Теперь он заговорил помягче.
– Тебе было велено обратиться ко мне или к другому врачу, если ты почувствуешь, что желание вернуться становится неодолимым. Так и нужно было поступить. Надеюсь, что впредь ты так и станешь делать. Сейчас ты, с точки зрения психологии, находишься в водах, полных акул. Точнее, ты на переломе. С этого места возможны два пути: вперед и назад. Понимаешь?
Джим кивнул:
– Бог свидетель, я долго держался! Я знаю, что сам ничего не смогу.
Теперь буду делать все так, как вы говорите.
– Не раньше, чем я тебе объясню, зачем предлагаю или приказываю сделать то или иное. Пациент должен четко сознавать все «почему» и «отчего» своей терапии.
– Я знаю. Вы мне это говорите каждый раз, когда мы готовимся перейти в следующую фазу терапии.
– Кое в чем ты очень проницателен, – улыбнулся доктор. – Из-за этого, в частности, ты и продвинулся быстрее, хотя и несколько иным путем, чем остальные. По моей оценке, ты созрел для фазы расставания.
– Но ведь… но ведь есть вещи, которые мне просто необходимо выяснить! Например, о мозге-призраке! И я хотел бы быть с Орком, когда он создаст земную вселенную и ее двойник! Господи, да это же все равно что видеть, как Бог создает мир! Нет – все равно что самому быть Богом, потому что это будет делать Орк, а я буду Орком! А еще я хочу знать, как Орк получил назад свое человеческое тело! И еще Лос. Когда я уходил, то думал, что ему конец, но Фармер-то пишет, что Лос еще был жив, когда Кикаха явился в миры властителей!
– Может быть, Фармер напишет шестую книгу цикла и просветит тебя на этот счет. Но это его забота, а нам с тобой нужно проделать некоторые абсолютно необходимые процедуры. Представь, что было бы, если бы ты сидел на героине и умолял бы меня позволить тебе и дальше колоться, потому что тебе, мол, будет недоставать привычного кайфа, если ты бросишь? Улавливаешь параллель?
– Ну ладно, – медленно сказал Джим. – Только вам легко говорить.
– Потому что я объективен.
– Да знаю, знаю.
– Вспомни, как Орк попал на остров наркоманов, в страну вкушающих лотос. Хочешь оказаться в таком же положении? Он-то определенно не испытывал желания вернуться к наркотикам, после того как перемучился и завязал с ними. Ты страдал вместе с ним. Вспоминай об этих муках всякий раз, как тебе захочется попробовать наркотик. – Доктор подался вперед и сложил вместе кончики пальцев. – Я хочу, чтобы ты как следует обдумал вопросы, которые я сейчас тебе задам. Рассмотри их со всех возможных сторон. Итак, Орк оказался на Антеме, в Нежеланном мире. Его поместил туда отец. Какие мысли возникают утебя в связи с этим?
Джим задумался, скривив от усердия рот и закатив глаза. Потом сказал:
– Меня, то есть Орка, отправил туда отец. Вы думаете, я назвал Антему Нежеланным миром из-за того, что не нужен своему отцу? И он отправил меня, то есть Орка, туда, как нежеланного. Это хорошо звучит, только я слово «Антема» не выдумал. Это не сверхурочная работа моего подсознания.
У Джима, непонятно почему, участилось сердцебиение, и он слегка вспотел.
– Лос любил Орка, когда Орк был ребенком, – сказал доктор, – или, во всяком случае, был очень к нему привязан. Тогда он относился к сыну с теплом и заботой, хотя временами был с ним груб. Когда же Орк стал подростком и перестал быть милым, очаровательным малышом, отец, казалось бы, его возненавидел.
– Не «казалось бы». Возненавидел по-настоящему.
– Из этого следует?
– Что мои отношения с отцом такие же, как у Орка, так?
Порсена, не отвечая, продолжал:
– Что ты думаешь о своих детских видениях?
– Галлюцинациях, что ли?
– Назовем их видениями. Стигматы впервые появились у тебя в пятилетнем возрасте. Ты пришел с матерью в церковь, и изображение распятого Христа потрясло тебя. Ты вдруг увидел его как живого человека, не просто деревянную фигуру, прибитую к кресту, а краску принял за настоящую кровь. И закричал.
– До сих пор не знаю, что меня так напугало.
– Это не так уж важно. Важно то, что ты закричал и у тебя пошла кровь из рук, ног и лба. Ты впал в истерику, твоя мать тоже. Еще.
– Еще был человек, который парил за окном моей спальни, когда мне было четыре! И голый зеленый человек, которого я увидел у нас в саду полгода спустя. Он ел кукурузные листья! Я стал звать маму, но когда она пришла, зеленый человек уже ушел! А отец выпорол меня за то, что я вру! Но я видел того человека! Видел!
– А какого ты мнения о видении, которое имел перед тем, как тебя вынесли из горящего дома? Ты был прикован, обнаженный, к дереву, и гигантский серп готов был вот-вот опуститься, чтобы кастрировать тебя. Что скажешь также о видении человека-змеи?
