Вы подавляете его своей личностью.
– Я не хочу этого делать. Я в нем души не чаю.
– Вы это делаете, сами того не осознавая. Сайрус Мобилиус подавляет Дэвида Ламмермана. Если вы хотите быть ближе к нему, вы должны позволить ему свободно дышать.
– Как? Я просто бываю с ним самим собой.
– Тогда вы должны стать кем-то другим – кем-то больше похожим на того Сайруса Мобилиуса, который встречается со мной. Я ведь и вас видел на записи, много раз. Вы думаете, я не сознаю того, что со мной ваша личность несколько приглушается в мою пользу? – Сова наконец оторвал руку от коммуникационной панели управления. – А сейчас, если хотите, можете позвонить Дэвиду. Но только попросите у него то, что вам нужно. Ничего не велите и не приказывайте. Скажите, что вам нужна его помощь, что есть особая задача, которую вы больше никому во всей Солнечной системе доверить не рискуете. Можете вы это сделать?
– Могу попытаться. – Мобилиус наконец наладил связь, пока Сова плелся назад к своему удобному креслу. Он был совершенно измотан. Он взял на себя ровно столько, сколько мог выдержать, и страшно все это ненавидел. И как только Магрит Кнудсен день за днем с этим справлялась? Мало того, она словно бы процветала на такой личной конфронтации, таком эмоциональном сплетении.
– Дэвид! – линия оказалась открыта. Голос Мобилиуса был хриплым и до странности нерешительным. – Дэвид, ты занят?
– Я чертовски занят. – На экране появилось лицо Дэвида Ламмермана – сдержанное и неуверенное. – У меня встреча с Тристаном Морганом и Нелл Коттер. Мы обсуждаем способы, посредством которых «мобили» смогут помочь движению «Наружу».
– Дэвид, мне бы не хотелось вмешиваться. Но мне нужна твоя помощь... в одном деле, которое я не рискую доверить никому другому. Я сейчас встречаюсь со Свами Савачарьей. Джон Перри и Вильса Шир находятся на Европе, и у нас есть основания думать, что они находятся в серьезной опасности. Ты не попытаешься связаться с Европой и убедиться, что с ними все хорошо?
– Конечно, – лицо Дэвида Ламмермана стало несколько озадаченным. – Когда я последний раз говорил с Камиллой, там все было хорошо. Но я прямо сейчас свяжусь с Европой. А с тобой все хорошо?
– Я в полном порядке.
– А если на Европе все-таки есть проблемы...
– Поступай по своему усмотрению. Если тебе понадобится еще чье-то мнение, можешь позвонить мне – но это совершенно необязательно. Отправляйся на Европу сам, если сочтешь, что это необходимо. Воспользуйся моим банковским счетом, моим именем, всем остальным, что только потребуется. Я знаю, что ты сделаешь все разумно. Только, пожалуйста, поторопись. Это очень срочно.
– Я обязательно сделаю все как можно лучше, – Дэвид ненадолго отвернулся от камеры. – У меня будет здесь помощь, если она мне понадобится. Теперь мне лучше начинать. Но ты уверен, что с тобой все в порядке?
– Абсолютно. Мне сейчас... лучше, чем когда-либо.
Последовал долгий стеснительный момент, пока отец и сын молчали. Наконец они кивнули друг другу и одновременно прервали связь.
– Ну вот, – Сайрус Мобилиус слепо глазел на пустой экран. – Я попытался. Дэвид, знаете ли, очень компетентен. Вы заметили, что он ни одного лишнего вопроса не задал? Зато у меня есть тысячи вопросов. О Европе, о Хильде Брандт. О том, как вам удалось меня с ней связать. И почему вы думаете, что она опасна. Когда вы будете готовы дать мне ответы?
– Очень скоро, – Сова счастлив был снова вернуться к обсуждению конкретных фактов. – Но сначала я должен проделать одну вещь.
Он опять поднялся и прошлепал к коммуникационному блоку, где встал рядом с Мобилиусом и набрал последовательность своих инструкций.
– Вы заказываете корабль? – Мобилиус не мог в точности проследить за командными кодами, сокращенными для личного удобства Свами Савачарьи.
– Да, действительно. Корабль, а также каюты.
– Для меня? – Мобилиус уже заметил, как на дисплее вспыхнуло его имя.
– Для вас. А еще для меня. Я отправляюсь с вами.
Мобилиус в изумлении уставился на экран, где уже появлялась полная характеристика задания. Его имя стояло там рядом с именем Свами Савачарьи.
Свами Савачарья. Пассажир!
Несколькими минутами раньше Сова пожелал найти способ доказать Мобилиусу, насколько опасной ему представляется Хильда Брандт. И теперь, не сказав ни единого слова, он такой способ нашел.
Доказательство, достаточное для любого: впервые за множество лет Великая Сова собирался покинуть свою пещеру на Ганимеде. Он стерпит хаос, людный дискомфорт и высокие перегрузки перелета через открытый космос системы Юпитера, а местом его назначения станет голая и пустынная поверхность Европы.

