Генри, бери-ка братишку за руку, и пойдем. - Она
надела короткий кроличий жакет, взбила золотистые волосы. - Ну, не
скучайте, ребята.
Было слышно, как удалялись ее шаги, как постучала она в дверь.
Дейкин подтянул штаны, сел на широкую кровать, жестом указал
остальным на парусиновые стулья. Взгляд опять сделался пустым и
застывшим, как у боксера.
- Ну, с чем пришел, Лондон?
Тот почесал щеку.
- Как тебе нравится, что нам расценки снизили? Мы приехали, а нас
и обрадовали.
У Дейкина дернулись уголки рта. - А как мне может нравиться?
Радоваться нечему.
Лондон подался вперед.
- Ну, и что думаешь делать?
Бесстрастные глаза чуть оживились.
- Ничего пока. А ты?
- А что, если нам объединиться и вместе что-нибудь предпринять? -
Лондон искоса взглянул на Мака, и Дейкин это заметил. Он указал на Мака
и Джима.
- Они - левые?
Мак раскатисто засмеялся.
- Выходит, всякий, кто хочет за свою работу деньги получать,-
левый.
Дейкин быстро, но внимательно посмотрел на него.
- Против левых я ничего не имею Но давайте говорить начистоту. Ни
в какие фракции и группировки мне соваться некогда и незачем. Если вы в
какой партии состоите, мне знать об этом ни к чему. У меня жена, дети,
грузовичок. И ни в чьих черных списках мне числиться неохота, и в
тюрьму за это отправляться - тем более. Ну, так говори, Лондон, с чем
пришел?
- Урожай нужно собрать, Дейкин. А что, если нам удастся поднять
людей на борьбу?
Глаза у Дейкина посветлели, - видно, почуял опасность, - но
остались по-прежнему бесстрастными. Ровным голосом он произнес:
- Ну, хорошо. Поднимешь ты ребят, навешаешь им лапши на уши,
пойдут они за тобой, проголосуют за стачку. А через полдня прикатит
целый состав с теми, кто и за гроши работать готов. Что тогда?
Лондон снова почесал щеку.
- Тогда, скорее всего, мы выставим пикеты.
- А хозяева, - подхватил Дейкин, - соберут законодателей и издадут
указ, запрещающий сборища, да выставят сотню молодчиков с ружьями, - из
тех, кто шерифам помогает.
Лондон растерянно оглянулся на Мака - дескать, выручай, подскажи.
Мак задумался и ответил:
- Мы просто хотели выяснить, мистер Дейкин, как вы ко всему этому
относитесь. Представьте: забастовка на сталелитейном заводе, три тысячи
рабочих выставляют пикеты. Завод, конечно, обнесут колючей проволокой,
пропустят ток. Хозяева поставят охрану, А сколько, по вашему,
потребуется "молодчиков с ружьями", чтобы целую долину оцепить?
В глазах у Дейкина на миг вспыхнул огонек, но тут же погас.
- Вот именно - с ружьями. Ну, не пустим мы тех, кто на нашу работу
позарится, а помощники шерифа возьмут да и откроют огонь. Не выстоят
наши бродяги-работяги, и думать нечего. Как ударят по ним не из
дробовиков, а из винтовок, побегут наши ребята по кустам, словно
кролики. И как тогда быть с пикетами?
Взгляд Джима перебегал с одного собеседника на другого. Но вот он
вмешался в разговор.
- Но ведь тех, новых, кого привезут, почти всех можно на нашу
сторону привлечь, стоит только поговорить.
- А остальных?
- Найдем ребят побойчее, они остальных прищучат, сказал Мак. - Я
ведь сам со сборщиками работаю, знаю, как они из-за расценок страдают.
А яблоки, между прочим, все равно собирать надо. И сады - это не
литейный завод, враз не закроешь.
Дейкин встал, подошел к горке, налил себе немного виски, кивнул и
остальным, однако все трое отказались.
