https://wodolei.ru/catalog/unitazy/cvetnie/
Четыре стрелка для всего остального. Сила и ум — вечный тандем.
— "Караулка"! — как-то нервно выкрикнул Андрей и Саша тут же взял в прицел выход из караульного помещения. Ага… Бородатый чечен вышел покурить анашу. Группа почти у него под носом, только высокая трава по периметру мешает их рассмотреть.
Прицел. Выдох. Спуск.
Рычаг вниз, затвор на себя, гильзу долой ударом об пол. Новый патрон вставляем в затвор, обратно в казенник, на место запор.
Накурился… Развороченное тело повисло на колючей проволоке, изливая в траву широкие струи крови. Говорят, в таких местах маки потом растут.
— Снести антенную мачту! — чуть успокоившись продолжил корректировщик.
Это уже для Искорки. Пусть поработает девочка. А Андрей молодец! Раз валяется труп у дверей караулки, значит надо оставить базу без связи. Разумно.
Фролов неотрывно смотрел в прицел, силясь заметить попадание в мачту — высокий бетонный столб с решеткой антенны на тонком конце. Есть! Белое облачко бетонного крошева и разлетевшиеся концы ведущего ввысь провода. Чистая работа! Следующая цель наша.
Группа прошла сквозь периметр и рассредоточилась у дверей караулки, теперь и в руках технарей чернели короткие автоматы. Внутри справятся сами, мы им там не подмога.
— Андрей, давай пока подавим две оставшиеся вышки. Подальше от греха. — предложил Саша. — Пока группа с караулкой возится.
— Только аккуратно… Там доты совсем рядом. — кивнул корректировщик. — «Колючка» на два часа, вышка. «Колючка» на пять, вышка.
Опять мне дальняя, подумал Фролов. Я тебе это припомню, джентльмен хренов. Он уже не задумываясь опустил сетку прицела, целя в живот часового сквозь деревянный бортик вышки.
Выдох. Спуск. Боль удара. Шипение.
Рычаг вниз, затвор на себя, гильзу долой ударом об пол. Новый патрон вставляем в затвор, обратно в казенник, на место запор.
Готов… Только пулемет слепо уставился в безоблачное небо оребренным стволом. Как там Искорка?
Саша перевел прицел на ближнюю вышку и в этот момент голова пулеметчика исчезла, как по волшебству, только метров на десять по ветру расползлось облачко из кровавых брызг вперемешку с выбитыми мозгами. Обезглавленный часовой тихо и спокойно присел за бортик вышки, словно устал стоять.
— Искорка, я Эхо! — не удержался Фролов. — Высший класс! Мое почтение.
— Эхо, я Группа. — наушники недовольно ударили в уши. — Что за базар в эфире?! Работаем! Мы очистили караулку. Двигаемся к казарме. Пока переходим, отработайте доты, чтоб не маячили за спиной.
— Левый дот. — послушно отозвался Андрей. — Пулеметчик, помощник.
Две пули, почти одновременно, влетели через амбразуру в полумрак бетонного укрытия, отбросив на стену два изуродованных трупа, ветер заботливо выдул изнутри тонкую пыль раскрошенного сердечниками бетона.
— Правый дот.
Выстрел, немилосердный удар в плечо, жаркое марево над винтовкой.
Рычаг вниз, затвор на себя, гильзу долой ударом об пол. Новый патрон вставляем в затвор, обратно в казенник, на место запор.
— Группа, я Эхо, доты подавлены.
— Группа принял. Все, ребята, давайте беглый огонь зажигательными по казарме! Будем выводить заложников и сматываться. Смотрите только не подпалите склад ГСМ, а то выводить будет некого.
Фролов довольно улыбнулся — дело почти сделано, причем быстро и гладко. Он деловито опустил приклад и вынул из укрепленного на винтовке патронташа два оставшихся экспансивных патрона.