– Они были пророческими. Предсказывали, что случится со мной, когда я буду в Орке. В каком-то смысле. Видения были путаные, но кое-что в них было правдой. Все это случилось на самом деле.
– Я не спрашивал тебя, верны они или нет и как ты их толкуешь с точки зрения психологии. Я хочу знать, что ты чувствуешь, когда думаешь о них.
– О Господи, доктор! – взорвался Джим. – Да ничего я не чувствую! Я вижу, куда вы клоните. Вы думаете, я выдумал, что из Орка сделали полузмея, потому что такой человекозмей мне приснился!
– Я не пытаюсь обесценить твои переживания. Просто обращаю твое внимание на некоторые параллели. Объясняй их сам, как хочешь. Однако позволь тебе заметить – ты отрицаешь, что чувствуешь что-либо на этот счет, однако отвечаешь весьма запальчиво. Пока мы не станем больше в это углубляться. Подумай как следует и потом сообщи мне о своих выводах.
Джим подался вперед, вцепившись в подлокотники кресла. Сердце у него билось еще сильнее, чем раньше, и он еще обильнее потел. Если он что и чувствовал, так это острое желание уйти из кабинета – и немедленно.
– Слушайте, док! – сказал Джим хрипло, но даже он сам мог расслышать в своем голосе умоляющие нотки. – Где я был, что я видел и делал, то есть что делал Орк – это все не фантазия! Это правда, и меня не волнует, какие там имеются параллели с моей жизнью на Земле и в мирах властителей! Черт, да я могу найти параллели между собой и тысячью других жителей Земли! Существует еще и такая вещь, как совпадение! Какое бы ни было у меня буйное воображение, я теперь знаю кое-что такое, чему никакое воображение не научит! Например, тоанский язык. Хотите послушать беглую тоанскую речь? Самон-ке фатх? Это значит: «Куда я сейчас пойду?» Орк-там Орк ман-ким. (Орка когда-то звали просто Орком.) Йем татх Орк-тха. (Теперь его зовут Рыжим Орком.) Если хотите, я расскажу вам длинную историю по-тоански. И грамматические правила объясню! А где я мог научиться делать из кремня ножи, наконечники для стрел и копий, скребки, зубила, да мало ли что еще? Дайте мне необработанный кремень, и я изготовлю из него любое орудие, которое только можно сделать из камня! Откуда бы я знал, как это делать, если бы не побывал по-настоящему в Орке и не видел, как они с Иаджимом обрабатывают кремень, и это не отложилось бы у меня в памяти? Потом эти рубцы от кнута, которые я принес с собой, когда Орка хлестал надсмотрщик! Ну да, я знаю, у меня уже бывали стигматы, и все это сплошная психосоматика! Но на этот раз у меня не просто шла кровь из спины! На ней были и рубцы! Они чертовски болели, они были настоящие! И еще эти мокрые сны по заказу, которым я научился от Орка. Вы учите пациентов контролировать сны и бредовые представления, но куда им до меня и по умению контролировать, и по реализму? Так откуда же это у меня? Само собой пришло? Нет, меня научил Орк! Я мог бы продолжать, но у вас уже и так масса причин задуматься, не вру ли я часом – верно? И вы, наверно, думаете, что если Орк отрезал яйца у своего отца, то и я бы хотел проделать это со своим?
– А ты не хотел бы? – спросил доктор.
– Иногда такой стих найдет, что думаешь – хорошо бы! Но клянусь вам, как бы я ни злился на отца, такое мне ни разу в голову не приходило. Подвесить его за то самое место – это да, но чтобы отрезать их и съесть, прямо так, сырыми – нет! Так разве стал бы Орк, если он существует только в моем воображении, делать то, о чем я никогда и не думал?
– Ответь мне сам.
– Ну, ясное дело, все это сотворило мое подсознание!
– И?
– И что еще, вы хотите сказать? Воображение, само собой. Это же природный экстраполятор, как говорил мистер Лам. Дай ему только предпосылку, факт или идею, и оно воздвигнет целое здание, следуя правилам логики. Может, насчет этого вы и правы. Но насчет другого – нет. Этим вы не объясните мое знание тоанского, умение обрабатывать кремень, и еще – я забыл сказать – мои познания в биологии и химии, которые мне неоткуда было получить, кроме как из мозга Орка. – Джим откинулся назад и попытался расслабиться. – А знаете, доктор, это можно проверить! Допросите меня на детекторе лжи – и вы увидите, что я не вру!
– Ты мой пациент, а не преступник. Кроме того, если ты веришь, что действительно побывал во вселенной Орка, то детектор, конечно, покажет, что ты говоришь правду. Только я не инквизитор, и ты не на дыбе. Истинно или вымышленно то, что пережил мой пациент, меня не касается. Меня не волнует, произошло это на самом деле или нет. Я считаю, что событие произошло постольку, поскольку это имеет отношение к терапии. Насколько уместно это событие в плане терапии? Какой прогресс или регресс проистекает из него? Вот единственные вопросы, имеющие значение. Это тебе понятно?
