Затем инструктор сделал проверку основных функций скафандров — давление в цилиндре, давление воздуха внутри скафандра, уровень топлива в ракетном двигателе, кислород, содержание кислорода в крови (оно измерялось фотоэлектрическим датчиком, закрепленным за мочку уха) и, наконец, надежность радиосвязи между скафандрами. Убедившись, что все в порядке, он сделал жесть в сторону воздушного шлюза.
По мере того как давление воздуха в шлюзе уменьшалось, скафандр становился более жестким. Двигать руками и ногами становилось труднее.
— Пристегнуть страховочные тросы! — скомандовал инструктор. Мэтт приготовил свой трос с карабином на конце и ждал своей очереди.
В крошечных динамиках шлемов были слышны доклады: «Номер один готов! Номер два готов!»
— Номер три готов! — отрапортовал Мэтт в микрофон шлема, защелкнул карабин на поясе стоящего перед ним курсанта. Когда все курсанты были пристегнуты друг к другу подобно связке альпинистов, инструктор пристегнул свой трос и открыл наружную дверь шлюза. Перед курсантами открылась безбрежная пустота, усыпанная миридами звезд.
— Закрепиться на поверхности корабля! — послышалась команда инструктора; он сам первым шагнул вперед, и его ботинки пристали к стальной обшивке. Мэтт сделал то же самое и почувствовал, как магниты, находящиеся внутри подошв ботинок, притянули их к стальной стенке.
— Следуйте за мной и не отставайте друг от друга! Инструктор прошел по стене шлюза и у его края присел, осторожно поставив одну ногу на наружную обшивку корабля. Один ботинок все еще оставался внутри шлюза, носком внутрь, а вторым инструктор пошарил снаружи и, наконец, закрепил его на внешней поверхности. После этого инструктор оторвал подошву ботинка от стенки шлюза и почти исчез из вида. Теперь он стоял перпендикулярно к обшивке, удерживаясь на корабле лишь силой магнитного притяжения сапог космического скафандра. Следуя за курсантом, идущим впереди, Мэтт подошел к самому краю шлюза. Поворот на девяносто градусов, чтобы сделать шаг наружу и поставить один сапог на внешнюю обшивку корабля, показался ему слишком рискованным; ему пришлось схватиться руками за край наружного люка. И все-таки Мэтт сумел выбраться наружу и встать, притянутый к стальной обшивке магнитными подошвами сапог.
Строго говоря, и здесь не было понятия «верх» и «низ»; курсанты по-прежнему находились в невесомости, прижавшись к обшивке корабля. Мэтту показалось, что они висят подобно мухам, расхаживающим по потолку комнаты.
Он сделал пару осторожных шагов. Казалось, Мэтт идет, погружаясь ногами в вязкую глину; подошвы его сапог прилипали к обшивке корабля, затем, когда он тянул ногу к себе, внезапно отделялись от нее. Привыкнуть ходить в таких условиях будет непросто, подумал Мэтт.
Курсанты со своим инструктором вышли из шлюза на «темной» стороне корабля, расположенной в тени. Солнце, Луна и Земля находились на противоположной стороне, прямо под ногами. Не было видно даже космической станции Терры.
— Пошли вперед, — послышался в шлемах курсантов металлический голос инструктора. — Не отставайте. — Инструктор двинулся по изгибающейся поверхности корабля. Курсант, замыкающий связку, попытался оторвать магнитные подошвы своих сапог от корабельной обшивки, причем обе одновременно. Наконец это ему удалось: он присел, подпрыгнул и оторвался от корабля — и теперь уже не мог вернуться обратно. Курсант медленно поплыл в бездонную пустоту космоса, пока его страховочный трос, пристегнутый к поясу курсанта, стоящего впереди него в связке, и трос другого курсанта, самого последнего в ней, не натянулись. Один из этих курсантов в данный момент как раз оторвал одну ногу, чтобы шагнуть вперед, и неожиданный рывок нарушил его равновесие. Он отчаянно замахал руками, попытался коснуться магнитной подошвой стальной обшивки, не достал до нее и тоже отделился от корабля. Тяга двух тел преодолела силу магнитного притяжения третьего курсанта, и он поплыл в пустоту за своими товарищами.
Остальные курсанты продолжали стоять на поверхности корабля, потому что попеременные рывки страховочных тросов амортизировали инерцию не слишком энергичного прыжка первого курсанта, и все-таки трое неудачников висели теперь в космическом пространстве, неуклюже извиваясь и дергаясь на страховочном тросе.
Уголком глаза инструктор заметил нештатную ситуацию и сразу присел. Он тут же нашел то, что искал, — стальное кольцо, закрепленное в крохотной нише, и защелкнул на нем свой страховочный трос. Убедившись в том, что теперь связка надежно держится на поверхности корабля и ей не угрожает опасность улететь в космос, инструктор отдал приказ: «Номер девять, тяните их к себе. Плавно, очень плавно. Осторожно, они могут сорвать и вас!»