— Давай зажигательные. — попросил он Андрея.
Вставать самому было нельзя — изменится пристрелянная лежка.
Корректировщик оторвал взгляд от бинокля и повесив его на шею, отполз к стоявшему позади цинку с патронами. Через десяток секунд он вернулся, притащив с собой девять патронов с зажигательными пулями. Саша без излишней спешки набил патронташ, вытянул затвор с уже заряженным патроном, поменял на зажигательный, и отложил экспансивный в сторону.
Затвор в казенник. Рычаг на место. К бою готов.
Он допил оставшийся глоток остывшего кофе и снова упер приклад в ноющее плечо. Сейчас надо будет работать быстро. Сетка прицела цветной паутинкой легла на крышу казармы, палец потянул спусковой крючок. Тут можно особенно не выцеливать — в здание не промахнешься и сослепу. Выстрел. Перезарядка.
Прикрыть глаза, продышаться. Прицелиться.
Выстрел. Перезарядка.
Справа дымились две только что отстрелянные гильзы, беспорядочно валялись уже остывшие.
Выстрел. Перезарядка.
Такая работа. Мозг не был занят сверхточной стрельбой, руки работали, как манипуляторы автомата. Да, работа не для живого человека, скорее для машины. Но делать ее должны люди, машинам пока так стрелять не дано, они еще с трудом отличают объект от его тени.
Выстрел. Перезарядка.
Казарма завихрилась первыми струйками дыма, кто-то бородатый с гранатометом выскочил наружу, перекосившись от ужаса. Обреченный.
Саша перевел веселенькую паутинку на его грудь и выжал спуск.
Выстрел. Перезарядка.
Подстреленный моджахед перевернулся в воздухе, как гимнаст, одежда полыхнула на нем буйным факелом. Оля достала второго прямо в дверном проеме и он скрылся во мраке, осветив его светом собственного вспыхнувшего тела.
Пламя жадно пожирало пересохшее дерево казармы, доблестные воины ислама выпрыгивали наружу через окна, как петухи из горящего курятника — лица перекошены болью и ужасом, на многих полыхает одежда, но никто никому даже не пытается помочь, все ломятся, как обезумевшие бараны к автопарку, прямо на непрерывно дергающиеся стволы автоматов группы.
Фролов вдруг вспомнил документальные кадры захвата больницы в Буденовске, наглую морду Басаева, доблестно прикрывшегося чужими женщинами. Он вспомнил и другие морды, вещавшие о том, что они лучше всех и что свободная Ичкерия будет стоять до конца. Улыбка тронула Сашины губы.
Выстрел. Перезарядка. Лучшие в мире воины и сейчас бы, наверное, прикрылись заложниками, но четверо наших стрелков, укрепившись за дотами и едва успевая менять магазины, расстреливали моджахедов, как резиновых уточек в тире. Гильзы сверкающими струями брызгали из затворов, кувыркаясь в теплой пушистой пыли. Двое технарей обошли стороной опасное место и уже помогали заложникам выбираться из душной вонючей цистерны, их заметили, но собственные шкуры оказались дороже дутой чеченской чести, лишь один бородач прицелился в склад ГСМ из гранатомета но…
Выстрел. Перезарядка.
…Закувыркался в залитой кровью траве.
Быстро опустел патронташ.
— Андрей, давай экспансивные! — задорно выкрикнул Саша.
Корректировщик, страдая от вынужденного безделья, резво метнулся к цинку и высыпал возле Фролова девять патронов с экспансивными пулями.
Спокойно, без горячки, набиваем патронташ. Замечательно.
Выстрел. Перезарядка.
Последняя зажигательная пуля смертоносным шмелем прошила две с половиной тысячи метров пространства и по плечо оторвала руку далеко отбежавшему чечену. Тот грохнулся на колени, но вскочил и как раненный заяц запетлял к прорехе в колючей проволоке. — Эхо, я Искра. Ну ты и мазила! — весело отозвались наушники.
