— Просто он не может надеяться на то, что свободные женщины родят в достаточном количестве детей — слишком больших или слишком маленьких. Стюард должен быть уверен в том, что завтра у него появится еще больше новых рабов.
— Он их выводит как породу скота, — горестно констатировал Гар.
— Да, он называет это так, — отозвалась Хильда. — Мы же называем это любовью.
Замолчав, женщина отвела взгляд и задумчиво посмотрела в глубь темного помещения.
— Глупые, жалкие, ничтожные люди, вон там! Две парочки, пытающиеся зачать нормальных детей — большая женщина с маленьким мужчиной, а также маленькая женщина с большим мужчиной. Если даже дети и вырастут до габаритов среднего жителя Мидгарда, они все равно останутся рабами.
— Даже если они будут внешне похожи на своих хозяев? — удивленно спросил Гар.
— Даже в таком случае, — с горечью кивнула Хильда. — В их жилах будет течь кровь либо карлика, либо гиганта. Но сын или дочь раба все равно останутся рабами.
Гар деликатно кашлянул.
— Бедняги, — пробормотал он.
— А мы? Разве все мы не достойны жалости? — откликнулась Хильда. — И все-таки, парень, тебя по-настоящему потрясло, как наказали Грету. Никогда раньше не видел такого?
— У меня просто слабый желудок, — буркнул Гар.
— Ну, тогда дождись, пока он придет в норму. Потом найди меня, — со вздохом сожаления проговорила Хильда.
Затем она легонько коснулась его руки и растворилась во тьме.
Гар позволил женщине уйти, прекрасно понимая, почему она приходила, почему рабы не прекращают заниматься любовью — невзирая на то, что их будущие дети тоже станут рабами и будут жить в такой же беспросветной нищете, что и они сами...
Магнус никогда еще он не испытывал такого горького чувства одиночества, как в эту темную ночь.
* * *
Еще до того, как Магнус уснул, он уже узнал об этой планете столько, что имел все моральные оправдания для того, чтобы свергнуть правительство Мидгарда.
Магнус был не совсем уверен в том, что правительство как таковое на Зигфриде существует, однако обладал, по его мнению, полным правом захватить эту страну — по возможности не пролив ни единой капли крови.
Однако сомнения по поводу того, что переворот и захват власти окажутся бескровными, у Магнуса все-таки имелись.
Силу гнева и ненависти рабы умело скрывали, но в том, что эти чувства очень сильны, не было никаких сомнений.
Тем не менее гнев угнетаемых был направлен прямо на их господ и лишь изредка изливался на собственных товарищей по несчастью в ссорах, которые происходили повсеместно между людьми, вынужденными жить вместе, причем слишком близко и скученно. Гара крайне поразило то, что мужчины даже не пытались запугать женщин — притом, что они видели, как надсмотрщики нещадно эксплуатируют несчастных. Ответ заключался скорее всего в следующем: мужчины-рабы, которых всячески унижали надсмотрщики, никоим образом не желали подражать своим угнетателям.
Не меньшее удивление вызывало у Магнуса и то, что рабы-великаны даже не пытались избивать рабов-коротышек. Невольники старались для собственного удобства держаться довольно дружно. Вполне возможно, что причиной подобной духовной близости была крепко связывавшая рабов цепь общих страданий. Полукарлика и полугиганта объединяла нищета инеобходимость наличия взаимовыручки, чтобы выжить.
Хотя, вполне возможно, все это можно было объяснить обычной усталостью, не позволявшей рабам унижать друг друга, однако Гар имел серьезные сомнения на этот счет. Ему доводилось видеть, как люди в крайне тяжелых обстоятельствах все же пытались издеваться над своими товарищами.
Никаких сомнений в силе влияния надсмотрщиков не возникало. Каждую ночь каждый из них выбирал себе новую наложницу, а днем пытался воспользоваться любым, даже самым ничтожным поводом для того, чтобы ударить или каким-либо иным способом унизить кого-нибудь из рабов. Они постоянно находили поводы и для грубых окриков, оскорблений, насмешек, и делали это с несомненным удовольствием.
После того как последствия сотрясения мозга стали проходить и Магнус почувствовал себя лучше, он с большей четкостью смог «прочитывать» эмоции надсмотрщиков и окончательно пришел к выводу, что свои обязанности и свою подлую работу они действительно выполняют с огромным садистским наслаждением.
Гар не испытывал ни малейшего сожаления от того, что читает чужие мысли. Не могло быть никаких сомнений, что эти люди — его враги. Он оказался в таких суровых жизненных обстоятельствах, что просто вынужден использовать свой мощный психоэнергетический ресурс, чтобы вырваться на свободу.
