.. Ну, не знаю, наверное,
ничего особенного... Я имею в виду, это так не похоже...
- Дорогая, ты рассказываешь мне или просто споришь сама с собой?
Почему это так не похоже на мисс Огл, что она пьет чай?
- Да нет, ничего. Наверное, не стоило и говорить. В конце концов,
мисс Огл...
- Или говори, или не говори. Раз уж начала, то заканчивай, - коротко
сказал доктор.
- Видишь ли, - заметила миссис Уиллерс, - это был не просто чай, это
было чаепитие особого рода. Очень странный набор. Бутерброды с селедочным
маслом почти в полдюйма толщиной и тарелка с целой кучей корнишонов и
маринованных луковиц... - Она не закончила.
Муж уставился на нее.
- Да нет же, Милли! Ты наверняка ошиблась. Боже мой, только не мисс
Огл! Фантастика! Не верю!
- Должна сказать, что все это довольно странно, - заключила миссис
Уиллерс. - Но этот набор еды к чаю весьма забавен, ты не находишь?

9. ОБСУЖДЕНИЕ СИТУАЦИИ
Свадьба Алана Хьюза и Феррелин Зеллаби, которая, насколько я понял,
планировалась на конец марта или начало апреля, состоялась в начале января
и прошла весьма скромно.
"Скромно" в данном случае означает, что гостей в поместье Кайл было
приглашено человек семьдесят. Невеста была очаровательна и хладнокровно
резала торт. Жених, уже не столь встревоженный, как вначале, производил
приятное впечатление на подруг невесты, и видно было, что он наконец
пришел в норму. Речь отца невесты сначала была чересчур взволнованной, но
под бдительным оком его второй жены, матери невесты, оказалась - для него
- достаточно краткой и вполне приемлемой по содержанию. В общем, все
прошло очень хорошо.
В холле, куда я спустился подождать Джанет, не было никого, кроме
доктора Уиллерса. Глубоко задумавшись, он неподвижно застыл с шарфом в
руке, наполовину надев пальто. В таком состоянии он пребывал около минуты,
пока к нему не подошел мистер Либоди. Доктор огляделся вокруг, словно не
понимая, где он находится, и вернулся с небес на землю.
- О, здравствуйте, викарий. Вы прекрасно провели службу. Невеста была
очаровательна, вы не находите? И жених тоже очень приятный молодой
человек. Думаю, им не о чем будет жалеть.
Мистер Либоди кивнул.
- Спасибо, доктор. Прекрасная молодая пара. Кажется, что они просто
созданы друг для друга.
Взгляд его блуждал. Если они и думали об одном и том же, то никак
этого не показывали.
- Вас подвезти, викарий? - предложил доктор.
- Буду вам крайне признателен.
Мистер Либоди снял с вешалки пальто. Доктор протянул руку, чтобы
помочь, но викарий, вместо того чтобы повернуться к нему спиной, вдруг
посмотрел ему прямо в глаза.
- Я уже несколько дней собираюсь спросить Вас, доктор. Вы не думаете,
что нам стоило бы поговорить - в любое время, когда Вам будет удобно?
Доктор Уиллерс кивнул.
- Я как раз собирался просить Вас о том же. Может быть, прямо сейчас?
У меня сегодня свободный вечер.
- Отлично, - согласился мистер Либоди, с ноткой облегчения в голосе.
Пока доктор помогал ему надеть пальто, он добавил: - Думаю, что у меня
дома нам никто не будет мешать.
Я смотрел, как они уходят, погруженные каждый в свои мысли. Тогда я и
не подозревал, в чем причина их тревоги, и лишь много позже узнал, о чем
они беседовали.

Когда они вошли в дом викария, мистер Либоди первым делом направился
в кабинет и разжег огонь в камине.
Доктор Уиллерс снял пальто и уселся в одно из кресел, протянув руки к
огню. Преподобный Хьюберт занял кресло напротив и некоторое время
разглядывал языки пламени. Наконец он сказал:
- В наши дни люди уже не столь набожны, как их предки, - многие
предпочитают теологии более современные науки. Поэтому, вероятно, в
некоторых отношениях вы знаете мою паству лучше меня. Нам обоим, каждому в
своей области - которые, впрочем, существенно перекрываются - приходится
выслушивать людские исповеди. И, хотя этика отношений между двумя людьми,
выслушавшими одну и ту же исповедь, мне не совсем ясна, мне кажется, что,
когда дело касается столь серьезной проблемы, не будет неэтичным, если они
проконсультируются друг с другом - избегая, естественно, подробностей
личного характера.
Мистер Либоди отвел взгляд от огня и вопросительно посмотрел на
собеседника. Доктор кивнул.
- Да, - согласился он, - думаю, что в нынешних необычных
обстоятельствах это вполне допустимо.