– Конечно! Но… разве не следует науке, да и всем вообще, знать, что другие миры все-таки существуют? Параллельные вселенные? И по крайней мере один человек, я, – ну, может, еще Кикаха и Вольф – там побывал! Разве вам нисколько не интересно? Если мы трое сумели туда проникнуть, это всем должно быть интересно!
– Да, это верно, если смотреть с твоей точки зрения. Меня, как я уже сказал, в данный момент интересует только твой прогресс в терапии. И тебя тоже больше ничего не должно интересовать. Я слышал, Джим, твои родители придут сюда завтра проститься с тобой, а на следующий день уедут в Техас. Твой отец наконец-то решился встретиться с тобой. Эта встреча послужит прекрасной проверкой твоей реакции на стресс. Сможешь ли ты сдержать свой гнев и не наброситься на отца? Как поведешь себя, если он набросится на тебя сам? Сумеешь ли удержаться от провокационного поведения? И как будешь реагировать, когда встреча закончится?
Доктор с Джимом обсудили разные варианты беседы и то, как Джиму при этом справляться с ситуацией. Психиатр не ждал от Джима, что тот не будет злиться. Он хотел только, чтобы Джим выказывал свою злость, в какой бы форме она ни проявлялась, в адекватных пределах.
– Как тебе известно, я, вскоре после твоего поступления к нам, посоветовал твоему отцу и матери тоже пройти курс терапии. Семье пациента следует пройти тот же курс лечения, что и он. Они отказались. Главным их доводом было, что они не могут себе этого позволить. Но…
– Настоящая причина в том, что я, по их мнению, единственный сумасшедший в семье! – выпалил Джим. – А им терапия ни к чему! Ха!
– Значит, это тебе придется научиться относиться к ним адекватно и позитивно. – Доктор взглянул на часы. – Еще один вопрос, Джим. Я тебе его уже задавал, но хочу услышать, каким будет твой ответ сейчас. Что из того, что ты узнал об Орке, самое главное?
Джим, нахмурясь, сгорбился на стуле, потом выпрямился.
– Ночь, в которую я совершил все эти путешествия… это была целая жизнь. Главное, пожалуй, вот что. У Орка много хороших качеств: мужество, выносливость, изобретательность, желание узнавать новое. Он вносит страсть во все, что делает. Еще какую! Но его страсть не имеет ничего общего с любовью. Не думаю, чтобы он по-настоящему любил кого-нибудь, кроме матери и тетки. Да и это его чувство, по-моему, замешано на похоти. А страсть без любви до добра не доводит. Неплохо для восемнадцатилетнего психа из семьи работяг, а?
– Неплохо. Не знаю только, искренне ты назвал себя психом или нет. Но нам предстоит еще много работать над твоей самооценкой.
– Вот еще тоаны эти. Господи! Им всем по многу тысяч лет, и в некоторых отношениях они словно боги. А чем занимаются? Войнами, завоеваниями, ревностью, убийствами, пытками и прочей мерзостью. За все эти тысячи лет они нисколько не продвинулись ни в духовном, ни в эмоциональном отношении. Они застыли раз и навсегда, и нет надежды, что они хоть как-то переменятся. Прямо как большинство людей у нас на Земле. Сплошная косность!
Психиатр кивнул:
– Хочу обратить твое внимание еще вот на что. Орк достоин восхищения за изобретательность и остроумие, с которыми он преодолевает множество преград на своем пути и выходит целым из расставленных на него ловушек. Что под силу Орку, под силу и тебе. На Земле множество препятствий и множество ловушек – экономических, социальных и психологических. Вот и пользуйся, как Орк, своей изобретательностью и остроумием, чтобы все их преодолеть. И вовсе не надо для этого быть занудой-конформистом, как ты выражался на прошлых сеансах. Ты боишься стать винтиком, частью системы, если будешь вести себя согласно определенным морально-этическим нормам. Но можно быть заядлым индивидуалистом, не будучи при этом асоциальным элементом.
– Да, – сказал Джим, но было заметно, что он не до конца в этом уверен. – И все-таки есть вещи, которые я хотел бы выяснить. Мозг-призрак, к примеру. Что же это все-таки такое? Я не думаю, что будут какие-то перемены, если он овладеет Орком. Он ведь будет вести себя в точности как Орк. В каком-то смысле он и будет Орком. Так я, по крайней мере, думал. Но…
– Что но?
– Перед тем как я расстался с Орком в последний раз, мне было так паршиво, что я не очень-то обращал внимание на мозг-призрак. Мне показалось, что он потеснил меня. То ли придвинулся, то ли разросся – смотря как на это смотреть. Он будто бы окружил меня или взял в клещи, что ли. Как гигантская черная амеба, которая окружает и поглощает более мелкую клетку. Не уйди я прямо тогда – не знаю, что было бы. Я думал об этом на днях. Как вам такая идея? Я напрасно думал, что он завелся от этих голубых хлопьев на Антеме. А что, если он – смотрите не упадите, – если мозг-призрак совсем не пришелец какой-то, угрожающий Орку?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31