https://wodolei.ru/catalog/ekrany-dlya-vann/
— Хиск, Блохолов, подсчитайте потери. Сколько наших погибло?
— Пятнадцать. Еще примерно столько же ранено.
— Правда, с их стороны тоже восемь убито да еще наверху кого-то стрелы достали.
— С их стороны! — саркастически хмыкнул Бадранг. — Не с их, а с нашей — это были мои рабы.
Бадранг подозвал к себе Хиска:
— Возьми десятерых воинов и двух хороших следопытов. Я хочу, чтобы ты разузнал, куда они направились. Когда ты их выследишь, возвращайся в Маршанк и доложи мне. Не ввязывайся в бой и даже не показывайся им на глаза, а сразу мчись ко мне со сведениями.
Капитан Трамун Клогг со всеми удобствами расположился в длинном доме крепости Маршанк. Развалившись в кресле Бадранга, он пил вино из диких слив и ковырял в зубах обглоданными костями селедки. Грохнув башмаками о столешницу, он закинул лапы на стол и, скорчив рожу, подмигнул Крестозубу:
— Мозги — вот что нужно, чтоб отнять ветер у врага, понятно? Мозги!
Лис восхищенно покачал головой:
— Да уж, кэп. Перехитрил ты старину Бадранга!
От смеха огромное брюхо Клогга заходило ходуном.
— Сейчас, говорю, помогу тебе рабов поймать. Ты иди туда, а я сюда. Ну и пошел я прямо сюда — в крепость то есть, перемахнул через стену и захватил Маршанк. Хо-хо-хо! Между прочим, братишка, а ворота заперты?
Крестозуб налил себе вина:
— Заперты на все замки, запоры и засовы, кэп. Команда расставлена по стенам, накормлена досыта и вооружена до зубов.
Клогг ухмыльнулся:
— И все ждут, когда дядюшка Бадранг наведается к нам в гости, повесив нос и поджавши хвостик. Гы-гы-гы!
27
Вакка, вождь племени Гоо, был свирепым бойцом — свирепым и проворным. Хотя в проворности он и уступал Мартину Воителю. Увидев, что вождь белок летит на него, юный воин ловко отскочил в сторону. Вакка приземлился на четвереньки. Не теряя ни секунды, он развернулся, вскочил и набросился на Мартина; его когти вонзились Мартину в бока, острые зубы защелкали, ища горло противника, а пышный хвост заелозил по лицу Мартина, не давая дышать. Мартин изо всех сил укусил этот хвост и упал на спину, выставив все четыре лапы. Вакка вскрикнул от боли и, перелетев через голову Мартина, упал прямо в толпу белок. Мартин сразу же вскочил. Он знал, что сейчас последует, и поэтому сцепил вместе обе передние лапы в подобие кувалды. Белки бросили своего вождя в Мартина, надеясь сбить его с ног.
Вакка со всего маху налетел носом на сцепленные лапы Мартина. От удара у вождя белок из глаз посыпались искры, и некоторое время он сидел на земле, приходя в себя и слизывая кровь с разбитого носа. Наконец в голове у него прояснилось, и он снова бросился на Мартина. На этот раз он применил довольно простой финт: когда Мартин отскочил в сторону, Вакка прыгнул в ту же сторону и схватил противника. Обвив задние лапы вокруг пояса Мартина, он повис на нем как репей и стал остервенело царапаться. Мышонок дернулся: когти глубоко впивались ему в тело, враг подбирался к глазам. Рухнув на живот, Мартин подмял Вакку под себя, и тот сразу обмяк. Нанеся ему еще один сокрушительный удар по носу обеими лапами, Мартин первым вскочил на лапы. Шатаясь и держась за изуродованный нос, поднялся и Вакка. Мартин схватил его, развернул спиной к себе и вскочил ему на плечи. Сжав противнику задними лапами шею, передними Мартин взял его покрепче за уши и с силой потянул вверх.