— Чтоб его… — шикнул Фролов.
— Базар в эфире! — строго напомнил командир группы.
Искалеченный моджахед почти добежал до колючки, но Саша успокоился, продышался, дал максимальное увеличение прицела и выжал спуск. Экспансивная пуля вышибла в удалявшейся спине дыру с обеденную тарелку и воин ислама полетел вперед, как сбитая грузовиком свинья.
Рычаг вниз, затвор на себя, гильзу долой ударом об пол. Новый патрон вставляем в затвор, обратно в казенник, на место запор.
Зачем? Только пулю зря извел… Ну и бежал бы себе подыхать в горы. Но нет же — азарт, черт бы его подрал. А ведь прицел все записывает, есть там маленькая такая кассетка. Вставят мне пистон на разборе. И поделом.
Хорош, надо успокоиться. Саша опустил приклад и устало лег на бок.
— Надоело? — усмехнулся Андрей, отрываясь от бинокля.
— Плечо болит. — почти честно признался Фролов. — Надо же и группе чем-то заняться.
— Они уже закончили. Взяли из автопарка «КАМАЗ» и грузят заложников. Все целы. Прямо как на учениях, блин, аж не верится.
— Ну и ладушки… Часик посидим и будем выбираться.
Ветер стих, воздух над Хитрым Обманщиком томился мерцающим маревом, заставляя дрожать синие вершины гор. Вдруг далекий взрыв неприятно вдавил барабанные перепонки, тут же еще один, потом сразу еще. Кусок арматуры над головой запел длинно и жалобно, за шиворот посыпалась мелкая бетонная пыль.
— Черт! — вскрикнул Андрей. — Искорку накрыли! Наверно оптика бликанула…
Фролов, еще до конца не осознав случившееся, прильнул к прицелу, но тут же зажмурился, будто по глазам сухо щелкнул кончик бича. Лишь огромным усилием воли он снова поднял веки и уменьшил увеличение для большей обзорности.
Ольга бежала с холма, похожая на двуногую черную пантеру, за которой по пятам гонятся охотники на ревущих джипах. Но не фонтанчики ружейных выстрелов, а жуткие столбы минометных взрывов метались за ее стройной спиной. Саша явственно представил, как теплый воздух рвут корявые осколки металла, как они пролетают, по счастливой случайности, мимо беззащитного тела. Пара минометов била непонятно откуда, но явно не из разбитой базы, а не найдя огневую позицию, нечего и думать ее подавить.
— Ложись!!! — заорал он в микрофон так, словно его жгли раскаленным железом. — Искорка, я Эхо! Ложись!
— Сдурел так орать? — одернул его Андрей. — На ней все равно шлема нет!
Одна из мин разорвалась совсем рядом с девушкой, сбив ее с ног ударной волной, но Ольга упрямо вскочила и снова бросилась бежать во весь рост.
— Переклинило с перепугу… — бессильно выдохнул Саша. — Как же ее уложить? Погибнет ведь… Чтоб меня! Андрей, дай бронебойный патрон!
— Засек минометчика? Бей экспансивным!
— Дай бронебойный!!!
Корректировщик не стал спорить, бросился к цинку и вынул один из пяти бронебойных патронов.
Фролов уже точно знал, что надо уложить бегущую любой ценой. Любой. Иначе корявые зазубренные осколки разнесут тело в неопрятное месиво. Он глянул на показания лазерного дальномера и ужаснулся — больше трех километров до мелькающих в дыму и пыли ног. С такого расстояния стрелять еще не приходилось. Но надо. Нужно только сменить патрон на бронебойный, который проколет в кости аккуратную дырочку, а не срежет ногу брызнувшей ртутью.
Саша перезарядил винтовку и вжался в приклад, как испуганный ребенок вжимается в мягкую подушку. — Ненормальный… — Андрей уже все понял, но боялся даже пошевелиться, чтоб не сбить прицел в роковую сторону. — Три двести!
