Опершись спиной о голубовато светящийся алтарный камень, Джорам вздохнул. Пот выступил у него на лбу, лицо побледнело, он стиснул зубы. Сделав глубокий вдох, он посмотрел на Сарьона с горькой полуулыбкой.— Ты прав, отец. Это не твоя вина. Я сам навлек эту беду на себя. И я правда изменился... боюсь, к худшему. — Лицо его потемнело, пламя кузницы снова вспыхнуло в глазах. — Но мне кажется, я должен стать тем, чем был, чтобы спасти этот злосчастный мир.Голос его затих, он опустился на плиты, прислонившись спиной к камню.— Джорам! — встряхнул его Сарьон, боясь, что он потерял сознание. Каталист ощутил на себе взгляд. Он каждое мгновение ожидал чудовищного треска. — Джорам! — настойчиво повторял он. — Мы не можем оставаться здесь! Нам нужно убежище.Джорам поднял голову и вяло кивнул.— Тебе придется взять меч, отец.«Если мы оставим его тут, то, может быть, Палач заберет его и уберется восвояси?» — промелькнула мысль в голове Сарьона. Он был готов уже произнести эти слова вслух, но вовремя удержался. «Нет, я отвечаю за меч. Я дал ему Жизнь».Сарьон поднял оружие.Джорам медленно встал, опираясь на алтарный камень.— Я пойду вперед и вызову огонь на себя. Не спорь, отец. Меч понесешь ты. — Глаза, устремленные на каталиста, заполнила тьма. — Если я упаду, то пообещай, что пойдешь вперед, не останавливаясь. Нет, слушай, старый мой друг. Если со мной что-то случится, то завершить дело придется тебе. Ты должен будешь уничтожить Темный Меч.— Уничтожить? Как? — спросил потрясенный Сарьон.— Откуда мне знать! — воскликнул Джорам и тут же задохнулся от боли. Он закрыл глаза, прижался спиной к камню. — Я не знаю, — сказал он уже более спокойно. — Сбросить со скалы, расплавить. — Он мрачно усмехнулся. — Ты ведь хотел с самого начала уничтожить его? Если я погибну — сделай это. Ты клянешься? Именем Олмина!— Клянусь... Олмином, — пробормотал Сарьон. Он сделал вид, что подбирает одежды, чтобы удобнее было бежать, и все лишь для того, чтобы не смотреть в лицо Джораму, пока произносит клятву.— Хорошо, — вздохнул Джорам. — А теперь, — сказал он, глубоко вздохнув, — мы побежим. Пригнись пониже. Готов?Несмотря на то что по договоренности первым должен был бежать Джорам, Сарьон ненамного отстал от него. Он только смутно понимал, что значит «вызвать огонь на себя», и потому ему казалось более естественным держаться поближе к другу.И как можно не останавливаться, если Джорам упадет, как не помочь ему?Да, но он поклялся Олмином. Со стороны Сарьона это были всего лишь слова. Он смотрел в спину белой фигуре, которая, спотыкаясь, брела по неровной почве.Расстояние от алтарного камня, стоящего в центре колеса, до Храма, находящегося на его южном ободе, казалось каталисту ничтожным, пока он не понял, что его жизнь зависит от того, как быстро он его преодолеет. Внезапно и Храм, и его стены очутились далеко-далеко.Сарьон бежал быстро, как мог, но этого оказалось недостаточно. Он еще не оправился после болезни. Ему мешал тяжелый меч, ноги путались в одежде. Всего нескольких шагов ему хватило, чтобы при дыхании в его груди начало что-то свистеть. Расколотые плиты были неровными, что еще сильнее затрудняло бег. Не раз нога у него подворачивалась на плитах, но он боялся остановиться, чтобы не потерять равновесия. И все время он не спускал глаз с друга.А затем Джорам все-таки упал. Споткнувшись о разбитую мраморную плиту, он инстинктивно оперся на раненую руку. Она подломилась под его весом, и он упал наземь, содрогаясь от боли.