Поскольку Аванил и Руоб - провинция
в южной части Эльфинвуда, которую выделил себе Человекоубийца, - имели
общую границу, воины Человекоубийцы и рыцари лорда Кира часто совершали
вылазки на вражеские территории, и случавшиеся там схватки были столь же
частыми, сколь и жестокими. В действительности, если бы не Кир на юге и
Эрвин Боруинский на севере его владений, ненависть Руоба Человекоубийцы
простерлась бы куда дальше в глубину империи.
Почему же тогда, в свое время недоумевал Эдан, его отец заключил этот
необычный союз? И почему Филерэн согласился на это? Ответ можно было
получить, как учил его отец, рассматривая возможные варианты политической
ситуации.
Подобный союз сулил Филерэну определенные выгоды, которые становились
очевидными не сразу, но лишь по некотором раздумье. Филерэн понимал, что
не может рассчитывать выстоять в одиночку и против людей, и против
гоблинов Туразора. Перед его дедом, Человекоубийцей, такая проблема не
стояла. Окруженный с одной стороны герцогом Аванилским, а с другой -
эрцгерцогом Боруинским, он был отделен от гоблинского королевства Туразор
провинцией Боруин и областью Пять Пиков и мог позволить себе всецело
сосредоточиться на военных действиях против одних только людей.
Филерэна же действительно со всех сторон окружали враги - гоблины
Туразора на западе, свирепые великаны из Великаньих Низин на севере, и
ужасные приспешники онсхеглина Рейзена, обитавшие в горах Венец Горгона,
на востоке. Эльфийский принц поддерживал мирные отношения только с
соседней провинцией Дозон на северо-западе, которая нуждалась в союзе с
Туаривелем, будучи обособленным аванпостом империи, окруженным со всех
сторон владениями человекообразных. Филерэн прекрасно понимал, что
подобные союзы ему совершенно необходимы для защиты эльфийских границ от
вражеских нападений. Чтобы обеспечить безопасность своих владений,
Филерэну приходилось проявлять политическую гибкость. Союз, заключенный с
лордом Тиераном, и был продиктован политическими соображениями такого
рода.
Подписав соглашение, Филерэн ясно засвидетельствовал официальное
признание эльфийским королевством Туаривель Микаэла законным наследником
Железного Трона, и это оказалось немаловажным обстоятельством, поскольку
лорд Эрвин предпринял шаги к укреплению собственного своего положения за
этот год, что они отсутствовали. Ему удалось склонить провинции Талини,
Бросенгэ и Тэгас признать его притязания на регентскую власть.
Открытой всем ветрам провинцией Талини управлял лорд Эрик Доналз; и
поскольку на северо-востоке с ней граничило гоблинское королевство
Туразор, а на юго-востоке Эльфинвуд и область Пять Пиков, граф Талинийский
отчаянно нуждался в покровительстве и поддержке такого сильного
полководца, как эрцгерцог Боруинский. В этой малонаселенной северной
провинции был лишь один город - хорошо укрепленная столица Невелтон,
расположенная на берегу и в какой-то мере защищенная от яростных штормов
Мир-Руана скалистым островом Дантьер. Большую часть Талини покрывали
густые леса, кроме узкой полоски каменистой прибрежной равнины. Во
владениях лорда Рерика не было таких процветающих городов, как Ануир, и
даже больших селений вроде Сиседжа, но обитал в Талини народ сильный и
стойкий - в основном могучие дровосеки и суровые рудокопы, добывавшие
уголь в горах. Граф Талинийский не мог собрать многочисленное войско, но у
него служили выносливые и закаленные воины, привыкшие к частым схваткам с
налетчиками-гоблинами и разбойниками из области Пять Пиков. Вместе с
рыцарями и солдатами лорда Эрвина они представляли грозную силу.
Кроме того к Боруину примкнула провинция Тэгас. Лорд Даван Дюрьен,
граф Тэгасский, управлял своей относительно бедной провинцией из
резиденции в Стормзпойнте, расположенном на берегу прямо к югу от Боруина.
Тэгас отличался значительным разнообразием ландшафта - от прибрежных
равнин до болот, от лесистых низин до Туманных гор, отделявших провинцию
от Аванила. Население небольшого портового города Портиджа, расположенного
в верхней оконечности Залива Пальца, промышляло в основном рыболовством, а
прочие обитатели Тэгаса занимались земледелием и скотоводством. Постоянные
набеги троллей из Туманных гор, привлекаемых сюда продуктами земледелия, а
также овцами и прочим скотом пастухов, означали, что лорд Даван, как и
Рерик Талинийский, нуждался в союзе с таким военачальником, как Эрвин
Боруинский.