Взвыв от нестерпимой боли, Вакка запрыгал из стороны в сторону, пытаясь сбросить мучителя с плеч. Мартин все плотнее сжимал задние лапы на его горле и все сильнее тянул за уши. Пытаясь сбросить седока, вождь белок метался по кругу, который образовало его племя, однако Мартин, напрягая мускулы, так что на лапах выступили сухожилия, продолжал яростно тянуть. Наконец полузадушенный Вакка, которому Мартин чуть не вырвал с мясом оба уха, рухнул как подкошенный. Мартин вскочил и, наступив лапой Вакке на затылок, вдавил его разбитым носом в землю. Вождь племени Гоо корчился, всхлипывая и ловя ртом воздух, а Мартин продолжал втаптывать его в грязь.
Тяжело дыша, мышонок прохрипел:
— С тебя хватит? Если нет, можем драться насмерть!
К Мартину подбежала Роза. Схватив его за лапу, она воскликнула:
— Хватит, Мартин. Не убивай его!
От голоса Розы Мартин Воитель пришел в себя. Красная пелена спала с его глаз, и желание добить поверженного врага куда-то исчезло. Он позволил Розе отвести себя к друзьям, и Грумм стал обмывать глубокие царапины у него на щеках.
Белки как-то странно притихли и разбрелись, оставив своего побитого вождя лежать в пыли. Уйдя в заросли папоротника и люпина, они тут же расхохотались и снова принялись играть — теперь они таскали своих сородичей за уши, вскочив им на плечи, подражая Мартину.
Паллум угрюмо покачал головой:
— Ну и дикари!
Роза прилепила к ранам Мартина полоски из листьев щавеля:
— Пока что больше ничего сделать не могу. Давайте-ка уйдем отсюда побыстрее. Ненавижу это место, а уж про этих гадких белок и говорить нечего!
Несмотря на жару, в зарослях высокого люпина и папоротника было прохладно. Первым заметил пещеру Паллум — она чернела высоко вверху на фоне серого склона горы, как единственный глаз какого-то огромного зверя.
Мартин покачал головой:
— Сомневаюсь, что мы там будем к закату.
— Невелика беда, если и не дойдем, — заметила Роза, — встанем лагерем на склоне и подождем до завтра. Торопиться некуда, Мартин. Иди помедленнее.
Мартин потрогал ноющие щеки:
— Обо мне не беспокойся, Роза. Я могу идти не хуже других.
В ответ мышка приняла суровый вид. Обогнав спутников, она зашагала, как Страж, на негнущихся ногах и заявила его голосом:
— Я требую, чтобы ты шел медленнее. Я здесь закон!
Все расхохотались. Было решено сделать привал прямо в зарослях папоротника. Грумм стал распаковывать свои запасы, а Мартин не заметил, как задремал под песенку Паллума:
Отлично выглядят ежи,
Покрытые иголками,
Не то что жабы и ужи -
Неимоверно колки мы!
Попробуй в лапы взять ежа.
Но дудки! Не возьмешь!
Ты выронишь меня, визжа, -
Ужо тебе! Я еж!
День уже клонился к вечеру, когда Мартина разбудили вопли резвящихся неподалеку белок из племени Гоо. Он протер глаза и взглянул на солнце:
— Что такое, неужто я весь день проспал? Теперь нам сегодня до пещеры не добраться!
Роза дала ему напиться и сменила примочки.
— Идем, ворчун. Может, от этого ты повеселеешь.
Тени стали удлиняться, когда путники вышли из зарослей папоротника на каменистый голый склон. Здесь им вновь преградила путь толпа белок.
Колючки Паллума грозно встали дыбом.
— Давненько мы вашего брата не видали. Чего вам надо на этот раз?
Вождя племени Гоо нигде не было видно — по-видимому, он был низложен и теперь у белок стало сразу несколько вожаков.
— Играть хотим! — крикнул один из них.
Роза окинула белок ледяным взглядом:
— Так что ж, мы вам не запрещаем. Играйте сколько заблагорассудится!
— Хи-хи! — усмехнулась другая белка. — Нет, мы хотим, чтоб вы с нами поиграли!
