— Ни шиллинга, хотя искал упорнее некуда, на пару с жирным Уиллом. О да, еще как искал, но не набрал и столько, чтобы заплатить хотя бы за пару минут в турецком сортире. И что дальше?
— Подумаем о нашем потерпевшем крушение галеоне, который двести лет покоится у побережья Шотландии. Как бы он туда попал? Испанские галеоны не плавали у шотландских берегов — а уж тем паче во времена, когда Англия враждовала с Испанией.
— Армада! — произнес Бейли. — Умирающий говорил, тот корабль скорее всего входил в состав испанской Армады, приплывшей завоевывать Англию.
— И в самом деле Армада. Разгромленная Дрейком и английским флотом, она страшилась отправиться домой, в Кадис, прямым путем через Английский канал и вынуждена была двинуться в обход, длинной дорогой вокруг северного побережья Шотландии и дальше, мимо Ирландии. Немало галеонов пыталось проделать этот путь.
Поул кивнул.
— Вроде бы подходит. Но…
— Вот-вот, выкладывайте свое «но». — Глаза Дарвина разгорелись от удовольствия. — Что там у вас за «но»?
— Но у корабля Армады не было никаких причин везти слитки. Уж коли на то пошло, с него убрали бы все ценное на случай, если он будет потоплен в битве.
— Именно! — Дарвин хлопнул себя по толстой ляжке. — Однако вопреки всякой логике мы обнаруживаем в Лох-Малкирке затонувшее сокровище!.. Еще один фактор, после чего жду ваших комментариев: мы оба живем в пятнадцати милях отсюда, и я по крайней мере здесь нечастый гость — однако же меня зовут на помощь доктору Монктону, который ни разу прежде не обращался ко мне за советом или же мнением ни по какому вопросу. Ergo, кто-то знал, где я нахожусь сегодня вечером, и кто-то убедил доктора Монктона послать за мной. Кто? Кто просил вас привести меня из дома Мэтью Бултона?
Поул нахмурился.
— Да он и просил. — Он показал на Уилла Бейли.
— Да нет же, мне та женщина сказала, что вы с Монктоном так решили, — озадаченно возразил Бейли. — Только она не знала дороги и не хотела надолго оставлять своего дружка. Тогда-то я и попросил тебя сходить самому — думал, ты в курсе.
Дарвин удовлетворенно кивнул:
— Теперь мы знаем все. И заметьте, при каждом новом повороте событий опять и опять возвращаемся к этим двум незнакомцам — которые давным-давно скрылись и, бьюсь об заклад, больше уж не объявятся.
— Но что тут, черт побери, происходит? — вопросил Поул. Он поскреб подбородок и снова вытер нос рукавом. — Умирающий шотландец, испанские сокровища, левиафан в Лох-Малкирке… каким образом мы-то угодили в самую середину всей этой свистопляски? Я пришел сюда пообедать на дармовщинку и тихо-мирно подымить с Уилли — а не успел опомниться, как помчался куда-то сквозь ночь сам не свой, точно вдова Лазаря.
— Что происходит на самом деле? — Дарвин потер седой парик. — Гм, в данный момент могу предложить всего-навсего чистой воды умопостроение. Весомых доказательств у нас никаких. Но хотя и не ручаюсь за достоверность своих выводов, однако лично я убежден, что вы, полковник, вовлечены во все это главным образом по случайности. Внутреннее чутье подсказывает мне: основной мишенью был я, и кто-то очень старался задеть мое любопытство или же алчность.
— Вы про сокровище? — Глаза Поула засверкали. — Ну, тут они и меня зацепили. Если вы отправитесь туда, я бы не прочь присоединиться. Мне это занятие не впервой, и я кое-что смыслю в возникающих сложностях.
Дарвин покачал головой. Тарелка с сухофруктами опустела, а лицо доктора приобрело сонное выражение.
— Дело не в сокровище, полковник, — если окажется, что оно таки существует, забирайте его себе. Нет, сэр, для меня тут заготовлена куда более сладостная приманка — нечто такое, что я чую, но чего еще не видел. В Малкирке нас ждет морской дьявол и кое-что еще.
Груда вещей во дворе придорожной гостиницы постепенно росла. Часом раньше прибыли три кожаные сумки, затем квадратный дубовый сундук и обернутый брезентом ящик. Кучер сидел у самой стены, отвернувшись от не по-майски пронизывающего ветра и грея ноги на маленькой жаровне. Он прихлебывал пиво из высокой кружки и с сомнением переводил взор со все разбухающей кучи багажа на крышу кареты.
Наконец он оглянулся через плечо, опытным взглядом прикинул высоту солнца, встал. В это мгновение раздался стук подков.
С двух разных сторон к гостинице подкатили две легкие, запряженные пони двуколки. Встретились они около большой кареты. Выпрыгнув на землю, два пассажира поглядели сперва на груду багажа на земле, затем на ломящиеся от груза коляски и, наконец, друг на друга. На помрачневшего кучера никто и внимания не обратил.
Один из новоприбывших, низенький толстяк, покачал головой.