- Рад это слышать, очень рад, - сказал викарий. - Честно говоря,
доктор, не могу припомнить, когда я был столь же обеспокоен или когда был
так же не в состоянии утешить некоторых своих прихожан, как сейчас.
Уверен, вы понимаете, что я имею в виду.
- Нет, - решительно сказал доктор. - У меня, правда, есть основания
для беспокойства - и думаю, что их будет еще больше. Мои причины для
беспокойства несколько иного рода, и, вероятно, не столь тревожны - короче
говоря, моя задача заключается в том, чтобы предпринимать практические
шаги, связанные с последствиями; причины же меня волновать не должны.
- Да, - ответил викарий, угрюмо глядя в огонь. - Когда вы теряете
пациента, вы знаете, что сделали все, что могли, но бессильна оказалась
медицина; когда же я теряю кого-то из своей паствы, то в том, что мне не
удалось наставить его на путь истинный, виновен лично я. Медицинская
профилактика становится сильнее, но я боюсь, что моральная профилактика
слабеет. Иммунитет, который при этом развивается, - это мера человеческого
падения.
Он вздохнул.
- Впечатление часто обманчиво, вы же знаете, - сказал доктор. - Если
допустить, что в наши дни появляются более искусные дьяволы, сомневаюсь,
что слабость столь серьезна, как кажется. Похоже, вам мешают две вещи -
искушения стали более утонченными, а наказания за уступки им стали менее
очевидными, поскольку они менее строги. Но еще слишком рано говорить об
упадке. - Он сделал паузу, а затем, как бы отбрасывая в сторону общие
рассуждения, перешел к сути: - Проблема, конечно, заключается в этих
беременностях?
Викарий кивнул.
- Я бы сказал, что по большей части они являются практическим
подтверждением моих слов - я более чем уверен, что это самая важная часть.
Доктор слегка нахмурился.
- Думаю, нам следует быть практичными, викарий. Моральные вопросы,
несомненно, по-своему важны, но сейчас, я думаю, более существенна
практическая сторона дела.
- О, я сейчас не это имел в виду, хотя это тоже важно.
- Думаю, викарий, что я не совсем вас понимаю.
Преподобный Хьюберт поколебался, но наконец собрался с духом.
- Дело вот в чем, - сказал он. - Я могу в качестве примера привести
трех молодых женщин, моих прихожанок - мы договорились не употреблять
имен, поэтому я не назову их, - но две из них из прекрасных семей, про
третью можно сказать почти то же самое, и они все побывали у меня в
течение последних трех недель. Они пришли за поддержкой, потому что
нуждались в помощи; они не испытывали ни стыда, ни раскаяния, не
чувствовали за собой вины: они пришли просто потому, что были испуганы. -
Он, нахмурившись, сделал паузу. - Вы можете сказать, что в наши дни ничего
необычного в этом нет. Изменились социальные ценности, изменилась и мера
ответственности. Но здесь другое дело. Как я уже сказал, они пришли ко
мне, так как были испуганы; я пытался помочь им, но когда пришла третья, я
испугался тоже. - Он снова помолчал, затем продолжил: - Я немного знаю
человеческую природу. Я крестил всех трех. Они росли у меня на глазах. У
меня не меньше оснований доверять им, чем любому другому человеку. Так что
же я могу сказать, что же я могу подумать, когда все три полностью - и с
искренностью, в которой я не могу сомневаться, - отрицают, что когда-либо
оказывалась в ситуации, в которой они могли бы, как говорится, "попасть в
беду"? - Викарий медленно покачал головой. - Тупое упрямство, с которым
женщины отстаивают свою невинность перед лицом любых доказательств,
общеизвестно, но этих женщин нельзя назвать ни тупыми, ни невежественными;
собственно, именно по этой причине они и напуганы.
Одна из них сказала мне: "Если бы я могла предполагать это, святой
отец, я бы, конечно, беспокоилась и ожидала позора - но я знала бы, в чем
дело. И не перепугалась бы до смерти, как сейчас!" Другая вела себя
примерно так же. Она сказала: "Я не знаю, не понимаю, мне страшно... Никто
не может представить себе, что я чувствую. Когда с тобой происходит такое
и ты не можешь даже предположить, как и почему это случилось, это ужасно".
Я уверен, что это не сговор. Каждая из них верила в то, что она
говорит правду. Они искренне ничего не могли сказать о причинах. Это
действительно ужасно - в первую очередь, конечно, для них, но и в не
меньшей степени для всех нас...
C тех пор, как ко мне пришла первая из них, я задаю себе вопрос - что
об этом думать? У меня было искушение не поверить им, но я не поддался
ему. Я знаю, что они искренни. И я действительно не знаю, что делать. И не
могу ничем им помочь, как бы мне этого ни хотелось. Это недоступно моему
пониманию. Возможно, есть случаи, о которых я не слышал. Может быть, вы,
как медик?.. Хотелось бы знать, есть ли какие-нибудь сведения,
какие-нибудь известные или предполагаемые условия, при которых такое может
произойти? В конце концов, это уже не единственный случай.