Саша дал полное увеличение, но это помогло мало, ноги мельтешили в прицеле, палец нервно вздрагивал на спусковом крючке.
Выдох. Перекрестье остановилось на уровне мелькающих лодыжек и Фролов с замершим сердцем выдавил спуск.
Грохот. Удар. Шипение амортизаторов.
Рычаг вниз, затвор на себя, гильзу долой ударом об пол. Новый патрон вставляем в затвор, обратно в казенник, на место запор.
Глаза открывать не хотелось и яркий солнечный свет кровавым маревом пробивался сквозь опущенные веки.
***
Он все же раскрыл глаза и сделал четыре снимка, затем вытер со лба выступившие капельки пота и перелез на лесенку, скобами убегающую к земле.
Ногу Ольги тогда спасли. Бронебойная пуля минимально для такого калибра повредила кость и через год даже хромота не напоминала о страшном случае, остался только шрам на лодыжке. Но за два последующих года совместной службы девушка не сказала Фролову ни единого слова. Даже не здоровалась по утрам.
Саша чуть задумался и снова оглядел позицию ночного стрелка. Доски, одеяло, крышка от выварки. Усмехнулся. Потом уверенно скинул одеяло в чернеющие недра трубы, осторожно, за самый краешек, взял крышку и уцепившись локтем за кромку трубы, нажал тангенту.
— "Воздух!", Владислав Петрович!
— Что? — прошипела рация.
— Лови, говорю, вещьдок. Только осторожно, он тяжелый.
Саша огляделся, чтоб не угостить по башке случайного прохожего и бросил крышку вниз. Она ушла ребром, как сбитая летающая тарелка, вонзившись в землю у самой трубы.
— Мастер… — усмехнулся Саша и полез вниз.
Когда он спрыгнул на землю, Владислав Петрович сидел на корточках, пристально оглядывая крышку от выварки.
— Что это? — заинтересованно спросил он.
— Донышко уютного гнездышка. — пояснил он. — Лежала на расклиненных досках, как я и говорил. Похоже, что мы с ним проходили одну школу. Вообще позиция устроена грамотно, по всем правилам. Судя по количеству использованного материала все поднималось веревкой, потому что три раза лазать вверх-вниз дело весьма затруднительное. Веришь?
— Значит иногородний? Вроде у нас больше таких как ты нет. Официально, по крайней мере.
— Разбирайся… Ты же сыщик. Мой номер восемь, говорю, что знаю, а больше помалкиваю. — Не прибедняйся! — Владислав Петрович встал и поправил брюки на коленях. — Что-то еще?
— Мог бы и сам додуматься… Кто-то цеплял груз на веревку, значит работали как минимум двое. Ладно, пойдем за чемоданом, надо попробовать отпечатки с крышки снять. Если даже он работал в перчатках, то не всю ведь жизнь. Хотя крышку, конечно, мог запросто подобрать на свалке. Еще советик хочешь?
— Не терплю, когда ты знаешь больше меня… — скривился следователь. — Все жилы вытянешь, пока расскажешь.
Они медленно пошли к стоящей у бани «Волге», в тени деревьев жара не так угнетала, но духота все равно выдавливала из тела неприятные струйки пота.
— Это я себе цену набиваю. — улыбнулся Фролов. — Опроси свидетелей во дворе. Узнаешь точное время смерти этого юсовца, а заодно наверняка найдешь зацепку по машине, на которой приехал ночной стрелок.
— Наверняка все спали без задних ног… — уныло махнул рукой Владислав Петрович.