Дейкин сказал:
- Говорят бастовать - это наше право, а вот пике ты - это уже
противозаконно. А, значит, по сути дела, право у нас только одно:
бросить все, отказаться от борьбы. Так вот, я ни в какую борьбу
ввязываться не хочу. Мне есть что терять.
- А куда...- голос у Джима прервался, он прокашлялся и продолжал:
- А куда вы отсюда поедете, мистер Дейкин?
- На хлопок, - ответил тот.
- Что ж, там поля побольше, чем здесь сады. И если нам здесь
срезали плату, то уж тамто еще больше срежут.
Мак ободряюще улыбнулся - молодец!
- Вы и сами это прекрасно знаете, - поддержал он товарища. -
Расценки срезали, срезают и будут срезать, пока у народа терпение не
лопнет.
Дейкин осторожно поставил бутылку с виски, вернулся к широкой
кровати и сел. Посмотрел на свои белые длинные пальцы, от мозолей их
уберегали перчатки.
- Не хочется мне беду накликать. Мы с хозяйкой да ребятишками с
голоду пока не помираем. Но вы, конечно, правы, на хлопке нам тоже
заработать не дадут. И что хозяевам неймется?
- Единственный для нас выход - бороться всем вместе,
организованно, - сказал Мак.
Дейкин беспокойно поежился.
- Похоже, так. Хотя и не по мне это все. Что от меня-то требуется?
В разговор снова вступил Лондон.
- Ты должен своих ребят настроить, а я - своих, если получится.
Мак не утерпел:
- Чего настраивать, если у кого сердце к этому не лежит. Вы только
потолкуйте с ребятами. А они меж собой разберутся. Пока они все
недовольство в себе носят, так пусть выговорятся. Да так, чтоб и до
других садов их слова долетели. Пусть завтра меж собой ребята
поговорят, а потом устроим собрание. Дело быстро пойдет, терпение у
всех уже на пределе.
- Вот что мне в голову пришло, - сказал Дейкин. Скажем, подняли мы
народ на забастовку. А ведь нам здесь оставаться никто не позволит. Все
дороги, принадлежащие государству или штату, для нас закроют. Куда
деваться?
- Я это учел, - ответил Мак. - И мысль у меня вот какая: если нам
разрешат разбить лагерь на частной земле, тогда все в порядке.
- Как сказать. Знаешь, что в Вашингтоне получилось. Забастовщиков
вышвырнули вон, сказали, что у них в лагере антисанитарные условия, а
это угрожает местному на селению. И пожгли все хибарки да палатки.
- Знаю, мистер Дейкин. Но будь у них настоящий врач, никто бы их и пальцем
тронуть не посмел.
-А вы и вправду врач? - недоверчиво спросил Дейкин.
- Нет, но у меня есть друг врач, думаю, он нам поможет. Я, мистер
Дейкин, все стараюсь учитывать. Сколько книг о забастовках прочитал!
Дейкин натянуто улыбнулся.
- Судя по всему, дело не только в книгах. Уж больно вы обо всем
осведомлены. Но мне дела нет до того, кто вы. Не знаю и знать не хочу.
Лондон повернулся к Маку и спросил:
- Вы и вправду думаете, док, что нам по силам хозяевам мозги
вправить?
- Даже если мы и не победим, то такую заваруху устроим, что
хлопковые заправилы не посмеют расценки урезать. Все равно от нашей
забастовки будет польза, даже если нам сейчас и не победить.
Дейкин согласно кивнул.
- Что ж, завтра с утра первым делом поговорю с ребятами. Вы правы,
терпение у них вот-вот лопнет, в душе все так и кипит, да только выхода
пока найти не может.
- Вот мы им выход и подскажем, - вставил Мак. А если получится, то
и с другими переговорите. - Он поднялся. -А нам, пожалуй, пора. Приятно
было с вами познакомиться, мистер Дейкин.
Сомкнутые губы чуть разошлись, показались ровные белые вставные
зубы.
