Ровно в половине шестого.
Сразу же, еще звонок гремел, открыл дверь Алик. Перебирая в
нетерпении ногами в шлепанцах - будто очень в сортир хотел, на выдохе
произнес темпераментное и бессмысленное:
- Ну?!
Смирнов во второй раз обстоятельно вытер ноги о внутренний половичок
(первый раз он их вытирал о внешний, у бордовой двери), повесил куртку,
поставил в угол трость и молча проследовал в кабинет, где, устроившись в
центре и не нагибаясь - нога о ногу, - скинул ботинки. С удовлетворением
понаблюдал, как весело шевелятся пальцы в носках. Пришедший вслед за ним в
кабинет Алик понаблюдал тоже. Понаблюдал-понаблюдал и не выдержал,
повторил обиженно:
- Ну?!
- Ромку и Виктора подождем. Они через двадцать минут, к шести будут.
- Какого еще Виктора? - зная какого, возмущенно закричал Алик.
- Зятька твоего бывшего, известного литератора Кузьминского, - явно
наслаждаясь, подробно пояснил Смирнов.
- Варвара оторвет башку сначала ему, а потом мне.
- Он мне нужен, Алик. Мы, все трое, в принципе люди неглупые, но мы
люди старые, и мозги наши ограничены многими подсознательными запретами,
не существующими у молодых.
- Тоже мне молодой, - по-старчески проворчал Алик. - Ему в будущем
году сорок стукнет. Пойду Варвару подготовлю.
Роман с Виктором явились одновременно и раньше положенного срока на
пять минут. Интересно, видно, что поведает им старый хрен Смирнов!
Уселись. Кинорежиссер Казарян и сценарист Кузьминский на диване,
обозреватель Спиридонов за письменным столом, а пенсионер Смирнов в
кресле. Пенсионер оглядел всех троих строгим начальническим взором и
сделал заявление:
- Предисловий и предварительных разъяснений не будет. Все станет
понятно из содержания моего с крупным нынешним начальником разговора:
- Тогда давай, излагай, - поторопил Казарян.
- Сей момент, - успокоил всех Смирнов и, вынув из нагрудного кармана
рубашки портсигар, положил его на стол. Трое завороженно следили за его
манипуляциями. А Смирнов вдруг обрел ухватки известного иллюзиониста
Акопяна: с эффектным щелчком раскрыл портсигар, за резинку, удерживающую
содержимое, извлек бархатную подстилку, а из-под нее - плоское, не тоще
двух монет, черное пластмассовое сооружение, впритирку лежавшее в
портсигаре. Из сооружения, нажал на что-то, выкинул круглую кассету
размером в среднюю пуговицу. Попросил Алика:
- В средний ящик я коробочку положил. Дай мне ее.
Алик безмолвно протянул ему коробочку. Смирнов вынул из нее еще одну
пластмассовую штучку и приспособил кассету.
- Вот эта хреновина, - он указал пальцем на сооружение, извлеченное
из портсигара, - только записывает, а эта, - он потряс штучкой из стола, -
воспроизводит. Будем слушать?

5
Магнитофонная запись:
И.Д.: Вот с чего начать - не знаю.
А.И.: Очень удобно начинать с начала.
И.Д.: Начало-то не одно, слишком много разных начал... В общем, по
порядку. Общеизвестно, что определенные здания и помещения организаций, в
большей или меньшей степени связанных с заговорщиками, были опечатаны лишь
на третий день после краха путча. А к разборке их текущей переписки и
самых свежих архивов наши комиссии приступили совсем недавно. И сразу
столкнулись с одним обстоятельством: исчезла часть документации, связанной
с подготовкой путча и, это нам известно, в копиях направленной в филиалы
этих организаций как руководство к действию...
А.И.: Долго вспоминал любимое словечко кинорежиссера Романа Казаряна.
Вспомнил - эвфемизм. Давайте без эвфемизмов, дорогой Игорь Дмитриевич.
Определенные здания и помещения - серые дома на Старой площади, отдельные
организации - наше ленинское ЦК коммунистической партии Советского Союза.
Сразу же ответ: займитесь филиалами, как вы элегантно и опять же
эвфемистически величаете обкомы. Цековские бумажки - всякие там
обоснования, рекомендации, инструкции и директивы местные боссы сохранили
наверняка. Для собственной отмазки.
И.Д.: Вы меня перебили.
А.И.: Миль пардон.
И.Д.: Здесь мы, безусловно, концы найдем. И действуя именно так, как
вы сейчас, правда, несколько запоздало советуете. Но это лишь часть пропаж
и часть не самая существенная. Исчезла ключевая документация по финансовым
вопросам, которые касаются в первую очередь международных контактов по
поводу валютного обеспечения партии...
А.И.: Пресловутое золото партии? Там вам будет тяжелее. Здесь адресат
- не ваши филиалы, здесь адресат - солидные банки, свято хранящие тайну
вкладов.
И.Д.: Вы опять перебили меня...
А.И.: У нас же диалог?
