— Учтите, это ещё цены прошлого года, — с человеконенавистническим ехидством продолжал Мартин. — Марки дорожают. Наверняка подлетели в цене. Да и пересчёт, возможно, другой — этого доллара больше приходится на каждый фунт. Ничего не попишешь, наш друг неплохо подзаработал…— Ладно, — прервал Донат. — Черт с ним. Ты меня слегка ошарашил…— Ну и что такого, дело ясней некуда. Надо взять шестьсот тысяч, — деловито прервала Баська. — Какая разница — триста или шестьсот.— Не забудь про двадцать процентов государству, — напомнил Павел.— Итак, пусть будет восемьсот тысяч!Мартин взглянул на Баську очень и очень грустно. Павел отобрал у него карточки с записями и с интересом просматривал их. Донат озадаченно качал головой.— Удастся ли столько содрать?..Одна Баська оставалась воплощением спокойствия и деловитости.— А почему бы и нет? Посчитай. Высылать по пять тысяч — уместится в любой дурацкой думке, ой, погодите, надо посчитать…— Сто восемьдесят, — сказал Мартин.— Сто восемьдесят посылок. Нет, меньше, эта госказна тут остаётся, шестьсот тысяч, это сколько?— Сто двадцать…— Сто двадцать посылок. На четвёртых получается по тридцать штук. А если подушку побольше — и валюты влезет больше. Не все же будем посылать сразу!— Меня, признаться, беспокоит потенциал валютчиков.— Если учесть потенциал валютчиков, запросто можно планировать восемь миллионов, а не восемьсот тысяч, — вмешался Мартин.Обеспокоенный Павел оторвался от записок.— Сто двадцать разбойных нападений?!— Какие сто двадцать?! Вы что, офонарели? За кого вы их принимаете?! Что, у нормального валютчика всего пять тысяч? Да пять тысяч у него всегда при себе на разные пустяки.— В этом есть резон, — неуверенно согласился Донат. — Судя по тому, что я слышал, у всякого приличного субъекта с чёрного рынка имеется самое меньшее пятьдесят тысяч. Иначе с ним и разговаривать не станут.— Точно, — подтвердил Мартин. — С такой мелюзгой…— Минутку, — прервал Павел. — Стойте. А скупщиков краденого?— Скупщиков краденого? Почему бы нет?— У них бывают разные разности. Золото, бриллианты… Тоже берём?— Ты что, очумел? Куда с этим добром деваться? Начнёшь приторговывать, с ходу сцапают. Никаких бриллиантов, исключено!— Главное — чёткость и никаких накладок, — подытожил Донат. — Наличные доллары, и по башке не бить, телесных увечий не причиняем…— И умственных тоже, — вставил Мартин.— Контингент: бандиты, воры, аферисты всякое жульё высокого пошиба. Ничего не поделаешь, пускай платят за своих собратьев!— Сначала надо бы наметить клиентов…Таким-то вот образом и составилась шайка, участники которой не видели другого выхода, кроме криминального, дабы исполнить свой святой долг. Вообще говоря, их чувства были несколько разнородны. Баська всю затею считала новой и любопытной игрой, пришибленный Мартин, увидев где-то впереди бледный луч надежды на возвращение коллекции и чести, намеренно ослеп и оглох на все остальное. Донат, угрызаемый совестью, настроился на беспощадную борьбу за справедливость. Павел, совершенно сбитый с толку, принял участие в благородной авантюре просто из солидарности. Ему и в голову не пришло, что, будучи единственным невиновным, он мог бы спокойно умыть руки.Отбор первых жертв не представлял трудностей. Каждый хотя бы краем уха слышал о каком-нибудь аферисте или подпольном бизнесмене, а Баськина память была буквально набита такими сведениями, поскольку водители и механики авторемонтных мастерских знали всю эту братию как свои пять пальцев. В первую голову выбрали двух молодцов, из которых один успешно и ловко обкрадывал государство, а другой специализировался на контрабанде. Один жил в Плацувке, второй — в Фаленице. И оба пользовались почти безупречной репутацией.