Подхватив Джорама, не обращая внимания на грозный тон, которым тот приказывал ему уйти, Сарьон поднял его на ноги с такой силой, которой сам не подозревал в своем старом, усталом теле, и они как могли двинулись дальше, к девяти лестницам.Высокий звук, похожий на жужжание овода, раздался совсем рядом с ухом Сарьона, так что тот почти мог поклясться, что ощутил прикосновение крыльев насекомого. Секундой позже часть колонны Храма взорвалась и во все стороны полетели осколки камня. Каталист, вымотавшийся, с кружащейся головой, не мог понять, что это было.С трудом взобравшись по ступеням, оба с облегчением нырнули в темное, прохладное чрево Храма. Джорам рухнул на пол как мертвый. Перекатившись на спину, он лежал, закрыв глаза, часто и мелко дыша. Правый рукав был весь в крови. Сарьон, уронив тяжелый меч, упал рядом. Только тогда до каталиста дошло, что жужжание было звуком летящей смертоносной пули. Сарьону было уже все равно. Кровь глухо колотилась в ушах. У него так кружилась голова, что он почти ничего не видел.Задыхаясь, он озирался по сторонам, пытаясь осмотреть Храм.— Гвен! — тихо позвал Сарьон.Ответа не было, но каталист скоро обнаружил девушку. Едва заметная в темноте, она спокойно сидела на разбитом алтаре, глядя на них с необычным для нее интересом.Видя, что она, скорее всего, невредима, и думая, что Джорам потерял сознание, Сарьон склонился над другом, чтобы осмотреть его рану. Джорам вздрогнул от его прикосновения.— Со мной все в порядке! — Отбросив руку Сарьона, он сумел сесть.— Похоже, кровотечение прекратилось, — сказал, чуть помедлив, Сарьон.— Ткань закупорила рану. Не трогай! Где Гвен?Сарьон хотел было ответить, но вместо его голоса послышался другой, незнакомый:— Твоя очаровательная жена в безопасности, Джорам. Она, как всегда, бредит, но цела. И ты тоже в безопасности, по крайней мере пока. Знаешь, Джорам, — продолжал странный невидимка, говоривший на языке Тимхаллана, — я потрясен. Ты снова вернулся из мертвых. Ты, часом, не из рода мессии? ГЛАВА ДЕСЯТАЯВ РУКЕ ЕГО... Высокий человек в черном вышел из мрака. Сарьон отметил, что он хорош собой: седовласый, с приятной улыбкой. Однако улыбка казалась неестественной, как будто над лицом его потрудился хорошо обученный иллюзионист, так что губы и лицевые мускулы были напряжены и натянуты, чтобы удержать углы рта поднятыми. Таким же натянутым казался и слишком ровный тон его речи, в глубине которого тем не менее ощущался страх.— Я уж и впрямь подумал, что ты убит, друг мой, — сказал человек, подходя к Джораму и внимательно глядя на него сверху вниз. — Прямо вижу афишу: «Восставший из мертвых по требованию народа!»Джорам даже не удостоил его взглядом, тем более ответом. Незнакомец улыбнулся.— Ну-ну, старина. Ты пережил пулевое ранение, которое должно было оказаться смертельным. Я хотел бы узнать, как тебе удался этот трюк. У тебя бронежилет? Или, возможно...Он посмотрел на Сарьона, и каталист ощутил, что его исчислили, взвесили и измерили единым опытным взглядом и отложили в сторону для дальнейшего использования.— ...возможно, именно ты воскресил нашего друга, Сарьон. Да, я знаю твое имя. Джорам много рассказывал мне о тебе, и я думаю, что, в свою очередь, он и тебе обо мне поведал немало. Я Менджу Волшебник — да, довольно высокопарное имя, признаю, но на театральных афишах смотрится неплохо. И если именно ты воскресил Джорама, отец, то я куплю тебе шатер и столько складных стульев, сколько пожелает твоя святая душа!