И.Д.: Диалог потом. Сперва подробная информация. Документация эта
хранилась в секретном сейфе, шифр которого был известен считанным
единицам. Так вот, одна, простите за тавтологию, единица исчезла
бесследно. Человек этот числился консультантом, была такая в ЦК
сравнительно скромная должность, но роль его в финансовых делах
определяюща: прямые связи с Минфином, с Внешторгом, неофициальное, но
безусловно значительное в банковских и коммерческих - как государственных,
так и частнопредпринимательских - кругах влияние. По сути дела, все
международные финансовые операции партии осуществлялись им. Даже если
допустить гипотетический случай, что вдруг, по мановению волшебной
палочки, документация окажется у нас в руках, то документация эта без его
пояснений - черный ящик.
А.И.: Как говорится, доставьте его живым или мертвым. Но вам он нужен
только живым. Дохлое дело. Скорее всего он уже за бугром. Отщипнем малую
толику от спрятанного, и живи - не хочу, где-нибудь у теплого иностранного
моря.
И.Д.: Не думаю. Чтобы отщипнуть, надо открыто объявиться. В этом
случае мы вправе считать его уголовным преступником и требовать его
выдачи. И его выдадут нам, будьте уверенны.
А.И.: У вас есть доказательства, любые - прямые, косвенные, - что
документы похитил именно он?
И.Д.: Серьезных, убедительных - нет.
А.И.: Все равно, подключайте милицию, ГеБе и - частым неводом.
Мероприятие, конечно, примитивное, но чаще всего приносящее плоды.
И.Д.: На каком основании? Только по подозрению?
А.И.: Ага.
И.Д.: Законно ли это?
А.И.: Вполне, если другая обертка. Допустим, розыск пропавшего без
вести. У него жена, дети, естественно, имеются?
И.Д.: Он холостяк.
А.И.: Сколько же ему лет?
И.Д.: Сорок два.
А.И.: Педераст что ли?
И.Д.: Право, не знаю...
А.И.: А надо бы знать. Все равно, ничего лучше частого гребня не
придумаешь.
И.Д.: Мы не хотим подключать официальные органы, Александр Иванович.
А.И.: Боитесь, что там существуют его информаторы?
И.Д.: Боимся.
А.И.: А подключать к этому делу меня - не боитесь?
И.Д.: Нет. Прошлогодняя ваша акция вполне удостоверяет вашу
лояльность по отношению к российским властям. Кроме того, я двадцать лет
знаю Алика Спиридонова...
А.И.: И его рекомендации для вас вне сомнений. Тогда более подробные
сведения о фигуранте. Личность, ближайшее окружение, прямые связи...
И.Д.: Вы согласились заняться этим делом?
А.И.: Нет еще.
И.Д.: Тогда со сведениями повременим. Вы не обиделись?
А.И.: Вы вправе так поступать. Но тогда должны ответить мне на
несколько технических вопросов, которые определят мое согласие или
несогласие.
И.Д.: Спрашивайте.
А.И.: Помимо меня вас кто-нибудь еще профессионально консультирует по
этому делу?
И.Д.: Да. Бывший полковник КГБ Зверев. Восемь месяцев тому назад он
порвал со своим учреждением и выступил с рядом разоблачительных статей. Вы
его знаете?
А.И.: Откуда? В той конторе полковников, как собак нерезанных.
Значит, один полковник у вас имеется. Зачем вам второй? Я?
И.Д.: Зверев - сугубо кабинетный работник. Так сказать, теоретик. А
вы...
А.И.: ...А я - сыскарь. Понятненько. Вопрос второй: деньги на эту
операцию есть?
И.Д.: Вы имеете в виду ваш гонорар?
А.И.: Я пока еще гонораров не получаю.
И.Д.: А портсигар?
А.И.: Портсигар - всего лишь сувенир.
И.Д.: От бывшего рэкетира, а ныне процветающего бизнесмена Александра
Петровича Воробьева.
А.И.: Ишь ты! Уже кое-что умеете.
И.Д.: Так зачем же вам деньги, Александр Иванович?
А.И.: Ну и ну! То зрелый муж, то дитя. Вы что думаете, что я на
кривой ноге буду один вести слежку, мотаться по городам и весям,
отрабатывать связи, вступать во всевозможные контакты вплоть до огневых?
Куда деть транспортные расходы, прокат автомобилей, оплату информаторов,
которые любят получать наличные за свои услуги?
И.Д.: Чем меньше людей будут знать о цели операции, тем лучше,
Александр Иванович.
А.И.: Костяк будет минимальным. Остальные используются втемную.
И.Д.: Деньги найдем. Так вы согласны?
А.И.: Шесть часов на размышление. Вас устроит?
И.Д.: До половины одиннадцатого я жду вашего звонка по телефону.
А.И.: Худо-бедно, но дело сделано, Игорь Дмитриевич. Ну, а теперь за
всеобщее благополучие.
И.Д.: Мне чуть-чуть.
А.И.: Дерьмовый коньяк-то!
И.Д.: Не сильно ли вы рискуете: выпивши и за рулем?