— Да? А ты когда-нибудь слышал выстрел из оружия почти тринадцать миллиметров калибром? Он запросто поднимет на ноги еще не остывшего покойника, не то что мирного горожанина с постели. Могу сказать наверняка, что нынешним утром в этом дворе проснулись все.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2 3 4 5 6 7 8
— "Караулка"! — как-то нервно выкрикнул Андрей и Саша тут же взял в прицел выход из караульного помещения. Ага… Бородатый чечен вышел покурить анашу. Группа почти у него под носом, только высокая трава по периметру мешает их рассмотреть.
Прицел. Выдох. Спуск.
Рычаг вниз, затвор на себя, гильзу долой ударом об пол. Новый патрон вставляем в затвор, обратно в казенник, на место запор.
Накурился… Развороченное тело повисло на колючей проволоке, изливая в траву широкие струи крови. Говорят, в таких местах маки потом растут.
— Снести антенную мачту! — чуть успокоившись продолжил корректировщик.
Это уже для Искорки. Пусть поработает девочка. А Андрей молодец! Раз валяется труп у дверей караулки, значит надо оставить базу без связи. Разумно.
Фролов неотрывно смотрел в прицел, силясь заметить попадание в мачту — высокий бетонный столб с решеткой антенны на тонком конце. Есть! Белое облачко бетонного крошева и разлетевшиеся концы ведущего ввысь провода. Чистая работа! Следующая цель наша.
Группа прошла сквозь периметр и рассредоточилась у дверей караулки, теперь и в руках технарей чернели короткие автоматы. Внутри справятся сами, мы им там не подмога.
— Андрей, давай пока подавим две оставшиеся вышки. Подальше от греха. — предложил Саша. — Пока группа с караулкой возится.
— Только аккуратно… Там доты совсем рядом. — кивнул корректировщик. — «Колючка» на два часа, вышка. «Колючка» на пять, вышка.
Опять мне дальняя, подумал Фролов. Я тебе это припомню, джентльмен хренов. Он уже не задумываясь опустил сетку прицела, целя в живот часового сквозь деревянный бортик вышки.
Выдох. Спуск. Боль удара. Шипение.
Рычаг вниз, затвор на себя, гильзу долой ударом об пол. Новый патрон вставляем в затвор, обратно в казенник, на место запор.
Готов… Только пулемет слепо уставился в безоблачное небо оребренным стволом. Как там Искорка?
Саша перевел прицел на ближнюю вышку и в этот момент голова пулеметчика исчезла, как по волшебству, только метров на десять по ветру расползлось облачко из кровавых брызг вперемешку с выбитыми мозгами. Обезглавленный часовой тихо и спокойно присел за бортик вышки, словно устал стоять.
— Искорка, я Эхо! — не удержался Фролов. — Высший класс! Мое почтение.
— Эхо, я Группа. — наушники недовольно ударили в уши. — Что за базар в эфире?! Работаем! Мы очистили караулку. Двигаемся к казарме. Пока переходим, отработайте доты, чтоб не маячили за спиной.
— Левый дот. — послушно отозвался Андрей. — Пулеметчик, помощник.
Две пули, почти одновременно, влетели через амбразуру в полумрак бетонного укрытия, отбросив на стену два изуродованных трупа, ветер заботливо выдул изнутри тонкую пыль раскрошенного сердечниками бетона.
— Правый дот.
Выстрел, немилосердный удар в плечо, жаркое марево над винтовкой.
Рычаг вниз, затвор на себя, гильзу долой ударом об пол. Новый патрон вставляем в затвор, обратно в казенник, на место запор.
— Группа, я Эхо, доты подавлены.
— Группа принял. Все, ребята, давайте беглый огонь зажигательными по казарме! Будем выводить заложников и сматываться. Смотрите только не подпалите склад ГСМ, а то выводить будет некого.
Фролов довольно улыбнулся — дело почти сделано, причем быстро и гладко. Он деловито опустил приклад и вынул из укрепленного на винтовке патронташа два оставшихся экспансивных патрона.
— Давай зажигательные. — попросил он Андрея.
