Они въехали в чащу деревьев у реки. 20 — Как? — воскликнул губернатор с вытаращенными глазами. — Вы вполне уверены в том, что рассказываете?Несчастный имел жалкий вид, в глазах его светился упрек. Глядя на него со стороны, можно было подумать, что он не допустит и мысли о том, что подобные вещи могли происходить у него под носом, на одном из принадлежащих Ямайке островов. Он, чьим девизом было — «только без приключений» — на пороге отставки, рисковал получить публичный выговор от колониального ведомства. Он уже представил себе длинный светло-голубой конверт с отметкой «срочно передать в собственные руки». Он открывает его дрожащими пальцами и читает следующие слова: «По просьбе Государственного Секретаря выражаю вам мое совершеннейшее удивление...»— Мсье, — сказал Бонд сухим тоном, — я не сказал вам ничего такого, что нельзя было бы проверить.Он не испытывал ни малейшей симпатии к губернатору и не мог забыть весьма прохладный прием, который был ему оказан этим высоким чиновником. Более того. Бонд не мог простить губернатору ехидных комментариев по поводу исчезновения Стренжвейза и Мэри Трублад, в особенности теперь, когда он знал, что их тела покоятся на дне ущелья Мона.— Прежде всего, — говорил губернатор, — никакого скандала! Только не скандал!.. И ни слова в прессу. Понятно? Я отправлю рапорт Госсекретарю ближайшей диппочтой. Могу я рассчитывать на вашу скромность, мистер Бонд?— Если мне будет позволено, мсье, — прервал его генерал, отвечающий за безопасность Карибского бассейна, — то я считаю, что нужно немедленно приступить к действию, не дожидаясь указаний из Лондона. У вас под рукой стоит «Нарвик». Я предлагаю немедленно высадить десант на Крэб Ки.— Я совершенно согласен с генералом, мсье, — сказал шеф полиции. — Как нам совершенно справедливо заметил майор Бонд, большая часть гангстеров, вероятно, уже попробовала добраться до Кубы. Нужно как можно скорее прочесать местность. И войти в контакт с Гаваной, чтобы потребовать выдачи тех, кому удалось сбежать.— Я хотел бы отметить, — сказал Плейдл-Смит, первый раз взявший слово, — восхитительное поведение майора Бонда. Мне кажется, что мы не можем сделать ничего лучшего, как последовать его советам, то есть высадиться на Крэб Ки как можно быстрее и пролить свет на это грязное дело. Майор Бонд сильно облегчил нам задачу. Он один проделал три четверти работы. Самое умное, что мы можем сделать, это закончить ее.— Я вижу, господа, — сказал губернатор, — что вы все заодно. Тогда я сдаюсь.Раз уж он не мог поступить по-своему, следовало использовать ситуацию с наибольшей выгодой для себя. Если грамотно подойти к газетчикам, они могут дать эффектные заголовки: «Губернатор принимает решительные меры», «Правитель Ямайки берется за дело», «Высадка морской пехоты».— Господа, — продолжил он, — я полагаюсь на вас в плане подготовки операции и благодарю за помощь.Он встал, сделал грациозный жест рукой и исчез.