Магнус также не испытывал сожаления и по поводу копания в мыслях стюарда Вульфсона, он прекрасно понимал, что и этот человек — его враг. Гару требовалась любая крупица знаний о здешних обычаях для того, чтобы свергнуть структуру власти, правившую на Зигфриде, составной частью которой являлся Вульфсон.
Магнус узнал, что Мидгард состоит из целой дюжины королевств и каждый из королей управляет своей вотчиной самоуправно, как сам того пожелает; однако на деле это все-таки определялось общей политической линией Совета Королей.
Правление Совет осуществлял круглый год, поэтому королям приходилось передавать часть собственных полномочий своим баронам. Бароны, в свою очередь, разделили свои владения каждый на двенадцать крестьянских подворий, которыми управляли стюарды.
Один раз в год бароны собирались в столице для участия в работе Альтинга — законодательного органа, определявшего направление политики, которую Совет Королей должен был проводить в течение всего следующего года и решать различные правовые вопросы.
Гара удивило то, насколько раздробленной оказалась здешняя власть; ему также искренне хотелось узнать, почему так произошло на Зигфриде, однако разум Вульфсона был девственно чист в части исторических знаний. Кроме того, как выяснилось, стюарда отличало полное отсутствие какого-либо любопытства к тому, что не касалось его плотских запросов и потребностей.
Болезненные ощущения, возникшие вследствие сотрясения мозга, полученного Магнусом, прошли довольно быстро — однако для этого все-таки потребовалось несколько дней, в течение которых ему являлись видения, которые, как чувствовал Гар, ему отныне никогда не забыть.
Надсмотрщики больно избивали Магнуса своими посохами всякий раз, когда он недостаточно быстро, по их мнению, выполнял работу. Такое случалось, когда надсмотрщикам становилось скучно и хотелось позабавиться.
Как-то раз Гар попытался огрызнуться, но это привело лишь к тому, что не менее дюжины негодяев набросились на него с посохами и дубинками. Читая их мысли в те мгновения, когда он пытался защищаться от безжалостных ударов, Гар понял, что все они только и ждали возможности проучить нового раба.
В тот же день, чуть позже, Гар стал свидетелем того, как выпороли мужчину, не выполнившего приказа надсмотрщиков — он отказался избить женщину, как те того пожелали...
Тем же вечером Кавса приказал Гару отнести дрова в дом стюарда, где он увидел, что прислуга — старики-рабы и женщины среднего возраста — все до единого отчаявшиеся апатичные создания, в которых сохранилась единственная эмоция — страх. Те, кто прислуживал хозяину за столом, были одеты довольно прилично, все остальные щеголяли в таких же лохмотьях, что и рабы-батраки.
В конце недели Гар решил, что насмотрелся уже достаточно для того, чтобы четко определить для себя: существующий на планете строй достоин свержения раз и навсегда. Суд — скорый, правый и справедливый — будет вершить лично он сам.
Гар опробовал свои силы сначала на грядках, которые он обрабатывал мотыгой. Когда сорняки сами вылезли из земли, Магнус испытал чувство удовлетворения.
Через несколько минут Гар направил на Кавсу волну «сонных мыслей» и вскоре убедился в том, что своей цели достиг...
В тот же вечер, когда костлявый старый раб получил приказ принести в дом стюарда охапку дров, Гар мысленно толкнул поленья и увидел — опять-таки мысленно, — как раб удивленно выпрямился, а затем осторожно зашагал к черному ходу.
Гар улыбнулся, зная, что дальность действия его пси-энергии могла быть и не такой большой, как сейчас оказалось, но вполне достаточной. Он покопался у Кавсы в мозгу и выяснил, куда тот припрятал его вещи.
После того как стемнело, Магнус еще раз проверил свои способности. Для этого он мысленно пережал кровеносный сосуд в одной специфической части тела Кавсы и, к своему удовольствию, услышал, как находившийся на сеновале надсмотрщик громко, на весь двор, чертыхнулся. Раздался также негромкий шлепок — к сожалению, всего лишь один, — и через пару минут из сарая выскочил Кавса с побагровевшим от ярости лицом. Вскоре оттуда же вышла и женщина, которую он выбрал на эту ночь своей наложницей. В отличие от похотливого надсмотрщика на ее лице читалось нескрываемое удовлетворение — это надо же, как ей повезло!
Охваченный возбуждением и ожиданием чего-то неизвестного, Гар прилег на лежанку. Боль давно оставила его мозг, и он чувствовал, что готов к решительным действиям.
Вокруг планеты, на которой очутился Магнус, обращалось три луны, однако ни одна из них не отличалась яркостью спутника Терры. Но, когда все три одновременно оказывались в небе Зигфрида, над планетой становилось по-настоящему светло.
