это телефон гражданина Романа Брузды. Ещё полчаса понадобилось, чтобы установить: упомянутый гражданин уже более года пребывает в тюрьме за вооружённое нападение. Правда, сам он не нападал и оружия в руках не держал. Роман Брузда работал охранником при складах с оружием, и следствием неопровержимо была доказана его связь с вооружёнными грабителями, напавшими на склады и похитившими оружие. Роман Брузда получил пять лет строгой изоляции, что несомненно весьма затрудняло ему контакты с Домиником. А между тем найденный на чердаке обрывок пачки из-под сигарет с телефоном Брузды не производил впечатления очень уж старого, наверняка ему и полугода не было.С другой стороны, выкурив сигареты, пачку обычно выбрасывают, а тут этот клочок с телефоном хранили целых полгода. Спрашивается, зачем?— Сейчас Брузда в тюрьме, — рассуждал поручик Болек, — но ведь до этого он жил в квартире вот с этим телефоном. Кто там теперь живёт? Жена? Да нет, Брузда не женат.Недолго думая, Болек поднял трубку и набрал номер телефона Романа Брузды. К телефону никто не подходил, с каждым гудком улетучивалась надежда, Болек собирался уже положить трубку, как вдруг в ней отозвался заспанный женский голос.Слегка опешив от неожиданности, поручик быстро взял себя в руки и, конспиративно понизив голос, поинтересовался, застал ли он Доминика. Заспанный дамский голос явно оживился и сообщил, что Доминика уже давно не было. А хотелось бы знать, что вообще происходит.— Ничего! — строго ответил поручик невидимой собеседнице. — А когда появится, пусть меня дождётся. Дело есть!Очень довольный собой, поручик Пегжа швырнул трубку и помчался вниз. Обладая кое-каким жизненным опытом, поручик не сомневался, что внезапно разбуженной особе женского пола ни в жизнь не покинуть дом в считанные секунды, что бы ни случилось, даже пожар.И в самом деле, когда через десять минут поручик позвонил в дверь квартиры на четвёртом этаже одного из обшарпанных домов в Нижнем Мокотове, ему открыли сразу же, не поинтересовавшись даже, кто там. Распахнула дверь молодая, очень полная и очень растрёпанная блондинка в дезабилье. Сопровождаемый двумя оперативниками поручик беспрепятственно вошёл в квартиру. Одного взгляда было достаточно, чтобы оценить ситуацию. Велев оперативникам подождать снаружи, поручик приступил к делу.Даму повергло в шок сообщение, что перед ней — представитель исполнительной власти. Она тут же рухнула на неубранную постель и, живописно раскинувшись, залилась горючими слезами.Сначала Болек решил набраться терпения и переждать первый приступ истерики, но скоро понял, что ждать придётся до судного дня, если не дольше.Пришлось принимать меры. Ласковые слова действия не оказали, гневные лишь усилили потоки слез.«Откуда в бабе столько воды берётся?» — удивился поручик и рявкнул официальным тоном:— Немедленно прекратить истерику!— А ведь мамуля говорила-а-а-а-а, — завыла в ответ красотка и закрыла голову подушкой.Почесав в затылке, поручик огляделся, увидел на столе недопитые пол-литра и, действуя по вдохновению, щедро, не жалея, плеснул в стакан изрядную порцию. Подступивши к даме, он убедил се принять, как он выразился, «успокоительное средство», ловко ввернув при этом доброе слово о мамуле, которая наверняка желала дочке добра. Вот интересно бы узнать, что именно мамуля говорила?Лекарство и мамуля подействовали на удивление быстро. Выяснилось, что умная мамуля предупреждала свою непутёвую дочь о том, какие опасности подстерегают в этой проклятой Варшаве неопытную деревенскую девушку, как там ничего не стоит влипнуть в неприятности, и вот она таки влипла. И хоть бы знала, во что!Подкрепившись остатками «лекарства», девица совсем успокоилась, оставила в покое мамулю, села на постели и принялась давать показания.Оказалось, Роман Брузда — её родной дядя. Из своей Соколовки Марыся приехала сразу же, как его посадили, чтобы постеречь квартиру. На вопрос о трудовой деятельности девица слегка смешалась и, запинаясь, объяснила, что пока нигде не работает, ей добрые люди помогают, то один, то другой, так просто, по доброте сердечной…Что касается Доминика, так она его, почитай, и не знает совсем. Увидела в здешней забегаловке четыре дня назад и с первого же взгляда влюбилась! Да, с первого взгляда! И уж так старалась ему понравиться, а тот ни в какую! Она его к себе приглашала, ведь и выпить и закусить найдётся, да и она сама ведь не урод, правда? А тот упёрся, как бык. Хорошо, товарка подключилась, у неё хаза рядом с забегаловкой, уговорила, и он пошёл с обеими девушками. Минуты, которые Марыся провела с любимым, останутся в её памяти на всю жизнь! А он только потому упирался, что, как выяснилось, неприятности у него. Да нет, какие неприятности — не говорил, только признался, что к себе домой пока вернуться не может и временно надо где-то укрыться. Марыся, ясное дело, стала уговаривать у неё и укрыться, никто не дознается, и дело уже было на мази, да по глупости брякнула, что живёт в квартире дяди, который сидит, ну и Доминик сразу ей от ворот поворот. Забудь обо мне, сказал, расстанемся навеки. А уж как ей не хотелось навеки! И когда он отвернулся, написала на сигаретной пачке свой телефон, на всякий случай, авось придёт все-таки. А сама поклялась ему страшной клятвой, что будет любить до гроба, что бы ни случилось. А он ушёл и больше не появлялся. А она не знает почему.