Вставать самому было нельзя — изменится пристрелянная лежка.
Корректировщик оторвал взгляд от бинокля и повесив его на шею, отполз к стоявшему позади цинку с патронами. Через десяток секунд он вернулся, притащив с собой девять патронов с зажигательными пулями. Саша без излишней спешки набил патронташ, вытянул затвор с уже заряженным патроном, поменял на зажигательный, и отложил экспансивный в сторону.
Затвор в казенник. Рычаг на место. К бою готов.
Он допил оставшийся глоток остывшего кофе и снова упер приклад в ноющее плечо. Сейчас надо будет работать быстро. Сетка прицела цветной паутинкой легла на крышу казармы, палец потянул спусковой крючок. Тут можно особенно не выцеливать — в здание не промахнешься и сослепу. Выстрел. Перезарядка.
Прикрыть глаза, продышаться. Прицелиться.
Выстрел. Перезарядка.
Справа дымились две только что отстрелянные гильзы, беспорядочно валялись уже остывшие.
Выстрел. Перезарядка.
Такая работа. Мозг не был занят сверхточной стрельбой, руки работали, как манипуляторы автомата. Да, работа не для живого человека, скорее для машины. Но делать ее должны люди, машинам пока так стрелять не дано, они еще с трудом отличают объект от его тени.
Выстрел. Перезарядка.
Казарма завихрилась первыми струйками дыма, кто-то бородатый с гранатометом выскочил наружу, перекосившись от ужаса. Обреченный.
Саша перевел веселенькую паутинку на его грудь и выжал спуск.
Выстрел. Перезарядка.
Подстреленный моджахед перевернулся в воздухе, как гимнаст, одежда полыхнула на нем буйным факелом. Оля достала второго прямо в дверном проеме и он скрылся во мраке, осветив его светом собственного вспыхнувшего тела.
Пламя жадно пожирало пересохшее дерево казармы, доблестные воины ислама выпрыгивали наружу через окна, как петухи из горящего курятника — лица перекошены болью и ужасом, на многих полыхает одежда, но никто никому даже не пытается помочь, все ломятся, как обезумевшие бараны к автопарку, прямо на непрерывно дергающиеся стволы автоматов группы.
Фролов вдруг вспомнил документальные кадры захвата больницы в Буденовске, наглую морду Басаева, доблестно прикрывшегося чужими женщинами. Он вспомнил и другие морды, вещавшие о том, что они лучше всех и что свободная Ичкерия будет стоять до конца. Улыбка тронула Сашины губы.
Выстрел. Перезарядка. Лучшие в мире воины и сейчас бы, наверное, прикрылись заложниками, но четверо наших стрелков, укрепившись за дотами и едва успевая менять магазины, расстреливали моджахедов, как резиновых уточек в тире. Гильзы сверкающими струями брызгали из затворов, кувыркаясь в теплой пушистой пыли. Двое технарей обошли стороной опасное место и уже помогали заложникам выбираться из душной вонючей цистерны, их заметили, но собственные шкуры оказались дороже дутой чеченской чести, лишь один бородач прицелился в склад ГСМ из гранатомета но…
Выстрел. Перезарядка.
…Закувыркался в залитой кровью траве.
Быстро опустел патронташ.
— Андрей, давай экспансивные! — задорно выкрикнул Саша.
Корректировщик, страдая от вынужденного безделья, резво метнулся к цинку и высыпал возле Фролова девять патронов с экспансивными пулями.
Спокойно, без горячки, набиваем патронташ. Замечательно.
Выстрел. Перезарядка.
Последняя зажигательная пуля смертоносным шмелем прошила две с половиной тысячи метров пространства и по плечо оторвала руку далеко отбежавшему чечену. Тот грохнулся на колени, но вскочил и как раненный заяц запетлял к прорехе в колючей проволоке. — Эхо, я Искра. Ну ты и мазила! — весело отозвались наушники.
