Он чувствовал, что защита у него на диво.

29
Как и следовало ожидать, на генеральной репетиции все пошло вкривь и
вкось.
Впервые во плоти и крови явились все гости, которых пригласили
пожимать королевскую руку. была, естественно, большая группа из
объединенной телестудии во главе с Ротемиром Пошлаком и сэром Прествиком
Ныттингом. были директора строительных фирм. Были промышленники -
изготовители вычислительных машин, члены правительства и муниципалитета.
Были представители фирм, поставлявших институту кровельные материалы,
паркет, батареи центрального отопления, водопроводные трубы,
электропроводку, оконнные стекла, малярные краски, обои, аппараты
электросварки, бетономешалки и строительные леса; представители
подрядчиков от ассенизаторов и сантехников; представители поставщиков
бумажной ленты и самописцев, фанеры и просмоленной бечевки; представители
фирмы проката, предоставившей красный ковер, и представители компании
"имперские товары для церемоний". все явились с женами.
Никто не знал, куда податься. Выжидательно слоняясь, они забрели в
коридор, но миссис Плашков не могла перекрыть своим голосом общий шум, и
они снова поразбрелись: жены - на поиски места, где можно присесть, мужья
- на поиски уборных, к тому времени благополучно забитых досками и
закрашенных под цвет стен. Все вполголоса осведомлялись друг у друга:
"послушайте, какого черта, неужто здесь все терпят до вечера?" это вводное
замечание дало толчок великому множеству бесед, кое-кому удалось убедить
кое-кого приобрести вычислительные машины или подписать контракты на
застекление окон и вывозку нечистот. Один доверительно брал другого за
локоть, и собеседники плутали среди неразберихи лестниц и чехлов, там, где
рабочие заканчивали последнюю отделку всевозможных церемониальных
сооружений, а жены плелись следом, толкуя о недостатках иностранной
прислуги и о сравнительных преимуществах нефти перед углем для
центрального отопления. Сэр Прествик Ныттинг вместе с постоянным
вице-секретарем из министерства уселись на свежевыкрашенную скамью, и у
обоих сзади на брюках появилось по зеленому пятну. жена заведующего
отделом сбыта бумажной ленты лишилась туфли, застрявшей в бетонной кашице.
Малолетнюю дочку Чиддингфолда начало тошнить, и она, не выпуская букета из
рук, заперлась в дамском туалете.
К тому времени как сотрудники института загнали для рукопожатий всех
до единого в коридор, было уже поздно и в воздухе реяло заразительное
чувство паники. Пробило три часа, а люди все еще толпились в беспорядке.
Но вот на подъездную дорожку свернул автомобиль Ноббса, и ансамбль
институтских магнитофонов грянул государственный гимн. Джелликоу выступил
вперед, отдал честь и ухватился за ручку двери. Дверца не поддавалась.
- не открывается, ваше величество! - взвыл Джелликоу.
- что? - переспросил Ноббс, прижав лицо к боковому стеклу наподобие
зверя в клетке.
- Дверца, по-моему, заперта, мистер Ноббс!
- заперта?
- нажмите кнопку, мистер Ноббс, ваше величество!
- какую кнопку? не вижу! где она?
- ради всего святого! - заорал Нунн. - Мы уже запаздываем на
пятнадцать секунд! Открывайте другую!
- она тоже заперта! - взвизгнул Ноббс, окончательно пав духом.
- бога ради, водитель, - воскликнул Нунн, - отоприте ему дверцу!
- не могу, сэр, - сказал водитель. - мне нипочем не просунуть руку
через стеклянную перегородку.
- лезьте через борт, машина-то без верха! - скомандовал Нунн.
Ноббс повиновался, весь дрожа, мокрый от пота.
- Добрый день, ваше величество, - сказал Чиддингфолд, пожимая ему
руку.
- А теперь бегом, Ноббс! - заорал Нунн. - Мы на полторы минуты
отстали от графика.
Ноббс пустился бегом. Сначала вдоль почетного караула, потом
наперерез за причитающимся ему букетом.
- где букет? - воскликнул он, в отчаянии озираясь по сторонам.
- неважно, - сказал Нунн. - пошевеливайтесь! не забывайте, у нас
всего лишь генеральная репетиция.
В сопровождении Чиддингфолда и Нунна Ноббс взбежал вверх по лестнице,
врезался в суматошную толпу и начал пожимать руки, применяя метод
случайного отбора.
- Да шевелитесь же, Ноббс! - подстегвал его Нунн, пока они
продирались через толпу. - Мы задержались уже на две с половиной минуты.
Наконец, отстав от графика на шесть минут, группа высоких гостей
приступила к обходу учреждения.
- Возьмите ноги в руки, - заорал Нунн. - попробуйте наверстать время
в коридорах.