Распорядок жизни и нравы жителя Фаленицы уже через неделю Баська знала в подробностях — до Фаленицы на автобусе рукой подать. На первом же военном совете она изложила ситуацию во всех подробностях:— У него на верхнем этаже что-то этакое стоит между окнами. Надо лезть ночью, днём по дому шастает какая-то старая ведьма. В комнате на первом этаже он улаживает свои дела, там стоит письменный стол; вечером всю выручку уносит наверх и прячет в этой мебели между окнами. Внизу все окна зарешечены, а наверху окно в ванной часто оставляют открытым, надо влезть по лестнице.— Циркача, что ли, приглашать? — съязвил Павел.— Да? По какой-то паршивой лестнице не влезешь? Циркачей ему подавай!— Откуда ты знаешь насчёт мебели между окнами? — подозрительно осведомился Мартин.— Разглядела в бинокль. Они редко занавешивают окна, ведь по соседству почти никого нет. Я все видела в бинокль: к нему постоянно приходят разные сомнительные типы.— Вот здорово. В случае чего подумают на них…— Собака безобидная, — продолжала Баська. — Жрёт что угодно из чужих рук. Видно, эти свиньи её впроголодь держат. Надо снотворное в кусок мяса, и собака не помеха. Меня уже узнает.— Ладно, для собаки кусок мяса — и порядок, а люди?— Что — люди?— Им тоже кусок мяса с таблеткой?— Черт его знает… Подумать надо…— Взять какую-нибудь штуку в руки и орать: «Молчать, иначе стреляю»?.. — неуверенно предложил Павел.— Не знаю… Может, и стоит…— Рискованно, — рассудил Мартин. — Нарвёшься ещё на парня, у которого котелок логически варит. Если орёшь «Молчать», дураку ясно, не будешь стрелять. Стрельба — занятие шумное.— Только набросить на башку какую-нибудь тряпку…— Отпадает, — решительно прервал Донат. — Переполох и вопли. Людей надо усыпить.— Чем? — брезгливо спросила Баська.— Не знаю. Надо придумать. Всяких снотворных нынче воз и маленькая тележка. Надо подобрать подходящее, иначе дело не выгорит. Порасспросить бы врачей или химиков…— У меня есть приятели в Медицинской академии, — сообщил Мартин.— А тот, второй? — спросил Павел. — Ну, из этой, как её, Плацувки? Тоже по лестнице в окно?— Откуда мне знать? — возмутилась Баська. — Вообще не знаю, как туда ехать, там хоть автобус ходит? Не стану же я разъезжать в такси!— Проверить бы, может, там легче…Посовещались и в ближайшее воскресенье выбрались на экскурсию в Плацувку машиной Доната. Стояла поздняя осень, а день выдался прекрасный, солнечный. Владения афериста нашли легко: дом находился в большом саду, ограду как раз заменяли сеткой, которую не везде ещё натянули — форсировать сей бастион не составляло труда. Донат поставил машину подальше, и тут же выяснилось, что с грабителями-добровольцами дело обстоит плоховато. Ощущался явный дефицит боевого задора.— Что-то я себя чувствую не того, — пожаловался Мартин.— Я тоже, — признался Павел. — Ну, пойду шататься по чужому саду, натурально спросят, кто да зачем?— Скажешь, хочу, мол, наняться на сенокос, — усмехнулась Баська. — Да не трусь, осенью хозяина здесь не сыщешь.— Примут меня за тронутого…— А тебе-то что? Кто тебя там знает?— Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы нас увидели, — предупредил Мартин.. — Незачем обращать на себя внимание…— Тогда ползком?..