Это был высокий, с надстройками и на первый взгляд кажущимися совершенно ненужными амбразурами и шпилями, корабль; посередине кормы, внизу, виднелось нечто очень похожее на дугообразные акульи плавники. Туманной ночью это судно должно было больше походить на морского монстра, чем на корабль, - в передней части у него было несколько круглых окошек, два из них располагались по бокам от заостренного носа; и благодаря свету, явно исходящему откуда-то изнутри, они очень напоминали глаза. По бокам торчали плавники, похожие на плавники гигантского морского окуня. Под кормой вода лагуны шипела и бурлила, откуда-то сзади каждую минуту вырывалось громкое "фуш-ш!".
- Это же мой дедушка! - воскликнул Дули. - Точно-точно. Это скорее всего его аппарат для прогулок под водой.
Дули гордо указал рукой в сторону субмарины. Твикенгем, а следом за ним и все остальные, перепрыгивая через камни, направились вверх по проходу, и вскоре они оказались на небольшой каменистой возвышенности, откуда была видна вся коса, к которой пришвартовалась субмарина. Одним концом коса скрывалась в другой пещере, и, протискиваясь сквозь узкий проход, из нее вышел Теофил Эскаргот - наверное, самый известный вор и искатель приключений на земле; в руках он нес охапку какого-то добра, которое свалил в каноэ. Затем он столкнул лодку в лагуну, достал из-под сиденья весло и стал быстро грести в сторону субмарины.
- Он знает о нашем появлении! - сказал Твикенгем. - И, кажется, собирается сбежать.
- Нет, что вы,- запротестовал Дули, - дедушка сказал, что будет ждать меня здесь до декабря.
Но было совершенно ясно, что Эскаргот страшно спешил - он быстро скользил в своей лодке по воде. Дули высунулся вперед и с криком сбежал вниз к песчаной косе.
- Дедушка! - крикнул он на бегу, а затем только и было слышно что "эй!" и "эге-гей!" - по-видимому, Дули бежал так быстро, что ему трудно было внятно выговаривать слова.
Старик Эскаргот, побросав все вещи в открытый люк, повернулся, чтобы посмотреть, кто поднял такой шум, и замер, заметив толпу людей, эльфов и коротышек, спускавшихся вниз по дорожке. Но уже через мгновение он скрылся в своей субмарине. Люк со звоном захлопнулся, из-под кормы выплеснулось несколько водяных струй, и судно целиком погрузилось в прозрачные воды лагуны.
Дули стоял на песчаной косе, медленно махая рукой пустоте, видимо весьма озадаченный столь быстрым исчезновением своего дедушки.
- Наверное, он не узнал меня, господин Бинг. Наверное, он подумал, что я призрак, или гоблин, или еще что-то. Видимо, мне не надо было так орать.
- Может быть, ты и прав, - сказал Джонатан.
- Мне показалось, что он ужасно спешил куда-то. - Похоже на то.
Джонатан внимательно осмотрел берег. У входа в небольшую пещерку лежала груда каких-то припасов. На песке, в углублении, обложенном камнями, был устроен очаг, и там все еще потрескивал огонь; над огнем на вертеле висела странная, наполовину приготовленная рыба.
- Он даже не дообедал, - заметил Джонатан, - и бросил половину своих припасов.
- Старый подлец, - произнес Буфо, грозя кулаком опустевшей лагуне. Волна, прикрывавшая вход в пещеру, откатилась, и на мгновение стали видны две башни, торчавшие из небольшого возвышения над морем.
- Эх! - воскликнул Буфо, когда они исчезли из виду, - это значило, что субмарина направилась в открытое море. - Я напишу об этом предательстве поэму! Эпическую.
Буфо в задумчивости зашагал туда-сюда, словно его в этот миг посетила муза.
Джонатан видел, что Дули стоило огромных усилий не заплакать.
- Почему бы нам не поговорить о предательстве в другой раз, обратился Джонатан к Буфо. - Сейчас нам от этого не станет легче.
Буфо посмотрел на Джонатана, затем перевел взгляд на Дули.
- Думаю, вы правы.
Он последовал за Твикенгемом, Тримпом и Профессором к очагу, в котором все еще жарилась рыба. Ее низ почти полностью обуглился и распался на кусочки, но зато верх был едва готов. Профессор Вурцл, в то время как Твикенгем рылся в оставленных Эскарготом вещах, лениво крутил вертел.
Джонатан присел на камень и взял в руки большого, размером с кулак, краба-отшельника, который суетливо пробегал мимо. Краб высунул голову из панциря, посмотрел на Джонатана и ущипнул его за палец. Джонатан вскрикнул и бросил краба в воду, но тут же пожалел о содеянном, испугавшись, что тот мог ушибиться или с ним могло произойти что-нибудь в этом роде. Ему пришла в голову мысль, что это весьма глупо - хватать крабов, если не хочешь потом их бросать.
Дули, который все еще стоял у воды, вдруг вскрикнул и начал приплясывать.