добежав до отдела спорта, Ноббс до того запыхался, что не мог
произнести заготовленные вопросы. А сэр Прествик Ныттинг, одним махом
преодолев два лестничных марша, ведущих к отделам моды и прессы, свалился
с легким сердечным приступом.
- так держать! - вскричал Нунн. - Вечером все образуется.
Когда они примчались к буфету, выстроенному специально для
торжественного случая, у Ноббса кололо в боку и болел живот, а отставание
от графика возросло до девяти минут.
- ешьте же, Ноббс, - задыхаясь вымолвил Нунн, когда Чиддингфолд
подскочил с "максимально вероятной закусочной нагрузкой" - тремя бокалами
шампанского, четырьмя чашками чая, пятью сандвичами, двумя эклерами и
наполеоном. - посмотрим... Посмотрим, можно ли это проглотить... За пять с
половиной минут.
шумная была трапеза. Каждый прилагал все усилия, чтобы не задыхаться
и не пыхтеть, но воздух так и гудел от грома топочущих ног в дальних
коридорах, пока остальные участники забега преодолевали дистанцию и один
за другим вваливались в комнату. Мужчины напряженно и нетерпеливо
спрашивали друг друга: "куда же, к дьяволу, запропастился у них туалет?"
из угла, где комнатные растения образовали густую зеленую стенку,
явственно доносились забористые словечки, смех и звон бьющегося стекла.
это веселились шестеро лаборантов, которых посадили в загончик для прессы,
поручив испытать прочность загородки на швыряние бутылками и сандвичами.
В конце концов держащегося за живот Ноббса спешно выпроводили из
института и запихнули в автомобиль, а упавшего сэра Прествика нашли и
отправили в больницу.
- сами виноваты, Прествик, - мягко упрекнул его Пошлак, провожая
носилки до дверей. - Вечно вы стараетесь, взваливаете на себя непосильное
бремя, правда ведь? гости попарно разошлись, а сотрудники института
повалились на стулья, отыскивая их методом случайного отбора. Над разбитым
стеклом, над объедками сандвичей, над явными отпечатками двух телес, над
модельной туфлей, застрявшей в бетоне, и несколькими десятками
протрезвевших кибернетиков нависла гробовая тишина.
- очень здорово! - сказал наконец Нунн.
Никто ничего не ответил.
- чем хуже генеральная репетиция, - хлопнув себя по колену, продолжал
Нунн, - тем лучше премьера. Так говорили в драматическом кружке нашего
гарнизона.
Чиддингфолд встал и чуть приметно повертел головой, чтобы охватить
взрором все общество.
- благодарю вас, - сказал он.
Уголки его губ благородно изогнулись в вымученной улыбке, подобно
двум раненым героям войны, вставшим при звуке государственного гимна.

30
К третьей главе Роу изменил название романа на "слушайте все, острить
буду", а рассказ повел от первого лица, рика роо. Было в фамилии "роо"
нечто такое, что вызывало в душе Роу отклик, своеобразное эхо
солидарности, что ли - он никак не мог точно определить свое ощущение. Во
всяком случае, вовсе не было неожиданностью, что роо все излагал
подчеркнуто разговорным языком, каким хотел бы писать сам Роу.
"фу-ты ну-ты, и наползли же они на меня, - отпечатал Роу, - этот
жалкий слизняк Фиддингчайлд и Нунопулос - ходячий покойник - и давай жрать
и ржать, пить и бить, кутить и шутить, и так всю дорогу, пока мы обедали.
я уж не говорю об анне-стерве, великой княгине Анна-феме, царице всех
подонков. Уверяю тебя, парень: для меня единственным утешением за тем
сволочным столом была нина, скромница, умница нина, она смотрела на меня
во все глаза, и это ужасно щекотало мое самолюбие. Стоило ей взять меня
взглядом на крючок, как сразу захотелось, чтобы голос у меня взыграл на
манер окарина (небольшой глиняный или фарфоровый музыкальный инструмент,
по звучанию близкий к флейте) в медленном блюзе и взвился, точно дым
сигарет на хорошей вечеринке к исходу ночи, - а если я говорю "исход
ночи", парень, значит, я имею в виду разгар веселья.
Я еще не описал Нину, что о ней напишешь, если она - чудо всех стран
света, макро-нина! пагода запада, восторг востока, вьюга с юга, а
темперамент более чем северный. И уж кто-кто, а она умеет показать товар
лицом.
- сыграй нам, рик, - пискнула Анна-стерва.
Не помню, успел ли я сообщить, что я пианист, исполнитель блюзов. Да
вы и сами могли бы догадаться. У меня это недурно получается, если
говорить откровенно. Так меня уверяют. Самому-то трудно судить.
- Да, сыграй нам, - елейно подхватил Нунополос.
- когда запретят все войны, - ответил я.
- при чем тут войны? - взвизгнула Анна-стерва.
- Молчание пушек - лучшая музыка, - прошептал я.
