Он стоял, держа перед собой свой бесполезный обсидиановый меч, отлично зная, что у него нет никаких шансов в сражении с ними. В самом лучшем случае он мог бы убить одного, но остальные просто разорвут его на куски. Так что он стоял и ждал своего конца.
Потом, к его невероятному изумлению, один из гигантских муравьев отступил в сторону и в круг вошел Сорак. За ним шли принцесса и Риана. Антолоиды даже не шелохнулись, чтобы напасть на них. В мгновенной вспышке озарения Ториан понял, что, каким-то образом, эльфлинг сумел заставить эти кошмарные создания служить себе. Только тогда он по-настоящему понял, с кем он сражался, и проклял себя за то, что вообще решил преследовать эльфлинга. Он преследовал собственную смерть, шел за ней по пятам, и вот теперь настиг ее.
— Будь ты проклят, волшебник! — выругался Ториан, и дерзко поднял свой меч.
— Какую пользу ты можешь извлечь из него? — спросил Сорак, озадаченно глядя на оружие.
— Большую, чем ты думаешь, — ответил Ториан. — Я не дам тебе одержать окончательную победу. — С этими словами он быстро повернул меч острием к себе, схватил его обеими руками, глубоко вздохнул и изо всей силы воткнул его себе в живот.
Сорак был абсолютно не готов к этому. Он просто глядел, потрясенный, как Ториан застонал от боли и опустился на колени, насаженный на собственный меч, кровь полилась из его рта. У Рианы перехватило дыхание, а Коранна вдохнула и забыла выдохнуть, они обе уставились на умирающего человека.
Ториан поднял голову и взглянул на принцессу. — Ты стала моим падением, — сказал он, выталкивая из себя последние слова. — Ты и мои собственные…амбиции. Если бы ты приняла меня…я бы хорошо обращался с тобой. Но ты…не была добра ко мне. Я бы…сделал тебя королевой. А я…мог бы стать…королем…
Его глаза закатились, свет жизни покинул их, и он упал на землю, мертвый. Медленно антлоиды исчезли, возвращаяясь в свой муравейник, оставив Сорака и двух женщин одних, стоящих у огня и печально глядящих на труп Ториана.
Наконец Сорак взглянул на Риану. Она устало улыбнулась ему. Потом он повернулся к принцессе и тронул ее за руку. — Пошли, Принцесса, — сказал он. — Все кончено. Теперь нам всем надо отдохнуть. Завтра мы проводим тебя домой.
* * *
С высоты подножия Гор Барьера пустоши, простиравшиеся на запад до самого горизонта, казались бесконечным морем изломанного камня. Трое путешественников стояли на верхушке каменного утеса, который, как нос корабля, нависал над безжизненной каменной пустыней под ними. За их спинами деревья усеивали склоны, а выше начинался настоящий лес. Было такое ощущение, что они попали в другой мир.
— Неужели мы действительно пересекли их, — сказала Коранна, глядя вниз с высоты утеса, пока солнце медленно садилось за их спинами, тени гор протянулись на землю под ними. Первый раз за последние три дня она выглядела оживленной и веселой.
Путешественник нашел солдат-канков, на которых ехали Ториан и его наемники, а Скрич успокоил боязливые создания. Он накормил их кустами, собранными наемниками, и когда они уходили из лагеря, их скакуны были бодрые и свежие.
Теперь, почти в самом конце их долгого пути, Коранна выглядела еще меньше похожей на принцессу, чем обычно. Одетая в различные детали одежды, найденные у убитых наемников, она напоминала скорее женщину-бандита, чем девушку из Королевского Дома Нибеная. В слишком большие мокасины на ее ногах была заправлена пара кожаных бриджей. Еще на ней была туника без рукавов, которая была еще и укорочена Сораком, так что ее талия была обнажена. Нижняя половина туники была запятнана кровью и основательно пожевана жвалами антлоидов. Талию охватывал широкий пояс, на котором висел тот самый обсидиановый меч, которым Ториан лишил себя жизни. Она поклялась, что она всегда будет ценить его в благодарность за службу, которую он ей сделал. Поверх туники она носила коричневый плащ с капюшоном, а ее длинные белокурые волосы, которые она расчесывала пальцами, больше не сверкали как тогда, в караване, когда она расчесывала их костяным гребнем каждую ночь в своем шатре. Риана подумала, что несмотря на очевидную случайность каждой детали ее костюма, так она выглядела даже лучше и интереснее, чем прежде.
Пока они ехали на канке и Риана держала ее спящее тело в своих руках, Коранна часто негромко стонала во сне. Риана не будила ее. Ей должны были сниться неприятные сны, пусть, лучше всего пережить их и перейти через них. Позже, когда пришло время Рианы поспать, принцесса не сказал ничего, как и на следующий день, и на следующий, она оставалась молчалива, переваривая в себе события последних дней. Теперь, наконец, следы ее старой…или возможно новой личности… появились на поверхности.