И наконец, сторону Боруина приняла провинция Бросенгэ, расположенная
в месте выхода пролива Эреля в Мир-Руан. Побережье Бросенгэ, изрезанное
глубокими заливами и болотистыми дельтами рек, занимали зеленые
плодородные равнины, которые в удалении от моря сменялись лесистыми
возвышенностями и горами. Как и Тэгас, провинция Бросенгэ граничила с
Туманными горами, а потому подвергалась набегам троллей. Однако, в отличие
от Тэгаса и Талини, эта провинция процветала и являлась центром нескольких
могущественных гильдий. Ее глубокие заливы служили прекрасным убежищем для
судов торговцев, контрабандистов и пиратов - всех их с одинаковым радушием
принимали капитаны портов, которые не обнаруживали особой разборчивости,
покуда гости могли платить за швартовку и стоянку.
Лисандр Марко, герцог Бросенский, имел общую границу с Аванилом, где
находилась столица империи Ануир - и потому, насколько понимал Эдан, его
союз с Боруином объяснялся ничем иным, как беспринципностью. Он легко мог
собрать армию своих и наемных воинов для отражения грабительских набегов
троллей, и ему не приходилось бояться налетов гоблинов или разбойничьих
шаек, поскольку провинция лежала далеко к югу от Туразора и Пяти Пиков и
была отделена от них Боруином, Тэгасом и Аванилом.
Нет, думал Эдан, Марко вступил в союз с Боруином не из страха перед
лордом Эрвином. В этом союзе он увидел возможность навредить своему
сопернику, лорду Киру Эвану, герцогу Аванилскому. Все преследовали свои
личные выгоды, думал Эдан, и Эрвин использовал каждого для достижения
своей собственной цели. Были даны обещания, заключены сделки, выплачены
дани - когда подобные "дани" получают обычные представители торгового
сословия, они почему-то называются взятками, подумал Эдан - и в результате
Эрвин надежно сплотил провинции всего Западного побережья под своим
знаменем.
Все это произошло в течение того года, который они провели при дворе
принца Филерэна в Туаривеле - года, который показался им неделей или около
того; и никто не предполагал, что принц Микаэл может вновь объявиться.
Никто, кроме лорда Тиерана, который держал это в тайне до благополучного
возвращения Микаэла в Ануир из желания самолично убедиться в его
благополучном возвращении. Лорд Эрвин давно объявил о смерти принца и
разослал гонцов во все концы империи с целью распространить это известие и
объявить о его вступлении в должность регента.
Талини и Тэгас официально поддержали лорда Эрвина с самого начала,
каковое обстоятельство заставило Эдана недоумевать, просто ли они почуяли,
куда ветер дует и стояли на страже своих личных интересов или же
предварительно получили какие-то сведения о планах эрцгерцога. В любом
случае они первыми признали его притязания законными. Впоследствии к ним
присоединилась провинция Бросенгэ, но не раньше чем Аван отказался
поддержать лорда Эрвина, усомнившись в его праве на должность регента и
высказавшись за лорда Тиерана и императрицу. Барон Димедский тоже объявил
о своей поддержке лорда Тиерана и императрицы, но не раньше чем сказал
свое слово Кир Аванилский. Барон Харт Дим, чьи владения граничили с
Аванилом, хотел посмотреть, какую сторону примет влиятельнейший герцог
Аванилский.
И так по всей империи, каждая провинция и каждый правитель тянули до
последнего, прежде чем заявить о своей лояльности либо лорду Тиерану, либо
Эрвину Боруинскому, поскольку никто не хотел спешить с официальными
признанием той или другой стороны.
Однако именно на это делал ставку лорд Тиеран, понимавший, что таким
образом он выигрывает время - время для того, чтобы юный император мог
вернуться и занять свое законное место на Железном Троне империи Ануир. И
ему требовалось выиграть как можно больше времени, поскольку он не знал,
когда именно вернутся Микаэл и Эдан. Лорд Тиеран знал о странном течение
времени в эльфийских владениях и знал, что оно совершенно непредсказуемо.
Для Микаэла и Эдана может пройти всего несколько дней, когда для него и
остальных обитателей человеческого мира могут пройти недели, месяцы или
даже годы.
Должно быть, отцу было чрезвычайно трудно, подумал Эдан, использовать
политическую ситуацию в стране самым выгодным образом - покуда это было в
его силах - сознавая при этом, что самое сильное оружие, которое можно
обратить против лорда Эрвина, он не может открыть. Если бы он объявил о
том, что Микаэл, живой и здоровый, находится в Туаривеле, Эрвин и его
сторонники могли бы предпринять шаги, препятствующие возвращению принца, и
позаботиться о том, чтобы он не вернулся из Эльфинвуда живым.