Как раз это Болек очень хорошо знал. Доминик любил худых и рыжих, а тут перед ним сидела очень пухлая, чтобы не сказать жирная, дева, от природы черноволосая, хотя на вид и блондинка: выдавали волосы, отросшие у корней. Молодая и даже миловидная, ничего не скажешь, но уж очень толстая. Во всех местах. А у представителей мужского пола, независимо от профессий, могут быть общие вкусы, вот и Болек прекрасно понимал Доминика, которого просто отталкивал такой избыток бабьего тела.Так что дядя за решёткой наверняка был лишь предлогом…Нет, она, Марыся, не сидела сложа руки, пыталась разыскать свою любовь. Разыскивала, ясное дело, главным образом по злачным местам. Наконец одна из приятельниц её товарки призналась, что вроде бы знает Доминика. Из жалости призналась, уж очень Марыся убивалась. По словам той приятельницы, Доминик не так давно связался с одной такой, из их братии, и обитали они с ним за городом. Дача не дача, а вроде бы недостроенная вилла по шоссе на Ляски, туда даже из Марымонта автобус ходит. А от шоссе — рукой подать, хоть и в лесу. Вилла большая, трехэтажная, считай, дворец, но хозяину пока денег не хватило, строительство заморозили, но жить в доме можно. Так рассказывала приятельница, Марыся там ещё не была, только собиралась, так что своими глазами не видела, приятельница рассказывала. Там ещё при вилле сад большой, вернее не то чтобы сад, а кусок леса отгорожен — то ли забором, то ли прочной решёткой, а на участке, кроме недостроенной виллы, стоит бытовка, в ней строители жили, теперь уже не живут. Так что Доминик со своей лахудрой скорее всего не в вилле устроился, а в такой бытовке, там и вода есть, и плита газовая, газ в баллонах привозили, и отопить такой вагончик легче. Она, Марыся, собиралась туда, ей приятельница намекнула, что той лахудры уже нет, вроде её кто пристукнул. Она, Марыся, прямо сегодня и собиралась туда поехать, а тут полиция, видно, судьба её такая, правильно мамуля говорила…Поручик снова стал официальным и строго-настрого запретил влюблённой толстухе ехать на поиски возлюбленного. Оставив её оплакивать свою горестную судьбу, он выбежал из дома. * * * — Ну и пришлось посадить двух наших людей на том самом участке, — рассказывал вечером поручик Болек, косясь на горшочек с тушёным мясом под укропным соусом. — Конечно, сначала там побывала бригада наших экспертов в составе Яцуся и ещё одного оперативника, как видите, состав минимальный, и прокрадывались они на участок как можно незаметнее, на манер индейцев, уж очень боялись спугнуть возможных наблюдателей. Все правильно, Доминик там бывал. Тиран вышел из себя и заявил: хоть людей не хватает, двое будут сидеть там до победного конца, с него, Тирана, достаточно, тут уж он не упустит этого холерного Доминика, разве что его в другом каком месте перехватят.— А на другое место есть надежда? — поинтересовался Януш.— Откровенно говоря, особой надежды нет. Все известные нам малины перетряхнули, со всеми дружками и знакомыми пообщались. Они, в общем-то, и не отпирались, с Домиником знакомы, да вот где он сейчас обретается, никто не знает. Залёг на дно, говорят, вернее всего, у одной из своих девушек, девушки его любят, говорят, вот он в каком теплом гнёздышке приютился и носа не высовывает. Интересно, сколько можно просидеть в таком гнёздышке?Вопрос риторический, но я на него ответила:— Две недели. Если девушка профессионалка, да ещё во вкусе Доминика, вполне возможна взаимность.Девица ходит за покупками, не задаёт глупых вопросов. Но долго не может пренебрегать своими прямыми обязанностями, это в их деле недопустимо. Не станет же приводить клиентов для того, чтобы создать Доминику компанию…— А это мысль! — оживился Болек. — Надо приглядеться к девицам. Может, выясним, которая из них взяла отпуск за свой счёт. Причём такая, у которой есть собственная квартира и чтобы не было ни родичей, ни соседей по квартире.