— Если ты хочешь сказать, что я воскресил Джорама, то я каталист, а не друид. — Сарьон ощутил, как перед ним распахивается, словно в памятном сне, пасть бездны. Надо ступать осторожно. — Если все, что ты рассказал Джораму, правда, то ты достаточно долго прожил в нашем мире, чтобы знать, что у каталистов способности к исцелению весьма ограниченны и что даже друиды не могу поднимать...— Не давай ему подзуживать себя, отец, — холодно перебил его Джорам. — Он прекрасно знает, что ты не исцелял меня.Менджу сделал изящный жест извинения.— Сжалься надо мной. Удовлетвори мое любопытство. Клянусь, мне действительно очень тяжело было видеть тебя мертвым. Это оказалось ужасным потрясением.— Не сомневаюсь, — сухо ответил Джорам. — Помоги мне встать, — сказал он каталисту. Не слушая протестов Сарьона, он с трудом поднялся на ноги и, прислонившись к разбитой колонне, настороженно посмотрел на Менджу. — Там не меня убили. Ты же видел, как я вышел из Коридора.— Возможно, — осторожно заметил Менджу, не сводя взгляда с Джорама. — Невероятное сходство. Кто...— Симкин. — Джорам дышал слишком часто и неглубоко. Сарьон подошел поближе.Менджу кивнул.— А, начинаю понимать. Недооценил я ту чайную чашку. Очень умно было послать его впереди себя под своей личиной. Ты догадался, что тебя здесь ждет ловушка? Или он тебе сказал? Я так и знал, что он лживый ублюдок, как и этот жирный святоша, Ванье, который послал сюда своего убийцу, чтобы отнять мою добычу. Но епископ заплатит за свое предательство. — Маг пожал плечами. — Все заплатят.Джорам пошатнулся и чуть не упал. Однако, выпрямившись, он отверг помощь Сарьона, сердито тряхнув головой.— Тебе нужен врач, — сказал Менджу, холодно смерив его взглядом. — К счастью, помощь близко благодаря Коридорам. Святой отец одним словом вернет нас в мои апартаменты. Каталист, открой Коридор.— Я не могу... — начал было Сарьон, когда его перебил радостный вопль.— Заходи внутрь! Не бойся! — Спрыгнув с разбитого алтаря, Гвендолин бежала к портику, ее яркие глаза сверкали неестественным светом даже в темном чреве Храма.— Гвен, нет! — Джорам перехватил ее. — Ты не должна выходить...Гвендолин легко вырвалась из его слабых рук, но остановилась. Встав прямо в портике, она протянула руки. — Заходи! Заходи! — повторяла она, как хозяйка, приглашающая долгожданных гостей. — Не бойся, — продолжала она чуть печальным голосом. — Тебе по-прежнему плохо? Через некоторое время пройдет. Это только призрачная боль, ее помнит та часть тебя, что еще цепляется за жизнь. Отпусти ее. Станет легче. Твоя битва закончилась.— Битва? О какой битве она говорит? — спросил Джорам, резко обернувшись к Волшебнику.— Может, о Геттисберге? — пожал плечами тот. — Ватерлоо? Может, она сегодня воображает себя Наполеоном?— Ты прекрасно знаешь, что нет! — ответил Джорам. Глаза его лихорадочно блестели, по бледному лицу струился пот. — Ты знаешь о ее силах. Она разговаривает с мертвыми, которые... Боже мой! — прошептал он, внезапно осознав. — Вы напали на Мерилон!— Не надо винить майора Боуриса, Джорам. Он, в конце концов, солдат. Не ждал же ты, что он будет покорно стоять на месте, как бык на бойне?— У него ничего не выйдет. Вам не пробить магического купола над городом.— В этом ты, друг мой, ошибаешься. У нашего тупоголового майора возникла гениальная идея. Он переделал десантные модули в боевые корабли и намерен с помощью лазерного огня разрушить магический купол. Магии он не пробьет, но Жизнь из тех, кто купол поддерживает, вытянет. Скоро щит развалится, хрустальный дворец рухнет с небес, утянув за собой эти три здания на огромных мраморных плитах — как их там называют? Три Сестры? Ах, бедные, они тоже разрушатся!