Мартин обнажил меч и сделал шаг вперед:
— А если мы не захотим?
— Хи-хи-хи! Тогда племя Гоо вас убьет!
Только теперь Мартин заметил, что многие белки держали в лапах каменные топоры из кусков сланца, привязанных к расщепленным палкам. Он поднял лапу:
— Хорошо, мы сыграем в вашу игру. Что нам нужно делать?
— Хи-хи, вы бегите, а мы вас будем догонять.
— А куда нам бежать?
— В гору, хи-хи!
— А потом?
— Когда мы вас поймаем… Хи-хи… Мы вас скинем вниз!
Мартина захлестнула ярость. Он крепче сжал рукоять меча, но, не переставая улыбаться, сказал:
— Ладно, мы с вами сыграем. Но белки из племени Гоо очень сильные, очень-очень проворные! А мы устали и еле плетемся. Дайте нам фору, и тогда игра будет что надо!
Мартин указал на карниз высоко над их головами:
— Прежде чем вы за нами погонитесь, дайте нам взобраться вон на тот карниз. Когда мы взберемся, я крикну: «Племя Гоо!» Это будет сигналом.
— Племя Гоо! Племя Гоо! — тут же завопили в ответ белки.
При виде орды белок, которые приплясывали перед ними, завывая и размахивая каменными топорами, у Розы поубавилось храбрости. Грумм взглянул на карниз и закрыл глаза лапами:
— Бр-р, не из тех я, значится… кто на верхотуру лазать любит!
Держа меч наготове, Мартин взял Розу за лапку:
— Паллум, Грумм, идите сзади и не спешите. Вперед. Если успеем добраться до пещеры, думаю, нам удастся отбиться.
Мартин пошел первым. Ситуация была очень напряженной: белки не могли дождаться начала игры и всё норовили кого-нибудь схватить. Шаг за шагом четверо друзей шли через ревущую толпу; Мартин грозил белкам мечом, Грумм грозно потрясал поварешкой, Паллум выставлял во все стороны иголки, а Роза размахивала котомкой. Чтобы оторваться от племени Гоо, друзьям понадобилось всего несколько минут, но им они показались часами.
Ступая нарочито медленно, Мартин вполголоса попросил Паллума, который шел замыкающим:
— Паллум, оглянись и посмотри, не гонятся ли они уже за нами. Только постарайся сделать это как бы невзначай.
Стоило Паллуму обернуться, и племя Гоо умолкло.
— Вся эта орава стоит не шелохнется и молчит, все только и делают, что следят за нами!
Роза чувствовала на себе взгляды множества злобных глаз. Шерсть у нее на загривке встала дыбом.
— Что-то мне эта игра не по душе. Мартин крепче сжал ее лапку:
— Думай о Полуденной долине.
Дойдя до первых уступов на склоне горы, друзья вскарабкались на первый, внимательно следя за белками. Песчаник, из которого была сложена гора, осыпался, и вниз по склону катились кусочки сланца. Осталось преодолеть еще два уступа. Чтобы двигаться побыстрей, Мартин воткнул в трещину скалы меч, свесился с карниза и помог Розе поднять наверх Грумма. Паллум подталкивал крота сзади.
Грумм неуклюже вскарабкался на карниз; он не смел взглянуть вниз, на застывшую в безмолвном ожидании толпу белок.
— Под землей, значится… это еще куда ни шло, а здесь мне, это самое… не по нраву, вот!
Между тем белки из племени Гоо снова стали вопить и приплясывать: им не терпелось пуститься в погоню. Стоя на карнизе, который указал Мартин, четверо друзей с волнением наблюдали за ними. Мартин взял у Розы котомку и надел себе на плечи.
— Готовы?
— Порядок, Мартин. Давай им сигнал!
Юный воин вгляделся в орду белок, которая плясала внизу:
— Чтоб я им сигналы подавал — много чести! Пусть сами догадаются, началась игра или нет!
И друзья стали быстро карабкаться вверх по склону горы к пещере.