— Чтоб его… — шикнул Фролов.
— Базар в эфире! — строго напомнил командир группы.
Искалеченный моджахед почти добежал до колючки, но Саша успокоился, продышался, дал максимальное увеличение прицела и выжал спуск. Экспансивная пуля вышибла в удалявшейся спине дыру с обеденную тарелку и воин ислама полетел вперед, как сбитая грузовиком свинья.
Рычаг вниз, затвор на себя, гильзу долой ударом об пол. Новый патрон вставляем в затвор, обратно в казенник, на место запор.
Зачем? Только пулю зря извел… Ну и бежал бы себе подыхать в горы. Но нет же — азарт, черт бы его подрал. А ведь прицел все записывает, есть там маленькая такая кассетка. Вставят мне пистон на разборе. И поделом.
Хорош, надо успокоиться. Саша опустил приклад и устало лег на бок.
— Надоело? — усмехнулся Андрей, отрываясь от бинокля.
— Плечо болит. — почти честно признался Фролов. — Надо же и группе чем-то заняться.
— Они уже закончили. Взяли из автопарка «КАМАЗ» и грузят заложников. Все целы. Прямо как на учениях, блин, аж не верится.
— Ну и ладушки… Часик посидим и будем выбираться.
Ветер стих, воздух над Хитрым Обманщиком томился мерцающим маревом, заставляя дрожать синие вершины гор. Вдруг далекий взрыв неприятно вдавил барабанные перепонки, тут же еще один, потом сразу еще. Кусок арматуры над головой запел длинно и жалобно, за шиворот посыпалась мелкая бетонная пыль.
— Черт! — вскрикнул Андрей. — Искорку накрыли! Наверно оптика бликанула…
Фролов, еще до конца не осознав случившееся, прильнул к прицелу, но тут же зажмурился, будто по глазам сухо щелкнул кончик бича. Лишь огромным усилием воли он снова поднял веки и уменьшил увеличение для большей обзорности.
Ольга бежала с холма, похожая на двуногую черную пантеру, за которой по пятам гонятся охотники на ревущих джипах. Но не фонтанчики ружейных выстрелов, а жуткие столбы минометных взрывов метались за ее стройной спиной. Саша явственно представил, как теплый воздух рвут корявые осколки металла, как они пролетают, по счастливой случайности, мимо беззащитного тела. Пара минометов била непонятно откуда, но явно не из разбитой базы, а не найдя огневую позицию, нечего и думать ее подавить.
— Ложись!!! — заорал он в микрофон так, словно его жгли раскаленным железом. — Искорка, я Эхо! Ложись!
— Сдурел так орать? — одернул его Андрей. — На ней все равно шлема нет!
Одна из мин разорвалась совсем рядом с девушкой, сбив ее с ног ударной волной, но Ольга упрямо вскочила и снова бросилась бежать во весь рост.
— Переклинило с перепугу… — бессильно выдохнул Саша. — Как же ее уложить? Погибнет ведь… Чтоб меня! Андрей, дай бронебойный патрон!
— Засек минометчика? Бей экспансивным!
— Дай бронебойный!!!
Корректировщик не стал спорить, бросился к цинку и вынул один из пяти бронебойных патронов.
Фролов уже точно знал, что надо уложить бегущую любой ценой. Любой. Иначе корявые зазубренные осколки разнесут тело в неопрятное месиво. Он глянул на показания лазерного дальномера и ужаснулся — больше трех километров до мелькающих в дыму и пыли ног. С такого расстояния стрелять еще не приходилось. Но надо. Нужно только сменить патрон на бронебойный, который проколет в кости аккуратную дырочку, а не срежет ногу брызнувшей ртутью.
Саша перезарядил винтовку и вжался в приклад, как испуганный ребенок вжимается в мягкую подушку. — Ненормальный… — Андрей уже все понял, но боялся даже пошевелиться, чтоб не сбить прицел в роковую сторону. — Три двести!
