- Не знаю, как вы, но я ничего в
рот не возьму.
- Я бы взяла - от работы на свежем воздухе появляется зверский
аппетит, - но, может быть, Павел прав насчет кота... Павел!
Павел задумчиво раскапывал гробницу. Ссыпал в тачку землю с лопаты,
оперся на черенок и посмотрел на меня вопросительно.
- Тут нет где-нибудь поблизости кота? Есть хочется!
Павел огляделся, отрицательно покачал головой, вбил лопату в землю и
двинулся в сторону дома.
- Крысы, - сказал он, входя, - самые несимпатичные животные.
- Где крысы?! - стремительно обернулась Зося. - Если окажется, что
тут еще и крысы, я немедленно уезжаю!
- Продаются белые мыши в клетках, - продолжила я мысль Павла.
- Белых мышек мне жалко, - меланхолично сказал Павел.
Подумав, мы решились на нераспечатанную рыбную пасту и салат. От
разглядывания их через филателистическую лупу меня оторвал телефонный
звонок.
- Послушай, - раздался в трубке взволнованный голос Аниты. - Мне
пришло в голову, что теперь, пожалуй, в Аллеред должно явиться привидение.
Ты как считаешь?
Я подумала, что она действительно бьет все рекорды по легкомыслию.
- По-моему, уже, - ответила я мрачно.
- Что ты говоришь? А что вообще слышно?
- Слышно немного, хуже с видами. У нас новые трупы.
- Шутишь! Где?!
- Тут, рядом, валяются около ателье.
- Ну, конечно, в этом доме всегда что-нибудь валяется! У Алиции такой
беспорядок, везде какие-то трупы... А кто на этот раз?
- Сразу двое. Ты о них слышала - Владек и Марианн.
- Как! Вместе?!
- Лоб в лоб...
- Ну, это уж слишком! Как вы себя чувствуете?
- Средне. Постепенно начинаем привыкать.
- Конечно, ко всему можно привыкнуть. И Алиция в этом балагане еще
может что-нибудь найти?
- Наоборот, теряет новое.
- А письмо, которое искала, тоже не нашла?
- Я же говорю, что потеряла следующее.
- Зато из всего этого можно извлечь выгоду, - оживилась Анита. - Если
появится привидение, Алиция сможет брать плату за вход. Недорого, по пять
крон с носа, а за ночлег, например, пятнадцать. Без постели.
Я невольно задумалась.
- Знаешь, это неглупо... Если привидение в саду, то можно просто
впускать в сад на ночь без особых хлопот. Но пока по саду бродит убийца.
- То есть?
Я вкратце рассказала ей о вчерашних приключениях Павла. Анита
заинтересовалась.
- Так и не узнал его? Не заметил ничего характерного?
- Ничего конкретного. Было темно.
- Молодежь теперь ни на что не пригодна. Одни растяпы! Не знаю, в
курсе ли ты, но мы об этом хотим написать поподробнее. У меня уже есть
статья...
Я забеспокоилась: Анита была секретарем редакции одной из крупнейших
газет Копенгагена, а я не была уверена, что Алиция заинтересована в
широкой огласке.
- Слушай, подожди пока с этим. Алиция будет недовольна. Если не
сможешь, то хоть проследи, чтобы не назывались имена и подробности.
- Попробую. Сделаю, что смогу. Но все свежие новости только нам.
Больше никому!
Я обещала, что будем молчать, как рыбы, и положила трубку. Павел
закончил изучение продуктов, признал их съедобными, но на всякий случай
выскочил в магазин за молоком. Купленный им кофе признали безопасным; мы
пили его вчера и до сих пор живы. Новое потрясение лишило аппетита только
Зосю. Павел Владека не любил, а Марианн увидел впервые. Я же почти не
знала их обоих.
Алиция приехала на машине вместе с г-ном Мульгором, ужасно
расстроенная и полная угрызений совести. Тут же подкатила "Скорая",
которую я вызвала на всякий случай. Полицейский врач и врач "Скорой"
вместе начали осмотр. Мы были так уверены, что на этот раз убийце повезло
и Владек с Марианн пали жертвами его упорства, что заключение обоих
эскулапов потрясло нас не меньше, чем моргание Казио.
- Живы!!! - заорала Алиция со слезами счастья на глазах. - Их удастся
спасти!!! То же, что с Казио!..
- Невероятно! - проворковала в радостном изумлении Зося. - Мне бы и в
голову не пришло!
- Чудо! - набожно заявила я.
- Какое там чудо, просто убийца - идиот, - рассудил Павел.
Оба врача удалились вслед за жертвами, дружно гарантировав
благополучный исход, но предупредили, что лечение будет нелегким. Убийца
применил какой-то необычный яд. Симптомы выглядели на редкость нетипично.
Г-н Мульгор задумчиво покачал головой.
- Удивление ощущать надлежит, - изрек он. - Весьма непростой съели яд
особы неживые. Что они употребляли?
- Обыкновенный кофе употребляли, - ответила Алиция.
Павел оторвался от созерцания г-на Мульгора.
- Вовсе не обыкновенный! - запротестовал он. - Я купил самый дорогой,
какой был!
