унитаз ретро
Фил рассказывал, что именно он ввел в программу на случай безнадежного аварийного состояния плотины фразу: «Бегом спасайте свои жизни!»
В свою квартиру она вернулась во втором часу ночи. Телефон разрывался, это звонил Фил.
– Говорю из превосходного мотеля «Вид на дамбу», из Саттертона, штат Калифорния. Это ворота в прекрасную горную страну, – сказал он бодро. – Если провести по поверхности озера Граф Уоррен линию в юго-западном направлении, попадешь в место, где я окажусь под двумястами метрами воды.
– Видимо, это прекрасное местечко. Если твоя теория верна, ты обречен.
– Джанет, помнишь, я тебя просил не напоминать о твоем теле, не то просочусь в телефон и устрою себе электрический стул? Я хочу взять свои слова обратно. Я обдумал это. Напряжение в телефонной сети настолько мало, что не получить и шока, не говоря уж о смертельном исходе.
– Я как-то не обратила внимания. Насколько я заметила, ты не сможешь просочиться достаточно точно, чтобы попасть в нечто такое маленькое, как телефонный микрофон. Так ты поэтому позвонил?
– Ты знаешь, почему я позвонил, моя сладенькая. Я звоню каждые десять минут. Тебе удалось изнасиловать рошековский компьютер?
– Конечно, удалось.
– И что?
– Чертовски перетрусила. Прямо в дрожь бросает, когда торчишь в пустом конторском здании. То есть я полагала, что оно пустое. Только прилепилась к монитору, как услышала какой-то шум. Подняла глаза и узрела трех пижонистых негров с дубинками и булыжниками! На самом-то деле они оказались уборщиками со швабрами и ведрами. Извинились, что перепугали меня. Оказались очень милыми ребятами. Когда уходила, самый старший, такой солидный, седоволосый, проводил до машины, удостоверился, что я в безопасности.
– Очень мило с его стороны.
– Я тоже так думаю. Поэтому и пригласила его к себе домой. Он и сейчас здесь, со мной. Ну, одно тянет за собой другое, так что через несколько минут я забеременею.
– Надеюсь, он не будет возражать, если мы секундочку поговорим о делах. Так что же выдал компьютер?
– То, что ты, уверена, и сам знал. Предложил тебе бегом спасать свою жизнь.
– Ты спрашивала его о наиболее вероятных точках аварии?
– Да. Ответил, что для точного прогноза данных недостаточно, но отважится сделать предположение. Карандаш при тебе? В верхнем бьефе между отметками 5075 и 5095, на подъеме 565. А в нижнем – между отметками 5043 и 5019, на подъеме 375.
Фил еще раз прочитал вслух эти номера, дабы удостовериться, что расслышал правильно.
– Похоже, речь идет о стыке насыпи со скальным основанием. Вода, должно быть, пробилась через бетонированный заслон под защитным блоком прямиком в галерею. Я тут изучаю планы, и если смогу пробраться на плотину, то уверен, сумею отыскать это место.
– Ну, и что дальше?
– Позвоню Болену домой. Он человек благоразумный и считает меня только полусумасшедшим. Ему будет интересно услышать, что никто не знает, где его главный инженер-эксплуатационник, а три смотровых колодца переполнены водой и инспектор, снимающий показания датчиков, говорит, будто в нижних галереях настолько мокро, что нужен акваланг. Возможно, Болен поручит проверку мне. Он понимает, об этой плотине я теперь знаю больше кого-либо другого, даже Рошека. Я не собираюсь звонить Рошеку. Он параноидальный шизофреник и самое настоящее дерьмо.
– Ну, а если Болен скажет, чтобы ты не лез не в свое дело?
– Проведу проверку в любом случае. Если не удастся туда проникнуть обманно, смогу спуститься в заборно-вентиляционный канал. Там есть небольшой лифт, этакая клетушка на одного. Проблема добраться до его верхушки, она торчит на шесть метров выше воды. Я подумываю, не стащить ли какую-нибудь яхту и не вскарабкаться ли на мачту.
Джанет застонала.
– Это звучит все хуже и хуже. Тебя поймают и швырнут за решетку, если ты до этого сам не свернешь себе шею. В любом варианте некому будет водить меня на обед.
