— Ничего, кроме банкнот с печатью центрального отделения банка. Быть может, это наведет вас на какое-нибудь след?
После обеда мистер Ридер сидел у себя в кабинете. Неожиданно затрещал телефон. Сняв трубку, он услышал голос сержанта Уилльса.
— Не могу ли я переговорить с вами? Дело касается банкнот.
Несколько минут спустя в кабинет Ридера вошел сержант.
— Эти банкноты были три месяца тому назад выданы мистеру Сиднею Телферу, — доложил, он, — а последний передал их своей экономке, некоей мисстрис Уелфорд,
— И «мисстрис Джексон» не кто иная, как экономка мисстрис Уелфорд? — осведомился Ридер.
— Да. Бедняга Телфер едва не потерял рассудок, когда я рассказал ему о том, что она арестована. Он тут же поехал подтвердить ее личность. Ее выпустили на поруки, и Телфер плакал, как ребенок, утверждая, что она не в своем уме. И как он боялся ее! Когда я привел ее в тюремную приемную, она бросила на него взгляд, и этим взглядом было все сказано. У него ноги подкосились.
Ридер провел день в попытках выяснить что-либо относительно личности мисстрис Ревекки Алемби Мэри Уелфорд. Она была вдовой профессора университета Джона Уелфорда, умершего два года спустя после свадьбы.
Потом она поступила на службу в семью Телферов и с четырехлетнего возраста находилась при Сиднее.
Мисстрис Телфер назначила ее опекуншей над Сиднеем, и таким образом бывшая воспитательница стала опекуншей своего воспитанника и управляла всем домом Телферов.
Дом Телферов также привлек внимание мистера Ридера.
Он стоял у ворот и с любопытством взирал на красный двухэтажный дом. В это мгновение отворилась дверь, и на пороге показалась крупная экономка. Она несла ведро с золой. Ридер поспешил спрятаться.
Затем, услышав, как захлопнулась дверь, он осмелился снова выйти уз своего убежища.
Ридер оглядел садовые дорожки — они не были устланы мрамором. Сиднея Телфера не было видно, но сыщик знал, что он находится в доме. Поэтому он и выбрал место, с которого мог наблюдать за домом, сам оставаясь незамеченным его обитателями.
Управление делами фирмы Телферов перешло в руки конкурсного правления, а сам Сидней по-прежнему был болен. Он послал своей секретарше уведомление, прося ее прибыть к нему на дом и поручив ей сжечь всю его «частную переписку». Далее он извещал ее о том, что вскоре уезжает за границу.
Ридер ознакомился с содержанием этого письма, ибо он просматривал всю переписку, прибывавшую от Сиднея на адрес фирмы. И это письмо частично послужило причиной появления Ридера в этих краях.
Спустились сумерки. К дому подъехал закрытый автомобиль, и, прежде чем шофер затормозил, из дома выскочил Сидней Телфер. В руках он тащил два больших чемодана и, швырнув их в машину, последовал за ними. Дверца захлопнулась, и автомобиль с большой скоростью понесся по дороге.
Наступила ночь. Со стороны Реджент-парка надвигался густой туман, но Ридер все еще неподвижно стоял на своем наблюдательном посту.
Дом был погружен во мрак, не было слышно ни малейшего шума, -казалось, он вымер.
Но в доме продолжала находиться бывшая воспитательница Сиднея, его бывшая опекунша, ставшая ныне его женой. Эта властная женщина не только стала женою сумасбродного, болезненного юноши, но и фактически переняла руководство делами фирмы, хотя ничего в них не смыслила. Ридер не напрасно потратил свое время на собирание сведений. У него в кармане лежала копия брачного свидетельства, с неопровержимой ясностью устанавливающая подлинный характер отношений между юношей и его опекуншей.
Туман несколько прояснился, что отнюдь не соответствовало намерениям Ридера; он предпочел бы, чтобы туман окутал его густой пеленой, позволив ему и в дальнейшем оставаться незамеченным.
Затем произошло нечто совершенно неожиданное.
К дому медленно подъехало такси. Из машины легко выпрыгнула молодая девушка.
То была мисс Маргарет Беллмен.
Ридер, выждав, пока такси уехало, вышел из своего тайника и направился к девушке.
— О… Мистер Ридер! Как вы меня испугали! -воскликнула молодая девушка. — Я хотела навестить мистера Телфера, он болен, нет… его экономка написала мне, чтобы я его навестила.
— В самом деле? Угодно вам позвонить или вы предпочтете, чтобы я это сделал за вас?
Она ответила ему, что это излишне, потому что вместе с письмом она получила и ключ от дома.
— Она осталась одна с мистером Телфером, который ни за что не хочет разрешить вызвать сиделку, — пояснила девушка, — и…
— Я попрошу вас говорить тише, — прошептал Ридер. — Если мистер Телфер в самом деле болен…
— Но ведь он же не может услышать нашего разговора, — удивленно прошептала в ответ девушка.