Вопящим и приплясывающим белкам понадобилось не более нескольких секунд, чтобы понять — их обманули. Мартин не подал сигнала. Взревев в один голос от ярости, орда белок бросилась вверх по склону, размахивая топорами. Друзья остановились и взглянули вниз. Мартин не ошибся: силы и проворства племени Гоо действительно было не занимать. Быстроногие и ловкие белки взбирались вверх с потрясающей скоростью.
Игра, ставкой в которой была жизнь, началась!
Книга третья
Битва при Маршанке
28
Бром и Кейла вместе с Феллдо и всей труппой «Шиповник» были героями дня. Три десятка рабов, которым удалось бежать из Маршанка, с восторженными криками возили их в повозке вокруг лагеря. Комедиантам, как и всем актерам, нравились знаки восхищения, в какой бы форме они ни выражались. Баллау раскланивался во все стороны, комично похлопывая при этом ушами:
— Спасибо вам, милые, спасибо всем и каждому!
Дубрябина с милостивой улыбкой помахивала огромной лапой:
— Ну что вы, право, это же такие пустяки!
Баклер, у которого раненое плечо было забинтовано, а лапа висела на перевязи, кивал мохнатой головой:
— Спасибо, спасибо. Пара деньков — и я буду, значится… как огурчик!
Остальная труппа учтиво принимала знаки внимания, за исключением Селандины, которая хлопала ресницами, строила всем глазки и кокетливо рассылала направо и налево воздушные поцелуи.
Бром вместе с остальными сидел в повозке, но Феллдо не привык к таким триумфам. Он ушел из лагеря, чтобы побыть одному; от пьянящего чувства свободы у него кружилась голова.
Над лагерем сгустились сумерки. Кругом весело пылали костры; хором распевая старинные песни, все помогали готовить торжественный ужин по случаю освобождения. Юный мышонок Удод в смешной шляпе из осоки был запевалой и дирижировал длинным пером зеленого лука.
Как дивно пахнет лук-порей!
О дайте пудинга скорей!
По мне, напитка нет милей
Искрящегося сидра!
Катите желтый сыр сюда!
Варенье — славная еда!
А с пирогом сковорода
Едва ли в печку влезет!
И опозорен будет тот,
В кого не лезет больше мед, -
На то и даден нам живот,
Чтоб кушать до отвала!
А ну-ка, миленький дружок,
Еще откушай пирожок -
Потом пойдем на бережок,
Поспим. А завтра — завтрак!
Пока весь лагерь пировал, Феллдо сидел на обрыве, прислонившись к скалам, и любовался безмятежным морем и звездным небом. Он наслаждался обретенной свободой, положив на землю дротики и копьеметалку, но при мысли о том, сколько сезонов ему с отцом пришлось провести в неволе, все в душе закипало от негодования. Ненависть к Бадрангу терзала его душу. Услышав приближающиеся шаги, Феллдо схватился за оружие.
— Феллдо, это ты, дружище?
Вздохнув с облегчением, Феллдо разжал лапу, державшую дротик:
— Бром, что ты тут делаешь?
Юный мышонок сел рядом и разложил еду.
— Принес тебе кое-чего поужинать. Ты небось проголодался?
Феллдо с благодарностью принял угощение. Они посидели вместе, глядя на небо и ночное море. Бром вздохнул и наконец высказал то, что мучило его всякий раз, когда ему приходилось видеть морские волны:
— Последнее время я часто смотрю на море и гадаю, добрались ли до берега Мартин, Грумм и моя сестра. Не хочется думать, что они лежат на дне.
— Что за глупые мысли! — усмехнулся Феллдо и слегка шлепнул Брома по лапе. — Они наверняка выбрались на берег, когда мы еще барахтались в море. С Мартином твоя сестра не пропадет, да и Грумм то-же. Знаешь, я бы не удивился, если бы сейчас увидел, как они спускаются с этих скал, ведя за собой войско из Полуденной долины!
