Корсон и Уэйнрайт-старший лишь кивнули ей, последний к тому же неприветливо хрюкнул. Лилиан Мэнил сделала вид, что не замечает ее.
— Я хотела бы остановиться здесь на ночь, миссис Донован, — сказала Диана хозяйке. — Если, конечно, у вас есть комната для меня.
— Если ее и нет, то я постараюсь освободить ее для тебя, — заверила Мэри.
— Не будете ли вы так добры устроить моего Капитана, Боб? — обратилась Диана к Дикому Коту. Когда старик пошел вниз выполнять ее просьбу, она повернулась и вошла в дом, сопровождаемая Мэри.
— Нельзя ли попросить у вас чашку чая, миссис Донован? — спросила девушка. — Я совершенно разбита. Такой кошмар, как вся эта ночь, и во сне не приснится!
— Ты имеешь в виду беднягу Быка? — переспросила Мэри. Диана кивнула. — Они еще не возвращались. Но я полагаю, что они его схватили. Чтоб им сдохнуть!
Диана подошла вплотную к толстухе и прошептала:
— Они не схватили его. Я только что его видела. Он довез меня до окраины города.
— Славься, славься Господь на небесах! — воскликнула Мэри Донован. — А то я уже сама начинаю сомневаться, виновен он или нет. Не нравится мне все это!
— Факты говорят против него, миссис Донован, — сказала Диана. — Но все равно я не могу поверить, что он виноват.
— И не верь, дорогая, и не верь, — посоветовала Мэри. — А теперь устраивайся поудобнее, а я мигом принесу тебе чашечку чая.
Стоило хозяйке покинуть гостиную через одну дверь, как через другую тут же вошел Джефферсон Уэйнрайт-младший со шляпой в руке.
— Могу я перемолвиться с вами парой слов, мисс Хендерс? -спросил он.
Девушка кивнула в знак согласия, хотя и не слишком приветливо, и Уэйнрайт вошел в небольшую комнату.
— Не могу передать вам, мисс Хендерс, — начал он, прочистив горло, — как тяжело я переживаю ситуацию, которую во всех подробностях описал нам мистер Корсон. Не может быть никаких сомнений по поводу бесчеловечности и несправедливости подобных решений. Но закон есть закон, и я не вижу путей, какими вы могли бы обойти его или сопротивляться ему.
— Мистер Уэйнрайт, я не желаю утруждать себя разговорами с вами на эту тему, — оборвала его Диана, вставая.
— Подождите минутку, мисс Хендерс! — умолял он. — Это, в сущности, не то, что я хотел обсудить с вами, хотя и имеет к этому отношение. Для вас есть способ избежать неприятностей, и о нем-то я и хотел поговорить. Ваш отец был состоятельным человеком, и вы привыкли иметь все то, что способны дать деньги в этой стране. В одночасье пасть от достатка к нищете — слишком тяжелый удар для вас, и я хотел бы предохранить вас от него.
— Весьма любезно с вашей стороны, — заметила Диана. — Но я не могу понять одного — как вы можете помочь мне, если ваш отец является заинтересованной стороной в этом деле.
— Мне кажется, вы немного строги к нему, — возразил молодой человек. — Вы не можете обвинять его в желании заключить как можно более выгодную сделку. Он первым делом бизнесмен, а потом уже все остальное.
Диана лишь пожала плечами.
— Теперь же, как я сказал, — продолжал мистер Уэйнрайт, — для вас есть средство не только сохранить ту привычную роскошь, к которой вы привыкли с детства, но и многократно приумножить ее, а заодно удержать в своем владении ранчо «Застава Y».
— Да?! — Она взглянула на него вопросительно. — И как же?
— Выйдя за меня замуж, мисс Хендерс. Вы же знаете, как я люблю вас, мой милый ангел. Вы знаете, что нет ничего такого, чего я не сделал бы для вас. Нет такой жертвы, какой я не принес бы для вас охотно и радостно. Я умер бы за вас, милая девочка, и благодарил бы Бога за посланную мне возможность.