– А почему бы не взглянуть на это с более светлой стороны? Ты очень привлекательная женщина и безо всяких затруднений подыщешь себе другого инженера.
– Не смеши меня. Я ведь учусь на своих ошибках.
Глава 17
Фил свернул на дорогу, ведущую к электростанции, и мгновенно ему пришлось нажать на тормоза: обе полосы движения были перекрыты двухсекционными воротами с замком на цепи.
– Черт подери, – пробормотал он. – Дункан об этом не упомянул.
Он оставил машину с включенными фарами и работающим двигателем, чтобы осмотреть препятствие. Ворота крепились к забетонированным столбам из стальной трубы диаметром десять сантиметров, а висячий замок посредине весил не менее полутора килограммов и выглядел неприступным. Шарнирная цепь, с которой он соединялся через петлю, могла бы неделю противостоять усилиям опытного взломщика. К счастью, ни на воротах, ни на примыкающей к ним изгороди не было никаких электрических соединений. А это означало, что, если он каким-либо образом сумеет силой открыть их, сигнал тревоги по всему тихоокеанскому побережью не прозвучит.
Он вернулся в машину и сел за руль, обдумывая варианты. Вскарабкаться на изгородь и пройти километр до главного входа в туннель не составило бы труда, но инспектор из управления техники безопасности и здоровья, а именно за представителя этой федеральной службы он решил себя выдать, едва ли вправе проникать на объект таким образом. Правительство США не предписывает своим агентам пробираться посреди ночи тайком по пустынным дорогам, словно сбежавшим уголовникам. Можно попытаться отомкнуть замок куском проволоки. Нет, на это уйдет вся ночь. Если у местной полиции есть ключи от этих ворот, то он, возможно, сумеет обманом убедить отпереть их. Нет, слишком рискованно. Нужно действовать быстро, если он собирается воспользоваться отсутствием Болена, жена которого ответила по телефону, что муж должен вернуться домой в течение часа.
Положив руки на рулевое колесо, Фил переводил глаза от ворот до массивной громады плотины, неясно маячившей позади. Это гигантское сооружение, казалось, спало, купаясь в слабом свете уже высоко поднявшейся луны. Плотины, которые Фил повидал раньше, были наиболее вдохновляющими и восхитительными символами инженерного искусства – ошеломляющими, дерзкими, вызывающими трепет. Плотина в ущелье Сьерра не такая, в ней нечто зловещее и опасное. Чем дольше он всматривался в нее, тем неуютнее себя чувствовал. «Успокойся, – убеждал он себя, – ведь нет никакой непосредственной угрозы. Беспокойство, которое ты испытываешь, всего лишь эмоциональная реакция на твое знание о внутренних процессах в плотине. Она, черт ее побери, так огромна! Какая-то исполинская кошка из джунглей, гладкая и мускулистая, притаившаяся в ущелье, выгнув спину дугой, чтобы сдержать напор водохранилища». Но рядом с ней Фил чувствовал себя чем-то вроде комара. Если в он хоть немного приблизился, эта гигантская кошка могла бы уничтожить его одним легким ударом своей когтистой лапы.
«Но ведь и у плотин и у кошек из джунглей, – сказал себе Фил, отчаянно силясь не растерять решимости, – наверняка имеются слабые места, незаметные со стороны. Самый мощный и свирепый зверь может споткнуться о какую-нибудь колючку и погибнуть из-за рассеченной артерии». Он дал задний ход и медленно отъехал от ворот.
– Что мне нужно, – сказал он громко, – так это способ провести этот вот автомобиль через эти вот ворота. Какой-нибудь простой и элегантный, что сделает честь обладателю докторского диплома одного из самых замечательных на Среднем Западе институтов.
Когда машина оказалась в сорока пяти метрах от ворот. Фил остановился, проверил крепость ремня безопасности, передвинулся пониже и дал полный газ. Крепко вцепившись в руль и посильнее уперевшись, отпустил сцепление. Покрышки взвизгнули.
– Что-нибудь этакое утонченное и изощренное, – пробормотал он, когда автомобиль ринулся вперед.
Скорость 65 километров в час оказалась достаточной, чтобы отшвырнуть ворота, смять решетку, разодрать передние шины, содрать передний бампер и разбить всмятку одну из фар. Чем хорош старый автомобиль, подумал Фил, приходя в себя после столкновения, так это тем, что несколько дополнительных царапин практически ничего не меняют.