Как будто желая поймать Феллдо на слове, Бром бросил взгляд в сторону скал и вдруг вытянул лапу на север:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
— Пятнадцать. Еще примерно столько же ранено.
— Правда, с их стороны тоже восемь убито да еще наверху кого-то стрелы достали.
— С их стороны! — саркастически хмыкнул Бадранг. — Не с их, а с нашей — это были мои рабы.
Бадранг подозвал к себе Хиска:
— Возьми десятерых воинов и двух хороших следопытов. Я хочу, чтобы ты разузнал, куда они направились. Когда ты их выследишь, возвращайся в Маршанк и доложи мне. Не ввязывайся в бой и даже не показывайся им на глаза, а сразу мчись ко мне со сведениями.
Капитан Трамун Клогг со всеми удобствами расположился в длинном доме крепости Маршанк. Развалившись в кресле Бадранга, он пил вино из диких слив и ковырял в зубах обглоданными костями селедки. Грохнув башмаками о столешницу, он закинул лапы на стол и, скорчив рожу, подмигнул Крестозубу:
— Мозги — вот что нужно, чтоб отнять ветер у врага, понятно? Мозги!
Лис восхищенно покачал головой:
— Да уж, кэп. Перехитрил ты старину Бадранга!
От смеха огромное брюхо Клогга заходило ходуном.
— Сейчас, говорю, помогу тебе рабов поймать. Ты иди туда, а я сюда. Ну и пошел я прямо сюда — в крепость то есть, перемахнул через стену и захватил Маршанк. Хо-хо-хо! Между прочим, братишка, а ворота заперты?
Крестозуб налил себе вина:
— Заперты на все замки, запоры и засовы, кэп. Команда расставлена по стенам, накормлена досыта и вооружена до зубов.
Клогг ухмыльнулся:
— И все ждут, когда дядюшка Бадранг наведается к нам в гости, повесив нос и поджавши хвостик. Гы-гы-гы!
27
Вакка, вождь племени Гоо, был свирепым бойцом — свирепым и проворным. Хотя в проворности он и уступал Мартину Воителю. Увидев, что вождь белок летит на него, юный воин ловко отскочил в сторону. Вакка приземлился на четвереньки. Не теряя ни секунды, он развернулся, вскочил и набросился на Мартина; его когти вонзились Мартину в бока, острые зубы защелкали, ища горло противника, а пышный хвост заелозил по лицу Мартина, не давая дышать. Мартин изо всех сил укусил этот хвост и упал на спину, выставив все четыре лапы. Вакка вскрикнул от боли и, перелетев через голову Мартина, упал прямо в толпу белок. Мартин сразу же вскочил. Он знал, что сейчас последует, и поэтому сцепил вместе обе передние лапы в подобие кувалды. Белки бросили своего вождя в Мартина, надеясь сбить его с ног.
Вакка со всего маху налетел носом на сцепленные лапы Мартина. От удара у вождя белок из глаз посыпались искры, и некоторое время он сидел на земле, приходя в себя и слизывая кровь с разбитого носа. Наконец в голове у него прояснилось, и он снова бросился на Мартина. На этот раз он применил довольно простой финт: когда Мартин отскочил в сторону, Вакка прыгнул в ту же сторону и схватил противника. Обвив задние лапы вокруг пояса Мартина, он повис на нем как репей и стал остервенело царапаться. Мышонок дернулся: когти глубоко впивались ему в тело, враг подбирался к глазам. Рухнув на живот, Мартин подмял Вакку под себя, и тот сразу обмяк. Нанеся ему еще один сокрушительный удар по носу обеими лапами, Мартин первым вскочил на лапы. Шатаясь и держась за изуродованный нос, поднялся и Вакка. Мартин схватил его, развернул спиной к себе и вскочил ему на плечи. Сжав противнику задними лапами шею, передними Мартин взял его покрепче за уши и с силой потянул вверх.