- не очень-то красиво, скажем прямо, впутывать во все политику, -
возмутилась Анна-стерва. - говори прямо, голубушка, говори квадратно,
можешь говорить даже кубически. лично меня всегда тянуло на кубу.
Я скис. Все они - сплошная липа, хоть липовый чай заваривай; впрочем
кто станет заваривать чай из Нунополоса и анны-стервы? еще пронесет, чего
доброго.
- сыграй для меня, рик, - мягко попросила макро-нина.
Я посмотрел на нее. Она хорошо смотрелась.
- только для тебя, нина.
Я подскочил к пианино и открыл крышку. Мне улыбнулись восемьдесят
восемь маленьких друзей. Черные и белые вперемежку - в этой забегаловке
нет сегрегации. я взял два или три мягких блюзовых аккорда, только для
того чтобы сообщить моим добрым друзьям, что я вернулся в родные края, а
потом рванул "старье берем". Играл я быстро, но не слишком быстро,
чеканные звуки вытягивались в бесконечно текущую дорогу, такты грохотали
по шпалам, как старинный паровоз. мы с черными и белыми друзьями выбрались
из тональности "ля" и ураганом перешли в ми-минор. Я знал только одно:
лихо получалось. Оседлал я "старье берем", как парящего орла, и бедное
измученное сердце у меня аж зашлось от радости. я забыл про Нунополоса,
Фиддингчайлда и Анну-стерву. Забыл даже про Нину... Пока не увидел, что
она стоит рядом со мной возле пианино и глаза у нее сияют точно звезды.
Красноречивые были глаза. Они умоляли: "ах, рик, давай вместе. Здорово
будет, рик".
Вот я и кивнул ей, и мы начали вместе. Ее голос рванул по шпалам со
мной бок о бок. - старье берем!
- старье берем!
- старье берем!
- старье берем!
- Давай, давай, давай, старуха! - крикнул я. И она дала, дала, дала.
- старье берем!
- старье берем!
- старье берем!
голос ее впивался в меня кандалами. А мои аккорды оставляли на ней
следы, как поцелуй. Вот это жизнь!
- старье берем!
- старье берем!
- подсыпь еще!
- подсыпь еще!
Мы закруглились и глянули друг на друга, точно впервые увидели, а
может, так оно и было.
- ну и ну, парень! - сказала она.
- не нукай, не запрягла, - сострил я и сразу увидел, что она любит
слушать остроты не меньше, чем я острить. потомуто мы и стали самой
неразлучной парочкой-перестарочкой к западу от Голд-Хок Род".
Роу дал отбой при помощи бесстрастной точки и уставился на нее, точно
впервые увидел, а может так оно и было. Он глянул на двадцать шесть своих
маленьких друзей - клавишей, не говоря уж о сумасшедшей точке, или
апострофе, или запятой, и прочих двоеточий, рад был познакомиться, si vis
pacem n'est prie na rojon, пусть даже она и наборно-пишущая, но кому какое
дело, если на тебя снизу вверх смотрят двадцать шесть сияющих
пластмассовых мордашек и говорят: "наше вам с кисточкой"...
- ладно, ваша взяла, - сказал Роу двадцати шести маленьким друзьям. -
Вас двадцать шесть, а я один, придется капитулировать безоговорочно.
клянусь, больше я вас и пальцем не трону.

31
день пламенел. Час пробил. Близилась роковая минута.
В этот день Нунн отложил в сторону клюшки и фехтовальные маски, и
встал, и принял бразды правления. На всем поле в то утро царила
нервозность и отчаянная сумятица последних приготовлений. Только Нунн был
спокоен и безмятежен: человек, рожденный повелевать и командовать битвой,
дождался наконец своего азенкура (азенкур - селение во франции, где в 1415
г. Английские войска под командованием генриха V нанесли французам тяжелое
поражение). Тревожное ожидание и поиски стратегии остались позади. решения
приняты; теперь пусть хлопочут подчиненные, приводя их в исполнение. утро
Нунн провел за игрой в гольф. Днем, когда он приехал в институт после
восемнадцати партий альпари и неторопливого ленча, над главным входом уже
красовался навес, а впереди на улице уже был расстелен ковер. Все это Нунн
осмотрел досконально, пребывая в приятном расположении духа. когда он
проходил под открытыми окнами нового корпуса, в нос ему шибануло
нитроэмалью от четырех картонных вычислительных машин, которые были
установлены тем же утром в отчаянной попытке заполнить пустынные акры
лаборатории. Нунн улыбнулся. У себя в приемной он застал мисс Фрам; она
срочно звонила слесарю, чтобы тот пришел устранить громоподобный рык,
внезапно начавшийся в трубах августейшей уборной. Вид у мисс Фрам был
усталый и слегка взвинченный. Нунн пристально поглядел на нее,
преисполненный жалости к ее тяжким трудам, связанным с честью находиться
от него в вассальной зависимости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22