— Мы, вероятно, первые, кто пересек пустоши после Странника, — сказал Сорак. — Или, возможно, я должен сказать Мудреца.
— Нет, Странника, — сказала Риана. — Тогда он еще не стал Мудрецом.
— Интересно, как давно это было? — вслух подумала Коранна.
Риана потрясла головой. — Никто не знает. Никто не помнит, как давно впервые появился Дневник Странника.
— В дворцовой библиотеке темпларов тоже была копия, — сказала Коранна. — Я прочла ее по меньшей мере дюжину раз. Тогда мне казалось, что Странник должен был вести удивительную жизнь. Он был абсолютно свободен, странствовал, где хотел, спал под звездами, повидал весь мир, пока я сама была заперта во дворце, неспособная даже выйти за стены дворцового комплекса, пока я не научилась тайно ускользать по ночам. Только теперь я начала понимать, какие приключения ему довелось пережить!
— Ну, и как тебе твое первое? — поинтересовался Сорак. — Как ты себя чувствуешь после него?
Коранна ответила не сразу. Наконец она заговорила негромким, задумчивым голосом. — Да, это было совсем не похоже на то, о чем я мечтала, когда была помоложе. Я мечтала о приключениях, не зная жестокой реальности жизни. Я представляла себе, как я пересекаю пустыню, на я не допускала в свои мечту ни изнуряющую жару, ни ужасную жажду или горящие после долгих часов непривычной езды мускулы. У меня не было никакой возможности узнать, на что это похоже, когда ты постоянно боишься, что на тебя нападут какие-нибудь хищники… звери или люди. И я никогда не могла себе представить, что кто-нибудь будет обходиться со мной так, как обходился со мной Ториан.
Ни Сорак ни Риана не произнесли ни слова, ожидая продолжения.
— Он сделал меня чем-то маленьким, чем-то меньшим чем человек, — сказала она после некоторой паузы. — Я стала для него предметом, вещью, которой можно обладать и которую можно использовать в своих целях. И когда он назвал меня своей собственностью… Я думаю, что только тогда я наконец осознала, чем я была для него на самом деле, и весь мой гнев вырвался наружу. — Она взглянула на Риану. — Я была такой дурой. Я даже не знаю, что произошло со мной.
Риана кивнула. — Иногда это случается с теми, на кого слишком сильно нажали.
Коранна опять взглянула вдаль, на пустоши под собой. — Когда он вонзил в себя меч… Я на самом деле была рада. Я почувствовала себя хорошо , по настоящему хорошо . Я почувствовала, как если бы меня оправдали, оставили в живых … — Ее голос замолк. Она глубоко вдохнула, тяжело выдохнула и потрясла головой. — Ну, и что я за личность, если радуюсь чужой смерти?
— Нормальная личность, — сказал Сорак, но Риана тут же сообразила, что это не Сорак. Голос звучал очень похоже, но она достатогно хорошо знала его, чтобы различить слабые различия в интонции, с которыми говорила только Страж. И потом, внезапно, она сообразила, что Коранна тоже должна была заметить это, потому что они обе разделяли ее опыт, после того, как Кетер связал их, связал навсегда.
— Страж? — спросила Коранна, доказывая то, о чем Риана уже догадалась.
— Да.
— Мы еще не встречались, да?
— Я знаю тебя через Сорака, — сказала Страж. — Но ты не знаешь меня.
— Почем у, мудрая Страж? — спросила Коранна. — Почему? Как можно быть нормальным и чувствовать такое страстное желание чьей-то смерти?
— Потому что для нормальной личности убийство — акт страсти, — ответила Страж. — Или, как здесь, акт отчаяния, акт самозащиты. Ториан отказывал тебе в том, что для тебя, как и для всех людей, является самой дорогой и центральной точкой, самой сущностью тебя, как личности, — в твоей индивидуальности. Что у тебя есть свои нужды и свои желания. Он отказывал тебе в свободе воли. И ты знала, что он убил бы всех нас, если бы смог.
— Но он не смог, — сказала Коранна. — Когда он осознал это, он понял, что ему не победить.
— Он сам сделал свой выбор, — сказала Страж. — Он мог взять жизнь, даже свою собственную, и не почувствовать ничего. Именно поэтому ты, Коранна, нормальная личность, а Ториан нет. Ты чувствуешь сейчас именно то, что чувствуют все нормальные личности. Вот если бы ты не почувствовала это, всех этих вешей, вот тогда ты была бы права, вот тогда действительно надо было бы волноваться и опасаться того, кем ты можешь стать. Действительно, если бы ты была именно такой, бесчувственной персоной, если бы у тебя не было таких мыслей и чувств, какие у тебя есть сейчас, вот тогда я сказала бы, что у тебя нет совести.
