— Мог бы просто сказать «нет», — фыркнула стрела. Изогнувшись последний раз, она выбралась из колчана, и в зелено-оранжевом мазке перед Мосией явился Симкин в натуральную величину, руки по швам, пятки вместе. — Я весь застыл, как покойная императрица, и пальцев ног не чувствую, — уныло пожаловался он. — Как тебе мой костюм? Я назвал его «Ядовитая зелень». Помнишь, была такая веселая шайка разбойников, предводитель которых рыскал по лесу в шелковых штанах и остроконечной шляпе с перьями? Его поймали, когда он выделывал забавные штуки с оленем. Местному шерифу пожаловались на него, и в результате...— Что ты здесь делаешь? — прорычал Мосия, глядя в туман и пытаясь увидеть или услышать хоть что-нибудь. Ему казалось, что с левой стороны доносятся приглушенные звуки, но он не был уверен. — Ты ведь знаешь, Гаральд сказал, что не желает видеть даже кончика твоего оранжевого шарфа на поле боя!— Гаральд добрый мальчик, и я люблю его до безумия, — заметил Симкин, потягиваясь с удовольствием, — но ты должен признать, что порой он невероятно напыщен...— Тс-с-с! — обалдев от таких слов, зашикал Мосия. — Тихо!— Не хотел говорить тебе, старина, — весело продолжал Симкин, — но сейчас мы наверняка в нескольких милях от Поля. Не смотри так уныло. Все равно это ужасно скучно. Шайка стареющих колдунов будет обмениваться заклятиями, если только слова вспомнят. Каталисты станут бездельничать на солнышке. Да, порой какой-нибудь молодой сорвиголова оживит представление, пустив на вылазку пару кентавров. Забавно будет посмотреть, как эти стариканы подберут свои одежды и кинутся в отступление, проламываясь через кусты. Но уверяю тебя, в целом все это ужасно скучно. Все равно никого не убьют.— Да никого и не предполагается убивать! — в сердцах бросил Мосия, с беспокойством думая о том, вдруг Симкин прав и он действительно так далеко от Поля.— Знаю. Я скорее надеюсь, что кентавр вырвется или гигант озвереет и бросится в бой, но вряд ли мне повезет и кто-то будет убит. Мне стало очень скучно. Хуже того, я прибыл в одной колеснице с бароном фон Лихтенштейном, который обычно привозит великолепные холодные закуски. Он взял с собой огромную плетеную корзину, из-под крышки которой исходил изумительнейший запах. Но это было где-то за час до полудня, барон ужасно меня утомил, желая комментировать все передвижения самолично. Я сказал ему, что изнываю от голода, но он пропустил мимо ушей мои деликатные намеки насчет того, что закуска могла бы оживить мой упавший дух. Наконец я решил найти тебя, милый мальчик. Мне все равно надо было сказать тебе кое-что важное.— Сейчас не полдень. Который час? — спросил Мосия, желая, чтобы Симкин больше не заговаривал о еде.— Где-то час или два пополудни. Кстати, было дважды разумно с моей стороны спрятаться в твоем колчане, правда?Мосия снова перебил его:— Что за важную вещь ты хотел мне сказать?Симкин поднял бровь.— Да, действительно, — сказал он со странным, полунасмешливым-полусерьезным выражением лица, от которого у Мосии всегда мурашки по коже шли. — Я наткнулся вчера вечером в Мерилоне на твою старую знакомую.— Мою? — с подозрением посмотрел на Симкина Мосия. — Кого же?— Да ту твою подружку, колдунью из Дуук-тсарит.— Боже мой! — Мосия вздрогнул и побледнел.— Клянусь бородой Олмина, мой мальчик! — с веселым изумлением глядя на него, произнес Симкин. — Не надо так. У тебя виноватый вид, а ты ведь ничего дурного не сделал, уж я это знаю.