О том, где он жил все это время, в деканате сведений не имелось. Во-вторых, в Новосибирске Деменский появился вчера, и, по словам Ксении Макаровны, прилетел он самолетом. В Свердловском же аэропорту за вчерашние сутки пассажира с такой фамилией не значилось.
Безрезультатно проработал целый день и Слава Голубев. Среди сотрудников вокзала Новосибирск-Главный мужчин "кавказской наружности" в возрасте, близком к шестидесяти, вообще не оказалось. Однако в отделе кадров Голубев выбрал несколько фотографий поседевших брюнетов и предъявил Ксении Макаровне для опознания. Ни в одном из них старушка не признала того мужчину, с которым видела Саню на железнодорожном вокзале.
Первую "ласточку" принес Антону эксперт-криминалист Дымокуров. Когда Бирюков с Голубевым уже собирались закончить бесплодный рабочий день, Аркадий Иванович вошел в кабинет, держа в одной руке маленькую ученическую папку, в другой - несколько дактилоскопических фотоснимков.
- Докопался я все-таки до сути, - весело сказал он и протянул Бирюкову фотоснимки. - Отпечатки на кнопке электрического звонка, а также на дверной ручке квартиры Деменского принадлежат рецидивисту Сипенятину.
- Что-то знакомая фамилия... - рассматривая сильно увеличенные контуры папиллярных линий, проговорил Антон.
- Последние три года Сипенятин отбывал наказание за мошенничество. Подделывал иконы и дурачил любителей старины.
- Теперь освободился?
- Вероятно, если появились его отпечатки.
- Чем, кроме мошенничества, известен?
- Привлекался за хулиганство, карманные и квартирные кражи, за угон частных автомашин, мотоциклов. Уголовная кличка "Вася Сивый". Кстати, получил Сипенятин эту кличку из-за того, что имеет необычайно белые волосы, - Дымокуров положил перед Антоном папку. - Я в порядке частной инициативы коллекционирую кое-что... Есть в этой коллекции и Васино. Вот посмотрите, пожалуйста, быть может, найдете здесь что-то полезное.
Раскрыв папку, Бирюков прежде всего увидел стандартные судебно-оперативные фотографии: правый профиль, фас, полный рост. На каждом снимке значилось: "Василий Степанович Сипенятин", и год рождения. Губасто-курносое лицо смотрело в объектив по-детски любопытно и настороженно.
Кроме портретных фотографий, в папке имелись снимки сипенятинских татуировок. Антону доводилось видеть самые разные коллекции подобных художеств, но такую он увидел впервые. Сипенятин был расписан уникально. На его груди высился могильный холм с крупным крестом и надписью: "Спи родной пахан. Тибя танка задавила". Полукружьем над крестом выгибалась другая, не уступающая по грамотности фраза: "Каждый день всходит сонце и каждый день оно садитца". На предплечье правой руки чернела матросская бескозырка с развевающимися лентами и с клятвой под ней: "Не забуду боцмана!"
- Кстати, боцманская фотография тоже здесь есть, - сказал Дымокуров и, порывшись в папке, подал Бирюкову пожелтевший от времени фотоснимок.
На фоне приближающегося трамвая безногий большеголовый мужчина, сидя на низенькой роликовой тележке и протягивая перед собой забинтованную руку, вроде бы просил подаяние. Макушку его прикрывал блин бескозырки с лентой Черноморского флота, а из-под увешанного значками и медалями бушлата виднелся мутный треугольник тельняшки.
- Спившийся инвалид войны? - подняв на Аркадия Ивановича глаза, спросил Антон.
- Мошенник-попрошайка. Учитель Васи Сипенятина, с позволения сказать. Об этой компании много может поведать Степан Степанович Стуков. Он более двадцати лет проработал в нашем управлении.
- Степан Степанович?! - обрадовался Антон.
- Да. Знаете?
- Преддипломную практику у него проходил. И после, когда работал в райотделе, приходилось встречаться. - Бирюков повернулся к Голубеву. Слава, ты ведь тоже должен помнить Стукова. Сухощавый такой с чубчиком и в старинных роговых очках...
- Конечно, помню.
- Сейчас мы сходим к нему, он здесь недалеко живет. - Антон снял телефонную трубку. - Прежде только справочку о Сипенятине наведем...
Через несколько минут стало известно, что Сипенятин В. С. освободился из исправительно-трудовой колонии полтора месяца назад без права проживания в Новосибирске. Местом жительства ему определен Тогучинский район Новосибирской области, куда он прибыл в установленный срок, получил паспорт и устроился шофером в межколхозную передвижную механизированную колонну.
- Наш район?! - взглянув на Антона, удивился Голубев. - Закажи по междугородной Тогучин, я переговорю с председателем Межколхозстроя.
Междугородная сработала четко. Разговаривал Голубев недолго и, положив телефонную трубку, невесело сказал:
- Сипенятин вторую неделю не появляется на работе.