Губы Дианы Хендерс презрительно искривились.
— Мне кажется, когда-то я уже слышала те же самые утверждения, причем едва ли не в тех же формулировках. Это было ночью накануне вашего бегства, мистер Уэйнрайт. На следующий день вы удрали, как и подобает трусу, бросив нас на милость апачей. Если бы у вас было столько же смелости, сколько бесстыдства, мистер Уэйнрайт, лев показался бы мышью в сравнении с вами. Пожалуйста, не упоминайте более об этом предмете, впрочем, вам нет никаких причин беспокоить меня насчет какого бы то ни было предмета. Спокойной ночи.
— Вы пожалеете об этом, вот увидите! — воскликнул он, покидая комнату. — Вы могли иметь доброго друга на своей стороне — теперь у вас нет друзей. Раз так, мы разденем вас до последнего цента. А потом вы выйдете за невежественного, неумытого ковбоя и нарожаете ему шпаны в хижине-развалюхе. Вот что вы будете делать!
— А знаешь, что будешь делать ты прямо сейчас? — спросил скрипучий голос позади.
Джефферсон Уэйнрайт-младший повернулся, чтобы тут же увидеть, к своему ужасу, Дикого Кота Боба, смотрящего на него из дверей. Лицо молодого человека приобрело какой-то болезненный цвет, и он судорожно осмотрелся по сторонам в поисках путей к бегству. Но Дикий Кот Боб был как раз между ним и выходом наружу и уже тянулся к одному из своих ужасных револьверов. С каким-то полузадушенным воплем Уэйнрайт прыгнул в гостиную и ринулся к Диане. Он обежал девушку и спрятался за ней, так что она оказалась между ним и револьвером Дикого Кота.
— Боже мой! Мисс Хендерс, не дайте ему убить меня! Я безоружен. Это будет настоящее убийство. Спасите меня! Спасите!
На крики в комнату явились его отец, Корсон, Лилиан Мэнил и Мэри Донован. Им предстала жалкая картина: молодой Уэйнрайт, коленопреклоненный, в раболепном ужасе прячется за юбкой мисс Хендерс.
— Что все это значит? — закричал старший Уэйнрайт.
— Ваш сын оскорбил меня, предложив выйти за него замуж, — объяснила ему Диана и приказала Дикому Коту: — Дайте ему уйти, Боб.
— Какого черта, мисс?! — воскликнул старый джентльмен огорченным тоном. — Разве вы хотите, чтобы я отпустил его? Нет уж, я не упущу шанса разом избавиться от всей этой хвастливой кодлы. У меня есть к тому причина, и будет неправильно дать им уйти. Лопни моя голова, если это правильно! И аморально вдобавок.
— Пожалуйста, Боб! У меня и так достаточно проблем. Дайте ему уйти.
Медленно и неохотно Дикий Кот вернул револьвер в кобуру и скорбно покачал головой. Уэйнрайт-младший вскочил на ноги и выскользнул из комнаты. Когда все постояльцы вернулись на веранду, его отец о чем-то говорил ворчливым голосом. Дикий Кот расслышал два слова — «закон» и «шериф».
— Что-что? — спросил он своим высоким фальцетом. Старший Уэйнрайт подобострастно съежился и засеменил к двери.
— Ничего! — заверил он Дикого Кота. — Ничего! Я вообще ничего не хотел сказать!
Было уже раннее утро, когда усталые и почти протрезвевшие участники «галстучной вечеринки» возвращались в город. Хэм Смит и еще кое-кто, в том числе Дикий Кот Боб, встречали процессию на улице.
— Схватили его? — спросил шериф.