— Видели, как старая обезьяна повернула дело? — говорил Плейдл-Смит Бонду.— Я благодарю вас за поддержку, — ответил Бонд коротко. — А теперь я думаю вернуться в Бо Дезер.— Это безумие! — воскликнул Плейдл-Смит. — В больнице сказали, что вы должны пролежать не менее недели.— Ну так я вернусь туда завтра, — ответил Бонд, пожав плечами. — Но прежде мне нужно проведать девушку. Вы отослали мою телеграмму в Лондон?— Да, — ответил Плейдл-Смит. И он в точности повторил текст: «Сожалею вынужден просить отпуск по здоровью точка медицинское заключение высылаю точка прошу сообщить оружейнику, что Смит и Вессон совершенно непригодны против огнемета точка».Конечно, это не очень понравится М., но Бонду все еще не давал покоя этот «лечебный отдых». Он всегда сможет извиниться в следующем рапорте.— Я хотел бы, — сказал Бонд напрямик, — спросить вас кое о чем. Видите ли, — продолжил он, — эта девушка, Ханничайлд Ридер, очень хорошая и умная. Естественная история не представляет для нее никакого труда... Если бы можно было устроить ее в институт, я был бы вам очень признателен... Мне хотелось бы знать, что она устроена. Сначала я отвезу ее в Нью-Йорк, чтобы ей сделали операцию и выправили сломанный нос. Вы сможете, когда она вернется, уделить ей немного внимания, вы и ваша супруга... Это действительно, — заключил он выдавливая из себя каждое слово, — очень хороший человек.— Я понимаю, — сказал Плейдл-Смит, опустив глаза. — Вы можете на меня положиться.— Спасибо, — сказал Бонд. — Спасибо за все.Он помахал рукой и сел в машину. У него было лишь одно желание: как можно быстрее добраться до Бо Дезер. Послать подальше всех этих чересчур любезных людей, которые его немного раздражали.По дороге он как бы снова переживал возвращение с Крэб Ки на Ямайку. Все прошло как по маслу. Никто не пытался их задержать. Он отделался от собак. А в остальное никаких трудностей не было. Ханни почти всю ночь провела у паруса. У него же не было сил на разговоры. Он упал на дно лодки и заснул как убитый.А теперь он снова увидит ее. Нога его яростно жала на газ, ветер напевал «Ханни, Ханни...»В Бо Дезер его ожидало письмо. Записка, написанная крупным детским почерком: «Я сейчас вернусь, я с моими животными. Не забудьте: сегодня вечером вы остаетесь со мной. Вы дали честное слово. Я вернусь в семь часов. Ваша Ханничайлд».На газоне появилась тень. Бонд допивал третий «бур-бон», когда она появилась. На ней была ситцевая юбка в черно-белую полоску и розовая приталенная кофточка. Ее золотистые волосы колыхались от ходьбы. Она была невероятно свежая и красивая.Ханни взяла его за руку и повела в свое жилище.Бонд не мог себе представить, что он сейчас увидит. Во всяком случае, не это: подвал Ханни выглядел словно большая коробка из-под сигар. Пол и потолок — из полированного кедра, что наполняло комнату приятным запахом дерева. Стены покрыты циновками из бамбука. Тяжелая серебряная люстра на двенадцать рожков давала мягкий свет. Наверху — три квадратных окна открывали полоску моря и неба. Мебели было мало, но красного дерева. А под люстрой стоял столик, накрытый на двоих. На нем поблескивало серебро самой тонкой выделки.— Да у вас просто восхитительно, — сказал Бонд, не скрывая своего удивления. — После всего, что вы мне рассказали, я представлял себе, что вы живете в зоопарке.Ханни засмеялась, явно польщенная.— Знаете, — сказала она, — я вытащила все свое серебро. Это все, что у меня есть. Мне пришлось потратить целый день, чтобы его начистить. Пошли, я покажу вам свою спальню... Она крохотная, но на двоих места хватит. Надеюсь вы ничего не имеете против холодного ужина? Есть омары и фрукты...Не говоря ни слова, Бонд обнял ее и прижался к ее губам.— Ханни, — прошептал он, — вы удивительная девушка. Вы самая восхитительная девушка, какую я когда-либо встречал. Надеюсь, вы не слишком изменитесь когда выйдете в свет. Вы уверены, что хотите сделать эту операцию?— Не будем говорить о серьезных вещах сегодня, — сказала Ханничайлд, смешно хмуря брови. — Эта ночь принадлежит мне. Говорите мне лучше о любви, хотите?Бонд сел.— Да, очень хочу, Ханни.Он взглянул на нее: она покраснела. Ее голубые глаза при свете свечей были просто неотразимы. Ее полные губы дрожали от нетерпения.— Вы действительно намереваетесь есть, Ханни? — спросил он хрипло.Пламя свечей над ними стало легонько пританцовывать. Вдруг Ханни высвободилась из его объятий. Не говоря ни слова, она расстегнула блузку и скинула ее. Затем юбку. Она нагнулась к Бонду, взяла его за руку и заставила подняться. Одну за другой, она расстегнула пуговицы его рубашки и стянула ее.— Идемте, Джеймс, — прошептала она.Она увлекла его в спальню. На кровати лежал большой раскрытый спальный мешок. Она выпустила его руку и скользнула внутрь. Затем медленно подняла на него глаза.— Вы знаете, я купила его сегодня днем... Это спальный мешок на двоих, самый лучший, что был в магазине... Я заплатила ужасно дорого. Идите сюда. Вы обещали, Джеймс.— Честное слово, — сказал Бонд, склоняясь к ней.— Вы обещали, Джеймс. Вам не улизнуть теперь!— Но...— Повинуйтесь!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21