- Они вообще не пили твой кофе, - вмешалась я. - Выпили остатки того,
из банки. Твой мы начали уже потом.
- Не было ли пищи иной в устах этих особ? - спросил г-н Мульгор.
- Не было. Ничего не ели, пили кофе и коньяк.
- Напитки, - понимающе кивнул г-н Мульгор. - Обозреть желательно оные
напитки.
- Кофе будет трудно обозреть - его выпили, но коньяк еще остался. -
Алиция открыла шкафчик и вытащила бутылку с остатками коньяка. - Это пили
все.
- Сосуд от кофе надо осмотреть! - г-н Мульгор дал знак помощнику. И
вызвал этим замешательство: оказалось, что Зося в расстройстве и безумии
все убрала и перемыла, ликвидируя всякие следы преступления. Кофе,
купленный Павлом, она высыпала из пластиковой упаковки в банку. Г-н
Мульгор был чрезвычайно расстроен.
- Подождите, - сказала я. - Упаковка должна быть в мусорном баке.
- Нет ее там! - чуть не заплакала Зося. - Павел выбросил мусор!
- Совсем сдурела с этой уборкой! Павел, беги за мусором, может, его
еще не увезли!
Павел бросился к двери. Через минуту он вернулся, с триумфом неся
пластиковую банку от кофе.
- Есть!
Мы внимательно оглядели упаковку.
- Та.
- Ну, и какой от нее толк? - полюбопытствовала Алиция.
- Обрати внимание: мы себя чувствуем хорошо, а Владек и Марианн
скорее наоборот...
- Я заметила это пару часов назад. И что?!
- Они должны были есть не то, что мы...
- Они вообще ничего не ели!
- Перестань меня прерывать. Значит, пили что-то другое. Если все пили
этот кофе, они пили другой, коньяк-то весь из одной бутылки. Кофе у нас
как-раз кончился, и в этой упаковке оставалось только на две чашки.
Заметь, ты варила его в экспрессе, и они пили, а мы нет... Сверху в этой
банке кофе, купленный Павлом, а внизу это свинство. Пусть они его
исследуют.
Г-н Мульгор взял кофейную банку и отдал ее помощнику.
- Опять кофе не будет, - буркнул Павел. - Больше я не пойду!
- Вы. - Г-н Мульгор показал авторучкой на Павла. - Ухо мое слышало.
Не употребляли кофе. Наносили визиты кустам.
- Что я делал? - переспросил недоверчиво Павел.
- Наносил визиты кустам, - перевела я.
- А! Когда выслеживал этого?..
Г-н Мульгор пожелал подробных объяснений. Рассказывая, мы сами стали
удивляться происшедшим за столь короткое время событиям. Убийца рисовался
личностью необычайно активной, имевшей одну цель в жизни - укокошить
Алицию.
Наконец г-н Мульгор ушел, взяв с нас обещание немедленно сообщать ему
о событиях, которые покажутся нам странными. Поздно вечером он позвонил,
любезно сообщая о результатах анализа остатков кофе.
- Этот полицейский так доволен, будто открыл бог знает что... -
сказала Алиция, положив трубку. - Об убийце до сих пор не имеет понятия...
Что он себе воображает?
- Ничего он себе не воображает, - объяснила я. - Он попросту ждет,
когда тебя наконец укокошат. Тогда он поймет, в чем дело, устроит обыск,
найдет письмо...
- Он же не знает о письме. Или кто-то ему сказал?
- Вроде никто. Прямо удивительно, сколько народу о нем знает, и никто
ничего не ляпнет!
- Сколько народу? А кто еще, кроме нас?
- Ну как кто? Все, кто был на террасе. Ты же сама говорила, что оно
пропало до того, как ты его прочла.
- По-моему, я ничего такого не говорила. С чего ты взяла, что все
знают? Кто именно?
- Например, Анита. Она сегодня интересовалась, не нашла ли ты письмо.
- Анита знает, а полиция не знает?.. Эва тоже знает?
- Наверное, тоже.
- Я ее сейчас спрошу...
Разбуженная Эва сказала, что о письме первый раз слышит, обещала
ничего не говорить полиции, пожелала Алиции не оставлять поисков и
непременно найти письмо.
- Эва не знает. - Алиция задумчиво нахмурила брови. - Анита знает...
Откуда? Это подозрительно.
- Убийца знает о письме, - тоже задумалась я. - Пытается тебя
прикончить, прежде чем ты его найдешь. Как это ни печально, мне
подозрительной кажется Эва. Убийца скорее должен сделать вид, что ему на
это наплевать. Анита же сама спросила...
- Тогда зачем Эва уговаривала меня искать?
- Чтобы ты от нее отвязалась. Уже половина двенадцатого, нормальные
люди в это время видят сны...
Честно говоря, я вовсе не была уверена, что моя речь имеет
какой-нибудь смысл, но очень хотелось спать, и было совершенно все равно,
какую точку зрения отстаивать.
Неуверенность во всем происходящем жила во мне до самой пятницы - то
есть еще два дня.