Взвыв от нестерпимой боли, Вакка запрыгал из стороны в сторону, пытаясь сбросить мучителя с плеч. Мартин все плотнее сжимал задние лапы на его горле и все сильнее тянул за уши. Пытаясь сбросить седока, вождь белок метался по кругу, который образовало его племя, однако Мартин, напрягая мускулы, так что на лапах выступили сухожилия, продолжал яростно тянуть. Наконец полузадушенный Вакка, которому Мартин чуть не вырвал с мясом оба уха, рухнул как подкошенный. Мартин вскочил и, наступив лапой Вакке на затылок, вдавил его разбитым носом в землю. Вождь племени Гоо корчился, всхлипывая и ловя ртом воздух, а Мартин продолжал втаптывать его в грязь.
Тяжело дыша, мышонок прохрипел:
— С тебя хватит? Если нет, можем драться насмерть!
К Мартину подбежала Роза. Схватив его за лапу, она воскликнула:
— Хватит, Мартин. Не убивай его!
От голоса Розы Мартин Воитель пришел в себя. Красная пелена спала с его глаз, и желание добить поверженного врага куда-то исчезло. Он позволил Розе отвести себя к друзьям, и Грумм стал обмывать глубокие царапины у него на щеках.
Белки как-то странно притихли и разбрелись, оставив своего побитого вождя лежать в пыли. Уйдя в заросли папоротника и люпина, они тут же расхохотались и снова принялись играть — теперь они таскали своих сородичей за уши, вскочив им на плечи, подражая Мартину.
Паллум угрюмо покачал головой:
— Ну и дикари!
Роза прилепила к ранам Мартина полоски из листьев щавеля:
— Пока что больше ничего сделать не могу. Давайте-ка уйдем отсюда побыстрее. Ненавижу это место, а уж про этих гадких белок и говорить нечего!
Несмотря на жару, в зарослях высокого люпина и папоротника было прохладно. Первым заметил пещеру Паллум — она чернела высоко вверху на фоне серого склона горы, как единственный глаз какого-то огромного зверя.
Мартин покачал головой:
— Сомневаюсь, что мы там будем к закату.
— Невелика беда, если и не дойдем, — заметила Роза, — встанем лагерем на склоне и подождем до завтра. Торопиться некуда, Мартин. Иди помедленнее.
Мартин потрогал ноющие щеки:
— Обо мне не беспокойся, Роза. Я могу идти не хуже других.
В ответ мышка приняла суровый вид. Обогнав спутников, она зашагала, как Страж, на негнущихся ногах и заявила его голосом:
— Я требую, чтобы ты шел медленнее. Я здесь закон!
Все расхохотались. Было решено сделать привал прямо в зарослях папоротника. Грумм стал распаковывать свои запасы, а Мартин не заметил, как задремал под песенку Паллума:
Отлично выглядят ежи,
Покрытые иголками,
Не то что жабы и ужи -
Неимоверно колки мы!
Попробуй в лапы взять ежа.
Но дудки! Не возьмешь!
Ты выронишь меня, визжа, -
Ужо тебе! Я еж!
День уже клонился к вечеру, когда Мартина разбудили вопли резвящихся неподалеку белок из племени Гоо. Он протер глаза и взглянул на солнце:
— Что такое, неужто я весь день проспал? Теперь нам сегодня до пещеры не добраться!
Роза дала ему напиться и сменила примочки.
— Идем, ворчун. Может, от этого ты повеселеешь.
Тени стали удлиняться, когда путники вышли из зарослей папоротника на каменистый голый склон. Здесь им вновь преградила путь толпа белок.
Колючки Паллума грозно встали дыбом.
— Давненько мы вашего брата не видали. Чего вам надо на этот раз?
Вождя племени Гоо нигде не было видно — по-видимому, он был низложен и теперь у белок стало сразу несколько вожаков.
— Играть хотим! — крикнул один из них.
Роза окинула белок ледяным взглядом:
— Так что ж, мы вам не запрещаем. Играйте сколько заблагорассудится!
— Хи-хи! — усмехнулась другая белка. — Нет, мы хотим, чтоб вы с нами поиграли!