Через несколько секунд бродяги коснулись стальной обшивки, и намагниченные подошвы их сапог прилипли к ней.
— А теперь, — голос инструктора звучал угрожающе, — кто из вас несет ответственность за подобную глупость?
Виновники молчали.
— Да не молчите же вы, — резко бросил инструктор, — я ведь знаю, что это не было случайностью: невозможно оторвать обе ноги от стальной обшивки просто так — для этого нужно подпрыгнуть. Признавайтесь или я отправлю всех вас к командору!
После упоминаний этого ужасного слова послышался тихий робкий голос: — Это я, сержант.
— Поднимите руку, чтобы я увидел вас. Вы что, за провидца меня принимаете?
— Варгас, сэр, номер десять. — Провинившийся курсант поднял руку.
— О'кей. Пошли обратно к шлюзу, всей группой, медленно и осторожно. Держитесь вплотную друг к другу.
Когда связка была у шлюза, сержант скомандовал: — Вернитесь внутрь корабля, мистер Варгас. Отстегните страховочный трос, защелкните его на скобку внутри шлюза и ждите нашего возвращения. Вам придется снова попробовать выход в космос — примерно через месяц.
— Но сержант…
— Молчать! Не смейте спорить, а то я доложу, что вы пытались уйти в самоволку — спрыгнуть с корабля.
Варгас молча исполнил распоряжение инструктора. Сержант наклонился, заглянул в шлюз, убедился, что курсант надежно закреплен страховочным тросом, и выпрямился.
— За дело, джентльмены, начнем сначала. И больше без фокусов! Это работа, а не вечер танцев.
— Сержант Ханако… — спросил Мэтт.
— Да? Кто это?
— Додсон, сэр. Номер три. А если бы мы все оторвались от корабля?
— Нам пришлось бы возвращаться с помощью ранцевых ракетных двигателей.
Мэтт подумал: предположим, у нас бы не было ранцевых ракет?
— Тоже ничего страшного в данной ситуации. Вахтенный офицер знает, что у нас тренировка за пределами корабля; радиорубка слушает наши переговоры. Они просто следили бы за нами с помощью радара, затем послали бы к нам шаттл и доставили обратно на борт. И все-таки слушайте — надеюсь, меня все слышат? То, что за вами постоянно следят и беспокоятся о вашем драгоценном здоровье, совсем не значит, что вы можете вести себя подобно школьницам на лужайке. Это самая страшная, самая мучительная смерть — задохнуться от недостатка кислорода, в одиночку, внутри космического скафандра. — Он помолчал. — Однажды я видел труп космонавта, погибшего таким образом: его нашли и доставили обратно на борт.
После того как они обошли выпуклый борт корабля, над их металлическим горизонтом показалась огромная сфера Земли.
Внезапно в поле зрения вынырнул ослепительный диск Солнца.
— Осторожно, берегите глаза! — раздался возглас сержанта Ханако. Поспешным движением Мэтт опустил козырек шлема и затемнил прозрачное стекло на максимальную степень защиты. Он не пытался взглянуть на Солнце; вот уже несколько раз его сверкающие лучи ослепляли Мэтта, когда он смотрел через иллюминаторы каюты отдыха, стараясь точно закрыть диаметр светила металлической монетой, которую он то отодвигал от себя, то придвигал поближе. Ему хотелось увидеть протуберанцы и вырывающиеся на миллионы миль языки пламени, однако Мэтт так и не добился успеха. Обычным результатом его наблюдений была головная боль и круги, плавающие перед глазами.
Но зрелище родной Земли никогда не утомляло Мэтта, на нее он был готов смотреть все время.
Планета висела прямо перед ним, огромная, прекрасная и многоцветная; отсюда, с наружной поверхности корабля, она почему-то казалось более реальной, чем из иллюминатора. Земля почти закрывала созвездие Водолея; она была такой огромной, что, будь она в созвездии Ориона, скрыла бы гигантского охотника от Бетельгейзе до Ригеля.
Прямо перед ним виднелся Мексиканский залив. Выше распростерся Северо-Американский континент, украшенный на макушке сверкающими льдами Северного полюса, как поварским колпаком. При затухающем освещении позднего северного лета полярные льды по-прежнему ярко освещены. Линия восхода Солнца уже прошла через американский континент, за исключением западного края Аляски; но центральная часть Тихого океана все еще затянута покровом ночи.
— А что это за яркая точка в середине Тихого океана? Гонолулу? — спросил кто-то.