— Нет, — ответил Колби. — И я никак не пойму, почему. Должно быть, кто-то предупредил его. Но я нашел четкие доказательства его вины, — он вынул из кармана рубашки старый кожаный мешочек. — Это одна из емкостей с золотом, которые были взяты вчера с дилижанса, найденная под его одеялом. Он мог быть там и заметить, что мы подходим. Но вряд ли — мы подкрались достаточно быстро. Значит, кто-то дал ему знать.
— Интересно, кто бы это мог быть! — сказал Хэм Смит.
Когда толпа стала рассеиваться, Дикий Кот заметил среди прочих Билли.
— Эй, ты! — позвал он. — Что ты делаешь среди этого стада баранов? Я думал, ты считаешь себя другом Быка.
— Конечно, я его друг, — смело заявил Билли. — Но я никогда в жизни не видел повешенного.
Несколькими часами позже Диана Хендерс отбыла в Альдею. После этого Корсон и Лилиан Мэнил отправились обратно на ранчо, взяв с собой обоих Уэйнрайтов. Хол Колби сопровождал их верхом. Он не видел Диану до ее отъезда и не делал никаких попыток повидать ее.
— Было бы весьма разумно, Корсон, уладить все до того, как она вернется, — сказал старший Уэйнрайт.
— Правительственный патент на землю, как и завещание Мэнила, находится в нью-йоркском офисе, — ответил Корсон. — Я послал за ними и рассчитываю, что они прибудут с завтрашним дилижансом, в крайнем случае, со следующим. Но поскольку по крайней мере до конца недели она не вернется, у нас есть три дня. Потом мы поедем в Альдею, где оформим купчую и все нужные бумаги. Вы передадите деньги нам с мисс Мэнил, и в ту же ночь я отбуду на поезде в Нью-Йорк. Я уже по горло сыт этой чертовой Аризоной!
К счастью для своего душевного спокойствия, Хол Колби не слышал этих слов. Они очерчивали совершенно иной сценарий развития событий, нежели тот, который только вчера внушила его горячечному воображению Лилиан Мэнил. Ее вариант включал поспешную свадьбу и бесконечный медовый месяц, в продолжение которого бригадир «Заставы Y» должен был вкусить все сладости кругосветного путешествия в компании с очаровательной, влюбленной в него невестой.
— Вы хотите удрать, взвалив все опасности на меня? — спросил старший Уэйнрайт.
— Теперь все опасности позади, раз этот Бык вне игры! — заверил его Корсон.
— Хотел бы я быть уверен, что он вне игры! — сказал Уэйнрайт с сомнением в голосе. — Я весьма недолюбливаю этого парня.
— Он больше не покажется, — доверительно сказал Корсон. — И в любом случае, как только я приеду в Нью-Йорк, то приищу хорошего человечка, который будет представлять здесь мои интересы. Будьте уверены, я выберу как можно более жестокого головореза.
— Боюсь, что я приобрел гору проблем вместе с этой третью интереса в прииске, — проговорил Уэйнрайт, задумчиво почесывая плешь.
— Вспомните, что вы получите от этой сделки! — подбодрил его Корсон. — Держу пари, что уже в следующем году мы будем иметь с этого прииска миллионный доход!
Вернувшись на ранчо, Колби встретился с хмурым трио — это были Техасец Пит, Короткий Бен и Айдахо.
— Где Бык? — сразу спросил Пит.
— Откуда я знаю? — грубо ответил Колби. — Разве я когда-нибудь был ему нянькой?
— Ты ездил, чтобы схватить его, с шайкой пьяных телят, — выдвинул обвинение Короткий Бен. — И должен знать, поймал ты его или нет.
— Они его не поймали, — кратко доложил Колби.
— Это хорошая новость, что они его не поймали! — сказал Техасец Пит. — Для тебя хорошая, Колби. А другая новость — мы хотим уволиться. Нам больше не хочется работать под началом у черного хорька.
— Обойдемся без вас, — парировал Колби, игнорируя оскорбление. — Через неделю можете прийти за расчетом, а сейчас хозяйки нет.
— Тогда мы останемся здесь до ее приезда, — сказал Пит.