— Полковник, это просто смешно! Когда мы договорились ехать в одной карете, то подразумевалось, что я возьму с собой медицинский сундучок и снаряжение. Без них я не рискну удалиться от дома даже на несколько миль. Однако мне и в голову не приходило, что вы вздумаете захватить с собой весь домашний скарб. — Он махнул мускулистой рукой на вторую двуколку. — Мы всего лишь посещаем Шотландию, а не переезжаем туда на постоянное жительство.
Второй путешественник, высокий и сухопарый, подошел к своему экипажу и попытался стащить с него массивный деревянный ящик, но, как ни старался, так и не смог приподнять его. Проворчав что-то, он повернулся к своему спутнику и встряхнул головой.
— Несколько миль от дома — дело одно, доктор Дарвин. Лох-Малкирк — совсем иное. Мы будем в самой глуби горного края, вдали от цивилизации. Я, конечно, знаю, что со времен Великого Мятежа прошло уж больше тридцати лет, но мне говорили, там и посейчас неспокойно. Бунтарский дух так и кипит. Нам понадобится оружие — если не против местных жителей, так против дьявола.
Дарвин удостоверился, что медицинский сундук благополучно погружен на крышу кареты, и, подойдя ко второй двуколке, ухватил ящик с другой стороны. Вдвоем они опустили его на землю.
— Вы сильно ошибаетесь. Горцы страдают, но и не думают бунтовать. Доктор Джонсон отлично путешествовал в тех краях не более трех лет тому назад. Оружие вам не понадобится, хотя нельзя отрицать, что горцы хранят верность принцу Чарльзу Эдуарду…
— Молодому Претенденту, — проворчал Поул. — Подлому выскочке, который…
— Который обладает тем, что многие признают вполне законными притязаниями на трон Шотландии, если не всей Англии. — Дарвин с любопытством заглянул в деревянный ящик, крышку которого Поул аккуратно приподнял. — Поражение в сорок шестом стало катастрофой, однако кланы, несмотря на его изгнание, верны своему принцу. Полковник! — Он наконец разглядел, что лежит в ящике. — Оружие — дело одно, но не предполагаете же вы брать с собой в Малкирк это.
— Разумеется, предполагаю! — Поул присел возле ящика, любовно поглаживая блестящий металл. — Да вы в жизни не видели пушечки красивее моей Малютки Бесс. Окована латунью, стреляет двухдюймовыми ядрами с черным порохом. Покажите мне в Лох-Малкирке любого дьявола или левиафана, а я покажу вам, что с одной из этих пилюлек в глотке он станет куда как покладистей. — Полковник взвесил на ладони снарядец. — А коли местные зашалят, так моя Бесс и на них управу найдет.
Дарвин открыл крышку пошире.
— Еще и мушкет с зарядами! Куда мы, по-вашему, отправляемся, на Луну? Вы же знаете, что горцам запрещено носить оружие, а у нас и так для необходимого багажа мало места.
Поул расправил плечи.
— Если вы разгрузитесь, я тоже согласен, но не иначе.
— Невозможно. Я и так ужался до минимума.
— Я тоже.
Кучер не спеша отнес пустую кружку в гостиницу и, поставив ее возле бочонка, кивнул на дверь.
— Вы только послушайте, — мрачно произнес он. — Я-то, болван, думал, легкие деньги, всего два пассажира в карете… Да они и усесться не успели, как уже переругались, а ведь я подрядился везти их до самого Дарема. Эй, Алан, плесни мне еще кружечку на дорожку, да побольше.
Путешествие на север словно пролистывало назад календарь, день за днем и год за годом. За Даремом наступление весны было чуть менее заметно, а к тому времени, как искатели приключений добрались до Нортумберленда, распустившиеся яблоневые цветы Ноттингема вернулись к стадии плотных розовых бутончиков, которым до цветения оставалась добрая неделя. Погода лишь усиливала этот эффект, вновь призвав промозглую и жалящую февральскую стужу, что леденила пальцы на руках и ногах даже сквозь самую теплую одежду.
В Оттерберне путешественники пересели из кареты в открытую подводу, где уже ничто не защищало их от резких порывов северо-восточного ветра, а за Стерлингом с дикой местности словно бы облупился даже налет веков. На каменистых склонах гор грунтовые, немощеные дороги казались простыми царапинами, а жалкие, крытые дерном лачуги смотрелись еще ниже и непригляднее на фоне угрюмых вершин. Сперва Дарвин пытался записывать и, балансируя на коленях толстым томом излюбленных цитат и афоризмов, вносил туда какие-то пометки. Но все ухудшающиеся дороги и беспрестанные дожди точно сговорились против него — и под конец доктор сдался. Он сидел на подводе, глядя вперед, небритый, закутанный в кучу одеял и накрытый куском брезента с прорезанным в нем отверстием для головы.
— Дикая страна, полковник. — Он обвел рукой дорогу, что уводила на северо-запад вдоль Лох-Шина. — Мы далеко отъехали от Личфилда. Взгляните на эту группу.