— Ты не знаешь, каково все это пережить! — сглотнул комок в горле Мосия. — Иногда мне снится ее лицо, она смотрит на меня, ухмыляется... — Мосия воззрился на Симкина, внезапно полностью осознав смысл сказанного. — А что ты делал в Мерилоне прошлой ночью?— Я там всю последнюю неделю провел, — зевнул Симкин. С отвращением глянув на пенек, на котором сидел Мосия, он мановением руки сотворил кушетку и улегся на нее, заложив руки за голову. — Там были замечательные пиры.— Но Мерилон — наш враг!— Дорогой мой мальчик, у меня врагов нет, — заметил Симкин. — Но ты разорвал цепь моих размышлений. А там тоже было что-то важное. — Он нахмурился, пощипал бородку. Вокруг него клубился густой туман, постепенно скрывая его из виду, пока перед глазами у Мосии не осталась только ярко-оранжевая шляпа, которую Симкин носил с этим зеленым костюмом, и кончики оранжевых башмаков.— Ах, да. Эта ведьма как бы между прочим спросила меня, не видел ли я в последнее время Джорама.— Джорама?! — в ужасе повторил Мосия. Вскочив он подошел поближе к Симкину и оперся на кушетку, стоявшую средь леса, чтобы хоть так успокоиться, ощутив под рукой нечто реальное. — Но... но это же бессмысленно! Может, ты ослышался, или она не думала...— Все было в точности так, как я сказал. Я был просто ошеломлен. Буквально. Споткнулся и шлепнулся, прямо из воздуха. «У меня в ушах вата, — сказал я ведьме. — Плохо слышу. Мне показалось, будто бы вы спрашивали о Джораме?» «Именно», — ответила она. Они народ прямой, эти Дуук-тсарит. Вокруг да около не ходят. «Джорам? — повторил я. — Тот парень с замечательным мечом, который... хм... пропал около года назад?» «Тот самый», — сказала она. «Стало быть, мы говорим о призраке? — спросил я, боюсь, дрожащим голосом. — Который костями стучит, цепями звенит, топает по ночам? Джорама видели расхаживающим по залам в ночной сорочке?» Она не ответила, просто вот так вот уставилась на меня. — Симкин изобразил пронзительный, как кинжал, взгляд ведьмы так успешно, что Мосия снова вздрогнул и торопливо кивнул.— Понимаю, — пробормотал он. — Продолжай.— Затем она сказала: «Я еще поговорю с тобой», а они всегда говорят то, что думают. Клянусь, — серьезно сказал Симкин, сам вздрогнув, причем это вовсе не было игрой, — я прямо почувствовал, как меня по уху ледяными пальцами погладили...— Не говори такого! — Над губой Мосии выступили бисеринки пота. — Особенно сейчас. — Он огляделся по сторонам. — Ненавижу этот проклятый туман! Ты ничего не слышишь? — Он замолчал, прислушиваясь. Странное низкое гудение доносилось из мглы. — Что там происходит? Почему мы ничего не делаем?— Ну, ты конечно же прекрасно понимаешь, что это значит?— Нет! — сердито ответил Мосия, склонив голову набок и стараясь определить направление, откуда доносится странный звук. — Но я полагаю, что ты мне расскажешь.— Это значит, милый мальчик, — напыщенно ответил Симкин, — что у Ксавьера нет Темного Меча. А еще — и он, и Дуук-тсарит уверены, что Джорам вернулся. А значит, снова возникла угроза, что Пророчество исполнится.Мосия ничего не сказал. Он больше не слышал никаких подозрительных звуков, потому подумал, что все это игра его воображения. Глядя в туман, он покачал головой.— А ведь Ксавьер прав, знаешь ли, — неохотно сказал он наконец, понизив голос. — Джорам действительно вернулся. Я чувствовал это в глубине души, когда вступил на тот берег и увидел лежащего там Сарьона. Только Джорам мог разрушить заклятие... — Он помолчал, затем с трудом добавил: — Мы должны убедить Гаральда...— Цыц! Туман рассеивается! — воскликнул Симкин, вскакивая на ноги.