Гар уже знал время восхода первой из лун, и поэтому выскользнул из сарая в самые первые ночные часы под непроницаемым покровом тьмы, когда поверхность земли освещали лишь тусклые звезды. Караульным в эту ночь, к сожалению, был не Кавса, а другой надсмотрщик, однако теперь Гар относился ко всем им с равной степенью неприязни.
Когда надсмотрщик пересек хозяйственный двор, Гар мысленно заставил его оглянуться, после чего ввел его в состояние непреодолимой сонливости, внушив предвкушение мягкой постели, уютной и теплой, лежа в которой так приятно и сладостно погрузиться в сон.
Гару пришлось, мотнув головой, стряхнуть сонливость с самого себя — день оказался долгим и тяжелым, и поэтому телепатический импульс рикошетом пришелся и по его собственным мозгам. Однако основная сила импульса дошла точно по назначению — надсмотрщик остановился, чтобы зевнуть, и привалился к стене строения. Затем он принялся зевать непрерывно.
Голова надсмотрщика стала безвольно опускаться на грудь.
Зевнув в очередной раз, он клюнул носом и, все так же прижимаясь носом к стене, соскользнул на землю. Бедняга явно не успел даже осознать своего падения.
Гар нагнулся, чтобы поднять его плащ, шляпу и посох. Оружие, конечно, не ахти какое, но и на том спасибо. Потом Магнус выскользнул под покров ночи, короткими перебежками преодолевая расстояние от одной постройки до другой, пока наконец не прокрался мимо дома, где жил стюард. Здесь он сделал остановку, чтобы забрать из сарая с инвентарем свой рюкзак, и крадучись двинулся дальше.
Выйдя за деревню, Гар остановился. Он еще никогда не ходил этой дорогой. Обычно рабы выходили на поля из-за дома, и Гар подозревал, что посевы по другую сторону дороги принадлежат кому-то еще. Мысленным усилием Магнус вызвал образ полученного с орбиты фотоснимка местности, определил стороны горизонта, повернул направо и двинулся по дороге на восток. При этом он сгорбился, как старик, поглубже надвинул на лицо капюшон и пошел, шаркая ногами и постукивая посохом. Магнус старался идти пригнувшись, чтобы казаться ростом не выше пяти с половиной футов.
Его уловка почти удалась. Однако не успел он пройти мимо следующей фермы, как услышал за спиной чей-то недовольный голос:
— Кто это? Какой придурок тут шастает ночью?
— Не иначе как беглый раб, — крикнули откуда-то с другой стороны дороги. — Недовеликан, идет пригнувшись, чтобы спрятать рост!
В который уже раз Гару пришлось отбиваться от нежданных врагов... Сейчас их навалилось на него с полдесятка. Злобные выкрики и удары чьих-то пудовых кулаков и окованных железом дубинок посыпались на него со всех сторон.
Но на этот раз Гар был готов к отражению атаки. Он тотчас возвел вокруг себя нечто вроде защитного кокона. И хотя эта мысленная стена была не в состоянии сдержать удары, она заметно смягчала их силу. Гару удалось не только отвести от себя несколько занесенных кулаков, но и в отместку всыпать противникам пару-тройку горячих.
Сначала он блокировал занесенную у него над головой руку, затем лягнул кого-то в живот, резко развернулся и, подпрыгнув, нанес противнику удар в грудь, а еще кому-то больно стукнул кулаком по голове. Правда, не успел Магнус этого сделать, как у него самого в голове зазвенело, и после мощного удара он рухнул на колени.
Падая, Магнус попытался проникнуть в сознание нападающего, посеять там панический ужас. Пусть мучитель получит сполна за все унижения, перенесенные им за неделю...
Да, прошла всего неделя, но эти семь дней показались Гару вечностью.
Не успел он подняться на ноги, как услышал чей-то испуганный вопль. Переступив через тело поверженного противника, Магнус шагнул навстречу одиноко стоящей фигуре надсмотрщика. Тот в ужасе попятился. В темноте ночи сверкнули белки широко раскрытых от страха глаз.
— Что ты с ним сделал? Признавайся! Немедленно!..
Гар протянул ему навстречу руку. Не дожидаясь продолжения, противник повернулся и бросился в бегство. Гар послал ему вслед очередной четкий мыслеобраз. В следующее мгновение надсмотрщик споткнулся, ноги его подкосились, и он плашмя растянулся на дороге.
Не успел он позвать на помощь, как Гар взорвал в его мозгу настоящий фейерверк искр. Надсмотрщик провалился в беспамятство. Подойдя к лежащему ничком противнику, Магнус нагнулся, снял с него меч и спрятал под плащом.
Ферма была освещена, изнутри доносился нестройный хор голосов. Люди кричали, перебивая друг друга. Гар отступил в тень и проник в сознание каждого из них — всего надсмотрщиков было пятеро или шестеро, — и постарался усыпить.
Спустя несколько минут Магнус уже смог спокойно вздохнуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35