23
СЛИШКОМ ПОЗДНО

Коммуникационный канал предлагал только один ответ на все запросы: «Европа находится в режиме изоляции до дальнейшего уведомления. Ваш запрос на приближение был отмечен, но разрешение на посадку дано быть не может».
Трех таких анонимных отказов было вполне достаточно. Четвертое послание Дэвида Ламмермана уже не содержало в себе просьбы; на сей раз он отправил уведомление о посадке, причем без четко определенного времени прибытия.
И это мгновенно дало результаты. На экране быстро сменились: смущенный Факс Базза Сандстрема низкого уровня; менее вежливый, но в равной степени смущенный Факс высокого уровня; живой чиновник среднего ранга «Горы Арарат», чья спокойная заносчивость и чувство превосходства через считанные секунды сменились шоком, гневом и недоверием; и, наконец, сам Базз Сандстрем.
– Вы уже шесть раз это слышали. – Ноздри замдиректора раздувались, и он так подавался вперед, что его перекошенная физиономия заполняла чуть ли не весь экран. – Убирайтесь. У нас тут режим изоляции. Вы не можете приземлиться на «Горе Арарат», кто бы вы ни были.
– Боюсь, нам придется приземлиться, если только вы немедленно не дадите мне поговорить с Камиллой Гамильтон, Джоном Перри или Вильсой Шир. – Голос Ламмермана оставался таким же мягким и рассудительным, как всегда. – По сути, мы уже готовы к финальному заходу. Вы были бы очень любезны, если бы позаботились о том, чтобы во время нашего приземления никто в космопорту не пострадал.
– Только попробуйте приземлиться, и вас арестуют в ту самую секунду, как вы сойдете с вашего корабля.
– Ничего страшного. Пусть арестуют.
– Базз уже совсем на стенку лезет, – негромко сказал Тристан Морган. Они с Нелл Коттер забились в заднюю часть кабины управления, откуда отлично могли наблюдать за Сандстремом, но он их не видел и не слышал. – А вообще-то я с ним добрую дюжину раз встречался, и на самом деле он не такой уж плохой парень. Хотя малость туповат. Но таким я его никогда не видел.
– Сомневаюсь, что все это только гнев, – Нелл Коттер внимательно наблюдала за каждым движением мышцы на лице Сандстрема и тут же его отмечала. – Конечно, он раздражен, но здесь и много чего другого имеется. Похоже, он сильно потрепан. И почти что рыдать готов. Кто-то ему капитальную головомойку устроил. Думаю, еще немного поднажать, и он совсем сломается.
– Ты наверняка ошибаешься. Базз на Европе замдиректора. И сам всем головомойки раздает.
– Лишняя причина, почему это так ему не по вкусу. И это определяет автора головомойки: не кто иная, как сама Хильда Брандт. Пропусти-ка меня. Я хочу кое-что попробовать.
Нелл протиснулась мимо Тристана и двинулась вперед – туда, где Сандстрем мог ее видеть.
– Если вы настаиваете, что мы не можем поговорить с остальными, то я требую разговора с доктором Брандт. Немедленно. И я непременно расскажу ей, как вы тут с нами себя вели.
– Да кто вы, черт побери, такая? – Базз Сандстрем встречался с Нелл во время ее предыдущего визита на Европу, но, похоже, ее не узнал. Он заколебался, а затем все-таки взял тоном ниже: – Честно говоря, не понимаю, почему доктор Брандт должна хотеть с вами общаться.
– Ну, про меня-то, Базз, вы такого не скажете, – Тристан последовал за Нелл и встал рядом с ней. – Я с Хильдой все время общаюсь. И нам дано право приземлиться на «Горе Арарат». У нас есть разрешение Свами Савачарьи, главы отдела расписаний Пассажирского транспорта для Внешней системы – включая Европу.
– Это не отменяет уведомления о режиме изоляции.
– Не согласен. Но об этом пусть потом спорят адвокаты. Сейчас нам нужна точка приземления. И мы хотим поговорить с Хильдой – или с Перри и остальными. Лучше содействуйте нам, Базз, или окажетесь в настоящей беде.
– Содействуйте! – Но Базз Сандстрем явно падал духом. Его мышцы потеряли свою упругость, а желваки уже так не играли. – Даже если вы приземлитесь, вы не сможете поговорить с доктором Брандт. Ее здесь нет.
– Согласно транзитным отчетам системы Юпитера, она там. Хильда Брандт прибыла на Европу пару часов тому назад, и записи о ее отбытии не имеется.
– Я не имел в виду то, что ее нет на Европе, – голос Базза уже звучал просто умоляюще. – Я имел в виду, что ее нет здесь, на базе.
– А где она?