- Урра! Урра! - кричал он, указывая куда-то вперед на воду. Джонатан вскочил, а остальные сбежались на берег косы и уставились на то место, где вода бурлила и пенилась и из пузырей всплывал на поверхность подводный аппарат Эскаргота. Внутри был виден и сам старик Эскаргот, сидящий за сложной системой управления. Субмарина выплыла на мелководье, и с кормы в воду шлепнулся якорь. Крышка люка откинулась, и наружу показалась седая голова.
- Дедушка! - крикнул Дули.
Старик Эскаргот, улыбаясь с таким видом, точно он только что вернулся в порт после удачной рыбной ловли, воскликнул:
- Дули, мой мальчик! - и радостно помахал рукой.
Этот человек совсем не был таким, каким ожидал увидеть его Джонатан или каким он его помнил. Последние десять лет он существовал буквально в виде одних слухов, был тенью, бродившей вокруг городка Твомбли, - все что-то знали о нем, но хорошо его не знал никто. Джонатан ожидал увидеть эдакого щегольски одетого вора-джентльмена - немножко похожего на профессора, немножко на школьного учителя, вышедшего на пенсию. Но Эскаргот гораздо больше был похож на сумасшедшего, или на пирата, или на того, кто целый год мог искать в Белых Скалах спрятанные сокровища. Седая борода придавала ему вид фанатика. Волосы, явно много месяцев не стриженные, были откинуты назад и открывали лоб, словно Эскаргот стоял под порывами ветра. Его брови были густыми и кустистыми. Он не был крупным мужчиной, даже скорее наоборот, но выглядел эффектно и потому, наверное, казался крупнее. Джонатан был совершенно уверен, что всякий уважающий себя человек только посмотрит на него и сразу подумает: "Он замышляет что-то нехорошее", и начнет запирать замки на дверях, и похлопает себя по заднему карману, чтобы убедиться, что с кошельком все в порядке.
Эскаргот стоял, наполовину высунувшись из люка, и рассматривал всю компанию.
- Не будет ли кто-нибудь из джентльменов столь добр, - произнес он, чтобы взять мое каноэ и подплыть на нем сюда? Я бы и сам подплыл к нему, но вода в это время года не так уж приятна. Она немножко холодновата, как вы понимаете.
В пятидесяти футах ниже по косе лежала брошенная лодка, которая колыхалась под напором набегавших волн. Так как никто не сделал и шага в сторону лодки, Джонатан спустился к ней, столкнул ее в воду и погреб к субмарине. Оказавшись возле нее, он схватился за выступающие из металлического борта латунные скобы и держался за них до тех пор, пока Эскаргот не влез в лодку; маленькое каноэ сначала опасно накренилось, но затем выпрямилось.
- Эй, вы, - подмигивая, обратился Эскаргот к Джонатану, когда они стали грести к берегу, - я случайно не знал вашего отца, молодой человек?
- Да, конечно, - ответил Джонатан. Он знал, по словам Буфо, что Эскаргот был предателем, хотя это и звучало довольно резко, но из-за этого ему трудно было поддерживать даже такой пустячный разговор. Самого же Эскаргота это, по-видимому, нисколько не волновало.
- Он был славным человеком, - продолжал он. - Мы немного торговали, он и я. Он делал хороший сыр. - Эскаргот понимающе причмокнул губами.
Каноэ пристало к берегу, и все смущенно замолчали. Никто точно не знал, что нужно говорить. Один Твикенгем стоял с видом хозяина положения. Буфо же, казалось, немного нервничал, и Профессор выглядел точно так же. Дули же бросился к Эскарготу, видимо намереваясь обнять его, но в последний момент остановился и лишь протянул ему руку. Тот крепко пожал ее.
- Ты неплохо выглядишь, парень. Смотрю, ты пришел со своими друзьями. Господин Твикенгем, - произнес он и пожал руку эльфу. - И Артемис Вурцл, если мне не изменяет зрение. Много времени прошло, сэр.
Профессор с некоторым раздражением пожал ему руку и согласился с последним высказыванием.
- Простите меня за внешний вид, - сказал Эскаргот, - но последние два месяца я провел здесь, в гавани, и у меня ни разу не возникало нужды делать что-то с учетом мнения общества. А гостей, как вы понимаете, я не ждал.
Твикенгем кивнул:
- Дули рассказал нам, что вы... что у вас, вероятно, есть какие-то основания верить, что надвигается что-то нехорошее. И это что-то идет вверх по реке. И что вы вместе с ним могли бы совершить небольшое путешествие на Острова.
- Да, точно. Все верно, - сказал Эскаргот, который, видимо, почувствовал некоторую неловкость. - Что-то нехорошее, вы сказали? Вверх по реке?
- Именно так,- произнес Твикенгем. - Некий гном - его имя Шелзнак завладел тем, что не должен был иметь.
- И поэтому все это случилось, да? - спросил Эскаргот.
Прежде чем ответить, Твикенгем, казалось, тщательно обдумывал свои слова. Он мог бы добиться цели, подойдя к вопросу со всей суровостью, а может быть, и нет. Он мог бы подойти с патриотической точки зрения и воззвать к чувству долга Эскаргота. Но он не был уверен в том, что у Эскаргота есть хоть какое-нибудь чувство долга или что патриотизм волнует его хотя бы на грош. Можно было бы, конечно, использовать Дули, чтобы убедить старика Эскаргота помочь им, но это казалось ему чем-то плохим, нечестным. Но, как оказалось, Эскаргот вообще не нуждался в убеждениях.