* * *
В основании вертикальной стороны скалы была врезана стальная дверь входа в туннель, ведущий к электростанции. Рядом с ней находился забетонированный щит управления с заглубленными в него микрофоном и громкоговорителем. Держа рулон чертежей под мышкой одной руки, а блокнот – в другой. Фил нажал большую черную кнопку. Загорелся красный огонек, из громкоговорителя послышалось шипение, а затем голос:
– Диспетчерская.
– Это мистер Ньют Уизерс? – решительно спросил Фил.
– Да, это Уизерс.
– Я Чарльз Робинсон из управления техники безопасности и здоровья. Это была самая крупная ложь за всю жизнь Фила Крамера. Когда штат Канзас был в 1861 году принят в состав США, Чарльза Робинсона избрали губернатором.
– Можно еще раз? – спросил Уизерс.
Фил повторил свои вымышленные имя и должность.
– Надеюсь, вы ждете меня, – добавил он.
– Как, вы сказали, вас зовут? – спросил Уизерс после паузы. – Робинсон?
– Мистер Уизерс, – ответил Фил с деланным нетерпением, – разве мистер Джефферс или мистер Болен не говорили вам, что в конце этой недели может быть ночная инспекция УТБЗ?
– Прошу прощения, но мне никто ничего не говорил. Мне не разрешается поднимать эту дверь без приказа.
– В которому часу вы заступили на дежурство?
– В десять вечера, сэр.
– И никто не оставил для вас никакого сообщения?
– Я ничего такого не заметил. Могу спросить, как вам удалось миновать верхние ворота?
Фил слегка повысил голос:
– С помощью ключа, который сегодня днем дал мне в Лос-Анджелесе Герман Болен. Ваша связь, кажется, далека от должного уровня. Это заставляет меня полюбопытствовать, что еще тут может быть не в порядке. Я говорил Ларри Джефферсу вчера, а Герману Болену сегодня утром, чтобы они проверили, извещен ли весь личный состав электростанции о новой программе УТБЗ. И они заверили, что не будет никаких проблем и меня примут в любое время дня и ночи.
– Не знаю, что и сказать, – оправдывался Уизерс. – Мои постоянные инструкции состоят в том, что...
– Если меня не впустят внутрь после того, как я известил о своем визите служащих, ответственных за это сооружение, вынужден буду предположить, что здесь что-то пытаются скрыть.
– Это не так. Инспекция УТБЗ была у нас несколько месяцев назад. Мы получили высокие оценки.
– Эти оценки были совсем не такими высокими, как вы, по всей видимости, полагаете. Встал вопрос о качестве воздуха, того самого, которым приходится дышать вам, мистер Уизерс. Были и перегоревшие лампы в смотровых галереях. Субподрядчик, заменявший ротор в третьем генераторном соединении, не выполнял стандартных процедур безопасности. Прошу прощения, я не имел в виду обвинять вас за ошибки других, примите это к сведению. Вот что я хотел бы от вас: позвоните прямо сейчас домой Лоуренсу Джефферсу и Герману Болену. Я подожду здесь. Не тревожьтесь, если придется их разбудить. Скажите, что я велел. Они подтвердят мой с ними недавний разговор и распорядятся пропустить меня. А если этого не сделают, буду вынужден представить рапорт своему начальству в Вашингтоне, равно как и местному отделению штата, отвечающему за безопасность плотины.
– Да, сэр. Я сделаю это немедленно.
Красный огонек погас, громкоговоритель замолчал. Если повезет, подумал Фил, Болена не будет дома. По номеру Джефферса тоже никто не ответит. Уизерсу тогда придется самому решать, и, вероятнее всего, он сдастся. Фил повернулся и посмотрел вверх, на плотину.
– Нет необходимости глядеть на меня так угрюмо, – сказал он, обращаясь к ней, словно она живая. – Я всего лишь пытаюсь помочь. Если у тебя в лапе колючка, так ведь надо ее выдернуть, разве не согласна? А потом сможем и подружиться.
Через несколько минут на верху щита управления зажглись два прожектора, осветив Фила, словно певца на эстраде. Он повернулся и прищурился.