— Почем знать? У больных людей всегда очень тонкий слух. Каким способом вам доставили письмо?
— Мне принес его посыльный. Час тому назад. Никто не выходил и не входил в дом, кроме Сиднея.
А Сидней, страшась еврей властной супруги, выполнил бы слепо все ее предписания.
— В письме вас не просили, — продолжал Ридер, — захватить с собою в дом письмо?
— Нет, — возразила Маргарет,-но мисстрис Уелфорд позвонила мне по телефону и попросила меня захватить с собою письмо, потому что Сиднею было бы неприятно, если бы его частная переписка могла кому-либо попасться на глаза. Но почему вы меня спрашиваете об этом, мистер Ридер? Что-нибудь случилось?
Он ничего не ответил и, протолкнув ее к двери, бесшумно последовал за нею.
— Отоприте дверь, — прошептал он, — я пойду за вами. Делайте то, что я Вам говорю.
Дрожащей рукою она отперла дверь, Передняя была слабо освещена, слева у лестницы находилась телефонная будка.
Сверху послышался знакомый Ридеру голос:
— Мисс Беллмен?
Маргарет, чувствуя, как сильно бьется ее сердце, остановилась и взглянула по направлению, откуда доносился голос.
— Да, мисстрис Уелфорд.
— Вы захватили с собою письмо?
— Да…
Ридер незаметно прокрался вдоль стены за девушкой.
— Очень хорошо, — продолжал грудной голос. Не угодно ли вам позвонить по телефону врачу — No 65876 — и сказать ему, что мистер Телфер нехорошо себя чувствует. Я попрошу вас закрыть за собою дверь, мистер Телфер не переносит звона.
Маргарет вопросительно взглянула на сыщика, он утвердительно кивнул головой.
Женщина, находившаяся наверху, явно хотела выиграть время, но чего ради было это ей необходимо?
Молодая девушка прошла в телефонную будку. Ридер услышал, как за нею захлопнулась дверь, но то не был обыкновенный металлический стук, он уловил металлическое звяканье захлопнувшегося замка.
Ридер насторожился. Он заметил, что у двери ре было ручки, и, кроме того, замочная скважина была закрыта небольшой металлической заслонкой. Приложив ухо к двери, он услышал голос девушки:
— Но аппарат не в порядке… я… я не могу открыть дверь…
Не теряя ни секунды, он бросился наверх По лестнице и услышал, как впереди захлопнулась дверь. Не выпуская из рук свой зонтик, он бросился к двери.
— Отоприте дверь! — закричал он.
Но в ответ раздался лишь смех.
Ридер повернул ручку зонтика, и в то же мгновение блеснула полоса стали: нижняя половина зонтика, словно футляр, упала на пол, высвободив стальной кортик.
Вонзив кортик в дерево двери, он несколькими движениями проделал в ней отверстие и просунул в него дуло револьвера.
— Отставьте кувшин в сторону, или я всажу вам в голову пулю! — крякнул Ридер.
Комната была ярко освещена, и он увидел перед собою мисстрис Уелфорд, стоявшую около какой-то системы труб. Одна из труб уходила в пол. В руках она держала большой эмалированный кувшин, рядом с нею стояло еще с полдюжины кувшинов.
В углу комнаты виднелся большой круглый котел, к которому вела медная труба. Женщина безучастно взглянула на дверь.
— Он хотел убежать с нею, — сказала она просто, — после всего того, что я сделала для него.
— Отоприте дверь?
Мисстрис Уелфорд отставила в сторону кувшин и задумчиво провела рукой по лбу.
— Сидней мой любимец, — сказала она, — я вынянчила его, воспитала его… В корабле было больше миллиона, но они все обманывают его.
Она бессвязно заговорила об одном из неудачных начинаний фирмы Телфер: о попытках поднятия со дна морского потонувшего корабля. Это начинание стоило фирме немало денег. Не было никаких сомнений, что женщина была душевнобольной.
— Отоприте дверь, мы спокойно потолкуем обо всем этом, — продолжал Ридер. — Я убежден, что идея с испанским кораблем была верной.
— Не правда ли? — оживившись, спросила она и в то же мгновение поспешила к двери и отперла ее. Ридер вошел в комнату.
— Прежде всего дайте ключ от телефонной будки, — сказал он, — вы введены в заблуждение относительно этой молодой особы. Она — моя жена.
Сумасшедшая удивленно посмотрела на него.
— Ваша жена? — переспросила она, и на лице ее медленно расплылась улыбка. — Господи… Как я была глупа! Вот вам ключ…
Уговорив ее спуститься с ним вниз, Ридер освободил молодую девушку из ее заключения.
Он прошептал ей несколько слов, и мисс Маргарет поспешила удалиться.
— А теперь вы мне расскажите, откуда вам известно про кувшины? — приветливо осведомился он.