- Окажись я владельцем яблоневого сада в три тысячи акров, знаете,
что бы я сделал? Подкараулил бы вас да и подстрелил бы из-за куста. И
никаких забот! Но я бедняк, у меня всего ничего, грузовичок да палатка
со скарбом.
- Спокойной ночи, мистер Дейкин. До встречи, - попрощался Мак и
вместе с Джимом вышел. До них донеслись слова Лондона.
- Ребята они - что надо. Может, и красные, но хорошей души. - Вот
и сам он показался на пороге, закрыл за собой дверь. Почти тотчас же
открылась другая дверь, чуть подальше, мелькнула полоска света - к
мужчинам подошла миссис Дейкин с детьми,
- Спокойной вам ночи, - попрощалась она, - я смотрела в окно,
поджидала, когда вы выйдете.
Старый "Форд", скрежеща и покряхтывая, повез Лондона, Мака и Джима
домой. У барака он остановился, Мак и Джим попрощались с Лондоном и
пошли к себе.
В темной клетушке Джим улегся прямо на пол, накрывшись ковровым
лоскутом, обмотав шею шерстяным шарфом. Мак сел, прислонившись к стене,
закурил. Помолчал, затушил окурок - мигнули последние искорки в
темноте.
- Спишь, Джим?
- Нет, конечно.
- А здорово все получилось. Когда ты про хлопок ввернул, вот тут
все и встало на свои места. Здорово!
- Я хочу быть полезным! - едва не выкрикнул Джим. - Мак, у меня
душа прямо поет! Даже спать не хочется. Вот прямо бы сейчас взяться за
дело!
- Давай-ка лучше спать, - предложил Мак. - А "дел" по ночам у нас
будет хоть отбавляй.
6
Назавтра выдалось ветреное утро, ветки яблонь раскачивались, на
землю с глухим стуком падали яблоки. Ветер дышал холодом, а меж
порывами, словно затаив дыхание, прислушивался к загадочной осенней
тишине. Сборщики, наглухо застегнув куртки, суетились без меры
-подгонял холод. Грузовики вздымали в междурядьях облака пыли. Она
долго не оседала, завихряясь на ветру.
Учетчик на погрузке, одетый в дубленку, притопывал, спрятав руки с
карандашом и блокнотом в боковые карманы.
- Что, не привык к такому холоду? - полюбопытствовал Джим,
выгружая очередное ведро.
- Еще холоднее будет, если ветер не переменится, предупредил тот.
- Окочуришься, будь хоть из железа.
Подошел угрюмый парень, вывалил из ведра яблоки. Черные брови
насуплены, черные волосы над невысоким лбом вздыбились. В покрасневших
глазах колыхалась злоба. Яблоки со стуком посыпались в ящик.
- Полегче, ты ж их побьешь, они гнить начнут, - заметил учетчик.
- Ах, вот как?
- Да, вот так, и слушай, что я говорю, - учетчик отчеркнул что-то
в блокноте. - А это ведро я тебе не засчитываю. Иди давай.
Парень смерил учетчика тяжелым, недобрым взглядом.
- Погоди, ты еще свое получишь. И очень скоро!
Учетчик побагровел от ярости.
- Поговори у меня еще, поумничай! Здесь таких не держат, не
нравится - отправляйся на все четыре стороны!
Парень злобно плюнул.
- До тебя в первую голову доберемся. Верно, приятель? - Он
многозначительно посмотрел на Джима.
- Ты, давай, лучше за работу берись. А то ни шиша не заработаешь.
- Я на четвертой яблоне, - показал отходя парень.
- И что сегодня такое? - посетовал учетчик. - Никому слова не
скажи - огрызаются.
- Ветер холодный, замерзли. Да, из-за ветра все. Мерзнут люди,
оттого и злые.
Учетчик бегло взглянул на него и язвительно спросил"
- И ты тоже злой?
- И я.
- И что ж это за ветры такие? Что они несут?
- То есть, как - "что несут"?