Мартин обнажил меч и сделал шаг вперед:
— А если мы не захотим?
— Хи-хи-хи! Тогда племя Гоо вас убьет!
Только теперь Мартин заметил, что многие белки держали в лапах каменные топоры из кусков сланца, привязанных к расщепленным палкам. Он поднял лапу:
— Хорошо, мы сыграем в вашу игру. Что нам нужно делать?
— Хи-хи, вы бегите, а мы вас будем догонять.
— А куда нам бежать?
— В гору, хи-хи!
— А потом?
— Когда мы вас поймаем… Хи-хи… Мы вас скинем вниз!
Мартина захлестнула ярость. Он крепче сжал рукоять меча, но, не переставая улыбаться, сказал:
— Ладно, мы с вами сыграем. Но белки из племени Гоо очень сильные, очень-очень проворные! А мы устали и еле плетемся. Дайте нам фору, и тогда игра будет что надо!
Мартин указал на карниз высоко над их головами:
— Прежде чем вы за нами погонитесь, дайте нам взобраться вон на тот карниз. Когда мы взберемся, я крикну: «Племя Гоо!» Это будет сигналом.
— Племя Гоо! Племя Гоо! — тут же завопили в ответ белки.
При виде орды белок, которые приплясывали перед ними, завывая и размахивая каменными топорами, у Розы поубавилось храбрости. Грумм взглянул на карниз и закрыл глаза лапами:
— Бр-р, не из тех я, значится… кто на верхотуру лазать любит!
Держа меч наготове, Мартин взял Розу за лапку:
— Паллум, Грумм, идите сзади и не спешите. Вперед. Если успеем добраться до пещеры, думаю, нам удастся отбиться.
Мартин пошел первым. Ситуация была очень напряженной: белки не могли дождаться начала игры и всё норовили кого-нибудь схватить. Шаг за шагом четверо друзей шли через ревущую толпу; Мартин грозил белкам мечом, Грумм грозно потрясал поварешкой, Паллум выставлял во все стороны иголки, а Роза размахивала котомкой. Чтобы оторваться от племени Гоо, друзьям понадобилось всего несколько минут, но им они показались часами.
Ступая нарочито медленно, Мартин вполголоса попросил Паллума, который шел замыкающим:
— Паллум, оглянись и посмотри, не гонятся ли они уже за нами. Только постарайся сделать это как бы невзначай.
Стоило Паллуму обернуться, и племя Гоо умолкло.
— Вся эта орава стоит не шелохнется и молчит, все только и делают, что следят за нами!
Роза чувствовала на себе взгляды множества злобных глаз. Шерсть у нее на загривке встала дыбом.
— Что-то мне эта игра не по душе. Мартин крепче сжал ее лапку:
— Думай о Полуденной долине.
Дойдя до первых уступов на склоне горы, друзья вскарабкались на первый, внимательно следя за белками. Песчаник, из которого была сложена гора, осыпался, и вниз по склону катились кусочки сланца. Осталось преодолеть еще два уступа. Чтобы двигаться побыстрей, Мартин воткнул в трещину скалы меч, свесился с карниза и помог Розе поднять наверх Грумма. Паллум подталкивал крота сзади.
Грумм неуклюже вскарабкался на карниз; он не смел взглянуть вниз, на застывшую в безмолвном ожидании толпу белок.
— Под землей, значится… это еще куда ни шло, а здесь мне, это самое… не по нраву, вот!
Между тем белки из племени Гоо снова стали вопить и приплясывать: им не терпелось пуститься в погоню. Стоя на карнизе, который указал Мартин, четверо друзей с волнением наблюдали за ними. Мартин взял у Розы котомку и надел себе на плечи.
— Готовы?
— Порядок, Мартин. Давай им сигнал!
Юный воин вгляделся в орду белок, которая плясала внизу:
— Чтоб я им сигналы подавал — много чести! Пусть сами догадаются, началась игра или нет!
И друзья стали быстро карабкаться вверх по склону горы к пещере.