— Смотрите сами, — махнул рукой Колби, уходя.
Со временем жизнь на ранчо вернулась в рутинную колею. Правда, заметно было отсутствие духа товарищества, который царит на хорошо организованной скотоводческой ферме. Небольшая группировка, возглавляемая Техасцем Питом, говоря на западном жаргоне, «паслась» отдельно. Остальные ковбои группировались вокруг бригадира. Обеденное время, обычно отмеченное шумными разговорами и грубыми, но добродушными шутками, теперь было наполнено зловещим молчанием, и каждый хотел как можно быстрее покончить с трапезой. Возникавшая в эти минуты благопристойная неловкость была, пожалуй, чересчур благопристойной для таких грубых людей, чтобы предвещать что-то доброе. Она скорее демонстрировала, чем скрывала, близость открытого столкновения.
При этом была одна тема, которую в разговоре избегали особенно тщательно. Этой темой был Бык. Его имя никогда не упоминалось в час, когда партии находились вместе. Предубеждение для одних, приверженность для других — и не дай Бог кто-то чиркнул бы огнивом предубеждения рядом с порохом приверженности!
Дилижанс вновь прибыл в Хендерсвиль через три дня после отъезда Дианы. Он привез почту для ранчо, но вакеро, который был послан за ней с «Заставы Y», промедлил в городе дольше, чем предполагал, засидевшись в «Приюте Хэма — ликеры и сигары». В результате он привез ее лишь после ужина, когда уже совершенно стемнело.
Когда перед его глазами возник желтый прямоугольник двери офиса, то, вероятно, либо этот свет, либо свет его собственных пьяно-очумелых глаз не позволил ему увидеть фигуру мужчины, таящегося в тени огромных тополей вокруг дома. Не заметил он и гнедую лошадь с белой звездой во лбу и белыми задними ногами, стоящую так же тихо, как и ее хозяин. Стояли они футах в пятидесяти от входа в дом.
Задержавшийся вакеро вошел в офис, где Корсон беседовал с Уэйнрайтами, и положил почту на стол. Ньюйоркец схватил ее и пробежал глазами. Здесь было большое письмо, адресованное ему лично.
— Как раз то, чего мы ждали, — сказал Корсон, быстро просмотрев два конверта и отложив их в сторону, чтобы после внимательно прочитать письма. В это время человек, таящийся в тени тополей, подошел чуть ближе к открытой двери офиса, в то же время стараясь держаться подальше от луча желтого света.
Бык прискакал к «Заставе Y» из своего скрытого убежища в каньоне Койота не для того, чтобы шпионить за Корсоном. Он имел иное намерение — надеясь, что Диана возвратится с дневным дилижансом, Бык желал перемолвиться с нею словечком. Он, конечно, понимал, что она не могла бы съездить в Канзас-Сити и вернуться обратно в такой короткий срок. Но она ведь могла и передумать, изменив свои планы в Альдее, и отменить поездку. Именно в расчете на это он и спустился с гор на ночь глядя.
Он уже осознал, что Диана не приехала, но все еще медлил. Это были ее злейшие враги, и будет только польза, если он немного понаблюдает за ними. Ему не нравились собственнические манеры Корсона, развалившегося в кресле «старикана». Что до Уэйнрайтов, то они тоже чувствовали себя более дома, чем хотелось бы Быку. Его рука с большим чувством поглаживала рукоять револьвера.
— Черт возьми! — вдруг воскликнул, будто взорвался, Корсон, дойдя до середины письма. — Пустоголовый идиот!
— Что случилось? — спросил старший Уэйнрайт.
Вместо того чтобы более внятно объяснить содержание письма, Корсон грубо смял его.
— Этот урод выкопал бумаги, которые нам совершенно ни к чему, — объяснил он наконец. — Они не нужны нам здесь, в Аризоне, никоим образом. Это новый сотрудник. Я думал, что это человек со здравым смыслом и проницательный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30