- Сам прекрасно знаешь, о чем я.
Джим легонько постукивал ведром о колено. Мимо проехал грузовик,
окутав его пылью.
- Ты, поди, из-за своего блокнотика ничего кругом и не видишь. А полистай-ка его
повнимательнее, может, и поймешь, что к чему.
- Вот я и чую. Смуту затеваете, а? Ее нам ветром принесло?
- Ветром только пыль несет, - заметил Джим.
- Знаешь, Нолан, я такой "пыли" уже насмотрелся.
- Тогда ты лучше меня все знаешь, - и Джим пошел прочь.
- Подожди, Нолан! - Джим остановился, повернулся к учетчику. - Ты,
Нолан, парень хороший, работаешь исправно. Так что же готовится?
- Не понимаю. Не понимаю, о чем речь.
- Смотри, в черный список занесу.
Джим решительно шагнул вперед.
- Заноси! И подавись своим черным списком крикнул он. - Я тебе
ничего не говорил. Мальчишка тебе надерзил, вот ты и вообразил невесть
что.
Учетчику стало неловко, он отвел взгляд.
- Да я так, пошутил малость. Знаешь, Нолан, а на северном краю
вроде учетчик требуется. По-моему, ты по дойдешь. Завтра бы и заступил.
Там платят получше.
Глаза у Джима потемнели от гнева, но он сдержался, даже усмехнулся
и подошел к учетчику.
- А что от меня надо? - вкрадчиво спросил он.
- Ловчить, Нолан, не буду. Что-то неладное у нас творится.
Управляющий попросил меня выяснить, что да как. Ты разузнай все как
есть, а я за тебя словечко за молвлю, чтоб тебя учетчиком назначили.
Все-таки пятьдесят центов в час.
Джим, казалось, раздумывал.
- Да не знаю я ничего, - протянул он. - Конечно, я б мог кое-что
разузнать, если мне от этого выгода будет. 1
- Пять долларов тебя устроят?
- Еще бы!
- Ну, вот и ладно. Ты тут походи, присмотрись. А я буду тебе ведра
засчитывать, так что в убытке не останешься. Смотри, может, что важное
и разнюхаешь.
- А вдруг ты меня ребятам продашь? Я тебе расскажу что-нибудь, а
они узнают. Живьем меня съедят.
- Об этом, Нолан, не беспокойся. Если управляющий тебя на службу
возьмет, в обиду не даст. Соберут урожай, глядишь, тебя на постоянную
работу определят, механиком при насосе или куда еще.
Джим призадумался.
- Обещать ничего не берусь. Присматриваться, конечно, буду, узнаю
что - расскажу.
- Ну и молодец. Получишь за это пятерку да и место хорошее.
- Пойду поговорю с тем задиристым, - сказал Джим, - по-моему, он
что-то знает. - И пошел к указанному дереву. Парень как раз спускался с
полным ведром.
- Ага, пришел. Сейчас ведро отнесу и вернусь.
Джим взобрался по лестнице на яблоню, уселся на толстую ветку.
Ветер донес грохот сортировочного конвейера и запах свежего сока -
невдалеке был пресс. Издалека долетело шипенье и пыхтенье маневрового
паровоза.
Парень ловко, по-обезьяньи вскарабкался на дерево и сурово бросил:
- Как до дела дойдет, возьму камень побольше да угощу эту сволочь!
Джим попробовал подход Мака.
- Такого славного парня? За что ж это? И когда это - "как до дела
дойдет"?
Парень присел рядом.
- А ты не слышал, что ли?
- О чем?
- А не донесешь?
- Не донесу.
Парень выкрикнул:
- Мы забастовку затеваем, вот что!
- Забастовку? У нас же отличная работа! Чего бастовать-то?
- Так нас во всем надувают! В бараках полно вшей, хозяйский
бакалейщик дерет пять процентов. И нам же еще плату урезают! Если
сейчас им спустить, на хлопке они нас еще крепче прижмут!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37