В пятницу утром позвонила Эва и стала уговаривать пойти на выставку
скандинавской живописи, открывающуюся вечером. Алиция и Зося решительно
отказались, Павел после работы в саду едва дышал, и я пошла одна.
Выставка меня потрясла. Художники достигли потрясающе похоронных
эффектов. Я нашла там пейзаж, который бы охотно купила, чтобы, глядя на
него, сдерживать природную веселость.
Эва отвернулась от очередной картины, потянула меня за руку и вдруг
застыла. В глазах у нее была паника. Я проследила за ее взглядом.
Раздвигая толпу, в нашу сторону пробирался потрясающе красивый
высокий черноволосый мужчина, одетый весьма оригинально, но вместе с тем
элегантно. Южноамериканский тип вообще не в моем вкусе, но должна
признать, что такие могут нравиться. На нем были темный костюм, светлый
галстук и красная рубашка.
Эва вдруг ожила. Выражение ее лица изменилось. Она смотрела в
пространство сквозь приближающуюся фигуру ледяным невидящим взглядом,
быстро тесня меня к выходу.
- Это какой-то кошмар, что там у вас творится! - тараторила она. -
Просто ужас! Неужели вы не можете с этим как-нибудь покончить? Это же
несносно, столько жертв, на каждом шагу покойник!
Тип врос в пол, и на его прекрасном лике рисовалась полная
растерянность. Он смотрел на Эву и становился все мрачней и мрачней, потом
вдруг отвернулся и ушел.
- Ужасно! - заявила я прочувствованно, так как связь Эвы с типом в
красной рубашке действительно ужасно поразила меня. - Вся выставка -
полное дерьмо!
- Ничего подобного! - запротестовала ошеломленная Эва, и мы вышли на
улицу.
Хочешь, пойдем до Центрального вокзала, посмотрим витрины? -
предложила она. - Давно тут не была.
Витрины я уже смотрела три дня назад, но мне нужно было решить, как
себя вести. На дипломатию я махнула, зная, что это не самая сильная моя
сторона.
- Смотри, какие чудные зеленые сапожки! - оживилась Эва. - Обожаю
зеленую замшу! А погляди на эту юбку!
- Что это был за тип? - спросила я, не преминув взглянуть на
действительно симпатичную юбку.
- Какой тип? - Эва сразу утратила весь свой энтузиазм.
Я решила идти напролом.
- Тот черный, в красной рубашке, который собирался к нам подойти.
- Не хотела тебе признаваться, - ответила Эва, медленно проходя вдоль
витрины. - Ну, ладно, скажу. Это была моя большая любовь. Никому не
рассказывай. Все кончилось много лет назад. Была тогда смертельно влюблена
и ужасающе глупа. Порвала с ним окончательно и больше не собиралась
встречаться. И сейчас не собираюсь, хотя бы из-за Роя. Рой о нем ничего не
знает. Я так испугалась, когда его увидела, захотелось провалиться сквозь
землю... Не желаю его знать!..
- Как его зовут? - с вежливым любопытством поинтересовалась я.
- Джузеппе, - выдохнула Эва. - Джузеппе Грассани. Он итальянец.
- А где он живет?
- Не знаю. Когда-то жил в Марселе, там-то и проходил наш сумасшедший
роман. Но потом он сразу уехал, больше я ничего не знаю.
Всю дорогу до Центрального вокзала я ломала голову над возникшей
ситуацией. Не прерывая этого занятия, спустилась по лестнице, села в поезд
и, конечно, забыла купить билет! Ехала зайцем и на каждой остановке
тряслась, пока не поняла, что это грозит мне всего-навсего утратой
двадцати пяти крон, и ничем больше.
Датские родственники Алиции, до сих пор тактично державшиеся в
стороне, решили наконец навестить преследуемую несчастьями свояченицу, и в
этот момент все оказались в Аллеред.
С миной радушной хозяйки Алиция подавала на стол кофе, сливки,
марципаны и песочные пирожные. Павел в укромном углу предварительно
просматривал все это через лупу. Зося, не владея собой, громким шепотом
отказывалась отвечать за жизнь стольких персон. Гости же, не подозревая о
нависшей над ними опасности, наперебой выражали свое сочувствие.
- Я прямо в ужасе, - сказала Зося, и видно было, что это святая
правда. - Алиция дала им коньяк, который пили Владек и Марианн.
- Но в нем же ничего нет - полиция проверяла!
- В открытую бутылку можно было уже сто раз подсыпать. Не хватало
еще, чтобы все эти датчане тут окочурились!
- Лучше, конечно, чтобы они окочурились у себя дома...
- Перестань, мне и так дурно...
- Ничего, пока они выглядят вполне прилично. А потом, может, ему
опять не повезет?..
- Когда-то же ему должно повезти!..
На диване и в креслах сидели оба брата Торкилля, Иенс и Оле, с
женами, двоюродная сестра Карин, кузина Грета и племянник Торстен. Торстен
был единственным среди них человеком, который вообще понимал, о чем идет
речь. Остальные, казалось, с интересом слушали рассказ о своеобразных
варварских обычаях, бытующих у поляков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21