Мэтт не проявил никакого интереса к Гонолулу; как обычно, он пытался найти Де-Мойн; на этот раз, однако, долину Миссисипи закрыли облака, и ему не удалось увидеть Де-Мойн. Иногда, когда над Айовой было безоблачное небо, ему случалось видеть Де-Мойн невооруженным глазом. Если же в Северной Америке была ночь, он всегда мог определить, какое ожерелье сверкающих огней является его родным городом; или думал, что может определить.
Сейчас они смотрели на Землю таким образом, что Северный полюс казался курсантам «наверху». Далеко справа, на расстоянии ширины корабля от Земли, почти закрывая Регул в созвездии Льва, виднелось Солнце, а примерно на полпути между Солнцем и Землей, в созвездии Девы, висела ущербная Луна. Подобно Солнцу, Луна казалась ничуть не больше, чем с поверхности Земли. Сверкающая металлическая обшивка космической станции Терры, видимой между Солнцем и Луной и в девяноста градусах от Земли, светилась ярче Луны.
Станция, находящаяся в десяти милях от «Рэндольфа», по своим видимым размерам была раз в шесть больше ее.
— Ладно, хватит глазеть по сторонам, — скомандовал Ханако. — Давайте походим. Вам нужна тренировка. — Курсанты двинулись вперед, осматривая корабль и лишь теперь понимая, какой он огромный. И тут сержант остановил их.
— Еще несколько шагов, и мы будем грохотать своими сапогами прямо над головой командора. Не исключено, что он прилег отдохнуть. Связка повернулась и направилась в сторону кормы. Ханако разрешил курсантам подойти к самому краю корабля и посмотреть на зияющие отверстия его гигантских ракетных дюз, но через несколько секунд отвел их назад.
— Хотя «Рэндольф» не включал своих двигателей уже несколько лет, этот участок корабля все еще горячий — я имею в виду радиоактивный, — а вы не защищены от излучения реактора, расположенного за девяносто третьим кормовым шпангоутом. Теперь вперед!
Сержант подвел курсантов к средней части корабля, отстегнул страховочный трос курсанта, следующего за ним, от своего пояса и закрепил его за скобу на корпусе корабля.
— Номер двенадцать, — скомандовал он, — пристегнуться к скобе запасным тросом.
— Чтобы овладеть искусством передвижения в космосе с помощью ранцевого двигателя, — начал Ханако, — нужно научиться балансировать своим телом на ракетной струе — тяга двигателя должна проходить через ваш центр тяжести. Если допустите ошибку и тут же не скорректируете ее, ваше тело начнет кувыркаться, вы будете напрасно тратить ракетное топливо, и придется потратить чертовски много времени, чтобы остановить вращение тела.
— Это ничуть не сложнее, чем балансировать тростью на кончике пальца, но при первой попытке и это может показаться сложным.
— Для начала надо установить прицел, — продолжил сержант и нажал на кнопку у себя на поясе; примерно в ярде от его шлема появилось маленькое металлическое кольцо на тонком стержне. — Выбирайте звезду поярче или любую отдаленную цель, в направлении которой вы собираетесь двигаться. Затем займите исходное положение. Нет! Еще рано! Сначала я продемонстрирую вам, как это делается.
Он присел, оперся руками о поверхность корабля, медленно и осторожно оторвал магнитные подошвы сапог от его стальной обшивки и нацелился на одного из курсантов. Затем сержант повернулся и вытянулся во весь рост так, что теперь он плыл спиной к кораблю, вытянув руки и ноги. Ракетная дюза, выглядывающая из его ранцевого двигателя, была направлена от поясницы сержанта прямо в сторону корабля; прицел торчал перед шлемом с противоположной стороны.
— Держите пусковую кнопку ракетного двигателя наготове в правой руке, — продолжал он. — А теперь, ребята, вспомните: вам приходилось видеть пару танцоров в балете, исполняющих адажио? Вы понимаете, о чем я говорю: мужчина в леопардовой шкуре и девушка, одетая в нечто еще меньшее? Видели, как они танцуют на сцене, причем мужчина подхватывает девушку?
Донесся нестройный хор утвердительных голосов. — Тогда вы знаете, что я имею в виду. В конце они всегда исполняют один и тот же номер — девушка прыгает и мужчина поднимает ее над головой, удерживая на одной руке. Он держит ее, упершись в поясницу, а она артистически откидывается назад, балансируя на его ладони.
Именно так и нужно балансировать на ракетной струе. Тяга толкает вас в поясницу, и вам нужно сохранять равновесие. Только в этом случае равновесие должно быть совершенно безукоризненным: если толчок не будет направлен точно в ваш центр тяжести, ваше тело начнет кувыркаться. Вы сразу заметите это, следя за намеченной целью через прицел.
В этом случае нужно сразу ввести коррекцию, не ожидая дальнейшего развития событий. Для этого вы смещаете свой центр тяжести, подтягивая к себе руку или ногу, расположенные на той стороне, в которую вас начало разворачивать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33