Коранна посмотрела вниз, на землю. Когда она подняла взгляд, ее прекрасные глаза были в слезах. — Благодарю тебя, мудрая Страж, — медленно и тихо сказала она. — Спасибо тебе за то, что ты помогла мне понять саму себя.
Этой ночью они разбили лагерь в горах, зажгли огонь и заснули. Когда Риана почувствовала, что усталось навалилась на нее, она увидела, как Сорак ушел внутрь и на его месте появился Путешественник. Он встал и не говоря ни слова скользнул в темноту, двигаясь неслышно, как пустынный кот. Со вздохом разочарования Риана уселась, взяла свой меч, положила его на колени и стала ждать, когда Путешественник закончит охотиться и вернется. Она посмотрела на Коранну, которая спала, спала спокойно и беззвучно.
— Отдыхай, сестра, — тихо прошептала она. — Отдыхай как следует. Исцеление началось.
Девятая Глава
Горы Барьера по форме напоминали полумесяц, выгнутый на северо-запад, а его кончики указывали на восток и юг. На самом южном конце горного кряжа, рядом с нижней точкой полумесяца, находился город Галг. На противоположном конце полумесяца, отделенный от Галга широкой, зеленой долиной, приютившейся между противоположными концами кряжа, стоял город Нибенай. С той точки, на которой стоял Сорак, с гребня верхнего конца кряжа, он видел весь город, раскинувшийся под ним. Напротив, город Галг едва виднелся вдали, окутанный ранним утренним туманом на дальнем конце долины.
Оба города располагались в одной из тех немногих областей Атхаса, которая пока оставалась зеленой. Этот район орошался как ручьями, текушими с гор, так и подземными источниками, которые здесь выходили на поверхность, главным образом в районе Нибеная. Согласно Дневнику Странника , который Сорак опять внимательно перечитал пока они были в горах, Галг был не столько городом, сколько большим поселением охотников-собирателей, существование которых полностью зависело от лесов Гор Барьера.
Правительницей, или Обой, Галга была королева-волшебница Лалали-Пуи, чье имя означало «лесная богиня» на языке ее народа. Она пользовалась полной поддержкой своих довольно примитивных подданых, которые поклонялись ей, как если бы она была богиней. Оба жила в самом необычном дворце Атхаса, он был построен на верхушке древнего гигантского дерева агафари. Ее темплары жили в домах поменьше, располагавшихся на более нижних ветвях того же дерева.
Дворец, писал Странник, был невелик, но совершенно замечателен — простой и красивый, он отражал тесные связи жителей Галга с деревьями и лесом. Хотя сама Оба и была освернителем, из всех правителей Атхаса она ближе всех подошла к жизненному пути друидов. Однако она сама извратила свой жизненный путь поисками силы при помощи искусства осквернителей.
Большая часть жителей Галга жила в маленьких, покрытых листьями или соломой, хижинах, стоявших вокруг того самого гигантского агафари, на котором жила их королева. Их простое поселение окружала защитная «стена», которая на самом деле являлась гигантской изгородью из колючих деревьев, росших так близко друг от друга, что даже халфлинг не смог бы проскользнуть через нее, не получив множество кровоточащих порезов и царапин. По большей части в Галга жили простые, необразованные, грубые крестьяне-охотники, которые охотились в горных лесах и приносили добычу Обе, которая затем распределяла ее среди простых людей через своих темпларов.
Купцы из торговых гильдий предпочитали иметь дело с темпларами, чем прямо с народом, и для этого была своя причина: отец Ториана, один из высших королевских темпларов, заключил тесный союз с Торговым Домом Энке. Именно он, кстати, воспитал своего сына в боевых традициях джугады, элитных воинов-охотников Галга, жестоких бойцов и смертоносных стрелков, чьи отравленные дротики могли убить даже при легком касании кожи врага. Ничего удивительного, подумал Сорак, что Ториан так мало жалел и ценил человеческую жизнь.
Нибенай, с другой стороны, был намного более традиционным городом, по меньшей мере все его дома были сделаны из камня и дерева. Архитектура Нибеная, однака, была далека от традиционной. Сорак был просто очарован тем, как Странник описывал каменные кружева, которые покрывали почти каждый дюйм любого здания в Нибенае. Люди города были художниками и искусными камнетесами, и справедливо гордились своим мастерством, которое использовали, чтобы украсить городские здания занятными сценками и картинами. Некоторые изображали владельцев зданий или их предков, другие вырезали сцены ритуальных танцев, но большинство предпочитало фигуры зверей и монстров, точные до малейших деталей, как если бы задались целью увековечить этих ужасных тварей и их ненасытный аппетит.
Экономика в Нибеная была намного более разнообразна, чем экономика в Галге, которая зависела исключительно от нескольких торговых домов и привозимых ими товаров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35