Донат мрачно молчал, опершись на баранку. Мартин закурил и принялся созерцать облака. Баська просто озверела:— Лежебоки, тупари! На черта вы мне сдались! Из вас такие же преступники, как труба из козьего охвостка! Плевать мне на вас, пойду одна! Донат, ты хоть машину разверни, чтобы в случае чего не удирать задом! На это тебя хватит, правда ведь?Баська выскочила из машины. Павел, бормоча что-то насчёт подстраховки, вышел тоже. Баська поставила его у забора держать болтающуюся доску, а сама пролезла в сад. Донат послушно начал разворачиваться.Объект, видать, только что отремонтировали. Под одной стеной валялись стройматериалы, то бишь песок, битый кирпич и бетономешалка. Вокруг царили тишина и спокойствие, на каменной плите у лестницы возлежал на солнышке кот. Его благодушный вид убеждал, что собак поблизости нет.Баська обошла вокруг дома. На противоположной стороне из открытого окна кухни доносилось позвякивание посуды и негромкое пение. Заглядывать Баська не рискнула, пробралась под окном почти на четвереньках и вернулась к фасаду. Медленно поднялась по ступенькам, осторожно обошла кота и нажала ручку.Дверь оказалась незапертой. Баська на мгновение замерла па пороге, потом вошла. Из холла внутрь вели три двери. Одна была полуоткрыта, в комнате тихонько играло радио. У Баськи душа ушла в пятки, она осторожно заглянула в комнату и сразу увидела нечто интригующее: из-за большого письменного стола, стоявшего у двери под окном, торчали ноги, без сомнения мужские, покоящиеся на спинке дивана. Баська замерла, но потом услышала ровное дыхание спящего.На цыпочках подошла она к столу…Донат и Мартин молча сидели в машине все в той же позиции: Донат — положа руки на руль, Мартин — на спинку переднего сиденья. Им казалось, что ждут они так уже полгода. Где это Баська так застряла? Наверняка её схватили и сейчас, не выдержав пыток, она выкладывает всю правду…— Я на всякий случай включил бы зажигание, — буркнул Мартин.— Успею, — проворчал Донат и взглянул боковое зеркальце. — Ну, слава богу! Идут.Мартин оглянулся. Баська и Павел бежали стремительным галопом. У Павла был странное лицо — не то горестное, не то ошалелое. Он сел первым, Баська за ним.— Трогай! Сматываемся!Она по локоть запустила руку в сумку, пытаясь нащупать сигареты. Мартин нетерпеливо повернулся к Павлу.— Ну и что?— Вот черт, — поморщился Павел, — цапнула меня за палец.Донат и Мартин как по команде посмотрели на Баську, которая лихорадочно затягивалась сигаретой.— Да нет, — усмехнулся Павел. — Доска цапнула. Наверняка заноза…— Да сдвинешься ты с места или нет?! — зашипела Баська. — Сейчас все расскажу, давай в темпе отсюда!Она глубоко вздохнула, выждала два поворота и начала докладывать. Сообщники слушали молча, в тревоге, предчувствуя что-то ужасное.— …Вроде храпел, но радио играло, поэтому я не сразу расслышала, — продолжала она. — Замерла, затаилась, даже дышать перестала, чтоб проверить, крепко ли дрыхнет. Боялась, проснётся от неудобства, ну кто так спит — ноги на спинке дивана, наверняка затекли…— Может, ему снилось, что он связан?.. — предположил Павел.— Возможно. Я категорически против, чтобы мужчины спали днём, а потому так ему и надо! Ключ в ящике стола, на стуле висел пиджак, ну я все и забрала. Кое-что в бумажнике, остальное в ящике, на самом дне; вообще-то он стол, видно, всегда запирает. Боялась, не заскрипел бы. Или ещё, чего доброго, притащилась бы эта баба с кухни. Ужас, просто ужас, до чего страшно.Донат так резко затормозил, что Баська едва не выбила головой переднее стекло. Выключил мотор и повернулся к ней. В «трабанте» наступила тревожная тишина.