Бирюков быстро перебрал портретные фотографии Сипенятина. Протянув Дымокурову снимок анфас, попросил:
- Аркадий Иванович, передайте, пожалуйста, размножить. Надо нам срочно этого гражданина отыскать.
Эксперт-криминалист наклонил голову:
- Через полчаса снимки будут готовы.
Степан Степанович Стуков жил в пятиэтажном сером доме еще довоенной постройки. Дверь открыл невысокий, с седеньким чубчиком старичок. Увидев Бирюкова, он обрадованно вскинул руки:
- Антоша?! Каким ветром?..
- Дела привели, Степан Степанович, - ответил Антон. - Здравствуйте.
- Здравствуй, Антоша, здравствуй! - Стуков близоруко прищурился. Кажется, Слава Голубев с тобою?..
- Он самый. У вас хорошая память.
- Не жалуюсь, не жалуюсь. Что ж мы у порога остановились?.. Проходите, проходите. Домочадцы мои на даче. По-холостяцки буду угощать, чай вскипячу...
Усадив гостей в кресла возле журнального столика, Стуков захлопотал на кухне. Вскоре он сел против Антона и, прищурясь, спросил:
- Какие ж дела привели ко мне?
Степан Степанович слушал внимательно, иногда задавал уточняющие вопросы. Когда разговор коснулся Сипенятина, старый розыскник задумался, будто припоминая что-то очень давнее, серьезное. Бирюков замолчал, и Стуков с улыбкой спросил:
- Значит, Аркадий тебе свою коллекцию показывал?
- Показывал.
- Это он от меня таким делом увлекся. Попробую, Антоша, кое-что добавить... - Стуков надел роговые очки, отыскал в книжном шкафу пухлую папку и, перебрав в ней газетные вырезки, передал одну из них Антону. Знакомство с Васей Сипенятиным надо начинать с его родословной. Это из "Вечернего Новосибирска". Прочти внимательно, затем я дополнение сделаю.
Небольшая заметка, опубликованная под рубрикой "Из истории нашего города", называлась "Конец Нахаловки". Начиналась она так:
"На исходе прошлого века, в ту пору, когда сооружалась станция Обь, которую мы теперь называем Новосибирск-Главный, возник и этот своеобразный район нашего города. Вдоль берега Оби, против станции, лепясь друг к другу, начали расти землянки, мазанки, реже - бревенчатые домишки. Селились в них деповские рабочие, железнодорожники и просто пришлые люди.
Едва на берегу Оби появились первые самовольные застройщики, кабинетные чиновники засыпали их ворохом бумажек с требованием внести арендную плату. Застройщики отмалчивались. Каких только усилий не принимали городские власти, чтобы заставить обитателей самозванного поселка вносить в казну пошлины и налоги! Но ничего сделать не могли с местным отчаянным народом. В сердцах "отцы города" назвали поселок Нахаловкой. Так и на картах его обозначили. Даже на городской карте издания 1935 года еще встречается название "Малая Нахаловка". По старой памяти, разумеется.
Среди обитателей Нахаловки было немало передовых, революционно настроенных рабочих, но, чего греха таить, достаточно было и преступного элемента, от мелких воришек до настоящих бандитов-убийц. Такие большей частью группировались вокруг известного в ту пору "Дарьиного шинка", принадлежавшего некой Дарье Сипенятиной. Самой хозяйке в высшей степени было безразлично, кто и на какие деньги у нее гуляет.
При всем том была Дарья женщиной богомольной. Быть может, молитвами надеялась искупить свои грехи. Но именно религиозность ее и сгубила. Построили на привокзальной площади, которая теперь носит имя Г. Гарина-Михайловского, церковь. Уж тут-то Дарья отвела душеньку! Что ни воскресенье, а то и в будни отбивала поклоны в новой церкви. Находилась эта церковь по другую сторону железнодорожных путей, а переходной мост построен еще не был. Люди перебирались через пути на свой страх и риск под вагонами. Так и Дарья однажды перебиралась. Да зазевалась и отдала богу душу без покаяния, под колесами поезда..."
Дальше в заметке рассказывалось, как изменился теперь район бывшей Нахаловки. Антон дочитал заметку и спросил Степана Степановича:
- Кем шинкарка Дарья доводилась Васе Сипенятину?
- Бабушкой.
- А родители его кто?
- Отец в Отечественную погиб. Мать, Мария Анисимовна, кстати очень хорошая женщина, в настоящее время живет у Бугринской рощи, по улице Кожевникова.
- Ну и чем сейчас Вася Сипенятин связан со своей родословной?
Степан Степанович пригладил свой чубчик.
- С родословной связана последняя судимость Васи. Дело такое было. Один почитатель старины купил на вещевом рынке за две тысячи старую икону с золоченым окладом и драгоценными камешками. Показал ее знающим людям те определили подделку. Разумеется, "почитатель" обратился в уголовный розыск. Когда наши эксперты стали исследовать икону, обнаружили сведенную обесцвечивающим растворителем надпись: "Собственность Дарьи Сипенятиной..."