- Вы, кажется, видели, как я плавал на своей субмарине по лагуне, произнес Эскаргот.
- Как вы выплывали из лагуны, - уточнил Буфо.
- Пусть так, - продолжал Эскаргот, - Я проверял работу клапанов и портов. Субмарина должна быть в полном порядке, если мне придется оставить ее на всю зиму. Не хотелось бы, знаете ли, вернуться сюда в апреле и застать ее на дне лагуны.
- Как это? - спросил Джонатан, который был рад не обращать внимания на то, что старик лгал. - И она выдержит?
- Как королева. Я не был в верховьях уже около года. Я бы прогулялся туда. Странно, что вы, парни, появились здесь именно сегодня. Завтра было бы уже поздно.
- Да уж, наверное. - Буфо хитро взглянул на Профессора.
Твикенгем заметил, что преимущество на его стороне.
- Вероятно, господин Эскаргот, вы привыкли сочетать приятное с полезным и потому делаете нам большое одолжение. Его Величество будет очень рад.
- Знаю и с удовольствием помогу. Но от этого путешествия должна быть какая-то выгода.
"Конечно, выгода!" - чуть не крикнул Буфо, которому все это страшно не нравилось. Но Твикенгем бросил на него яростный взгляд и тем самым заставил замолчать. Все шло хорошо, и вставлять палки в колеса было совершенно лишним.
Они подошли к очагу, над которым все еще висела рыба, вернее, то, что от нее осталось, - все мясо распалось на кусочки, которые попадали в огонь, и на вертеле остался один лишь скелет.
- Обед, - сказал Эскаргот, указывая на бренные рыбьи останки.
- Выглядит как еда гоблинов, - заметил Дули. - Похоже на те рыбьи кости, которыми на пристани Ивовый Лес были усеяны все разрушенные дома. Ты бы видел, дедушка. Там везде вокруг побывали гоблины, и превратили жителей в призраков, и все они ходят как сумасшедшие. Все какие-то странные.
- Да ты что? - спросил Эскаргот. - Ты сказал - Ивовый Лес? А как насчет Города У Высокой Башни? Там-то все в порядке, верно?
- Там еще хуже, - вставил Профессор.
- Понятно, - произнес Эскаргот. - Я бы хотел побывать в Высокой Башне. Увидеть, что там.
- Это было бы превосходно, - сказал Твикенгем. - Именно то, что нужно.
Решив этот вопрос, все разбрелись кто куда. Джонатан и Дули загасили огонь, хотя рядом не было ничего, что могло бы загореться, - ничего, кроме рыбьего скелета и вертела. Эскаргот собрал и упаковал свои вещи, отвез их к своей субмарине, а затем спрятал лодку среди камней недалеко от входа в пещеру.
Сквайр и Ветка поедали в это время холодного жареного цыпленка с хлебом - они извлекли его из корзины, в которую Твикенгем уложил съестные припасы.
Ахав перебегал от одного к другому, помогая справиться с едой. Сквайр проделал трудную работу по уменьшению количества еды, но все же ее оставалось еще достаточно много - по крайней мере, каждый мог откусить раз или два на обратном пути к Городу-На-Побережье. Эскаргот съел почти столько же, сколько и Сквайр, - видимо, он был рад пообедать чем-то, кроме рыбы. Он держался простодушно и был в хорошем настроении, даже лучшем, чем все остальные.
Хотя, по мере того как Эскаргот становился все более искренним и сердечным, а настроение Дули улучшалось, Джонатан испытывал некоторое подозрение по поводу всего происходящего. Буфо по-прежнему был угрюм и раздражителен и быстро писал что-то на листке бумаги; время от времени он отрывался от своего занятия, задумчиво почесывал бровь и спрашивал совета насчет какого-нибудь слова у Желтой Шляпы. К тому времени, когда они были на полпути к городу, веселость Эскаргота распространилась на всех, кто был на корабле, и он вместе со Сквайром пропел "Смерть старого господина". Буфо упросили продекламировать свое стихотворение про пикуля-путешественника, и старик Эскаргот настолько благоприятно отозвался об этом творении, что Буфо шепнул Джонатану и Профессору, что, возможно, он прежде недооценивал Эскаргота. Поздним вечером они прибыли в Город-На-Побережье, и все были в очень хорошем настроении. Твикенгем и Эскаргот отправились во дворец. Джонатан, Дули, Ахав и Профессор Вурцл вернулись в "Луну и Шляпу", с тревогой и беспокойством ожидая завтрашнего утра.
Глава 16
Рыбные кости в "Луне и Шляпе"
Улицы были хорошо освещены, но на город опустился туман. Он обволакивал фонари, и свет их становился тусклым. Это был холодный и мрачный вечер - один из тех, когда замерзаешь до костей и хочется надеть под пальто еще и теплый свитер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49