— До меня не доходит… Повтори.— Кража, понял? Я совершила кражу, — спокойно ответствовала Баська. — Взяла все из бумажника, из стола тоже. И точно дело здесь проще, чем в Фаленице, его даже усыплять не пришлось — спал добровольно.— Боже милосердный!..Баська пожала плечами.— А чему ты удивляешься? Надо же наконец начать. Такая оказия, а этот мошенник мало что аферист, ещё и дрыхнет днём.В машине снова воцарилось молчание. Трое сообщников смотрели на неё раскрыв рты, в каком-то отупении. Теоретически воровать было легко, а вот конкретная кража словно обухом по голове оглушила. Компаньонов раздирали самые разнородные эмоции, страх прежде всего. Успокоиться и прийти в себя было нелегко.— Ты дурака валяешь или говоришь серьёзно? — спросил наконец Мартин недоверчиво.Баська полезла в сумку и вытащила сначала толстую пачку зелёных банкнотов, а затем пачку отечественных по тысяче злотых. Зрелище более чем эффектное!Павел простонал:— О Иисусе!..— Сколько? — У Доната даже голос сел.— А я знаю? — ответила Баська. — Могу сосчитать.— Давай.Подсчёт состоялся в гробовой тишине.— Пять тысяч четыреста зелёненьких и сорок восемь тысяч злотых. Хватит.— На что?!— Как — на что? На вклад в наш банк. Подушки для пересылки, надо купить, а Мартин на что поедет в Свиноустье? Пешком, что ли, потопает, с ночёвкой под мостом? Чего это вы обалдели? Выкупаем марки или нет? Операцию я начала, понятно? Да вы мне ноги должны целовать.Сообщники по-прежнему не сводили с неё глаз. После этакой встряски приходили в себя с трудом. Запланированное преступление свершилось, следовало с этим примириться, мало того, следовало радоваться! Первый шаг всегда самый тяжкий. Первый шаг на ведущей к цели тропе… И Баська сделала этот шаг… Мужчины смотрели на неё, она представлялась им созданием то жутким, чудовищным, то неземным.Мартин первым пришёл в себя:— Предлагаю убраться подальше. Он может выскочить из дому и броситься в погоню. Думаю, встречаться с ним нет смысла.— Так что?.. — неуверенно и смущённо спросил Павел. — Разве мы не вернём ему это?..— Ты что, совсем сбрендил? — возмутилась Баська. — А он нам вернёт «Молдаванских волов»? Прекрати молоть ерунду, скажи спасибо, что не тебе пришлось его грабить! Вы как считали — план придумали, и порядок, дальше все само собой? Дудки! Сейчас дело только начинается!Донат включил зажигание и медленно двинулся к городу.— Что правда, то правда, — сказал он с мрачной решимостью. — Чувствую себя последним болваном, но теперь все — хочешь не хочешь, дело сдвинулось…По дороге смятение понемногу улеглось, мозги заработали более или менее нормально. Что ж, один аферист оплачивает проделки другого — в этом, как ни крути, есть справедливость. Совесть, правда, ещё давала себя знать, но свет надежды уже сиял утешительно. Раз уж начало положено, то и конец не за горами. Это очень вдохновило размечтавшегося Мартина.— Вот заполучу всю коллекцию, положу на полку, надерусь в стельку, как никогда в жизни. Это будет исторический звёздный час! И недостаёт до него всего лишь семисот девяноста четырех тысяч шестисот долларов…— Меньше, — поправил Донат. — Злотые, сорок с чем-то тысяч, тоже в счёт идут.— Вот именно, — возмутился Павел. — Речь шла только о долларах. Зачем брала злотые?— Их тоже надо брать, — назидательно возразила Баська. — А вдруг придётся часть зелёных покупать на чёрном рынке или ещё что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36