– Встаньте на середину платформы, пожалуйста, – предложил голос Уизерса в громкоговорителе, – смотрите в камеру.
Только теперь Фил заметил телекамеру, примостившуюся на скальной стене в полутора метрах над его головой. Он увидел, как объективы втягиваются вглубь, беря его в фокус.
– Могу я спросить, что за цилиндр у вас с собой?
– Вот это? Комплект чертежей плотины и инспекционных туннелей.
– Не могли бы вы развернуть их?
Фил исполнил это, понимая, что Уизерс хочет удостовериться, не припрятана ли там какая-нибудь винтовка или бомба. Он поднес листы бумаги поближе к камере.
– Вы можете разглядеть в нижнем углу печать фирмы Рошека, – сказал он.
– Да, вижу. У вас есть с собой что-нибудь металлическое?
– Только пряжка на ремне.
– А как насчет блокнота?
– Он пластиковый.
Блокнот был, по правде говоря, детским, Фил купил его в секции школьных товаров круглосуточно работающей бакалейной лавки.
– Если у вас есть при себе какой-нибудь другой металл, то, когда будете проходить через детектор, в полицейском участке Саттертона прозвучит сигнал тревоги. Я собираюсь приподнять эту дверь достаточно высоко для вас, мистер Робинсон, но не для вашего автомобиля. Вам придется пешком идти по туннелю. Если у вас есть с собой аппаратура, которую слишком тяжело нести, то вам надо будет вернуться за ней утром, когда мой босс примет дежурство.
– Весьма любезно с вашей стороны.
Тяжелая дверь, громыхая, покатилась вверх, нижний край ее остановился метрах в полутора от дорожного полотна. Фил поднырнул и услышал, как дверь закрылась за ним, прогрохотав в последний раз.
* * *
– Говорит Герман Болен.
– О да, мистер Болен. Это Ньют Уизерс. Спасибо, что перезвонили. Извините за столь поздний звонок, но мне надо кое-что выяснить, а отыскать мистера Джефферса я не мог.
– У вас там все в порядке? Надеюсь, нет никаких внезапных протечек или чего-нибудь еще? – Болен коротко хохотнул.
– Все отлично, насколько мне известно. На борту без происшествий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
В свою квартиру она вернулась во втором часу ночи. Телефон разрывался, это звонил Фил.
– Говорю из превосходного мотеля «Вид на дамбу», из Саттертона, штат Калифорния. Это ворота в прекрасную горную страну, – сказал он бодро. – Если провести по поверхности озера Граф Уоррен линию в юго-западном направлении, попадешь в место, где я окажусь под двумястами метрами воды.
– Видимо, это прекрасное местечко. Если твоя теория верна, ты обречен.
– Джанет, помнишь, я тебя просил не напоминать о твоем теле, не то просочусь в телефон и устрою себе электрический стул? Я хочу взять свои слова обратно. Я обдумал это. Напряжение в телефонной сети настолько мало, что не получить и шока, не говоря уж о смертельном исходе.
– Я как-то не обратила внимания. Насколько я заметила, ты не сможешь просочиться достаточно точно, чтобы попасть в нечто такое маленькое, как телефонный микрофон. Так ты поэтому позвонил?
– Ты знаешь, почему я позвонил, моя сладенькая. Я звоню каждые десять минут. Тебе удалось изнасиловать рошековский компьютер?
– Конечно, удалось.
– И что?
– Чертовски перетрусила. Прямо в дрожь бросает, когда торчишь в пустом конторском здании. То есть я полагала, что оно пустое. Только прилепилась к монитору, как услышала какой-то шум. Подняла глаза и узрела трех пижонистых негров с дубинками и булыжниками! На самом-то деле они оказались уборщиками со швабрами и ведрами. Извинились, что перепугали меня. Оказались очень милыми ребятами. Когда уходила, самый старший, такой солидный, седоволосый, проводил до машины, удостоверился, что я в безопасности.
– Очень мило с его стороны.
– Я тоже так думаю. Поэтому и пригласила его к себе домой. Он и сейчас здесь, со мной. Ну, одно тянет за собой другое, так что через несколько минут я забеременею.
– Надеюсь, он не будет возражать, если мы секундочку поговорим о делах. Так что же выдал компьютер?