Она присела на диван и, скрестив руки, стала смотреть на ковер. Потом она заговорила:
— Меня научил этому Джон, мой первый муж. Он был профессором и интересовался электротехникой. Это все очень просто, раз в вашем распоряжении имеется достаточно энергии, — у нас в доме все делается при помощи электричества. У нас электрическое отопление, электрическая плита… И я увидела, что мой любимец разорен… Я выяснила, сколько у него осталось в банке денег… И я поручила Биллингему получить все деньги и доставить их сюда. Сидней ничего не знал об этом, Биллингем прибыл сюда вечером в его отсутствие. Я отослала Сиднея в Брайтон. И потом я все сделала… Я сменила замок у телефонной будки, провела туда трубу из этой комнаты, а проветрить телефонную будку было очень просто. После того, как все было кончено, я пустила в ход электрический вентилятор…
Она рассказала ему о большой электрической печке в прачечной, но в это мгновение дальнейшее ее повествование прервало прибытие полиции и врача.
Горько плача, покинула она зловещий дом, сожалея о том, что теперь некому будет штопать носки Сиднея и следить за состоянием его галстуков.
Ридер прошел с инспектором на первый этаж и показал ему все оборудование.
— Эта труба ведет в телефонную будку…— сказал Ридер.
— Но ведь кувшины пусты, — перебил его удивленный инспектор.
Ридер зажег спичку и опустил ее в кувшин. Спичка мгновенно погасла.
— Углекислый газ, — пояснил он. — Его нетрудно добыть. Простейший способ: полить мрамор серной кислотой. Кислота хранилась в этом котле. Углекислый газ лишен цвета и запаха, но он очень тяжел, вы можете его лить, как жидкость. Она могла купить осколки мрамора, но побоялась, что странная покупка навлечет на нее подозрения. Поэтому она ночью отправилась на поиски мрамора. Она убила Биллингема. Каким-то способом заманив его в телефонную будку, она заперла за ним дверь и удушила его газом.
— А что она сделала с трупом? — осведомился в ужасе полицейский.
— Пройдите в прачечную, — пояснил Ридер. — Там вы ничего ужасного не обнаружите, но увидите Электрическую печь. В этой печи Можно сжечь не только человеческое тело, но и алмаз.
В эту ночь мистер Ридер направился домой в большом смущении. В течение долгих часов он разгуливал по кабинету, мучительно размышляя об одном и том же.
Перед ним была неразрешимая проблема: следовало ли ему извиниться перед Маргарет Беллмен за то, что он осмелился выдать ее за свою жену, или нет?
Глава 5. Зеленая Мамба
Любопытство погубило немалое количество блестящих видов на будущее. Любопытство опаснее карт, алкоголя, безрассудной страсти. Немало людей в погоне за легким заработком и за богатством рисковали сойти с проторенной житейской дороги, чтобы угодить в исследованные дебри жизни и затем, быть счастливыми, если случай позволял им снова вернуться на прежний свой путь.
Мо Лисский занимал в своих кругах солидное положение, которому ему удалось добиться в силу некоторых личных свойств.
Он достиг бы и большего, если бы не был ослеплен неожиданно последовавшим предложением и если бы не поддался соблазну.
Некий араб-аферист, по имени Эль Раббут, не раз совершал поездки в Англию. Иногда он прибывал с пароходами, груженными бананами, плывшими по маршруту Фунчал, Лас Пальмас, Танжир, Опорто, Лондон…
Это был совершенно обыкновенный араб с желтоватым , цветом лица и следами оспы на нем. Он говорил по-английски, потому что ему было суждено в юности попасть в руки американского миссионера.
Этот араб приносил Мо большую пользу, потому что он ухитрялся провозить большие партии наркотиков в Триест ; и дальше на Восток. Не раз он возил ящики с апельсинами, в золотистую мякоть которых были вдавлены металлические капсюли с сахарином, кокаином, гидрохлоратом и прочим контрабандным товаром.
Время от времени Раббут принимал на себя заботу о подобном грузе, труд его хорошо оплачивался, и он был доволен судьбою.
Но однажды он повстречался с Мо в трактире «Четырех веселых моряков» и рассказал ему о вызвавшем много толков воровстве, учиненном шайкою анжерских воров в Феце.
Воры похитили знаменитый смарагд Сулеймана, одну из крупнейших драгоценностей Востока.
Никто, даже султан Абдул Азис, во времена самого жестокого денежного кризиса, не осмелился изъять этот камень из мечети Омара и обратить его в деньги.
Но анжерцы не испугались святотатства, они вломились в мечеть, убили двух сторожей и исчезли, захватив с собою исполинский смарагд. А вслед им понеслись стенания и проклятия, раздававшиеся от западного побережья Марокко до Калькутты.
Это не повлияло на решимость воров, все помыслы которых были направлены на подыскание платежеспособного покупателя. Эль Раббут, чьи свойства всем были известны, оказался также впутанным в эту историю.
И вот об этом он и рассказал своему приятелю Мо Лисскому во время встречи с ним в трактире «Четырех веселых моряков».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19