Антон вдруг вспомнил книжный стеллаж в квартире Деменского, на стеллаже - полный ряд старинных книг. Среди них - выделяющийся корешок Библии с иллюстрациями Доре и коричневые чернила на титульном листе...
- Степан Степанович, а книги Дарьи Сипенятиной уголовному розыску не попадались? - быстро спросил Антон.
- Нет, Антоша, не попадались. - Стуков чуть помолчал и продолжил: Обнаружив на иконе такую надпись, мы, разумеется, вышли на своего старого знакомого. Вася, как всегда, стал запираться самым нахальным образом: мало ли, мол, в чьих руках побывали древние бабкины иконы; бабка, дескать, еще до революции померла. Провели опознание. Потерпевший не колеблясь узнал Васю. И тут вдруг произошло невероятное: Вася, изменив своей традиционной привычке, всю вину взял на себя, хотя, по заключению экспертов, подделка не обошлась без опытного художника.
- Что за привычка у Сипепятина?
- Путать показания до конца и валить свою вину на кого угодно.
- Может быть, на этот раз соучастник его запугал?
- Вася сам кого хочешь запугает, - сказал Стуков. - Тут что-то другое... Вероятно, у Сипенятина дальние планы были. В статьях Уголовного кодекса он разбирается досконально. Прикинул - за одну икону большой срок не дадут, а компаньон в будущем пригодится. Поэтому Вася и не стал его выдавать.
Бирюков передал Стукову пожелтевшую фотографию:
- Говорят, вот этот боцман обучал Сипенятина. Хотелось бы узнать направление его "школы".
Степан Степанович неторопливо поправил очки, с интересом посмотрел на снимок и, возвращая его Антону, заговорил:
- Боцманская "школа" давно отжила. Старые новосибирцы, быть может, еще помнят этого калеку. В первые годы после Отечественной войны он обычно сидел на трамвайной остановке у фабрики "ЦК швейников" и сипло кричал: "Дорогие братья и сестры! Десять-пятнадцать копеек вас не устроят, а для инвалида, пострадавшего за Родину, это целое состояние. Не забудьте, граждане, черноморского боцмана!" И начинал петь:
Я шел впереди с автоматом в руках,
Когда в бой пошла наша рота...
- Говорят, он на войне не был.
- Да. В тридцать девятом году пьяный попал под трамвай, но об этом знали немногие. К вечеру на собранное подаяние "боцман" в ближайшей забегаловке напивался так, что сидеть на своей тележке не мог.
- Что ж милиция смотрела сквозь пальцы на его попрошайничество?
- Милиции, Антоша, работы хватало. В ту пору много всякой нечисти под видом инвалидов войны выползло на городские улицы. - Стуков снял очки. Порядок, конечно, навели, и "боцман" исчез с горизонта. Жил он за Каменкой, рядом с Сипенятиным. Вот под его влияние и попал с малых лет Вася. Подобрал "боцман" к нему ключик: расписывая свои "подвиги" на войне, сочинил легенду, что видел своими глазами, как Васин отец бросился с гранатой под фашистский танк...
- Выходит, татуировка на груди Сипенятина имеет основу?
- Татуировка - полбеды. Страшнее другое: "боцман", чтобы раздобыть себе на выпивку, стал приучать закаменских мальчишек к воровству. Многих удалось остановить, однако Вася Сипенятин не выправился. Первую судимость получил в пятнадцать лет, попал в воспитательно-трудовую колонию, так все и пошло наперекосяк, - Степан Степанович постучал очками по папке с газетными вырезками. - Я вот фактики по крупицам собираю. Общественным лектором на наших опорных пунктах числюсь и Васину историю часто упоминаю. "Боцманов", конечно, давным-давно в помине нет, но дельцы разные и пьяницы, калечащие души подростков, к сожалению, еще не перевелись. Стуков задумался, повертел очки. Внимательно посмотрев на Антона, спросил: - Говоришь, отпечатки Васиных пальцев имеются на месте происшествия?
- Да, Степан Степанович.
- Не характерно такое преступление для Сипенятина. Вася может украсть, смошенничать, пойти на любую авантюру или шантаж, но что касается женщин... Не было у него преступлений, связанных с женщинами...
На кухне внезапно задребезжал крышкой вскипевший чайник.
Глава IV
На следующий день рано утром, когда Антон Бирюков и Слава Голубев только-только появились на работе, в кабинет вошел высокий мужчина в полосатой рубашке, заправленной в брюки под широкий ремень с латунной пряжкой "Одра". Кудрявые волосы его были взлохмачены, а моложавое лицо казалось предельно усталым.
- Вот... соседка вручила... - передав Бирюкову повестку, глухим голосом сказал он и, не дожидаясь приглашения, обессиленно сел на стул.
- Деменский Юрий Павлович? - уточнил Антон.
- Да.
- Где вы находились двое суток?
- Ключ от квартиры искал. Соседка отдала слесарю из домоуправления.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4