– То, что ты, уверена, и сам знал. Предложил тебе бегом спасать свою жизнь.
– Ты спрашивала его о наиболее вероятных точках аварии?
– Да. Ответил, что для точного прогноза данных недостаточно, но отважится сделать предположение. Карандаш при тебе? В верхнем бьефе между отметками 5075 и 5095, на подъеме 565. А в нижнем – между отметками 5043 и 5019, на подъеме 375.
Фил еще раз прочитал вслух эти номера, дабы удостовериться, что расслышал правильно.
– Похоже, речь идет о стыке насыпи со скальным основанием. Вода, должно быть, пробилась через бетонированный заслон под защитным блоком прямиком в галерею. Я тут изучаю планы, и если смогу пробраться на плотину, то уверен, сумею отыскать это место.
– Ну, и что дальше?
– Позвоню Болену домой. Он человек благоразумный и считает меня только полусумасшедшим. Ему будет интересно услышать, что никто не знает, где его главный инженер-эксплуатационник, а три смотровых колодца переполнены водой и инспектор, снимающий показания датчиков, говорит, будто в нижних галереях настолько мокро, что нужен акваланг. Возможно, Болен поручит проверку мне. Он понимает, об этой плотине я теперь знаю больше кого-либо другого, даже Рошека. Я не собираюсь звонить Рошеку. Он параноидальный шизофреник и самое настоящее дерьмо.
– Ну, а если Болен скажет, чтобы ты не лез не в свое дело?
– Проведу проверку в любом случае. Если не удастся туда проникнуть обманно, смогу спуститься в заборно-вентиляционный канал. Там есть небольшой лифт, этакая клетушка на одного. Проблема добраться до его верхушки, она торчит на шесть метров выше воды. Я подумываю, не стащить ли какую-нибудь яхту и не вскарабкаться ли на мачту.
Джанет застонала.
– Это звучит все хуже и хуже. Тебя поймают и швырнут за решетку, если ты до этого сам не свернешь себе шею. В любом варианте некому будет водить меня на обед.
– А почему бы не взглянуть на это с более светлой стороны? Ты очень привлекательная женщина и безо всяких затруднений подыщешь себе другого инженера.
– Не смеши меня. Я ведь учусь на своих ошибках.
Глава 17
Фил свернул на дорогу, ведущую к электростанции, и мгновенно ему пришлось нажать на тормоза: обе полосы движения были перекрыты двухсекционными воротами с замком на цепи.
– Черт подери, – пробормотал он. – Дункан об этом не упомянул.
Он оставил машину с включенными фарами и работающим двигателем, чтобы осмотреть препятствие. Ворота крепились к забетонированным столбам из стальной трубы диаметром десять сантиметров, а висячий замок посредине весил не менее полутора килограммов и выглядел неприступным. Шарнирная цепь, с которой он соединялся через петлю, могла бы неделю противостоять усилиям опытного взломщика. К счастью, ни на воротах, ни на примыкающей к ним изгороди не было никаких электрических соединений. А это означало, что, если он каким-либо образом сумеет силой открыть их, сигнал тревоги по всему тихоокеанскому побережью не прозвучит.
Он вернулся в машину и сел за руль, обдумывая варианты. Вскарабкаться на изгородь и пройти километр до главного входа в туннель не составило бы труда, но инспектор из управления техники безопасности и здоровья, а именно за представителя этой федеральной службы он решил себя выдать, едва ли вправе проникать на объект таким образом. Правительство США не предписывает своим агентам пробираться посреди ночи тайком по пустынным дорогам, словно сбежавшим уголовникам. Можно попытаться отомкнуть замок куском проволоки. Нет, на это уйдет вся ночь. Если у местной полиции есть ключи от этих ворот, то он, возможно, сумеет обманом убедить отпереть их. Нет, слишком рискованно. Нужно действовать быстро, если он собирается воспользоваться отсутствием Болена, жена которого ответила по телефону, что муж должен вернуться домой в течение часа.