Он замолчал и, наклонившись вперед и зажав руки между колен,
беспокойно взглянул доктору в глаза.
Тщательно раскурив трубку, доктор сказал:
- Думаю, стоит сразу расставить все точки над "i", викарий. Насколько
я понимаю, вы надеетесь - полагаю, вопреки вашим же убеждениям, - что я
смогу представить вам документированную, или, по крайней мере, подробную
информацию о подобных случаях где-то в другом месте. Что ж, боюсь, ваши
убеждения соответствуют истине. Я не могу этого сделать. Я никогда не
слышал ни о чем подобном.
- Вы полностью не доверяете этим молодым женщинам? - с грустью
спросил викарий.
Доктор покачал головой.
- Как представитель медицинской науки, я должен был бы ответить "Да".
Но, исходя из того, что я слышал как человек и врач-практик, я склонен
поверить, что они говорят правду - настолько, насколько они осознают это
сами.
- Рад слышать это от Вас, доктор. Очень рад. Но "настолько, насколько
они осознают это" - что это означает? Стирание памяти? Конечно, есть вещи,
которые разум загоняет глубоко в подсознание, это известно. Но трудно
поверить, чтобы таким образом... Кроме того, их же три! Может быть, что-то
связанное с гипнозом, как Вы думаете? Кто-то с помощью гипноза
воздействует на память своих жертв и стирает из нее информацию о событии?
Возможно ли такое?
Прежде чем ответить, доктор Уиллерс почти минуту смотрел на огонь,
попыхивая трубкой. Потом он повернул голову и с серьезным видом взглянул
на растерянное лицо преподобного Хьюберта.
- Ну что ж, скажу вам всю правду, викарий. Все равно придется, раньше
или позже. Мне известно, что вы близко знаете многих из своей паствы;
вероятно, я знаю своих пациентов не столь хорошо, но в силу своей
профессии мне приходится слышать о том, чего, возможно, не слышите вы. Так
вот, дело касается не только этих трех молодых женщин - в подобной
ситуации, если в ближайшее время ничего не предпринять, окажется бОльшая
часть поселка, и это сильно ударит всем по нервам, если не хуже.
Викарий удивленно посмотрел на него.
- Большая часть? - слабым голосом переспросил он. - Насколько
большая?
Доктор не ответил и продолжал:
- Вы говорили о трех молодых женщинах, которые испугались, хотя они
достаточно умны. Но я могу сказать, что есть много и других, столь же
напуганных, но менее умных. Некоторые из них оказались в гораздо худшей
ситуации, чем те три. Вы слышали о молодой миссис Дорри?
- Я знаю, что с ней не все в порядке. Моя жена говорила... Она?..
Доктор с серьезным видом сказал:
- Я вынужден нарушить профессиональную тайну - думаю это оправдано,
чтобы вы поняли, перед лицом чего мы оказались. Около недели назад молодой
Том Дорри приехал домой в отпуск с флота. Последний раз он был дома
восемнадцать месяцев назад, и что же он видит? Он видит, что жена его
страшно расстроена, и наконец вытягивает из нее, что она ждет ребенка. Что
ж, он не Харриман; он не бьет ее. Вместо этого он молча собирает свои вещи
и уходит. Он отправляется к матери и рассказывает ей, почему он пришел. К
его удивлению, мать принимается защищать его жену и просит его вернуться.
Он говорит, что проклянет себя, если сделает это. Некоторое время они
спорят, наконец она прибегает к последнему доводу - догадайтесь-ка, что
это, - да, она тоже беременна. И она понятия не имеет, как это могло
случиться. Много лет она была почтенной вдовой, и вот... А если это могло
произойти с ней, то может и с другими. Итак, молодой Том совершенно сбит с
толку. Он выходит из дома матери и час или два с ошеломленным видом бродит
вокруг. Наконец немного успокаивается и, все еще озадаченный, решает
вернуться домой. Там он находит свою жену лежащей на полу, а возле нее -
пустую аптечную склянку. К счастью, у него хватило ума сразу же прибежать
ко мне.
Преподобный Хьюберт горестно покачал головой.
- Бедная девочка, - сказал он. - Бедная девочка... Я и не думал...
- Вообще-то, - продолжал доктор, - она почти сразу пришла в себя, но
это не уменьшает трагизма ее намерений. И если есть другие женщины,
испытывающие такое же отчаяние, а я почти уверен, что они есть, в любой
момент может произойти настоящая трагедия...
- Кроме того, - добавил он, - имеется еще один аспект, не менее
тревожный. За последние две недели меня вызывали к двум женщинам, упавшим
с лестницы, и к одной, потерявшей сознание в горячей ванне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29