Прозвучал зов одинокой трубы. Подул резкий холодный ветер, разогнал цепкие пряди тумана, ползшие по земле, а затем улетел. Теперь в небе сияло во всей красе полуденное солнце.Прищурившись от яркого света, чувствуя, как согревается все тело, Мосия торопливо схватил арбалет и забросил колчан со стрелами на плечо.— Вон мой отряд! — он показал на группу людей, строившихся в ряды под командой одного из сыновей кузнеца. — Меньше чем в двадцати футах! Я не потерялся! Я здесь!Мосия начал кричать, размахивать руками. И тут он снова услышал то странное гудение, уже намного ближе и громче. Он обернулся посмотреть...Юноша раскрыл от ужаса рот. Страх пригвоздил его к месту, пронзил душу, высосал из него все силы. Он не мог двигаться, не мог думать. Он мог только смотреть.— Симкин! — жалко пропищал Мосия, жаждая прикоснуться к живой плоти, увериться, что он сам вообще существует среди всего этого ужаса. А ужас все теснее смыкался вокруг него, куда страшнее и холоднее, чем туман. — Симкин! — стонал он. — Не покидай меня! Где ты?!Ответа не было. ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯНЕЗРИМЫЙ ВРАГ Принц Гаральд не понимал, что творится. Он ошеломленно смотрел на свою Игровую Доску, не в силах постигнуть происходящее.На северном фланге шла атака на его фигурки. Они отчаянно сражались, защищали свою жизнь.Они умирали...Но там ничего не было! Никакого врага!— Что это? — прохрипел Гаральд, вцепившись мертвой хваткой в край Доски, словно пытаясь выжать ответ из безмолвного камня. — Что происходит? — обратился он к командирам, которые оцепенело смотрели на него. — Кардинал? — Принц яростно глянул на церковника.Но лицо Радисовика было мертвенно-бледным, а губы его шевелились в беззвучной молитве. Он только покачал головой в ответ.— Не знаю, — умудрился он наконец выговорить.— Ксавьер! — в бешенстве прорычал Гаральд, вцепившись пальцами в камень. — Это он виноват! Темный Меч! И все же...— Нет, ваше высочество, — ответил Радисовик, трясущейся рукой указывая на Доску. — Смотрите — та сила, что напала на нас, атакует и его!Гаральд снова посмотрел на Доску, и у него глаза полезли на лоб.Фигуры императора Ксавьера, похоже, сражались с тем же незримым врагом, поскольку перестали атаковать фигурки принца и теперь тоже отстаивали свою жизнь.Фигуры! Гаральд застонал. Там умирали настоящие, живые мужчины и женщины, а не фигурки, которые представляли их на Игровой Доске. Беспомощно и растерянно глядя на все это, принц увидел, как ряды Мастеров войны на северной части Доски начали нарушаться. Фигурки обращались в бегство. Некоторые облаченные в алое колдуны падали так, как будто их бил в спину кто-то невидимый, а когда жизнь покидала их, они попросту исчезали с Доски. Другие колдуны и чародеи пытались противостоять незримому для Гаральда врагу, но эти крошечные фигурки тоже вскоре исчезли.А вот каталисты не падали на Доску бездыханными — они просто внезапно исчезали.— Да что же это? Что творится? — бушевал принц. Оторвавшись от Доски, он стиснул кулаки. — Где ариэли из того сектора? Где они? — вдруг воскликнул он, ища взглядом в небесах. — Почему они не приносят отчетов?Кардинал Радисовик тоже поднял взгляд и вцепился в принца.— Ваше высочество! Зрители! — настойчиво зашептал он ему в ухо. — Они не знают, что происходит. Вы должны сохранять спокойствие, иначе начнется паника.Принц Гаральд глянул на сверкающие экипажи, кружившие или зависшие в воздухе над ним. Их богатые седоки наслаждались обедом. Сверху доносилось слабое звяканье бокалов с шампанским, неразборчивые голоса и смех.