Вероятно, все это время отец жил в страшном напряжении, подумал Эдан.
И конечно, оно не прошло для него бесследно. Он умер два года назад, когда
Эдан находился в военном походе вместе с императором. И в сущности, со
времени их возвращения в Ануир военные походы не прекращались.
Восемь лет, подумал он. Восемь лет почти беспрерывных военных
действий ради сохранения целостности империи. Однако Микаэл хорошо показал
себя на этом поприще. И с каждым боем он значительно совершенствовал свой
полководческий дар. В самом начале планы военных действий составлял лорд
Корвин, главнокомандующий императорской армии Ануира, который решительно
возражал против того, чтобы Микаэл выходил на поле боя вместе с войском.
Ко времени первой кампании Микаэлу только что исполнилось тринадцать, и
лорд Корвин считал слишком рискованным для ребенка - тем более,
единственного наследника императорского трона - идти вместе с армией в
сражение. Однако Микаэл настоял на этом, и к удивлению Эдана его отец
поддержал решение мальчика.
- Да, действительно, он молод и будет подвергаться большой опасности,
- сказал отец Эдану в ответ на его возражения.Однако именно это сыграет
ему на руку. Солдаты увидят мальчика-императора, идущего вместе с ними,
ведущего войско в бой под своим знаменем - и это одновременно придаст им
сил и воодушевит их. Вид мальчика, который не боится сражаться за правое
дело, придаст взрослым смелости.
- Но если его убьют? - спросил Эдан.
Отец легко пожал плечами.
- Любому настоящему командиру приходится идти на такой риск. Если он
хочет, чтобы его солдаты были готовы умереть за него, он тоже должен быть
готов умереть с ними. Правитель, который просто посылает войска на врага,
оставаясь в тылу в своем надежно укрепленном замке, никогда не заслужит
такой верности и уважения, как правитель, ведущий армию в бой. Сейчас
Микаэл в первую очередь должен заслужить уважение и преданность своих
солдат и подданных. А уважение и преданность никогда не даются человеку
просто так. Их нужно заработать.
Таким образом в возрасте тринадцати лет Микаэл повел в бой
Императорскую армию Ануира, каковое внушительное название тогда не вполне
отвечало действительности, поскольку в значительной степени сила этой
армии зависела от войск, посылаемых из имперских провинций. И в начале они
имели в своем распоряжении лишь гарнизон столицы и войско, посланное Киром
Аванилским. Во все остальные провинции были отправлены гонцы с приказом
императора выслать подкрепление, но хотя никто из правителей прямо не
выказал неповиновения, никто и не торопился выполнить приказ, кроме
герцога Аванилского. Все хотели посмотреть, как сложатся обстоятельства.
И, по крайней мере вначале, они складывались неблагоприятно для императора
Микаэла.
Когда гонцы разнесли по империи весть о том, что принц Микаэл, живой
и здоровый, возвратился в Ануир, чтобы объявить о своем законном праве на
трон, Эрвин в ответ обвинил лорда Тиерана в попытке подсунуть народу
империи самозванца. Прошел целый год, заявил он, в течение которого
пропавший император не давал о себе знать, и вот теперь он вернулся.
Откуда? Если это действительно принц, то чем он занимался все это время?
Как сумел бежать от похитивших его гоблинов? И почему эльфы, закоренелые
враги людей, пожелали помочь ему? Что выгадает от этого принц Филерэн?
Совершенно очевидно, что выиграет от этого лорд Тиеран, утверждал
Эрвин. Он стремится к власти и сам хочет стать регентом. Какими другими
причинами можно объяснить его трусливое бегство из Сихарроу с императрицей
в то время, когда не только судьба принца, но и судьба его собственного
сына оставалась неизвестной? Эрвин зашел даже так далеко, что предположил,
будто верховный камергер увез императрицу из Сихарроу против ее воли - ибо
какая мать согласилась бы уехать, когда ее сын пропал без вести? - и
теперь держит ее в имперском Керне в качестве заложницы, дающей ему
возможность притязать на регентскую власть. Эрвин изображал страшный гнев
по этому поводу, хотя, скорее всего, сам собирался сделать именно это.
Для многих его притязания не оказались неожиданными. В конце концов
эрцгерцог Боруинский объявил о смерти принца Микаэла. И когда Микаэл
возвратился, у Эрвина оставалось только два выхода - отказаться от своих
притязаний на регенство, присягнуть в верности Микаэлу и надеяться, что
новый император не затаит на него зла;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55