Положив руки на рулевое колесо, Фил переводил глаза от ворот до массивной громады плотины, неясно маячившей позади. Это гигантское сооружение, казалось, спало, купаясь в слабом свете уже высоко поднявшейся луны. Плотины, которые Фил повидал раньше, были наиболее вдохновляющими и восхитительными символами инженерного искусства – ошеломляющими, дерзкими, вызывающими трепет. Плотина в ущелье Сьерра не такая, в ней нечто зловещее и опасное. Чем дольше он всматривался в нее, тем неуютнее себя чувствовал. «Успокойся, – убеждал он себя, – ведь нет никакой непосредственной угрозы. Беспокойство, которое ты испытываешь, всего лишь эмоциональная реакция на твое знание о внутренних процессах в плотине. Она, черт ее побери, так огромна! Какая-то исполинская кошка из джунглей, гладкая и мускулистая, притаившаяся в ущелье, выгнув спину дугой, чтобы сдержать напор водохранилища». Но рядом с ней Фил чувствовал себя чем-то вроде комара. Если в он хоть немного приблизился, эта гигантская кошка могла бы уничтожить его одним легким ударом своей когтистой лапы.
«Но ведь и у плотин и у кошек из джунглей, – сказал себе Фил, отчаянно силясь не растерять решимости, – наверняка имеются слабые места, незаметные со стороны. Самый мощный и свирепый зверь может споткнуться о какую-нибудь колючку и погибнуть из-за рассеченной артерии». Он дал задний ход и медленно отъехал от ворот.
– Что мне нужно, – сказал он громко, – так это способ провести этот вот автомобиль через эти вот ворота. Какой-нибудь простой и элегантный, что сделает честь обладателю докторского диплома одного из самых замечательных на Среднем Западе институтов.
Когда машина оказалась в сорока пяти метрах от ворот. Фил остановился, проверил крепость ремня безопасности, передвинулся пониже и дал полный газ. Крепко вцепившись в руль и посильнее уперевшись, отпустил сцепление. Покрышки взвизгнули.
– Что-нибудь этакое утонченное и изощренное, – пробормотал он, когда автомобиль ринулся вперед.
Скорость 65 километров в час оказалась достаточной, чтобы отшвырнуть ворота, смять решетку, разодрать передние шины, содрать передний бампер и разбить всмятку одну из фар. Чем хорош старый автомобиль, подумал Фил, приходя в себя после столкновения, так это тем, что несколько дополнительных царапин практически ничего не меняют.
* * *
В основании вертикальной стороны скалы была врезана стальная дверь входа в туннель, ведущий к электростанции. Рядом с ней находился забетонированный щит управления с заглубленными в него микрофоном и громкоговорителем. Держа рулон чертежей под мышкой одной руки, а блокнот – в другой. Фил нажал большую черную кнопку. Загорелся красный огонек, из громкоговорителя послышалось шипение, а затем голос:
– Диспетчерская.
– Это мистер Ньют Уизерс? – решительно спросил Фил.
– Да, это Уизерс.
– Я Чарльз Робинсон из управления техники безопасности и здоровья. Это была самая крупная ложь за всю жизнь Фила Крамера. Когда штат Канзас был в 1861 году принят в состав США, Чарльза Робинсона избрали губернатором.
– Можно еще раз? – спросил Уизерс.
Фил повторил свои вымышленные имя и должность.
– Надеюсь, вы ждете меня, – добавил он.
– Как, вы сказали, вас зовут? – спросил Уизерс после паузы. – Робинсон?
– Мистер Уизерс, – ответил Фил с деланным нетерпением, – разве мистер Джефферс или мистер Болен не говорили вам, что в конце этой недели может быть ночная инспекция УТБЗ?
– Прошу прощения, но мне никто ничего не говорил. Мне не разрешается поднимать эту дверь без приказа.
– В которому часу вы заступили на дежурство?
– В десять вечера, сэр.
– И никто не оставил для вас никакого сообщения?
– Я ничего такого не заметил. Могу спросить, как вам удалось миновать верхние ворота?
Фил слегка повысил голос:
– С помощью ключа, который сегодня днем дал мне в Лос-Анджелесе Герман Болен. Ваша связь, кажется, далека от должного уровня. Это заставляет меня полюбопытствовать, что еще тут может быть не в порядке. Я говорил Ларри Джефферсу вчера, а Герману Болену сегодня утром, чтобы они проверили, извещен ли весь личный состав электростанции о новой программе УТБЗ. И они заверили, что не будет никаких проблем и меня примут в любое время дня и ночи.
