указал на север, где огромное войско с ревом перевалило через холм и приближалось к крепости.
Бадранг оцепенел, но неожиданно для самого себя начал отдавать приказы:
— Травощип, солдат в крепость! Боггс, лучников на северную стену! Не закрывать ворот, пока наши не вернутся!
Деревей споткнулся на мелководье и упал. Передние ряды атакующих схватились по пояс в воде с Воинами Свободы, когда Крестозуб завопил:
— Отходим! Отходим! Живо в крепость! Какое-то войско штурмует Маршанк! Скорее!
Баллау с маху сел на мелководье и высморкал нос, в который набралась морская вода.
— Что такое, куда это они припустили?… Слава всем сезонам, к нам пришла помощь! Ура-а!
Воины Баллау вопили от восторга и прыгали в воде как безумные.
Шайка Бадранга ринулась назад, в крепость, оставив сражаться на мелководье не более десятка зверей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31