Саша дал полное увеличение, но это помогло мало, ноги мельтешили в прицеле, палец нервно вздрагивал на спусковом крючке.
Выдох. Перекрестье остановилось на уровне мелькающих лодыжек и Фролов с замершим сердцем выдавил спуск.
Грохот. Удар. Шипение амортизаторов.
Рычаг вниз, затвор на себя, гильзу долой ударом об пол. Новый патрон вставляем в затвор, обратно в казенник, на место запор.
Глаза открывать не хотелось и яркий солнечный свет кровавым маревом пробивался сквозь опущенные веки.
***
Он все же раскрыл глаза и сделал четыре снимка, затем вытер со лба выступившие капельки пота и перелез на лесенку, скобами убегающую к земле.
Ногу Ольги тогда спасли. Бронебойная пуля минимально для такого калибра повредила кость и через год даже хромота не напоминала о страшном случае, остался только шрам на лодыжке. Но за два последующих года совместной службы девушка не сказала Фролову ни единого слова. Даже не здоровалась по утрам.
Саша чуть задумался и снова оглядел позицию ночного стрелка. Доски, одеяло, крышка от выварки. Усмехнулся. Потом уверенно скинул одеяло в чернеющие недра трубы, осторожно, за самый краешек, взял крышку и уцепившись локтем за кромку трубы, нажал тангенту.
— "Воздух!", Владислав Петрович!
— Что? — прошипела рация.
— Лови, говорю, вещьдок. Только осторожно, он тяжелый.
Саша огляделся, чтоб не угостить по башке случайного прохожего и бросил крышку вниз. Она ушла ребром, как сбитая летающая тарелка, вонзившись в землю у самой трубы.
— Мастер… — усмехнулся Саша и полез вниз.
Когда он спрыгнул на землю, Владислав Петрович сидел на корточках, пристально оглядывая крышку от выварки.
— Что это? — заинтересованно спросил он.
— Донышко уютного гнездышка. — пояснил он. — Лежала на расклиненных досках, как я и говорил. Похоже, что мы с ним проходили одну школу. Вообще позиция устроена грамотно, по всем правилам. Судя по количеству использованного материала все поднималось веревкой, потому что три раза лазать вверх-вниз дело весьма затруднительное. Веришь?
— Значит иногородний? Вроде у нас больше таких как ты нет. Официально, по крайней мере.
— Разбирайся… Ты же сыщик. Мой номер восемь, говорю, что знаю, а больше помалкиваю. — Не прибедняйся! — Владислав Петрович встал и поправил брюки на коленях. — Что-то еще?
— Мог бы и сам додуматься… Кто-то цеплял груз на веревку, значит работали как минимум двое. Ладно, пойдем за чемоданом, надо попробовать отпечатки с крышки снять. Если даже он работал в перчатках, то не всю ведь жизнь. Хотя крышку, конечно, мог запросто подобрать на свалке. Еще советик хочешь?
— Не терплю, когда ты знаешь больше меня… — скривился следователь. — Все жилы вытянешь, пока расскажешь.
Они медленно пошли к стоящей у бани «Волге», в тени деревьев жара не так угнетала, но духота все равно выдавливала из тела неприятные струйки пота.
— Это я себе цену набиваю. — улыбнулся Фролов. — Опроси свидетелей во дворе. Узнаешь точное время смерти этого юсовца, а заодно наверняка найдешь зацепку по машине, на которой приехал ночной стрелок.
— Наверняка все спали без задних ног… — уныло махнул рукой Владислав Петрович.
— Да? А ты когда-нибудь слышал выстрел из оружия почти тринадцать миллиметров калибром? Он запросто поднимет на ноги еще не остывшего покойника, не то что мирного горожанина с постели. Могу сказать наверняка, что нынешним утром в этом дворе проснулись все.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2 3 4 5 6 7 8