– На поверхности. Камилла Гамильтон тоже туда поехала, так что и с ней вы поговорить не сможете. Они у Вентиля. Он покрылся льдом, и они пытаются его прочистить, – Сандстрем потерял последние остатки воинственности. – Послушайте, Тристан, тут не моя вина. Я просто выполнял приказы доктора Брандт. У нее не было никакой причины так на меня гневаться. Ведь именно она велела мне перевести Европу в режим изоляции, и именно она велела мне не давать Джону Перри и Вильсе Шир общаться с остальными. Откуда мне было знать, что эти двое сбегут и совершат самоубийство?
– Они мертвы?
– Нет. Да. То есть... я не знаю. Может быть, и мертвы. Я хочу сказать, это случилось уже двое с лишним суток назад. Они сбежали с «Горы Арарат» и отправились на поверхность. К Вентилю. А там без разрешения спустили под лед погружаемый аппарат.
– Значит, они в безопасности.
– Да нет же! Понимаете, они взяли «Данаю» – судно, которое как раз модифицировалось и еще не было готово для нормального использования. И они не просто проводят исследования подо льдом – они там застряли, не имея ни пути назад, ни достаточного количества кислорода. Они сами закрыли Вентиль; он заледенел, когда они отключили энергию снизу. И я ничего не мог с этим поделать, – голос Сандстрема поднимался до воя, точно сигнал к последней фазе приземления, звучащий по всему кораблю. – Но меня же во всем этом идиотизме теперь и обвиняют!
Вентиль исчез. Для Нелл и всех остальных, приближающихся туда на вездеходах, его прежнее местоположение теперь опознавалось только по кружку строений и длинному покатому спуску, что кончался у гладкой стены нового льда. Сверкающий погружаемый аппарат – «Капля» или ее близняшка – стоял наверху в окружении полдюжины вездеходов.
– Понимаете, водяной лед отличается от других льдов. Когда вода замерзает, она расширяется...
Базз Сандстрем ехал в одном вездеходе с Нелл. Он испытал колоссальное облегчение, когда Хильда Брандт не стала винить его за допущение несанкционированной посадки на «Гору Арарат». Как только она выяснила личности троих вновь прибывших, она по сути велела Баззу привезти их на помощь. И теперь замдиректора объяснял Нелл – а также ее ненасытным незримым диктофонам – всю сложность проблемы извлечения тел Джона Перри и Вильсы Шир из-подо льда.
– Поэтому, когда подогрев отключают, Вентиль не просто наполняется льдом, – продолжал Базз. – Все дело в том, что столб воды, замерзая, расширяется. Единственный способ для него расширяться – это идти вверх. Он поднимается все выше, образуя цилиндр. Видите спуск? Раньше, когда уровень воды был ниже уровня льда, он вел к открытой воде. А теперь вы можете провести этот вездеход прямо по тому месту, где раньше был Вентиль.
– А какова толщина льда? Надо полагать, он образовался по всей глубине Вентиля?
– Нет. На всю длину потребуется очень много времени. Однако, согласно показаниям сонара, лед там уже метров на тридцать. Так что они с таким же успехом могут его зубочистками ковырять. Скорее всего. А если они прорвутся, то в воду плюхнутся.
«Они» были дюжиной фигур в скафандрах, пытающейся при помощи переносного строительного оборудования пробить лед над Вентилем. Когда вездеход Нелл приблизился туда на гусеничном ходу, сопровождаемый еще одним таким же, где сидели Дэвид Ламмерман и Тристан Морган, вся работа остановилась. Два человека в скафандрах поспешили встретить приближающиеся машины.
– Пустая трата времени долбить этот лед, – Хильда Брандт кивнула вновь прибывшим. Ее легко было узнать по значку высокого ранга на скафандре. – Нужна свежая идея. Я надеялась, что один из вас сможет что-то придумать.
На Нелл в очередной раз произвела сильное впечатление уверенность в себе и сосредоточенность этой женщины. Она не представила никаких объяснений на предмет того, почему Европа была переведена в режим изоляции, и никак не прокомментировала то, почему теперь она решила передумать и принять помощь. Лишь заявление: у нас есть проблема, и ее нужно решить.
Проблема? Нелл не могла взглянуть на все это объективно. Гибель Джона Перри стала бы не проблемой, а худшей вещью на свете. Но Хильда Брандт оставалась так дьявольски невозмутима.
«Не позволяй себе на этом зацикливаться, – приказала себе Нелл. – Будь репортером – задавай вопросы».
– Зачем они запечатали себя подо льдом, если знали, что могут погибнуть?
– Они этого не знали, – Камилла стояла под боком у Хильды Брандт. Она явно понятия не имела о режиме изоляции на Европе и расценивала прибытие Нелл и остальных просто как дополнительную помощь. – Они подумали, что им там вполне безопасно. В нормальных условиях так и должно было быть, потому что «Даная» может забирать с собой двухнедельный запас кислорода, и еще больше воды и продуктов. Но когда корпус был усилен, чтобы выдерживать давление на любой глубине Европейского океана, большую часть воздушных баллонов временно удалили. И не успели поставить на место, когда Джон Перри угнал погружаемый аппарат. Индикаторы показывают двухнедельный запас, но это совершенно обманчиво.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52