— Спасибо, Радисовик, — сказал принц, делая глубокий вздох. Выпрямившись, он крепко сцепил руки за спиной и попытался изобразить невозмутимость. — Ближе к Доске, — жестко приказал он своим командирам. — Спрячьте ее от посторонних глаз. Надо убрать их отсюда! — тихо добавил он, когда побледневшие приближенные теснее сгрудились вокруг стола. — Но под каким предлогом...— Может, буря, Гаральд? — предложил Радисовик. Он был так перепуган, что назвал принца на людях по имени. — Сиф-ханар...— Отлично! — Гаральд подозвал одного из ариэлей, стоявших рядом. — Лети к Сиф-ханар, — приказал крылатому человеку принц. — Скажи: я хочу, чтобы буря накрыла всю Доску. Дождь, гром, град, молнии — все, что смогут. Это также, быть может, остановит атаку с севера, — добавил он, снова глянув на Доску и задумчиво сдвинув брови. — Пошлите еще вестников, чтобы предупредить зрителей, — Гаральд показал наверх, — и здесь, и над другими частями Поля.Ариэли поклонились, расправили крылья и взмыли в воздух, предлагая остальным следовать за ними. Глядя им вслед, Гаральд увидел, как несколько из них резко сменили курс, пролетая над темным предметом, возникшим среди экипажей.— Это ариэль, — сказал Гаральд, старательно контролируя голос — Они несут его. Наверное, он ранен.Два ариэля осторожно поддерживали своего товарища под руки. Они вернулись к принцу, а остальные отправились передавать его приказы. Ариэли летели медленно, поддерживая с обеих сторон свою ношу. Внизу, пытаясь сохранять спокойствие, с нетерпением ждал Гаральд. Он вдруг остро осознал, что толпа внезапно замолчала, а затем снова забормотала, увидев то, что произошло. Когда ариэли подлетели поближе, Гаральд увидел, что именно они несли, и у него дыхание перехватило от ужаса. Те, что стояли рядом, тоже тихо заахали.Тело ариэля обгорело, перья на крыльях обуглились и почернели. Голова его бессильно моталась, он висел на руках товарищей.— Господин, мы поймали его в воздухе, он падал, — сказал один из ариэлей, когда они опустились на землю перед своим принцем, положив раненого на траву.— Послать за Телдаром! — приказал Гаральд. Сердце его разрывалось от жалости к раненому. Какое же нужно было иметь мужество, чтобы лететь в таком состоянии!Кто-то торопливо побежал за целителем. А Гаральд опустился на колени возле раненого и понял, что уже поздно. Ариэль был без сознания, он умирал. Принц скрипнул зубами. Он должен выяснить, что происходит! Он произнес слово, и в его ладони появилась вода. Смочив обожженные губы ариэля, он сбрызнул почерневшее, потрескавшееся лицо.— Слышишь ли ты меня, друг мой? — тихо спросил Гаральд.Кардинал Радисовик, опустившись на колени рядом с ним, начал тихо читать-отходную молитву.— Per istam sanctam...( Per istam sanctam unctionem indulgeat tibi Dominus quidquid deliquisti. Amen, (лат.) — Этим святым помазанием да отпустит тебе Господь все, в чем погрешил ты. Аминь. (Слова католической молитвы.) )Ариэль открыл глаза. Похоже, он не понимал, где находится. Он дико озирался вокруг и кричал от ужаса.— Ты в безопасности, друг мой, — тихо сказал Гаральд, смачивая его губы водой. — Скажи, что случилось?Ариэль сосредоточил взгляд на принце. Протянув окровавленную руку, крылатый человек схватил Гаральда за плечо.— Чудовищные твари... железные! — Человек начал задыхаться, вцепился изо всех сил в руку Гаральда. — Смерть... ползущая смерть. Спасения нет! — Глаза ариэля закатились, губы раскрылись в немом вопле, который заклокотал и затих в горле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43