— Погибнут тысячи людей! — в ужасе воскликнул Сарьон. Глядя на равнину, он видел яркие вспышки света, солнце, отражающееся от металлических тел тварей, которые, как муравьи, ползали по периметру города. Это он видел глазами — а воображение рисовало куда больше.Принц Гаральд — если он еще жив — будет отважно сражаться, но эта неожиданная атака выбьет его из колеи. Лорда и леди Самуэлс с маленькими детьми, остальные знатные семьи, чьи дома построены на этих мраморных плитах, постигнет страшная смерть среди обломков. Хрустальный дворец разобьется на миллионы острых, как кинжалы, осколков, которые полетят во все стороны...— Отпусти свою жизнь, — печально повторила Гвендолин.— Если бы я мог там оказаться! — тихо простонал Джорам. — Я мог бы помочь... да что я говорю? — горестно рассмеялся он. — Я же сам все это на них навлек! — Он сполз на землю и, сидя спиной к колонне, закрыл глаза окровавленной рукой.— Пришло время Пророчеству свершиться, Джорам, — сказал Волшебник. — Оставь их на волю судьбы. Как там говорится в этой милой фразочке? «В руке его будет погибель мира...»— ...или его спасение, — сказала Гвендолин.В своем отчаянии Джорам словно бы и не слышал ее. Но зато услышал Сарьон. Обернувшись, он воззрился на девушку. Она тоже смотрела на осажденный город широко раскрытыми глазами, и на губах ее была прекрасная, печальная улыбка. Медленно и спокойно, чтобы не испугать, каталист положил руку на ее плечо.— Что ты сказала, дорогая моя?— Она бредит! — резко оборвал его Чародей. — Довольно. На случай, если ты забыл: убийца все еще здесь. Каталист, открой Коридор!Рука протянулась к нему, пытаясь помочь Сарьону удержаться на краю пропасти. Только потянуться к ней, только схватиться...— Продолжай, дорогая, — произнес он дрожащим голосом, пытаясь сдержать возбуждение, чтобы не испугать ее.Гвендолин озиралась вокруг с рассеянным видом.— Тут есть один старик, очень старый, епископ... Где вы? О да. Вон, в черном, — она показала куда-то. — Он столетия ждал, чтобы кто-нибудь выслушал его. Он говорит, что мы ошиблись, сбежав из родного дома, как злые, испорченные дети. Затем начались Железные войны, и все развалилось. Он молился, чтобы ему помогли найти способ исправить мир. Олмин снизошел к его молитвам, надеясь, что человечество сойдет с опасного пути, которым движется. Но епископ был слишком слаб. Он видел будущее. Он видел страшную опасность. Он видел обещанное освобождение. Потрясенный увиденным, он умер. И слово Олмина, которое должно было стать предупреждением, осталось невысказанным. И люди в страхе своем сделали из него Пророчество.— Страх... предупреждение... — пробормотал Сарьон, и свет начал заполнять его душу. — Джорам, ты понимаешь?Джорам даже не взглянул на него. Он сидел, потупив голову, лицо его было закрыто спутанными черными волосами. — Брось, отец, — хрипло проговорил он. — Сражаться бесполезно!— Нет, не так! — Сарьон в экстазе воздел руки к небесам. — Господь мой! Творец мой! Простишь ли ты меня? Джорам, есть путь...Треск, вой. Воздух наполнился летящими осколками камня.Джорам сбил Сарьона с ног и повалил на пол. Менджу распластался за колонной.— Гвен! — крикнул Джорам, пытаясь дотянуться до жены. Испуганная неожиданным громким звуком, она стояла на открытом месте, в замешательстве озираясь по сторонам. Но прежде, чем Джорам успел добраться до жены, незримые руки выхватили ее из опасного места и унесли к дальней стороне Храма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43