— Такому не трудно найти, — задумчиво произнёс Януш. — Он свой человек в криминальной среде, если не профессионал, то, судя по всему, далеко и не любитель…Болек, как ужаленный, вскочил с места.— Вот-вот! — воскликнул он возбуждённо. — Хуже всего иметь дело с любителями, никогда не знаешь, чего от них ожидать. А в нашей истории с самого начала просматривается вторая линия, и, голову даю на отсечение, — любительская! Одна линия — можно сказать, самая что ни на есть типичная: преступная среда, уголовники или близкие к ним мошенники и проститутки, в общем, криминальные, блатные элементы. Вторая же — эта самая Кася, вроде бы нормальный человек, а сколько всего вокруг неё наверчено, у меня уже и руки опускаются. Из двух зол я уж предпочитаю Доминика…— Ну и ловите Доминика, — раздражённо отозвалась я, помешивая мясо на огне, чтобы не пригорело. — Вот я ещё подбросила вам идею, проверяйте на здоровье. Доминик тоже человек, начал он с самого простого, с той самой блондинки, но долго не выдержал.Его можно понять, жирные блондинки по вкусу лишь восточным людям, а он, возможно, нашёл в своём вкусе — рыжую и тощую, ну и притаился у неё.— А участковые в принципе знают свой контингент, — подхватил поручик. — Доминик сейчас при деньгах, рыжей вовсе не обязательно работать, может взять отпуск.И кинулся к телефону (это уже стало хорошей традицией), чтобы дать соответствующие распоряжения. Можно сказать, с самого начала расследования преступления на Вилловой квартира Януша стала своего рода военным штабом. Смею надеяться, и моё угощение действовало на поручика самым вдохновляющим образом. Горшочек с мясом под укропным соусом я сняла с огня в тот момент, когда Болек покончил с распоряжениями.Опять же по традиции, с расспросами к Болеку мы приступили лишь тогда, когда он немного подкрепился. Болек рассказывал охотно.Недостроенную виллу он осмотрел издалека, но, по его словам, более безобразную постройку трудно представить. Видимо, вкусы у какого-то разбогатевшего спекулянта не совпадали с Болековыми.Бесформенная громадина, этакая глыба с идиотской надстройкой сбоку в виде башни. Но участок великолепный, считай, совсем в лесу, да и на самом участке много зелени, деревьев и кустов. Вагончик для рабочих стоит в гуще кустов, правда, в настоящее время листья пооблетали и пожухли. Там Доминик мог скрываться совершенно незамеченным, вблизи никакого другого жилья нет.— А сейчас там не живёт? — заинтересовался Януш. — Что говорит Яцусь?— Нет, постоянно Доминик там не живёт, но недавно был. И я уверен — теперь появится. Если мы его со всех сторон обложим. Тиран тоже убеждён, что он появится там в самое ближайшее время.— Даже если его кто-то спугнёт и он расстанется со своей красоткой, совсем необязательно ему скрываться на недостроенной вилле, — заметил Януш. — Если отрастил бороду и запасся новыми документами, хоть в отёле может жить.Я возразила:— В отёле не может. Борода ещё не выросла, он только отращивает её и выглядит, по словам Каси, как настоящий уголовник. Или как люмпен, такого в гостиницу не пустят.— А это зависит от того, какая гостиница, — сказал Болек. — Знаю я парочку таких, где и вампир может жить совершенно спокойно.— А что вы знаете о парне Каси? — спросил вдруг Януш. — Кто-нибудь из вас видел его?Болек немного смешался:— Откровенно говоря, никто так и не видел. Мы и не расспрашивали её.— Ну так вот, у меня тоже есть идея: пошлите своих людей к ней на квартиру. Я имею в виду квартиру не на Вилловой, а на Граничной. Если у Каси есть парень, он там наверняка оставил следы своего пребывания. Пусть проверят отпечатки пальцев, не в перчатках же он сидит в доме любимой девушки. А потом порасспросить Касю о тех, кто бывает у неё, и побеседовать с ними. Снять у них отпечатки пальцев. И тогда или один из них окажется её хлопцем, или им окажется тот единственный, о котором она вам не скажет.— Сделать это не так уж трудно, — ответил Болек, — только не понимаю, с чего ты так к этому её парню привязался?— А потому, что в вашем деле явно чувствуется второе дно, или вторая линия, не знаю, что тебе предпочтительнее. И с этой второй линией у вас полная неизвестность. Я и то удивляюсь, как Тиран оставляет столько аспектов невыясненными.— Наверное, рассчитывает, что ему прояснит их Доминик, когда мы его поймаем.— Может, и прояснит. Ну да ваше дело, ловите Доминика. Только уверен я — к делу, которое вы расследуете, не он один руку приложил… * * * Доминика схватили на следующий день.Традиционная вечерняя рассказка поручика Болека на сей раз была захватывающе интересной, динамичной и яркой. Поручик полностью заслужил роскошный ужин: салат с карри и любовно приготовленные настоящие свиные отбивные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33