Он кивнул вперед на немногочисленную кучку батраков, что трудились сбоку от дороги. Джейкоб Поул издал фырканье, которое могло с тем же успехом исходить и от лошади. Полковник курил короткую трубку, чашечка которой изображала собранную горстью руку. За спиной у него стоял кувшин с горячими углями.
— И что в них особенного? — Он только что заново набил трубку черным табаком, отколупнутым прямо от плитки, и теперь выдул облако сизоватого дыма. — Не вижу нижнего такого, о чем стоило бы говорить. Просто-напросто унылые крестьяне.
— Да, но ведь они чистокровные кельты, — бодро отозвался Дарвин. — Обратите внимание на форму голов и брахицефальные черепа. Дальше, к северу, мы будем встречать их чаще. Так уж повелось исстари и шло более трех тысяч лет — проигравших в схватке за лучшие земли вытесняли на север и на запад. Скотты, пикты, кельты — все они отступали в северные холмы.
Джейкоб Поул подозрительно воззрился на крестьян, поплотнее набивая трубочку табаком.
— Может, на ваш взгляд, они и похожи на проигравших, а на мой — крепкие орешки. Вон какие рослые и свирепые. Что же до вашего убеждения, что они, мол, не вооружены, взгляните на эти косы и серпы, а потом дайте мне определение оружия. — Полковник похлопал по карману под кожаным плащом. — Ядра и порох, вот что нужно, когда имеешь дело с дикарями. Помяните мои слова, мы еще успеем порадоваться, что прихватили их, пока доберемся до Малкирка.
— Не убежден. Восстание подавлено больше тридцати лет назад.
— Ну да, на поверхности. Я ни разу не слышал, чтобы сокровище давалось легко. Где клад — там всегда кровопролитие и тревоги. Драгоценности притягивают к себе насилие, совсем как коровья лепешка — мух.
— Понятно. Так вы предлагаете повернуть назад? — В тоне доктора слышалось лукавство.
— Разве я говорил о возвращении? — Поул возмущенно выдул струю дыма. — Никогда! Мы почти на месте. Если сумеем найти лодку и лодочника, то уже завтра к вечеру я начну искать галеон, невзирая ни на какого там дьявола. Ни разу еще не видел ни одного дьявола в этом мире и надеюсь не увидеть и в том. Впрочем, удивляюсь, что вы, с вашими-то воззрениями на религию, вообще верите в дьяволов.
— В дьяволов? — Голос Дарвина звучал тихо и задумчиво. — Конечно же, я в них верю ничуть не меньше, чем сам Папа. Но, думаю, мы с ним не сойдемся по поводу того, какой облик они принимают в этом мире. Скоро нам представится шанс самим во всем убедиться. — Доктор вытащил из-под брезента сильную руку. — Вон там, ниже по холму, верно, Малкирк. Мы добрались быстрее, чем я ожидал.
Джейкоб Поул хмуро поглядел вперед.
— И неприглядное же с виду местечко, если это все, что тут есть. Однако взгляните-ка туда — возможно, в этом Богом забытом краю мы не единственные заезжие гости.
Примерно в полумиле от них дорогу перегораживали два легких экипажа. Бедно одетые люди, столпившиеся кругом, обернулись, когда Поул подкатил подводу и остановился в двадцати футах от ближайшей кареты.
Компаньоны шагнули вперед, разминая затекшие после долгого путешествия суставы. Навстречу из толпы вышли три человека. Дарвин посмотрел на них с удивлением, потом кивнул в знак приветствия.
— Я Эразм Дарвин, а это полковник Джейкоб Поул. Насколько я понимаю, вы получили мое послание. Мы сообщали наперед, что хотим остановиться на несколько дней здесь, в Малкирке.
Он переводил внимательный взгляд с одного встречающего на другого. Все вместе они образовывали на диво несуразную троицу. Самый высокий был темноволос и тощ, худее даже Джейкоба Поула. Природа наделила его яркими темными глазами, что безостановочно перескакивали с предмета на предмет, длинными пальцами, крючковатым носом, лошадиным подбородком и ярко-красными щеками. Одеяние его состояло из алой туники, зеленых бриджей и плаща из серых и синих лоскутов. Сосед его не выделялся ни ростом, ни одеждой, зато кожа у него была черной, как уголь, а на выступающих скулах виднелись следы старых шрамов. Третий стоял чуть поодаль — невысокий, но крепко сложенный здоровяк с толстыми голыми руками и густой седеющей бородой на пол-лица. Весь он словно бы потрескивал от переизбытка энергии. Как только Дарвин спросил про послание, он яростно закивал.
— Да-да, мы получили его. Но я подумал, оно от этих вот джентльменов. — Горец кивнул на стоявшую рядом пару. — Понимаете, там ведь больше ничего не было, ни кто приезжает, ни что еще, только что нужны кровати на двоих. Так, значит, вы и есть тот самый Дарвин?
— Да. — Доктор виновато улыбнулся. — Наверное, следовало бы написать поподробнее. Мне и в голову не приходило, что сюда в один и тот же день прибудут сразу две разные компании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41