А.И.: Я - почетный милиционер, о чем свидетельствует красивая красная
книжица, к которой с большим уважением относятся орудовцы. А кроме того,
один мой друг снабжает меня японскими таблетками, напрочь отбивающими
запах.
И.Д.: Тогда пойдемте?
Конец магнитофонной записи.
Казарян, который слушая сидел опершись на ладошку, откинулся,
разбросал руки по спинке дивана и поинтересовался чрезвычайно громким
после магнитофонного бормотания голосом:
- И сколько ты там принял, Санек?
- Поллитра на двоих. Я чуть больше, граммов триста, наверное, -
ответил Смирнов и незаметно глянул на Алика. Тот, сидя за письменным
столом, ногтем сосредоточенно отковыривал что-то от зеленого сукна. Почуяв
смирновский взгляд, он поднял голову и тихо, почти как тайным
магнитофоном, спросил - не у Смирнова, у всех:
- А хорошо ли это?
- Что именно? - с грозной осторожностью как бы не понял Смирнов.
Ощетинился.
- Слушать вчетвером то, что было адресовано только одному.
Ответить Смирнов не успел, вперед выскочил Кузьминский. Тоже завелся
с пол-оборота:
- А хорошо ли, папа Алик, за нашими спинами скрытно обтяпывать дела,
которые многое могут переменить в судьбе страны и хлопающего в неведении
ушами целого народа?
- Это другой вопрос. Меня сейчас беспокоит этическая сторона Сашиного
поступка, - Алик был холоден и обижен. Неизвестно только на кого.
- Беспокоит тебя этическая сторона или не беспокоит - это твое сугубо
личное дело. Саня записал, мы послушали. Как говорится, проехали, -
Казарян вновь переменил позу: уткнув локти в колени, он исподлобья
поочередно, ворочая желтыми белками, оглядывал всех троих. - Я не
спрашиваю: хорошо ли это? Я спрашиваю: что ты от нас хочешь?
- Для начала - ответов на несколько моих вопросов, связанных с этой
записью.
- Для начала... - перебил Казарян, - я уже догадываюсь, что будет в
конце. Что ж, давай, спрашивай.
- Вопрос первый. К Роману и Виктору. Алика не спрашиваю: он
запрограммирован стереотипом двадцатилетнего знакомства. Что за человек
мой возможный работодатель? Виктор, быстро. Не рассуждения - ощущения.
- Уже политикан. Но не законченный. Чувствуется, что не проходил
партийной школы, ты его, Иваныч, прихватил на поворотах. А партийные -
скользкие, не ухватишь. Не глуп, поэтому почти не обнаруживает ликования
по поводу обладания властью. Холоден, рассчетлив, ни разу не завелся, а ты
пробовал его завести. Реакции чуть замедленные. С юмором плоховато. Пока
все.
- Рома, - вызвал следующего Смирнов.
- Ах, Витя, Витя! - Казарян кулаком ткнул в ребра сидевшего рядом
Кузьминского. - Все-то тебе ясно. Я могу сказать лишь одно: серьезный
господин. Хотя есть в нем что-то слабо раздражающее. Поза, что ли, не
своя? Но, наверное, ноблес оближ, так сказать, положение обязывает, а?
- Не густо, - констатировал Смирнов. - Следующий вопрос ко всем
троим: спрятал ли он что-нибудь помимо сведений о фигуранте?
Алик опередил всех:
- Он не прятал. Он жестко локализовал это дело...
- А это и называется - прятать, - перебил его Виктор.
- Он локализовал это дело для того, - упрямо продолжил Алик, - чтобы
как можно конкретнее определить твою задачу. Он хороший парень, Саня. А
осторожен... Конечно осторожен, ответственность-то какая.
- Естественно, прячет, - после того, как презрительно фыркнул носом
на "хорошего парня", вступил Виктор. - Повторяю: уже политикан, и поэтому
волей обстоятельств завязан на многих, с кем по гамбургскому счету и не
следовало бы контактировать. Прячет личные - я не говорю корыстные, я
говорю неприглядные - связи, тем самым, Иваныч, лишая тебя свободного
оперативного пространства. Он оставил тебе одного фигуранта и прикрыл
механизм, где фигурант - деталь, может важная, но - деталь.
- Ну, умный ты, ну, талантливый! - восхитился Казарян и еще раз ткнул
кулаком Виктора в бок. - Но горяч. Я считаю, Саня, что спрятана главная
причина, из-за которой они не прибегают к услугам милиции и ГеБе.
Эти ответы Смирнову понравились больше. Он почесал сморщенный от
удовольствия нос, подмигнул серьезному Алику (тот недоуменно пожал
плечами), и задал третий вопрос. Надо было полагать, последний:
- Где-нибудь наврал?
Помолчали. Подумали. Первым опять высказался Алик. Очень коротко:
- По-моему, нет.
Виктор сидел, отрешенно уставившись в ковер. Поднял глаза наконец,
поморгал неуверенно, тихо на этот раз, заметил:
- Есть на вранье одно подозрительное местечко. Полковник ГБ Зверев.
Не верю я в кабинетных ученых гебистов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39