– Не знаю, что и сказать, – оправдывался Уизерс. – Мои постоянные инструкции состоят в том, что...
– Если меня не впустят внутрь после того, как я известил о своем визите служащих, ответственных за это сооружение, вынужден буду предположить, что здесь что-то пытаются скрыть.
– Это не так. Инспекция УТБЗ была у нас несколько месяцев назад. Мы получили высокие оценки.
– Эти оценки были совсем не такими высокими, как вы, по всей видимости, полагаете. Встал вопрос о качестве воздуха, того самого, которым приходится дышать вам, мистер Уизерс. Были и перегоревшие лампы в смотровых галереях. Субподрядчик, заменявший ротор в третьем генераторном соединении, не выполнял стандартных процедур безопасности. Прошу прощения, я не имел в виду обвинять вас за ошибки других, примите это к сведению. Вот что я хотел бы от вас: позвоните прямо сейчас домой Лоуренсу Джефферсу и Герману Болену. Я подожду здесь. Не тревожьтесь, если придется их разбудить. Скажите, что я велел. Они подтвердят мой с ними недавний разговор и распорядятся пропустить меня. А если этого не сделают, буду вынужден представить рапорт своему начальству в Вашингтоне, равно как и местному отделению штата, отвечающему за безопасность плотины.
– Да, сэр. Я сделаю это немедленно.
Красный огонек погас, громкоговоритель замолчал. Если повезет, подумал Фил, Болена не будет дома. По номеру Джефферса тоже никто не ответит. Уизерсу тогда придется самому решать, и, вероятнее всего, он сдастся. Фил повернулся и посмотрел вверх, на плотину.
– Нет необходимости глядеть на меня так угрюмо, – сказал он, обращаясь к ней, словно она живая. – Я всего лишь пытаюсь помочь. Если у тебя в лапе колючка, так ведь надо ее выдернуть, разве не согласна? А потом сможем и подружиться.
Через несколько минут на верху щита управления зажглись два прожектора, осветив Фила, словно певца на эстраде. Он повернулся и прищурился.
– Встаньте на середину платформы, пожалуйста, – предложил голос Уизерса в громкоговорителе, – смотрите в камеру.
Только теперь Фил заметил телекамеру, примостившуюся на скальной стене в полутора метрах над его головой. Он увидел, как объективы втягиваются вглубь, беря его в фокус.
– Могу я спросить, что за цилиндр у вас с собой?
– Вот это? Комплект чертежей плотины и инспекционных туннелей.
– Не могли бы вы развернуть их?
Фил исполнил это, понимая, что Уизерс хочет удостовериться, не припрятана ли там какая-нибудь винтовка или бомба. Он поднес листы бумаги поближе к камере.
– Вы можете разглядеть в нижнем углу печать фирмы Рошека, – сказал он.
– Да, вижу. У вас есть с собой что-нибудь металлическое?
– Только пряжка на ремне.
– А как насчет блокнота?
– Он пластиковый.
Блокнот был, по правде говоря, детским, Фил купил его в секции школьных товаров круглосуточно работающей бакалейной лавки.
– Если у вас есть при себе какой-нибудь другой металл, то, когда будете проходить через детектор, в полицейском участке Саттертона прозвучит сигнал тревоги. Я собираюсь приподнять эту дверь достаточно высоко для вас, мистер Робинсон, но не для вашего автомобиля. Вам придется пешком идти по туннелю. Если у вас есть с собой аппаратура, которую слишком тяжело нести, то вам надо будет вернуться за ней утром, когда мой босс примет дежурство.
– Весьма любезно с вашей стороны.
Тяжелая дверь, громыхая, покатилась вверх, нижний край ее остановился метрах в полутора от дорожного полотна. Фил поднырнул и услышал, как дверь закрылась за ним, прогрохотав в последний раз.
* * *
– Говорит Герман Болен.
– О да, мистер Болен. Это Ньют Уизерс. Спасибо, что перезвонили. Извините за столь поздний звонок, но мне надо кое-что выяснить, а отыскать мистера Джефферса я не мог.
– У вас там все в порядке? Надеюсь, нет никаких внезапных протечек или чего-нибудь еще? – Болен коротко хохотнул.
– Все отлично, насколько мне известно. На борту без происшествий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37