Вопящим и приплясывающим белкам понадобилось не более нескольких секунд, чтобы понять — их обманули. Мартин не подал сигнала. Взревев в один голос от ярости, орда белок бросилась вверх по склону, размахивая топорами. Друзья остановились и взглянули вниз. Мартин не ошибся: силы и проворства племени Гоо действительно было не занимать. Быстроногие и ловкие белки взбирались вверх с потрясающей скоростью.
Игра, ставкой в которой была жизнь, началась!
Книга третья
Битва при Маршанке
28
Бром и Кейла вместе с Феллдо и всей труппой «Шиповник» были героями дня. Три десятка рабов, которым удалось бежать из Маршанка, с восторженными криками возили их в повозке вокруг лагеря. Комедиантам, как и всем актерам, нравились знаки восхищения, в какой бы форме они ни выражались. Баллау раскланивался во все стороны, комично похлопывая при этом ушами:
— Спасибо вам, милые, спасибо всем и каждому!
Дубрябина с милостивой улыбкой помахивала огромной лапой:
— Ну что вы, право, это же такие пустяки!
Баклер, у которого раненое плечо было забинтовано, а лапа висела на перевязи, кивал мохнатой головой:
— Спасибо, спасибо. Пара деньков — и я буду, значится… как огурчик!
Остальная труппа учтиво принимала знаки внимания, за исключением Селандины, которая хлопала ресницами, строила всем глазки и кокетливо рассылала направо и налево воздушные поцелуи.
Бром вместе с остальными сидел в повозке, но Феллдо не привык к таким триумфам. Он ушел из лагеря, чтобы побыть одному; от пьянящего чувства свободы у него кружилась голова.
Над лагерем сгустились сумерки. Кругом весело пылали костры; хором распевая старинные песни, все помогали готовить торжественный ужин по случаю освобождения. Юный мышонок Удод в смешной шляпе из осоки был запевалой и дирижировал длинным пером зеленого лука.
Как дивно пахнет лук-порей!
О дайте пудинга скорей!
По мне, напитка нет милей
Искрящегося сидра!
Катите желтый сыр сюда!
Варенье — славная еда!
А с пирогом сковорода
Едва ли в печку влезет!
И опозорен будет тот,
В кого не лезет больше мед, -
На то и даден нам живот,
Чтоб кушать до отвала!
А ну-ка, миленький дружок,
Еще откушай пирожок -
Потом пойдем на бережок,
Поспим. А завтра — завтрак!
Пока весь лагерь пировал, Феллдо сидел на обрыве, прислонившись к скалам, и любовался безмятежным морем и звездным небом. Он наслаждался обретенной свободой, положив на землю дротики и копьеметалку, но при мысли о том, сколько сезонов ему с отцом пришлось провести в неволе, все в душе закипало от негодования. Ненависть к Бадрангу терзала его душу. Услышав приближающиеся шаги, Феллдо схватился за оружие.
— Феллдо, это ты, дружище?
Вздохнув с облегчением, Феллдо разжал лапу, державшую дротик:
— Бром, что ты тут делаешь?
Юный мышонок сел рядом и разложил еду.
— Принес тебе кое-чего поужинать. Ты небось проголодался?
Феллдо с благодарностью принял угощение. Они посидели вместе, глядя на небо и ночное море. Бром вздохнул и наконец высказал то, что мучило его всякий раз, когда ему приходилось видеть морские волны:
— Последнее время я часто смотрю на море и гадаю, добрались ли до берега Мартин, Грумм и моя сестра. Не хочется думать, что они лежат на дне.
— Что за глупые мысли! — усмехнулся Феллдо и слегка шлепнул Брома по лапе. — Они наверняка выбрались на берег, когда мы еще барахтались в море. С Мартином твоя сестра не пропадет, да и Грумм то-же. Знаешь, я бы не удивился, если бы сейчас увидел, как они спускаются с этих скал, ведя за собой войско из Полуденной долины!
Как будто желая поймать Феллдо на слове, Бром бросил взгляд в сторону скал и вдруг вытянул лапу на север:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31